Все дороги ведут в оперблок

      В семь часов вечера того же дня мы счастливые завалились в купе и очень обрадовались, когда обнаружили отсутствие соседей.       - Я, надеюсь, вы не храпите, Марина Дмитриевна. А то я буду вынуждена оставить вас на ночь одну и подселиться к какому-нибудь мужичку, - я была слишком воодушевлена, чтобы скрывать своё игривое настроение.       - Только попробуй сбежать от меня! Месяц касаться не буду! В наказание.       - А вы столько продержитесь, Марина Дмитриевна? - я присела рядом с наставницей, отодвинула рукой чёрные локоны и провела губами по ее шее.       - Вот же зараза! - закрыла глаза Марина, но я уже от неё отодвинулась.       - Эй, куда? - удивленно вскрикнула преподавательница.       - Ещё не ночь, дорогая, остынь. Сейчас контролеры придут билеты проверять, я не могу зацеловать тебя полностью, как бы мне этого не хотелось. Потерпи.       Женщина разочарованно выдохнула и достала с верхней полки рюкзак, чтобы взять билеты и паспорта.       - Здравствуйте, билеты, пожалуйста.       - Здравствуйте. Держите. Вы не знаете, у нас соседи скоро появятся? - как бы невзначай спросила я.       - Ваши соседи вышли на прошлой станции. Скорее всего, до утра никто больше не придет.       - Супер! - подпрыгнула я от радости, стукнувшись головой о верхнюю полку, чем вызвала легкое удивление у проводницы.       - Приятного пути!       - Спасибо, до свидания!       Марина встала, чтобы закрыть дверь за проводницей, выключила свет, задвинула занавески и села на стол, закинув ногу на ногу.       - Ты думаешь о том же, о чем и я?       - Не знаю, о чем думаешь ты, Оль. Но лично я думаю: когда же она уже сорвёт с меня эти дурацкие тряпки.       Горяча, чертовка. Подхожу ближе, начинаю расстёгивать пуговицы на ее блузке, а Марина обхватывает меня ногами.       - Мммм Ольга, я говорила, что у вас безумно сексуальные руки?       Я улыбнулась и позволила своим сексуальным пальчикам проникнуть под блузку и расстегнуть застежку ее лифчика.       - Нет, но раз такое дело, сегодня мои руки полностью в вашем распоряжении.       Марина глубоко вздохнула. А затем резко притянула меня к себе за ремень и впилась в губы жадным поцелуем.       Ого, да у нас смена главнокомандующего.       - Раздевайся, - приказала мне женщина. Ее глаза горели от нетерпения и желания, - немедленно.       Я стянула с себя брюки и кофту и легла на нижнюю полку, позволив Марине нависнуть надо мной сверху.       - Нежно или, может, пожестче? - спросила женщина, довольная, что удалось меня подколоть.       - Вот же плутовка, нашла момент, - я немного смутилась, но довольно быстро собралась, - неистово и страстно. И поторопись, пока я сама тебя не прижала к кровати.       - Намек понят, доктор, - наставница завела мои руки за голову и укусила за мочку уха.       В ответ я изогнулась под ней и закрыла глаза.       - Марин, пожалуйста…       Наконец-то эта непокорная женщина послушалась. Стянула с меня ненужные кружева, выкинула их в сторону и, прислонившись губами к ключицам, стала вырисовывать рукой узоры на моей груди.       - Ты прекрасна, - выдыхает Марина над моим ухом.       Я отвечаю на ее прикосновения тихими стонами и сбившимся дыханием. Чувствую, как ее ладонь спускается по груди на живот и ниже. Чуть раздвигаю ноги, чтобы позволить Марине двигаться дальше, но женщина не спешит, водя подушечками пальцев внизу живота.       - Негодяйка, - я обнимаю преподавательницу и провожу ногтями вдоль позвоночника, на что получаю незамедлительный ответ: она резко входит в меня двумя пальцами и шепчет на ухо:       - Но ведь ты меня такую и полюбила.       Я не вижу, но знаю, что женщина самодовольно улыбается. Ведьма. Самая настоящая ведьма. Марина ускоряет темп, добавляет третий палец и вскоре я выгибаюсь ей навстречу, и блаженно падаю обратно на матрас.       - Это ж надо было так влипнуть, - ворчу я на женщину сквозь улыбку, прижимаю сильнее к себе, и засыпаю под стук колёс и ее дыхание. —-       Когда мы добрались до квартиры, которую нам удалось снять на ближайшие два дня, было уже четыре часа утра, но спать совершенно не хотелось. Пока Марина принимала душ с дороги, я забежала в ближайший магазинчик и купила шампанское и Панчо.       - Але, Вавилов, - набрала я друга по пути домой.       - Да, - ответил парень.       - Как жизнь молодая? Суп нашёл?       - Ага.       Меня забавлял голос друга. Данька совершенно не вникал в мои вопросы.       - Дань, я твою флейту в воду уронила, - решила я попробовать другую тактику привлечения внимания.       - Ага, - ноль реакции.       - Вавилов, ты там что, опять мою квартиру разносишь?       - Ага.       Ему явно не терпелось от меня отделаться, а я наконец поднялась на нужный этаж.       - Ладно, передавай привет гостю, - заговорщицки усмехнулась я в трубку, - конспиратор блин.       - Да-да, пока, - сбросил звонок парень. Вот же бессовестный. Молчит, как партизан. Приеду - задушу. ——       Вернувшись в квартиру, на цыпочках прошла мимо ванной, достала плед и свечки из чемодана, два бокала из шкафчика на кухне, и оставив на столе записку «жду тебя наверху», подхватила свободной рукой пакет с покупками и поднялась на крышу.       Солнце ещё не показалось из-за горизонта, поэтому я притащила на крышу фонарь, расстелила плед, зажгла несколько свечей и устроилась поудобнее в ожидании Маринки.       - С днём рождения тебя! С днём рожденья тебяяяя, - пропела я, кинувшись на женщину с объятиями, как только она оказалась в поле моего зрения.       - Олька! Ты… Ты… , - кажется, наставница пыталась подобрать синоним к слову «сумасшедшая», - ты чудо, Оль! —- Марина задула свечи, сделала парочку фотографий и, присев на плед, пододвинулась ко мне поближе.       - Что ж, мой день рождения удался на славу. А где будем праздновать твой? Ты уже думала? Ой, кстати, Олька, сколько тебе лет? - засмеялась женщина, но я уловила серьезность в последнем вопросе.       - Вовремя ж вы спросили, Марина Дмитриевна! - не отставала от нее я, - хочу на море. И да, не напрягайтесь так, мне 22, я уже почти старушка.       - Ужас какой, развращаю молодежь... - задумчиво усмехнулась Марина и закрыла глаза рукой, - так ты у меня ещё совсем малышка, получается.       - Тоже мне взрослая тётя нашлась, - меня забавляло ее замешательство, - тебе самой сколько исполнилось? Лет 30?       - 32, дорогая, 32.       - Вооот, сама ещё малявка, - потрепала я женщину за щечку, как самого настоящего младенца.       - Ты как с преподавателем разговариваешь? - притворно разозлилась Марина и повалила меня на плед, победно улыбаясь.       - Открыто, смело и с толикой флирта. А что тебя не устраивает?       Я притянула к себе женщину и аккуратно положила ее на плед, поменяв нас местами.       - Du bist so schamlos und übermütig*, - прошептала Марина и закрыла глаза от удовольствия.       - Ты такую полюбила, дорогая. —-       Два дня пролетели, как одно мгновение. Мы успели сходить в Мариинку, потанцевать под дождем, пока ждали разведение мостов, два раза забегали в ресторан. Но всё-таки чаше всего просто лежали дома, наслаждаясь друг другом и беседуя.       Завтра утром наш поезд уже отправлялся обратно в Москву, а мы всё никак не могли заставить себя встать и дойти до кровати. Слишком уж приятно сидеть на балконе с чашечкой кофе и смотреть на ночной Петербург, когда рядом с тобой любимый человек.       За разговорами мы и не заметили, как на улицах начали появляться люди, а в окнах соседних домов - включаться свет. Оказалось, арфу подарила Марине Рита. А в детстве Марина любила заплетать подругам косички и вышивать крестиком. А Егорку взяла из детского дома два года назад, потому что всегда хотела ребёнка, но после того несчастного случая не могла выносить его сама. А первое свидание Маринки было с одноклассником, от которого она сбежала в первые же полчаса, а потом боялась в школе появляться. А на меня из-за блокнота разозлились, испугавшись, что я побегу в деканат с криками: "Увольте её! Она лесбиянка!" Какая прелесть, а я тогда думала, что это она отчислит меня за невиданную наглость.       Я слушала её, как заворожённая. Иногда смеялась, иногда плакала, иногда рассказывала свои истории, которых накопилось немало, уж поверьте. Но когда первый луч солнца осветил сонный темный город, я всё-таки решилась завести разговор о том, что волновало меня достаточно давно.       - Марин, когда ты собираешься возвращаться в отделение?       Женщина перестала улыбаться и задумалась, чуть отстранившись от меня.       - Я не знаю, Оль. Я вообще сомневаюсь, что мне стоит снова переступать порог операционной.       Она заметно погрустнела. Я видела, что ей не хватает хирургии. Не хватает работы. Не хватает практики. Универ как будто высасывал из неё всё живое. Он был могилой для женщины, привыкшей каждый день принимать тысячу судьбоносных решений и вытаскивать людей с того света. Она горела этой работой. А в университете ее ждала лишь тоска и медленное увядание.       - Но ты же хирург, Марин! Отделение - это огромная часть твоей жизни!       - Знаю, Оль, но я боюсь. Боюсь, что не справлюсь. Кто я такая, чтобы вмешиваться в чужую жизнь? С кем мы боремся? Последний раз как я была в больнице, у меня на столе умер собственный брат. И я ничего не могла сделать. Ничего, понимаешь? Копалась в нем до самого вечера, прекрасно понимая, что лишь бьюсь о стену на потеху судьбе. Я беспомощна. Бесполезна. Всего, что я знаю, всегда недостаточно.       Я поцеловала женщину в плечо и заботливо укрыла пледом.       - Но ведь и без хирургии ты не можешь. Это замкнутый круг, Марин, - сказала я совершенно спокойно и легла к ней на колени.       - Ты слишком хорошо меня знаешь, Сухова. Мне иногда кажется, что даже лучше меня самой.       Женщина грустно улыбнулась и стала пальцами перебирать мои волосы.       - Обещай мне, что попробуешь. Что вернёшься в отделение и побудешь хотя бы ассистентом. Я буду рядом. Не отойду от тебя ни на шаг. Ничего не случится, Марин. Но ты не можешь вечно бегать от своего прошлого.