Скучная жизнь простой не бывает

Минут десять парень смотрел на картину, и лицо его становилось все более хмурым. Эти непонятные линии, образующие квадраты, вроде и составляли целое изображение, но дробили его нещадно, отсекая детали и перетаскивая их в разные стороны, что заставляло голову Эрена крутиться то по часовой стрелке, то обратно. В углу, возле картины, была небольшая табличка с надписью: "Пабло Пикассо - "Скрипка" 1912г." - неповторимый и совершенно непонятный для парня оригинал с едва заметными трещинами на полотне. Рядом стоял Жан, однако у него лицо было задумчивым, словно он анализировал картину - противоположность Эрену. Хотелось бы протянуть руку, чтобы прикоснуться, однако… нет, нельзя. За подобное и оштрафовать могут, так что ему пришлось сдерживать себя в этом порыве любви к искусству. — А мы… долго тут еще будем?.. — спросил Эрен шепотом, но при этом улавливалась интонация уставшего ребенка, который хотел поскорее пойти в Макдональдс после изнуряющего дня. — Так ты же сам согласился сходить со мной в музей современного искусства, — также тихо ответил ему Жан, искоса поглядывая, с ухмылкой взрослого, который изрядно устал от этих капризов. — Ну, мне оказалось скучно. Я думал, будет забавно, — честно ответил парень. Тихие перешептывания других посетителей сливались в сплошной белый шум на фоне, который хоть и мешал, но еще не успел статься раздражающим. Белые стены выставочного зала были такими же незаметными, но в глазах отчего-то резало - весь музей был для Эрена как бы бесячим, но еще терпимым. Отойдя на шаг назад, Жан указал на картину перед ними. — Тогда давай вместе дискутировать. Что думаешь об этой работе? Эрен неловко посмотрел на него, потом на полотно и так метался с минуту, не зная, что и сказать. — Правду или сказать что-то красивое?.. — Давай сначала второе, — с той же ухмылкой ответил Жан. — Ну… Данное произведение, — очень водянисто растянул Эрен, — безусловно ин…тересное с точки зрения… м… искусства изобразительного, — благо язык был хорошо подвешен, чтобы продолжать подбирать слова, которые никак не характеризуют его отношения к картине. — Это безупречный пример работ великого, э… — он сощурился, вглядываясь в табличку. — А, да, Пикассо. Вот… м… вот. Да. Хорошая картина, — и еще раз взглянул на Жана. — Добавить нечего. Прикрыв рот рукой, Кирштейн тихо рассмеялся, пытаясь никому не мешать при этом. — Хорошо, а какова правда? — Хуйня, по-моему, какая-то, — совсем шепотом сказал Эрен. — Как будто математик впервые увидел краски и решил их тупо вылить на холст. Я не понимаю такое, прости… — Да за что прощать? — парень улыбнулся, приобняв его за плечи одной рукой, чуть прижав к себе, вновь глядя на картину. — Это кубизм, его вообще мало кто сможет понять, — он опустил руку, осознав, что сделал, и чуть смутился. Предприняв еще одну попытку, Эрен уставился на произведение искусства, но лишь тяжко вздохнул после минутного мучения. — Нет. Я в целом не понимаю, зачем такое рисовать. Что, вот, Пикассо хотел сказать этой картиной? Что скрипка может быть разбита скрипачом? — Это слишком однобокий подход, не находишь? Это ты еще "Мандолину" его товарища Брака не видел, — Жан тоже задумался, как бы было понятнее ему все объяснить. — Примерно в те года фотоаппарат изобрели и с подобным тягаться было намного сложнее. Все понимали, что нужны перемены… Вся эта абстрактность - скорее, новое направление от заебавшихся рисовать натюрморты художников, которые не могли сравниться с реалистичностью фотографий. В музыке же также было: как попса, которая пришла на смену классике, как рок, который пришел на смену попсы, как рэп, который пришел на смену рока - вызов обществу, если вкратце, — он пожал плечами. — Но какой смысл в таких картинах, если в них никакого смысла, кроме "вызова обществу"? — Эрен любопытно наклонил голову в сторону. — Даже я такое могу нарисовать, если постараюсь. Оглядевшись по сторонам, Жан осознал, что помощи нигде не найдет и объяснять ему придется все самостоятельно. Потер глаза пальцами и вздохнул. — Ты знаешь "Черный квадрат" Казимира Малевича? Вернее сказать, "Черный супрематический квадрат" Казимира Малевича? — поправил он самого себя, желая казаться капельку умнее. — Огромный черный квадрат на белом фоне. Картина - просто космос, — почти раздраженно и с изрядной долей сарказма ответил Эрен. — И что ты о ней думаешь? — Это квадрат. Буквально, — резко ответил парень. — Я в шоке с того, что его обсуждают. — А, как ты думаешь, почему его обсуждают до сих пор, хотя картине уже за сотню лет? — спокойно продолжал спрашивать Жан, словно наводя Эрена на верный путь мыслей. — Ну… Люди в таком же шоке с того, что это называют "искусство", потому что… Это же квадрат! Тупой черный квадрат! Молодой человек не выдержал и вспылил, тут же увидев осуждающие взгляды со стороны, из-за чего пришлось уже намного тише просить прощения у других посетителей музея. — А там ведь не только "тупой черный квадрат" был, — с ехидной улыбкой подметил Жан и, будто желая его добить, добавил: — "Черный круг" и "Черный крест" - триптих. У Эрена глаза на лоб полезли от такой информации. — Их еще и три было! — он прикрыл лицо руками, тихо-громко шепча в ладони. — Пиздец просто! Просто пиздец! — А знаешь, почему эта картина стала такой известной? — едва сдерживая широченную улыбку спросил Жан, а как только увидел отрицательные покачивания головой со стороны собеседника, почти снисходительно ответил: — Потому что он первый. Этот "тупой черный квадрат" был первым. Раньше такое даже Пикассо не взбрело в голову, хоть и… Да, они немного в разных направлениях писали: модернизм и абстракция. Не суть. Вобрав в себя побольше воздуха, Эрен пытался не взорваться от потока информации. — А какой в этом смысл? Он был первым - хорошо, это я понял. Но какую идею он заложил в свою эту работу? Жан многозначительно пожал плечами. — Да черт его знает. — А, ясно. Даже всезнайка Кирштейн не в курсе, — Эрен прыснул со смеху, словно одержал какую-то маленькую победу в только им понятной войне. — Там сложнее все, — спокойно продолжил Жан. — Он ведь был философом, говорил, что "Черный квадрат" - модель вселенной, идеальная форма, которая олицетворяет гармонию. На первой выставке ее повесили прямо на верхний угол выставочного зала: в России там принято было иконы вешать. Ну ты понимаешь, да? Вызов обществу. Информацию нужно было переварить. "Скрипка" ответов Эрену не давала, поэтому пришлось напрягать собственные шестеренки, которые не были предназначены к анализу абстрактного искусства. Портреты там, пейзажи, натюрморты - еще куда не шло, но не только не кубы и линии, как в геометрии. Он и без того математику не любил. Со времен своего обучения на вышке так повелось - экономист оказался из него херовым. Созерцатель - тоже. — Получается, он… хотел побесить церковь? — неуверенно спросил Эрен. — Может быть. А может и нет, — вновь пожав плечами, ответил Жан. — Я вот думаю, что он ничего такого и не имел в виду. Он просто нарисовал "тупой черный квадрат" и еще крест с кругом в придачу, оставил их на выставке, чтобы посмотреть на реакцию людей, которая вскоре и последовала, да на многие годы вперед. Даже ты вспылил, ведь "такое каждый может нарисовать", — парень двинулся дальше, шагая возле Эрена и тихо продолжая: — Суть-то не в том, что он хотел что-то сказать или не хотел. Суть в том, что картина до сих пор рождает споры у других, — он интонацией подчеркнул это "других", — о том, что он хотел что-то сказать или не хотел. Понимаешь? Она вызывает эмоции и это единственная обязанность картины - что-то внутри тебя дернуть. Даже негативное. Последующие два часа Эрен особо не отвечал Жану, уйдя в глубокие раздумья. Только на выходе, когда оба вернули свои вещи из гардероба, он внезапно сказал: — Я понял концепцию, но она мне не понравилась. Некрасивые картины, которые покрывают лаком "глубокого смысла". Все же не для меня, — парень любезно придержал дверь для Жана, когда тот выходил из здания. — Зато ты понял. Это важнее, — немного разочарованно ответил Кирштейн. — Давай… Ну… В следующий раз мы пойдем в другой музей, хорошо? Не такого современного искусства. Там мне интереснее будет. Я, правда, в этом ничего не смыслю… Но ты же поможешь, верно? Жан широко улыбнулся. — Верно. Я что-нибудь присмотрю к следующим выходным. — Хорошо, — ответил ему Эрен, неспешным шагом направляясь к машине.