Карма

      Тео никогда не был сторонником оппозиции или чего-то такого. Ну правда. Он предпочитал тихую, спокойную и, чего таить, полную ненависти жизнь к правительству. Рейкен не собирался лезть на баррикады, ломать привычные устои и разворачивать революцию. Это было не для него.       Временами его посещали мысли: а что, если несогласных много? Что если тысячам, возможно, миллионам не нравится такая жизнь? Это были опасные мысли, запретные. Такие, которые, казалось, можно подслушать даже просто внутри его головы. Тео не хотелось, чтобы это подвело его к эшафоту. Он не был героем. Герои - это для детских сказок, мультиков и любовных романов.       Иногда он думал, что мог бы обсудить это хотя бы со Стайлзом и Скоттом. Но отец Стилински был шерифом Лояльной полиции. Один подобный разговор, один неверный шаг, один донос - и всё. А семья МакКолл и так находилась в Списке на довольно шатком положении. Но даже в таких условиях они всё равно говорили об этом. Взглядами, жестами, кривым оскалом, когда видели очередную рекламу проправительственных взглядов. Просто не вслух. Он не знал точных стремлений своих друзей в этом вопросе, но мог поставить что угодно на то, что Скотт был склонен к тому, чтобы броситься на перерез «поезду»-правосудия Лидера. И Тео будет тем, кто скорее выстрелит другу в голову, чем разрешит сделать нечто подобное.

***

      Грохот от захлопнувшейся двери всё ещё стоит в ушах, пока они просто сидят не шелохнувшись и смотрят друг на друга. Испуганно, но не затравленно. Тео кажется, что воздух застыл в этом помещении, кислород приходится буквально проталкивать в лёгкие. Ему хочется просто прийти домой, лечь спать и на утро сделать вид, что ничего этого не было. Просто сон, очередное подобие кошмара.       На самом деле, Тео мечтает о том, чтобы эта тишина впилась ему в легкие, поселилась там и больше никогда не покидала.       Лидия первая прерывает эту игру в гляделки и решительно встаёт, чтобы узнать, что происходит и кто ходит по ночному дому. Её спина настолько прямая, что даже смотреть больно, а на лице застыла маска равнодушия. Тео с радостью бы позаимствовал подобную для себя. Дверь за ней аккуратно закрывается. Стайлз переводит взгляд на Марка в предобморочном состоянии и серьезно, что для него крайне редкое явление, говорит:       - Марк, вот сейчас шутки кончились на сто процентов. Мы влезли во всё это исключительно по просьбе твоей мамы, потому что думали, что ты обычный «красный» или на худой конец помощник. Но теперь предельно ясно, что это не так. Либо ты рассказываешь нам в чём дело, либо все в этой комнате, и твоя мама в том числе, очень сильно пострадают.       Слова мягкие, обволакивающие, Стилински говорит тоном хорошего полицейского. Тео же очень хочется сыграть в плохого и выбить из мальчишки всю дурь за то, во что он их всех втянул. Голова слегка кружится, как будто он прямо сейчас свалится в обморок. Блять, ты же не какой-то слабак, соберись.       На секунду Тео переводит взгляд на пейзаж за окном. Ему кажется, что из любого окна в доме Лидии виднеется хотя бы одна важная для их государства постройка. Эдакий намёк любому, вошедшему в особняк, кому он принадлежит. Отметка власти. Отметка принадлежности. Отсюда отлично просматривался Обелиск Духа, воздвигнутый, дабы показать всем и каждому, насколько Лидер непоколебим и величественен.       Тео впивается ногтями себе в ладони, в желании загнать липкое, грязное чувство страха себе под кожу. Запомнить, отметить и никогда больше не оступаться. «Власть - это просто инструмент в руках опытного правителя».       Мальчишка перед ним судорожно качает головой, резко дергая руками.       - Я не могу вам сказать… Не могу...       Марк шепчет будто в бреду, и с каждым его словом исчезает частичка терпения Тео.       - Пойми, нам важно знать во что мы ввязались, - Стайлз всё ещё старается выражаться корректно и спокойно, но даже его голос немного дрожит, комкая окончания слов.       Рейкен слышит голоса в глубине дома. Он силится разобраться не то что слова, а хотя бы интонации. Отец Лидии всё узнал и теперь придёт по их души? За ними уже приехали? Или просто прислуга пришла через чур рано, чтобы подготовиться к очередному вычурному приему, который организовывает миссис Мартин? Тошнит.       - Блять, ты можешь хоть что-то нам рассказать? - Тео поддается вперед и сдавленно шипит. - Ты понимаешь, что мы влезли в это исключительно по просьбе твоей матери? Ты отдаешь себе отчёт в том, что своим молчанием подставляешь не только нас, но и все наши семьи? К примеру, отца Стайлза, который ни раз прикрывал тебя, когда ты возвращался домой после комендантского часа. И только благодаря его действиям твоя мать ещё не в Списке. Так вот. Просто нахуй возьми, прокрути пару раз в своей голове, соберись наконец и выдай что-нибудь внятное!       Последние слова он буквально выплевывает себе под ноги. Как кислоту, которая моментально начинает разъедать всё вокруг. И ещё больше внутренние органы.       Марк вдруг выпрямляется. Он щурится, в попытке скрыть эмоции в глазах, но каждому в этой комнате понятно - ему страшно. Но почему-то в его голосе сквозит облегчение, когда он произносит:       - Меня готовили для того, чтобы я стал Советником Масочника. Я должен был стать его помощником. Я видел того, кто скрывается под маской. И это далеко не последний человек в нашей стране.       Это срабатывает, как часовая бомба. Будто мальчишка только что своими руками запустил таймер для отсчёта окончания их жизней. Тик-так, ребятки, гильотина уже радостно поблескивает над вашими головами.       - Возможно, вы меня осудите, но это звучит, как самая охуенная сплетня, которую я слышал в своей жизни. - Стилински смотрит в потолок. Все остальные смотрят на него, как на сумасшедшего.       - Ну да, может ещё в твиттер это запостишь? - Тео еле сдерживается.       Стайлз вдруг кривится и самым печальным на свете тоном произносит:       - Не трави душу, все положенные часы на интернет в этом месяце я истратил ещё два дня назад.       Скотт страдальчески вздыхает, роняя голову в сложенные ладони и глухо произносит:       - Что ещё важное обсудим? У кого сколько осталось талонов на бензин?       - У меня два!       - Стайлз!       Захотелось рассмеяться. С внушительной долей истерики. Почему-то эта перепалка подействовала успокаивающие на расшатанные нервы Тео. Чтобы не происходило в мире, какие бы устои и истории не рушились, его друзья всё ещё здесь, всё ещё такие, как прежде. Подобное осознание действует не хуже лидокаина. Разум становится более ясным.       Не то, чтобы они на раз-два справятся с происходящим. Но у Тео появляется хотя бы один процент надежды, что просто выберутся. Они ведь команда. Это что, Скотт как-то влез в его мысли? Откуда это всё?       - Так, - голос немного хрипит, сказывается бессонная ночь. - Сейчас мы дождемся Лидию, расскажем ей всё. И уже вместе попробуем решить проблему, которая нависла над нашими головами. Марк, как ты думаешь, Лидер уже знает, что некто из высокопоставленных людей участвовал в Уличной Бойне и ты знаешь об этом?       Марк мешкается. Он до сих пор не назвал им личность, что скрывается за маской. И Тео, если честно, не хотел знать. Ему не нужен подобный секрет. Тайны, особенно такие - это то, что неизбежно приближает тебя к пропасти. Скелеты в шкафу никогда никому не упрощали жизнь.       - Я… если честно… - Марк сжимает переносицу до побелевших пальцев. Рейкену кажется, что любое лишнее слово и воображаемое размытое обличье Масочника станет чётким и ясным. - Не думаю, что он знает кто конкретно скрывается под маской. Скорее ему донесли, что каким-то образом теневые дела правительства под угрозой. И что в этом замешана Уличная Бойня.       Горло сжимает тиски. Если личность, что скрывается за деревянной лицевой пластиной, настолько могущественна, что способна скрывать своё присутствие на Бойне даже от самого влиятельного человека в стране - это плохо. Это чертовски плохо. Паническая атака подступает, но Тео лишь отмахивается от неё, задвигая в дальний угол своего сознания. Не сейчас. Как учила мама: дышать носом и контролировать сердце.       Дверь резко распахивается, заставляя вздрогнуть. Лидия стоит на пороге, бледная, как полотно, со сжатыми губами и стеклянными глазами. Она похожа на фарфоровую куклу. Того и глядишь - разобьется. Тео знает, что это обманчивое впечатление, но, пожалуй впервые с их знакомства, ему хочется обнять и успокоить подругу.       Стайлз подскакивает, с беспокойством смотря в лицо своей девушки.       - Что случилось? Ты в порядке? Это был твой отец? О чем вы говорили?       Вопросы мелкой дробью вырываются из Стилински. Молчание никогда не было его сильной стороной. Но глаза Мартин вспыхивают, она становится меньше похожа на призрака и уже более уверенно заходит в помещение, аккуратно прикрывая за собой дверь.       - Стайлз, когда-нибудь я непременно расскажу тебе, что такое хорошие манеры, но, пожалуй, не сегодня. - Лидия величественно опускается на диван, будто находится на светском приеме, а не в одной комнате со смертниками. - Сейчас есть проблемы поважнее. Я знаю, что случилось, и я знаю, что нам делать.       Кровь шумит в ушах, а рёбра фантомно сжимаются, будто в желании отгородить его сердце от того, что произойдет дальше.

***

      - Быстрее! Ещё быстрее! Вы бегаете хуже моей мёртвой бабули, олухи!       Тренер сегодня изгаляется, как может. Плечо чертовски ноет от свисающего ружья, а пот течёт не прекращая, заливаясь в глаза. Тео кажется, что ещё пара кругов и он просто упадёт без сил на траву, не способный когда-либо подняться.       Он начинает прокручивать в голове весь план Лидии, который она озвучила полторы недели назад и который подвел их к точке невозврата. Рейкен дал себе обещание никогда не приближаться к острию ножа. Но выхода не было. Ему хотелось верить, что не было, потому что если хоть на секунду представить, что у их компании был шанс выпутаться из ситуации по-другому - начинает кружиться голова.       Прятать Марка смысла не было. При таком раскладе могли прийти к его матери, а затем выйти на отца Стайлза и так по цепочке. Не вариант. Привлекать излишнее внимание к Уличной Бойне тоже - за это бы их по головке точно никто не погладил.       И тогда они решились на отчаянный, полный безрассудства и абсолютно гениальный (по мнению Стилински) план: попросить помощи у Масочника. Сначала это предложила Мартин, когда узнала от отца: кто именно пропал. Марк после её слов странно оживился и сказал, что это выход, потому что по его мнению Масочник весьма лояльный и справедливый человек. Они выйдут на него, расскажут, что просто переживали за пацана, не хотели ничего плохого и пообещают, что больше никогда не появятся на боях. В конце концов, свою миссию они худо-бедно выполнили: узнали, что Марку ничего не угрожают. Советники у Красных обычно не занимаются особо страшной работой и ни с кем не дерутся. Их держат при бойцах, как некое подобие ассистентов. Скотт долго успокаивал себя этими словами.       Всё просто. Ничего страшного. Да, конечно.       Вот только боец не планировал выходить с ними на связь. По своим каналам Лидия смогла передать ему сообщение, а дальше - тишина. Ни отказа, ни согласия. Просто ничего. Тео начинает казаться, что это ещё хуже, чем если бы им прямо сказали: вам конец, организаторы Уличной Бойни уже идут за вами.       - Стоп! На сегодня хватит, сложите учебные ружья в ящики и можете идти в душ, позорники. Харрингтон! Если в следующий раз опять придешь без допуска к оружию - я прибью его к твоему лбу гвоздями. Всё, свободны!       Тренер на самом деле хороший мужик, переживает просто очень за всех своих подопечных. Но он точно не самое ужасное, что случалось с их группой за время обучения.       Тео старается побороть дикое желание прислониться к корпусу плечом и немного отдохнуть. Но из чистого упрямства просто стоит на месте и шумно дышит. Харрингтону хуже, сегодня он пришел без допуска на оружие и значит бегал с мешком камней на плече. Рейкен никогда не забывал свои документы и пропуски Пограничной Академии Сфера, поэтому опыта пробежки с таким грузом у него не было. И слава богу.       Ещё один вдох. И он медленно начинает переставлять конечности ко входу в здание. Все мысли сейчас об освежающем душе и свободном вечере, который можно смело потратить на сон. Блаженство.       Тео поворачивает к главному входу и не без презрения смотрит на огромный плакат прямо на внешнем фасаде основного корпуса. Ярко-алый, с белым кругом и точкой по середине. И надписью чуть ниже «Честь и доблесть». Они - солдаты, идеальные солдаты режима. Гос-по-ди.       Путь до раздевалок кажется бесконечным.       Вода в душе холодная, почти ледяная. В Академии им не положен какой-либо комфорт, только жесткие условия. Но стоит признать, что морозный душ - весьма хорошее средство, чтобы прийти в себя и немного согнать усталость. Хотя кажется усталость намертво въелась ему под кожу.       Уже полностью собравшись, торопясь скорее оказаться в родной квартире, Тео берёт в руки телефон и замечает около 7 пропущенных от Скотта и примерно столько же от Стайлза. Уведомления от звонков идут вперемешку с СМС-ками. «Тео, ты уже осободился?», «Это срочно, у тебя уже должны были кончиться тренировки!», «ТЕО, ОТВЕТЬ». Блядство. Что ещё могло произойти?       Рейкен на автомате набирает номер, прислоняясь лбом к шкафу.       - Cкотт, привет. Прости, что не брал трубку, что-то…       И почти тут же его прерывает свистящий шепот.       - Срочно, приезжай к Стайлз. ОН вышел на связь.       Ну точно. Полное блядство.

***

      Тео никогда не признается даже самому себе в том, как у него дрожали руки и перехватывало дыхание, пока он ехал по знакомому маршруту к дому Стилински. Память подбрасывала картинки с того самого вечера, воскрешая в подсознании весь ужас и трепет от столкновения взглядами с человеком, олицетворяющим ярость. Он не знал, что он скажет. Он не знал, что скажет кто-либо из них. Вполне возможно, что они будут постоянно заикаться и нервно трястись.       Тео хочется верить в себя, но он реалист.       Знакомая подъездная дорожка и парковка. Какой-то неприметный, почти разваливающийся седан. Неужели шериф решил поменять машину Стайлза? Развалюха ему подстать.       Он не совсем удачно паркуется, загораживая выезд, но сейчас не хочется с этим разбираться. Есть вещи посерьезнее.       Тео идет к входной двери чуть торопливо, на автомате доставая из кармана толстовки связку ключей. Они давно обменялись ими со Скоттом и Стайзом. Вдруг что. Этот случай кажется ему именно таким.       Руки уже не дрожат. Пока он расправляется с дверью, в голове бьются мысли: интересно, где назначили встречу? Он будет один или возьмет с собой помощников? Он всегда так злится?       Последний вопрос настигает, когда он уже заходит из коридора в гостиную, замечая Скотта и Стайлза на диване. Лица у друзей такие, как будто они увидели Люцифера.       - Выкладывайте, я ехал так быстро, как только мог.       Движение справа от него.       Поворот.       Маска и голубые глаза.       Блядство.