Как Кёджуро принцессу похищал

      Приближающийся рассвет позвал нежным теплом дракона пламени. Свет ещё не озарил всю землю, когда Кёджуро открыл глаза. Лучи рассветного солнца издавали тихий, приятный шелестящий перезвон, сравнимый со звуками перетирающихся друг о друга песчинок.       Чего-то не хватало. Дракон глубоко вздохнул и понял, что Аказы нет рядом. Однако он ощущал его присутствие неподалёку.       Человек не возвращался довольно долго и Кёджуро надоело ждать. Размявшись как следует, он вышел из-под навеса и стал осторожно пробираться через лес, ориентируясь на свое чутье. Кажется, Аказа ушёл совсем недавно: его тонкий аромат оставался в воздухе и на стволах деревьев. Приятный аромат: лёгкий, как первые цветы, пробивающиеся из-под снега и какой-то свой собственный, неповторимый. Дракон довольно дёрнул носом: за ночь Аказа полностью пропитался его запахом. Это правильно.       Принц нашёлся на берегу реки. Дракон притаился и подсмотрел любопытства ради: Аказа сидел на прибрежных камнях и, распустив длинные волосы, пытался обрезать их острым камнем. Получалось долго и, кажется, мучительно, судя по тому, как кривилось его лицо. Дракон осторожно вышел из-за деревьев, опасаясь спугнуть эти непонятные действия.       — Зачем ты это делаешь? — спросил он.       Аказа обернулся к нему и опустил руки. Вид у него был недовольный, но уже не настолько, как минутой ранее.       — Давно хотел их обрезать. Тяжёлые и неудобные.       — Жаль. Твои волосы очень красивые. Они похожи на лепестки небесной орхидеи. Но, раз уж ты желаешь…       Внезапно дракон извернулся словно кот, спины которого слишком внезапно коснулся человек. Послышался скрежет и через некоторое время Кёджуро повернулся обратно и приблизился к принцу, чуть оскалив пасть. Между его зубами была его же медно-золотая чешуйка. Аказа протянул руку и осторожно достал её.       — Острая? — спросил дракон.       — Нет, — ответил принц, — камень и тот острее.       — Верно, — ответил Кёджуро.       Пламенный дракон чуть опустился на передних лапах, как будто разминаясь перед прыжком.       — Подними руку с чешуйкой над головой и закрой глаза.       — Что? Зачем? — тут же насторожился Аказа.       — Не бойся! — ответил дракон, — Стал бы я отрывать от себя чешую, чтобы потом навредить тебе?       Аказа на миг заглянул в драконьи глаза и молча послушался. Чешуйка была довольно крупной, чуть меньше сжатого кулака. С одной стороны она была потолще, к другому же краю истончалась. Аказа вздрогнул, когда с закрытыми глазами ощутил, как на руку сходит жар драконьего пламени.       Чешуйка сильно нагрелась, было очень тепло, но совсем не больно. Когда тепло исчезло, Аказа открыл глаза и осмотрел то, что получилось. Это была всё та же чешуйка, но её тонкий край стал очень острым, будто только что заточенное и отполированное лезвие. Аказа поднял глаза и растерянно посмотрел на пламенного дракона, довольно вздернувшего нос.       — Оставь её себе, принц людей. Пока ты безоружен, она может пригодиться. — гордо молвил дракон.       — Благодарю тебя, Небесный Зверь. — Аказа вовремя уловил некую важность момента.       Дракон довольно зажмурился и с любопытством взглянул на Аказу. Тот попробовал остроту чешуйки на пряди своих волос: она оказалась и впрямь очень острой, поэтому Аказа снова сел на прибрежные камни, чтобы отрезать всю длину роскошных волос. Дело пошло куда быстрее.       Дракон вновь уловил мысли человека. Аказа неосознанно прокручивал в голове слова чёрного дракона о том, как он прекрасен. Колдун был доволен обладанием таким красивым человеком, подобно которому не отыскалось бы ни в одном царстве. В воспоминаниях мельком прыгали то бледные тонкие пальцы, пропускающие между собой розовые пряди, то шипящее «ты мой, Аказа», то ещё какие-то мрачные обрывки. Среди этих обрывочных кусков сквозили страх и отчаяние принца.       Дракон понял, что Аказу чуть ли не тошнит от своей внешности. Так совсем не годилось! Пламенный рассерженно дёрнул хвостом. Этот мерзкий Кибутсуджи!       Тем временем Аказа покончил со своими волосами и, бросив их на камни, властно кивнул дракону:       — Сожги!       Пламенный дракон угрожающе зарокотал и ударил лапой по каменистой земле: когти заскрежетали, как сталь. Обжигающая струя пламени вместе с грозным рыком ударилась о прибрежные камни совсем рядом с Аказой. Жар брызнул в стороны и он отшатнулся от ставшего опасным драконьего пламени.       — Ты что творишь! — крикнул Аказа.       Пламя ударило вовсе не по прядям его волос, а по земле совсем рядом с ним. Жар захватил какой-то чахлый сухой куст и теперь он догорал.       — Я тебе не летучий костёр! Сжигай сам! — рявкнул Ренгоку и стремительно развернулся, уходя в лес.       Он исчез так быстро, что Аказа растерялся, вскинув руку ему вслед, хотя тут же и опустил её. Сжав зубы, он кинул отрезанные волосы на горящий куст и они вспыхнули, почти сразу сгорев полностью. Аказа поежился: лучше бы ему не злить пламенного дракона. Кто знает, может, в следующий раз пламя его гнева обрушится уже на Аказу, если он вообще не бросит его прямо сейчас посреди дремучего леса одного.       Ведь Аказа не принцесса, а значит, он совсем не нужен дракону. Наверное, он уже полетел искать настоящую принцессу, чтобы похитить её, очаровать величественными речами и получить свой поцелуй. Ну и пусть!       Аказа вскочил и, схватив первый попавшийся камень, со всей силой бросил его в реку. Камень тяжело булькнул в воду и Аказа презрительно фыркнул неизвестно чему. Постояв еще немного, он принялся раздеваться. Пусть вода и холодная, он не мог ходить грязным.       * * *       Замерзший до самых костей, Аказа вернулся под каменный навес, уже не надеясь найти дракона. Однако пламенный был там, свернувшись огромным золотым клубком под самым краем каменного навеса. Он не спал, следил за приближением принца красно-желтыми глазами.       Рядом с ним в земле была яма, заполненная горячими мелкими камнями. Над ней стоял жар и… вился тонкий аромат чего-то съедобного! Желудок Аказы тут же свело от голода, но он молча посмотрел на Ренгоку, обхватив себя руками и плотнее закутавшись в плащ.       — Нам нужно лететь, Аказа, — мирно проговорил пламенный дракон. — но сначала поешь. Думаю, людям тоже подходят клубни соланума.       — Ты выкопал яму и отыскал соланум? Для меня? — непонимающе спросил Аказа.       — Да.       Аказа кивнул, о чем-то задумавшись. Но дракон не услышал его мысленного голоса, как будто в голове принца было пусто. Он с непроницаемым лицом отыскал небольшую ветку и стал осторожно искать клубни среди камней. Жар согревал его руки, но тело до сих пор дрожало от холода после купания в горной реке.       Внезапно он понял, что пламенный дракон перетек за его спину, настолько тихо, что Аказа даже не заметил. Но теперь он замер, потому что в его плечо уткнулась горячая морда дракона. Если пламенный решит убить его, то это займёт меньше мгновения. Аказа закрыл глаза.       Теплое дыхание Ренгоку плавно окутало всё его продрогшее тело, прогревая насквозь от шеи до самых ног, которые тут же подогнулись. Аказа прикусил губу, сдерживая стон. Каждый раз, когда Кёджуро касался его, происходило что-то невероятное.       Аказа поднял руку и наощупь положил ладонь на чешуйчатую морду, поглаживая её с благодарностью. Возможно, стоило бы подумать, не сочтёт ли Небесный Зверь этот жест оскорблением, но тело Аказы будто двигалось само. Крохотные чешуйки под его пальцами тоже были тёплыми.       — Аказа? — тихо позвал дракон.       — Мм?       — Волосы теперь… совсем некрасивые, — голос Кёджуро прозвучал так мягко, будто его слова были полной противоположностью сказанному.       Губы Аказы тронула мягкая улыбка.