I can be lonely with you

Время уже подходит к середине фильма, всего он длится три с лишним часа. Делать то все равно нечего, а почему бы не глянуть что-то интересное? Тем более обоим нравилось, да и вино подкрепляло интерес к фильму, и не только к нему. Опустошая очередной бокал и закусывая крабовыми чипсами, Вова вытаращил глаза от страшного момента на экране ноутбука и попятился, аж сжался весь. Эпизод действительно был жутким, но Лёшу вообще не впечатлило, но если признаться, то лёгкие мурашки по коже пробежали. — Тебе страшно? — спросил шатен. — Ну а тебе будто нет.. — Не страшно, это было даже очень предсказуемо и глупо. — усмехнулся тот. Вова промолчал, лишь буркнул что-то себе под нос и снова напрягся, ведь к полтергейсту, который очень хорошо спрятался за шторами, уже подходила главная героиня почти вплотную. И бабах! Скример. Семенюк знал, что он будет, но все равно вздрогнул и прижался к Лёшиной руке. — Та не бойся ты так.. Я ж тут, не отдам тебя полтергейсту, но ничего не обещаю. Если конечно он не предложит мне взамен лямов так двадцать.. — Губанов погладил того по голове. — Странно, что я такой дорогой. Ты бы и на один согласился, хаха. — хихикнул белокурый, делая вид, что не обращает внимания на такие приятные поглаживания по волосам, как будто это обычное дело. Рядом с Лёшей было так комфортно, Вова ни разу не пожалел, что позвал его к себе. Честно говоря он даже не хотел, что бы Хес уезжал от него. Они же идеально бы сжились вместе. Что за мысли такие. Немного забывшись, Вова и не услышал того, что Лёша ему объяснял или спрашивал, или же просто комментировал.. Переспросить Семенюк так и не решился, если бы было что-то важное, то Лёша бы несомненно повторил это. Непонятно, насколько это важно, но пока Вовка приходил в лёгком трансе, шатен произнёс чуть ли не только губами «Красивый..» смотря на него, прямо в глаза. Такие карие, бездонные и безумно завораживающий. В них можно тонуть до конца жизни, рассматривать эту слоистую карюю радужку. — М, что? — Красивый.. — застенчиво повторяет Лёша. — Отражение своё в зеркале увидел или что? — Твоё, блять. Братишкин стеснительно улыбнулся, тянувшись за новой чипсиной в пачку. В бутылке вина оставалось целое ничего, а содержимое конечно же ударило в голову обоим, самообладание терялось с каждой секундой, как алкоголь прожигал организм. Вова прищурил глаза, чтобы продолжать вникать в фильм, но громко икнув упал головой на шею голубоглазому, а тот обнял его за спину и прижал к себе, никого ничего не смущало. Вова с Лёшей испытывали сейчас такую эйфорию, что не описать словами. Чувствовать то, как тебя нежно обвивает крепкая рука Хеса, а в другом случае то, как на твоем плече устроился такой любимый белокурый парень от которого приятно пахнет шампунем и вином было чудесно, как и вообще всё. Как бы не хотелось уснуть, ни один не мог. Во первых, хотелось досмотреть фильм, а во вторых, не хочется лишаться тех ощущений, которые происходят на данный момент, прямо сейчас.. И наконец страшные моменты, от которых шугался Вова, закончились. Начался полный романтик, смотреть на такое без глупой улыбки не было смысла и возможности. Нежный поцелуйчик, какой был в фильме приходился конечно очень милым, Лёша на момент представил на месте девушки Вову, тоже ведь блондинка была. — Ебать сосутся. — прервал тишину Семенюк, покачивая головой. — Тебе нельзя на такое смотреть. — подстебался старший и закрыл Вове глаза руками. — Ну ты чё, на самом интересном.. — Семенюк пытался убрать Лёшины пальцы со своих глаз, но все попытки бесполезны. — И на это тебе тоже нельзя смотреть. — Хес потянулся к губам блондина и нежно дотронулся до них своими. Сначала с осторожностью, чтобы сразу понять, есть ли отторжение, но его не оказалось. Семенюк неуверенно ответил на поцелуй, сразу же раскраснелся весь. Близость была достаточно долгой, никто не хотел отлипать от таких желанных губ, но пришлось. — Прости.. — За что? — прикрывая лицо руками, спросил Вова. — За это, ээ.. — Просишь прощения за то, что не продолжил? Или за что, не понимаю? — Братишкин был сам в шоке со своих слов, и когда он успел стать таким смелым? — Да стыдно пиздец, не сдержался, извин- — раскаяние Лёши прервал Вова, который сам заткнул его поцелуем, уже страстным и глубоким, уже державшись за шею, а другой рукой гладя тонкую талию. Холодные и длинные пальцы проходились по бедрам и животу, у Хеса проявились мурашки, они покрыли все тело. Смотря на те обстоятельства, в которых находится сейчас Лёша, он хотел признаться в своих пылающих чувствах, признаться в своей неугасаемой любви, но прерывать такой момент.. Губанов проходился языком по ряду ровных зубов, целовал со всей лаской, нежностью, с которой только мог. Сам гладил ноги, а другой рукой захватывал запутанные блондинистые волосы, от которых так не мог оторваться. Перевесив блондина, Хес случайным образом повалил его, не обрывая поцелуя. Только перешёл уже на шею, выцеловывая каждый миллиметр, оставлял засосы и мокрые узоры. Сверху было слышно только удовлетворительные вздохи и местами хриплые тихие стоны. Хес почувствовал тянущий узел внизу живота, он спустился ещё ниже, приподнимая футболку Вовы, открывая вид на пресс и бедра, а после и вовсе снимая её. Тело Семенюка выглядит безумно красиво, Лёша не мог налюбоваться им, как и самим Вовой. С бёдер рука тянется к штанам, в них выпирал вставший и пульсирующий член. Лёшка стянул всю ненужную ткань. Открылся вид на член, который Губанов сразу накрыл своей рукой и стал медленно надрачивать, растягивая удовольствие. Вовины стоны стали заметно громче, он понял, что может меньше себя сдерживать, а на самом деле мог бы и вообще не сдерживать. Темп усилился, мокрые звуки заполнили всю комнату, стали с ней ничем иным, как единым целым. Лучшей благодарностью были стоны, они так ласкали слух.. Лучше любой музыки. И вот, Братишкин на пике. Лёша убирает свою руку, дав Вове спокойно кончить, а затем слизывает все с мокрой головки и послушно глотает. — Я думаю сейчас подходящий момент сказать, что я очень люблю тебя. — признаётся Хес, хотя кажется, это было очевидно ещё на моменте первого из множества поцелуев. — А знаешь, это взаимно! — радостно выдает Вова, обнимая Лёшу. Шатен обнимает его в ответ ещё крепче и они, накрываясь пледом, засыпают вместе, в этот раз намеренно в обнимку. Это была лучшая ночь.