По следам Сияния

      Лололошка правда старался не смотреть во все стороны как умалишённый и рассматривать всё подряд. Эо обещал, что обязательно всё тут покажет и расскажет, он вообще был крутым стариком, Лошка был уверен, что они подружатся. Правда, что ему рассказывать о себе, он особо не знал, но был уверен, что что-нибудь, да придумает.       Поэна вызывала у него истинное восхищения, целый мир среди пустоты, населённый только мироходцами! Он не просто так тут появился, он такой не один! Может тут ему помогут разобраться с его силами, и вообще тем, кто он. А может и с его памятью.       Но всё это потом, потому что сейчас ему хотелось исследовать тут всё, что только было доступно. Все лавки, торги, людей, и местную атмосферу. Его ничуть не пугали угрюмые и не всегда доброжелательно настроенные мироходцы. А сколько существ тут было, хотелось всех рассмотреть и расспросить, но парень старался держать себя в руках. Эо говорил, что тут нужно быть осторожнее. Мало ли как расценят его поведение в этом мире? Сразу же потерять любое уважение и положение тут, было бы отвратительным исходом вещей.       Лололошка рассматривал плакат розыска с каким-то рогатым существом, когда слух случайно зацепился за не сложную мелодию, которую напевал себе кто-то. Он стал крутить головой по сторонам, пытаясь понять от кого идёт звук, как до него донеслись и слова песни. "... Мы наконец-то дождались. Тысячи глаз Смотрят на нас От алгоритма своего очнись, Вот наш девиз"       Парень замер и навострил уши. Нахмурился, что-то внутри него зашевелилось, словно от дежавю. Взгляд случайно зацепился за какого-то человека с белыми волосами. По крайней мере, он был похож на человека. "Держись, Мы новый мир воздвигаем На месте того, что создан был не нами"       Сердце ускоряет свой ритм, с губ слетает судорожный вдох, картинка перед глазами плывёт и вместо рядов палаток и высоких белых стен, ему чудится круглая площадь, ряды высоченных разноцветных зданий и яркие огни. "Мятеж! Голос наших надежд! И день за днем Их прежний мир горит огнем!"       Стук становится всё быстрее. Кажется, что вокруг него множество размытых силуэтов. Они вроде все похожи друг на друга, внешностью уж точно, но он не видит ни одного лица или чёткой линии. Ему чудится запах крови и гари. Всё вокруг утопает в хаосе. Ему нечем дышать. "Вставай! Пусть разгорается пламя Уж пробил их час, Долой режим упрямый"       Он идёт, а за ним толпа, они что-то кричат, вокруг какофония звуков, перед глазами встаёт один силуэт. Пред глазами стоит только яркий голубой цвет волос и размытая фигура. Он чувствует резкую боль в районе плеча и живота. Парень отходит к столбу и медленно оседает, дышать всё сложнее. "Вперёд, мы — свободный народ. Чего молчать?"       — Восстань, заставь весь мир сиять. — он даже не замечает, как слова сами срываются с его губ.       Он не слышит голоса парня, он слышит гулкую мелодию труб и барабанов, весь мир утопает в ней, она звучит прямиком в его голове, он не знает этот текст, ему непонятны эти образы и силуэты, но всё это продолжает мерцать яркими пятнами. Песня играет в его голове. "Город зажжён Ярким огнём Наших истерзанных сердец"       Выжженная пустыня, среди которой безликие здания, всё пустое и заброшенное, и единственное, что движется в этом мире — два серых силуэта. Ему больно на них смотреть, он не хочет всё это видеть, он только крепче закрывает глаза и зажимает уши. Щёки горят, но он этого не замечает. "Отрезан контроль, Вытерпим боль, Снимем мы гордо из терна венец Настал конец!"       Огромное помещение и огромный шар в центре. Вокруг него много людей. Взгляд бегает по ним, но не может зацепиться ни за что конкретное, он не видит их лиц, не слышит голосов. Рыжие волосы, голубой цветок, белая куртка, жёлтая каска. У каждой из фигур есть что-то, к чему привязывается его взгляд, он что-то узнаёт, но не понимает, что это, кто это. Кто все эти люди и почему он тут? Кислорода не хватает. "Будем кричать, Не станем молчать И не приклоним мы голов"       Его изнутри сжирает страх, страх и стыд. Перед ним полностью голубой силуэт. Не понятно, женщина это или мужчина, не видно никаких черт, но ему больно, больно смотреть. Ему стыдно смотреть на этот силуэт. Стыдно настолько, что он чувствует себя предателем, он чувствует грусть и тоску. Безмерное сожаление. Он не понимает этих чувств и, от этого, ему страшнее. "Сияния гимн Услышит весь мир Ослабнет контроль их холодных слов Ответь на зов"       Всё утопает в чёрно-фиолетовых цветах. Мимо него проносятся огромные, фиолетовые отростки. Его сковывает страх от этого вида, его мутит и хочется выплюнуть не только содержимое желудка, но и его органы. В центре что-то огромное. Монстр! Да, монстр! Убить! Нужно убить, избавиться, уничтожить! Опасность! "Теперь, Закончим век отмен, Настанет наше время И страх развеет Ветер перемен"       Уши болят. Болят глаза и щёки, он даже не понимает, что плачет, у него горят лёгкие, кажется он дышит через раз, ноет сердце, кажется ещё чуть-чуть и оно остановится. У него болят мышцы, до того они напряжены всё это время, а вокруг него пляж и множество силуэтов, снующих туда-сюда, словно сквозь вату доносится смех и голоса. Страх уходит. Он чувствует тут безопасность, он хочет остаться в этом моменте. Однако всё это отдаёт печалью и тоской, горем утраты. Кажется, он чувствует горечь даже на языке. Или же это вкус крови от прокушенной щеки. Он не понимает, всё сливается в одну какофонию. Он просто хочет, чтобы всё это закончилось, чтобы наступила тьма, он хочет исчезнуть куда-нибудь подальше отсюда. Он очень-очень сильно хочет отсюда исчезнуть, куда угодно, пожалуйста, просто избавьте его от всего этого.

***

      Эо как раз зашёл к Лису, кое-что переговорить и проведать своего подопечного. Он заказывает кружку слабого пойла, чисто, чтобы расслабиться. Извечный пьяница всё так же дрыхнет за столом. Нравилось ему чем-то атмосфера этого места. Комнату озаряет белая вспышка, крайне характерная вспышка искры которую и Эо и Лис узнают сразу же.       На полу появляется Лололошка, весь скрученный. Руки с силой закрывают уши, пальцы зарыты в кудрявых волосах и оттягивают их. Он весь не то, что красный, а бордовый, глаза опухшие и в панике беспорядочно бегают по комнате, словно ничего не видя. Грудная клетка вздымается быстро-быстро, но не похоже, что парень вообще успевает дышать.       Эо совсем забывает о кружке, подлетая к подопечному. Лис быстро понимает ситуацию и закрывает трактир, а после берёт из-за стойки пару кружек воды и немного льда. Эо уже сидит на коленях перед парнем, и пытается докричаться до него, но тот не слышит, всё ещё погружённый в панику. Лис сзади поднимает парня в сидящее положение и старается отодвинуть его руки от ушей. Он чувствует сильные напряжённые мышцы под мокрой от пота кофтой.       Эо даёт парню пощёчину, взгляд ненадолго останавливается, однако расширенные зрачки кажется затопили всю радужку, от чего и без того не самые светлые глаза, кажутся чёрными. Он хватает его лицо в свои руки и пытается заставить смотреть на себя.       — Лололошка, слушай мой голос, сосредоточься на нём, делай вдох, и выдыхай, давай слушай меня, сосредоточься на мне. Давай, пацан, вдох, выдох, и ещё раз, со мной, вдох, выдох.       Лололошка неосознанно подстраивается под командный тон и начинает дышать. Видения всё ещё преследуют его, но песня уже не заглушает, она играет где-то далеко, он старается не слушать её. Он пытается сосредоточиться на голосе человека напротив, на нём самом, но вместо лица всё ещё мелькают размытые образы. Он слышит голос, и ему слышится дыхание приглушенное черно-фиолетовой маской. Ему чудится междумирец. Он пугается, сердце сжимает надежда, он пытается сосредоточить взгляд на нём, но видение расплывается и перед ним показывается совершенно другое лицо. Он может разглядеть зелёные глаза, морщины, кажущиеся седыми волосы. Он пытается сосредоточиться на этих деталях.       — Отлично, молодец, дыши, назови мне своё имя. Как тебя зовут? Давай, парень.       — Ло... Лоло... Лололош... ка. — Дыхание всё ещё сбитое, но уже более спокойное. Голос хриплый и глухой, зато взгляд постепенно начинает проясняться.       — Молодец. Помнишь, как меня зовут?       Парень рассеянно кивает. Он смотрит на чёрную шляпу, опускает взгляд на коричневое пальто и снова на зелёные глаза. В голове стихают трубы и барабаны и уже не слышно слов песни. Образы видений постепенно растворяются. Рыжие волосы силуэта справа оказываются лишь фонарём, а голубой силуэт слева, флагом за окном. Появляются смутно знакомые черты трактира. Точно, ему задали вопрос.       — Эо? — зрачки постепенно сужаются и полностью фокусируются на мужчине. Лис чувствует как расслабляются мышцы на руках парня. Он отпускает его руки и осторожно двигает парня к барной стойке, дабы он мог опереться о неё.       — Молодец. Ты помнишь, где ты находишься?       — Поэна. Город в пустоте. Мы в Пузатом Лисе.       — Отлично, молодец.        К его губам подносят стакан воды и он жадно пьёт её. У воды странный кисловатый привкус, но она кажется такой вкусной. Лис скидывает лёд в тряпку и прикладывает её к лицу парня. Тот вздрагивает, но расслабляется, берёт тряпку со льдом дрожащими руками и утыкается в неё лицом. Холод приятно остужает горящее лицо и помогает прояснить мысли. Паника и страх уходят. Тело расслабляется, но голова и мышцы всё ещё отдают болью. Хочется спать.       — Успокоился? Пока даже не буду спрашивать, что было, тебе нужно поспать. Встать сможешь? - Лололошка кивает и пытается подняться на ноги, но руки предательски дрожат, в теле чувствуется отвратительная слабость. — Не напрягайся, я помогу.       Его поднимают сильные руки. Одной рукой его держат за талию, перебрасывают руку на чужое плечо и тащат на второй этаж. Тряпка со льдом оказывается на барной стойке. Эо что-то говорит Лису, но Лололошку уже клонит в сон. Он уже не замечает, как его переносят на кровать, крепко спит.       Эо укладывает парня и накрывает его одеялом. Ещё раз смотрит на достаточно юное лицо, не скрытое очками или платком. Парень выглядит молодо, но пережитый стресс показывает его настоящий возраст. У Эо мелькает вопрос, сколько же трудностей и миров повидал этот мальчишка? Он чувствовал его натренированные мышцы, пока нёс его сюда. Он видел шрамы под задравшейся кофтой.       Каждый мироходец на своём пути повидал многое. И боль, и потери, и счастье, и любовь. Миры бывают разные и заносит их в разные передряги. Он знал не мало мироходцев, забывающих свои похождения и ещё больше тех, кто предпочёл бы многое стереть из своей памяти. Он выдыхает и выходит из номера, спускаясь назад в трактир. Его уже ждёт кружка крепкого напитка.       — Это ведь были последствия калькуляции? — Лис снова неизменно стоит за барной стойкой, протирая бокалы.       — Не знаю, это было похоже на паническую атаку, да и его искра сработала. Я не думаю, что этот парень в порядке настолько, на сколько хочет казаться. Завтра постараюсь узнать больше. Он всё ещё мне должен свою историю.