ЭМОции.

Раннее утро в выходной день было спокойным, впрочем, как и всегда. Родители дремали в своей постели, а старший брат еще вчера ушел на ночевку к друзьям. Тишь да гладь, идеальное время для очередного побега на улицу, целью которого было прогуляться под аккомпанемент любимой музыки в наушниках и поразмышлять о насущной проблеме. Илья в одной руке держит мамино зеркальце, а во второй черный карандаш для глаз, который ему так любезно подарила знакомая из школы, они с ней даже аськами обменялись. Очи подводить после трехчасового сна оказалось тяжелее, чем обычно, но парень продолжает усердно потеть над своей внешностью, дрожащими руками старается не выколоть себе глаза. На все это дело уходит около двадцати минут, но Коряков результатом доволен, поэтому время не ушло зря, по итогу он даже немного блесток добавляет в уголки глаз и улыбается, разглядывая свое отражение: челка темно-синим переливается и закрывает половину лица, очи ярко-выражены благодаря косметике, немного смуглая кожа покрыта родинками, в общем — самый милый эмо на районе. Юноша, облаченный в свой обыденный образ, преимущественно в котором вещи были розово-черные, осторожно прошмыгивает на лестничную клетку, тихонько закрыв за собой дверь. Не теряя ни минуты достает плеер из кармана узких джинс и наушники в уши засовывает, включая излюбленный трек группы «Animal ДжаZ». Стены подъезда облезшие, краска с каждым днем трескается все больше и больше, опадая и засоряя пол. Нецензурные выражения на стенах, автором парочки из которых являлся не кто иной, как сам Илья, своеобразно украшали стену. Все было таким родным и навевало почему-то именно тоску, а хандры в жизни парнишки и без того хватало, но контролировать он это не мог, с грустью рассматривая подъезд под звучащую из наушников «Три полоски». Краем глаза Илья замечает движение сбоку, но среагировать ему не дают, резко выдергивают капельки из ушей и плотно к стене прижимают. Взгляд первым делом хватается за рыжие волосы, а уже после фокусируется на знакомом лице, вызывающее сейчас одно лишь отвращение. — «Эмо-эмо, пидорская челка, эмо-эмо, ты похож на телку!» — прокуренным голосом шепчат ему на ухо уста, которые он слишком хорошо знал во всех смыслах. Вот и та самая насущная проблема. Коряков всячески пытается вырваться из уз, но слишком быстро накатывает некое смирение со своей судьбой и заинтересованность, ведь он знал наверняка, что этот человек не навредит ему, поэтому в конце концов рыпаться перестает. Глядит возмущенно, в гримасе недовольства поджав губы, а в голове и на языке одни лишь вопросы. — Кашин, пошел нахуй. — выплевывает слова обладатель длинной челки, так и не решившись поинтересоваться «какого хуя?». Выставлять иголки в такой ситуации вполне нормально. — Воу-воу-воу, опасный, не спорю, только придержи свои речи для шпаны подзаборной или друзей челкастых. — все-таки отстраняется, когда чувствует, что сопротивление окончено. Отходит, насмешливо подняв руки в защитном жесте, говорит с толикой сарказма, но глаза горят уверенностью, значит, цель визита имеет вес. — Покурим? Я хочу спокойно поговорить. Илья не долго думая кивает, это выходит на автомате, давно вошло в привычку соглашаться с Данилой, ведь во многом они сходились мнениями, да и просто было удобнее согласиться, чем потерпеть крах и поражение в споре, быть униженным человеком ранее любимым неприятная участь. Если же копнуть глубже, то можно было понять, что юноша и сам искренне желал поговорить, но страшился до усрачки, поэтому всячески избегал, старался забыть. Рыжий идет вперед, по ступенькам спускается с характерным топотом и дверь перед вторым придерживает, дожидаясь, когда он пройдет на улицу, а сам ступает уже следом. На улице прохладно и пахнет свежестью после дождя, а земля усеяна лужами, погодка под стать настрою. Младшенький из дуэта нервозно митенки на руках поправляет и браслеты с фенечками треплет, на месте мнется, в незнании куда себя деть. Ему до жути не хочется смотреть на обладателя таких родных ему глаз, над фотографиями которого в телефоне он так нещадно вчера ревел, ну, он же эмо и непосредственно человек, чего от него еще можно ожидать, кроме как человеческих эмоций. — Милые блестки на глазах. — первым подает голос Даня, так и не решаясь перейти к теме конфликта. Достает из спортивок пачку мальборо и вытаскивает из коробка две папироски себе и собеседнику. — Прости, бабских нет. — хмыкает с глупости собственных слов, вызванных попытками разбавить напряжение. Илья голову поднимает и, не скрывая призрения, одну табачную трубочку из чужих рук вырывает. Вдруг, эмоции наконец дамбу прорывают и бешенным потоком накрывают молодого паренька, который моментально начинает захлебываться, но успевает спохватиться и тем самым дает себе толчок высказаться. — Какого хуя, Дань? — собственный голос неприятно скрипит и слышится будто издалека, моментами появляется желание вырвать себе связки, но эмо сдерживается, сжимая в кулаки дрожащие руки и роняя на мокрый асфальт сигарету. — Я серьезно верил, что ты не такой, как они, блять. Почему ты не остановил, почему ничего не сделал? Я не знаю кому верить, но ты точно не принимал в этом участие, ты же не мог пасть настолько низко? — вопросы, вопросы, вопросы. Кашин успевает, как ни в чем не бывало, закурить сигарету, движениями спокойными, ровными, как поверхность воды. Кубы дыма в сторону выдыхает, мельком поглядывая на шкета, в голове такой же невероятный бардак, а живот от страха скручивает, что ему не поверят. — Как он? — голос дворового рыжего сипит, но самый менее волнующий его вопрос он задать все-таки решается. — Как он? Ты себя слышал? Думаю ты знаешь, как он, ты же, блять, прекрасно видел, как твои дружки его пиздили, не удивлюсь, если и ты к этому руку приложил. — Коряков весь красный, гнев был запредельным, не хватало только дыма из носа и ушей для полноты картины. — Ладно, но я тебе серьезно говорю, я пришел в самый последний момент. Клянусь, что пытался их остановить, но твой эмо-дружок и так был на последнем издыхании, а потом полиция, скорая, все так закрутилось. Но он жив, а это главное. — затягивается, пуская табачный дым, равноценный яду, в легкие. Максимально старается нервозность скрыть, да проблемы с агрессией имели место быть, но срываться на дорогого человека он не может. — Почему из-за этого должны страдать наши отношения? — Потому что, блять. — Илюша потихоньку остывает, весь пыл куда-то улетучивается и становится дискомфортно. — Я не знаю. Данилка понимающе мычит и руками разводит, делая несколько шагов назад. Сигарета недокуренная летит в грязную лужу и моментально тухнет, как и сам парень, чьи лёгкие она губила. — Не знаешь, значит. — слова ядом выплёвывает, хмурится, стараясь противостоять своему юношескому максимализму, который кричит внутри снова устроить потасовку, перечит всем построенным принципам. — Пидорок, блять. Не веришь в мою невиновность? — Дань. Данилка пыхтит, негодуя и совершенно не осозновая, куда деть весь тот подступающий гнев, от которого кружилась голова и неприятное жжение растекалось по телу. Он просто чертов подросток, который без малейшего представления, как себя оправдать, ведь он взаправду ничего такого не совершал, в чем его обвинили. — Дань. — очередная попытка Ильи достучаться и не усугубить их ситуацию. В голосе лишь мольба и ничего больше. — Что «Дань», блять? — рыжик срывается на истеричный крик, взмахивая руками из-за шквала эмоций. Серьёзно, заебало. — Я верю тебе. — сдаётся на растерзание Дане и внутреннему «я», которое изначально оправдывало любимого перед всеми. — Поцелуй меня и давай уйдём в наше место, ты расскажешь, как всё было, пожалуйста. Только не кричи. — Корякова нельзя было назвать мямлей, но перед рыжим парнем, держащим весь район в страхе, он всегда был безоружен. Не боялся, совсем нет, может, только поначалу, лишь был влюблён, как чертова школьница, ведь с кем поведёшься, от того и наберёшься, не зря большая часть его окружения состояло из девчушек, по этой простой причине он и говорил иногда, как Белла из «Сумерек». — Долбаеб. — Кашин выдыхает и приближается к стоящему неформалу, вероятно, будь они в недалёком прошлом, то он бы его отметелил, но сейчас лишь смачно так засосет и заставит признать его правоту. — Петушара.