Журавль или синица?

      Минувший день оставил у Ши Цинсюаня достаточно неоднозначные чувства. Он и был рад вновь встретиться с Ши Уду, и в то же время его не оставляло ощущение скованности, загнанности в угол. Если Ши Уду намеревался оберегать его, то не означало ли это просидеть всю жизнь взаперти в стенах его дворца? Не особо прельщающая перспектива.       Противоречия раздирали Ши Цинсюаня изнутри. Он устал бороться с собой, с чувствами, которые драли его на куски. То он желал — от отчаяния — отдаться Хэ Сюаню и махнуть на всё рукой, то его выворачивало наизнанку от одной только мысли уступить ему. И в то же время Ши Цинсюань не видел ничего дурного в том, чтобы позволить Ши Уду заточить себя в четырёх стенах. Но, подумав, испытал волну возмущения от такого поворота событий.       Ему искренне хотелось верить, что подобные эмоциональные волны — всего лишь следствие недавних тревожных событий. А не раздвоение личности. Такой вариант довольно странно рассматривать, но Ши Цинсюаня напугали недавние слова Хэ Сюаня о том, что на него влияла его другая половина. Преобладала, доминировала. Но это настоящая глупость. Он — это он. Они с огоньком стали едины, к тому же он в полной мере мог сказать, что он — это она. Но…       Да. Всегда есть это «но».       Вернувшись в выделенные ему покои и рухнув на кровать, Ши Цинсюань понял, что такими темпами дел не сделаешь. Ему нужен… консилиум. Из двух своих составляющих. От понимания, что для принятия важных решений ему требовалось поговорить с собой в воображении, становилось уныло. Но другого способа найти ответ на свои вопросы у него не имелось.       Погрузившись в медитативное состояние, Ши Цинсюань оказался посреди знакомого тёмного пространства, заполненного лёгкой дымкой. Он осмотрелся, но не обнаружил поблизости огонька. Это его немного насторожило. Хотя не меньше его насторожило и то, что в последние несколько часов он испытывал сильную сонливость, несмотря на энергию, которой с ним поделился Ши Уду.       Неужели он настолько ослаб?       — Огонёк? — вновь посмотрев по сторонам, окликнул её Ши Цинсюань. — Думаю, надо поговорить… ты можешь показаться?       В непроглядной тьме звенела тишина, отчего возрастало беспокойство. Ши Цинсюань уже подумал, что проявившаяся черта его характера каким-то образом расстроила огонька. Хотя не в её манере было злиться и закрываться.       — Да. Поговорить стоит.       От раздавшегося позади голоса у Ши Цинсюаня пробежал рой мурашек с головы до ног. Зрачки сузились от страха. Растерявшись от столь внезапного поворота событий, Ши Цинсюань сделал первое, что пришло в голову: хотел отбежать, отпрыгнуть. Но внезапно вспыхнувшая боль в предплечье, обратившаяся рывком, заставила его испуганно воскликнуть.       Полетев назад за счёт материализовавшейся на руке цепи, Ши Цинсюань приземлился прямо к ногам Хэ Сюаня. Звон цепи разнёсся по бескрайнему тёмному простору, сбивая шум дыхания.       Охваченный столь сильным чувством растерянности, Ши Цинсюань долгие секунды лежал неподвижно, терпя пылающую метку на руке, и смотрел на чёрные сапоги в шаге от своего лица. Он и не понимал, что способен испытывать настолько сильный страх перед Хэ Сюанем, перед самим Хозяином Чёрных Вод. Почему-то сейчас, находясь в отдалении от второй души и пребывая исключительно в своём сознании, Ши Цинсюань осознал всю глубину своего страха перед Непревзойдённым.       Словно пёс, боящийся получить удар, Ши Цинсюань с опаской поднял взгляд, встретившись с чёрными глазами Хэ Сюаня, горящими едва уловимым золотым отблеском. Это галлюцинация? Или нет?       — Как?..       Прищурившись, Хэ Сюань сжал цепи, словно намереваясь дёрнуть за них и рывком поднять Ши Цинсюаня с колен. Но он проявил пугающее терпение, опустившись перед ним на колено, чтобы тому не пришлось высоко задирать голову. Правда, легче от этого не стало. Ши Цинсюань потупил взгляд и сжал кулаки, терпеливо ожидая чего бы то ни было. Ему хотелось зажмуриться и убедить себя, что всё это — дурной сон. Но холодные пальцы, обхватившие его за нижнюю челюсть и заставившие поднять взгляд, не позволили спрятаться так просто.       — Мне действительно нужно объяснять как?       Ши Цинсюань не предполагал своим вопросом необходимость объясняться, он вырвался непроизвольно. Тот факт, что Хэ Сюань использовал связь Слуги, чтобы пробраться к нему в голову, говорил лишь о том, что печать, наложенная Цзюнь У, исчезла. И теперь ему не светит покой даже в своих мыслях.       — Тогда… что ты здесь?..       «…делаешь?» — не успел задать вопрос Ши Цинсюань, как Хэ Сюань резко обернулся и наотмашь ударил по огоньку, летящему на него подобно разъярённой маленькой собачке. А отлетел огонёк с ещё большей скоростью, исчезая в дымке тумана.       — … — у Ши Цинсюаня едва челюсть не упала от потрясения. Позабыв на мгновение об обидах и страхах, он вскинулся, заняв сидячее положение, и воскликнул: — Зачем же так грубо?! Она ведь ничего бы тебе не сделала!.. А!       Ухватив Ши Цинсюаня за шею и тем самым заставив умолкнуть, Хэ Сюань неодобрительно прищурил глаза. Он не стремился задушить собеседника, но так ему было проще контролировать его.       — Так, значит, вас действительно двое. Как ты вообще позволил какому-то духу завладеть твоим телом?       — Да действительно… как? По чьей вине? — не удержался от язвительности Ши Цинсюань, почувствовав уверенность. — Хэ… Сюань… пожалуйста, хватит.       — Хватит? Боюсь, ты никак не поймёшь своё положение. Полагаешь, раз сбежал, я не доберусь до тебя?       — Я не сбегал. Меня забрали, — прохрипел Ши Цинсюань. — И ты тоже… хотел меня забрать. Оставьте уже… меня в покое.       — Твоя жизнь принадлежит мне, — угрожающе подметил Хэ Сюань, притянув собеседника ближе и с искрами жадной злости заглянув ему в глаза. — Ты принадлежишь мне. Я был к тебе достаточно милостив, чтобы не посадить на настоящую цепь. Захочешь убежать наяву, я настигну тебя во сне. Теперь я чувствую тебя, и ни одно существо не будет способно разорвать эту связь.       — Собираешься… мучить меня? — с грустной ухмылкой полюбопытствовал Ши Цинсюань, нахмурившись от усилившегося давления чужих пальцев на шее.       — Не ты ли плаксиво умолял, чтобы я забрал тебя к себе? Неужели передумал?       Действительно. Подобное имело место, и Ши Цинсюань испытывал стыд за проявленную глупость и слабость. Он наивно цеплялся за образ своего друга Мин И, но сейчас как нельзя чётко видел Хозяина Чёрных Вод, восставшего из мёртвых воплощением ненависти и желания отмщения.       Ши Цинсюань не знал, как оправдаться. Что сказать в ответ. Что могло прозвучать достойно. Но по итогу у него вырвался лишь сдавленный хрип, а в глазах потухла искра. Какой смысл бороться с Хэ Сюанем, если он всё равно настигнет его даже во снах? От него нигде нет спасения… так, может, проще просто принять всё как данность? Всё же они не один десяток лет провели вместе, как друзья, это ведь не могло пройти без следа?       — Я тебе сдамся, чёрт возьми, — пронёсся эхом тихий, но достаточно обозлённый голос, вслед за которым волны тумана сбило мощным порывом ветра.       Оперевшись о руку, чтобы не свалиться, Ши Цинсюань прищурился из-за упавших на лицо волос. Но мгновением позже выпрыгнувшее из тумана белое пятно подхватило его подмышку, словно он ничего не весил. Воскликнув от удивления, Ши Цинсюань увидел лишь полы белоснежного платья, после чего полетел прочь, слушая металлический звон. Цепь, обхватывающая его руку, натянулась, однако не утащила его в обратном направлении.       — Ты?       Приподнявшись на локтях, Ши Цинсюань увидел в нескольких шагах от себя женскую фигуру в белом одеянии, которую узнал практически сразу. Ведь это был он, точнее, его женская форма перевоплощения, которая удерживала цепь в натяжении, не давая Хэ Сюаню притянуть к себе Ши Цинсюаня.       — А кого ещё ты тут рассчитывал увидеть? — раздражённо отозвалась огонёк. — Такими темпами до формы озлобленного духа сформируюсь… Чего расселся?! Так просто хочешь сдаться этому демону?       — Но…       «Но ведь мы и так в его ловушке», — хотел уже напомнить Ши Цинсюань, да не успел.       Хэ Сюань дематериализовал духовную цепь, отчего огонёк с удивлённым возгласом отлетела назад по инерции. Но упасть не успела, так как теперь демон создал цепь, удерживающую её за руку. Учитывая, что метка Слуги была нанесена на тело, пока в нём находилась огонёк, влияние также распространялось и на неё.       Раздражённо скривившись, Хэ Сюань рывком притянул к себе девушку, прокатив её по земле и остановив, жёстко выставив ногу вперёд, на которую она напоролась животом. Не дав ей откашляться, Хэ Сюань толкнул её в плечо, разворачивая на спину, и наступил сверху, придавливая.       — Хэ Сюань, прошу, не надо!       Отвлёкшись на оклик, Хэ Сюань раздражённо скривился, и упущенный момент бдительности сыграл против него. Пусть огонёк и не могла с ним тягаться по силам, однако она брыкалась, словно озверевшая кошка. Вывернувшись и пнув его под колено, она заставила его пошатнуться, а затем дёрнула за цепь, заставляя упасть. Правда, упал он на неё, что не облегчило задачу в освобождении. Хэ Сюань вцепился в её шею тонкими холодными пальцами, стараясь удержать подальше от себя, потому что девушка всерьёз начала напоминать хищную тварь, пытающуюся выцарапать его глаза.       — Хватит, прошу вас, перестаньте, да в самом деле! — причитал Ши Цинсюань, подбежав к сцепившимся в — схватке? — противникам. Он устало вздохнул, но не рискнул лезть под горячую руку. — Хэ Сюань, прошу, не делай ей больно…       Отчего-то Ши Цинсюаню стало не по себе от взгляда, которым его одарил тот. Будто бы спрашивая, кто кому тут ещё причинит большую боль и дискомфорт. Ведь огонёк не переставала шипеть и брыкаться, пытаясь убрать чужую руку со своей шеи. И несмотря на то, что Хэ Сюань упирался ей в живот коленом, она не переставала бороться.       — Огонёк, пожалуйста, тебе его всё равно не победить…       Теперь настал её черёд одарить его ненавистным взглядом.       Вели себя одинаково, в самом деле…       А вообще Ши Цинсюаню оказалось очень непривычно видеть себя — женскую версию себя — в столь странном положении.       — Давайте поговорим… не стоит сразу же прибегать к насилию.       — О каких разговорах речь? — зашипела огонёк. — Ему не место здесь… пусть убирается.       — Тогда заберу тебя с собой, паразитическое ты отродье.       Ши Цинсюань только устало вздохнул. Он искренне не понимал, как правильно разрешить эту ситуацию. Пусть это и подсознание, помогающее избежать травм в реальности, но то, с каким остервенением огонёк царапала руку Хэ Сюаня, как брыкалась под ним и шипела, вызывало беспокойство. Она понимала, не могла не понимать, что не выиграет. Но продолжала так отчаянно…       Тревожное озарение настигло Ши Цинсюаня довольно внезапно.       — Хэ Сюань, прошу, отпусти её, — рискнув прикоснуться к нему, попросил Ши Цинсюань. Проигнорировав предупредительный взгляд с его стороны, он только крепче сжал пальцы.       — С чего мне отпускать это существо? — пренебрежительно фыркнул Хэ Сюань, с презрением глянув на девушку.       — Ты уже причинил ей боль однажды, не нужно… напоминать об этом.       Судя по тому, как прищурились глаза Хэ Сюаня, он сообразил, что Ши Цинсюань говорил об изнасиловании. Тем не менее это не убедило Хэ Сюаня отступить. Но и усиливать хватку он не стал. Просто смотрел в глаза девушки, пока та кривилась и постепенно прекращала борьбу, оставаясь настороже. Между ними повисло напряжённое молчание, которое Хэ Сюань разбил вопросом:       — Значит, ты Сяо Хо?       Вопрос показался девушке столь неожиданным, что она замерла и в недоумении изогнула бровь.       Глянув на Ши Цинсюаня, Хэ Сюань пояснил:       — Он назвал тебя огонёк. Значит, Сяо Хо?       А теперь выражение её лица сделалось кислым, передавая смятение. Она бегло глянула на Ши Цинсюаня, однако затем и вовсе отвернулась от обоих мужчин.       — И что значит твоя реакция? — с раздражением уточнил Хэ Сюань.       — Ничего не значит, — буркнула Сяо Хо, вдруг прекратив борьбу.       Ши Цинсюань не брался судить, но отчасти догадывался, что могло означать подобное поведение, от которого ему стало даже немного стыдно. За двадцать лет дух этой девушки просто жил с ним, как единое целое, и он никогда не считал нужным называть её иначе, чем «огонёк». Она — это он. Зачем давать себе второе имя?       Невольно Ши Цинсюань почувствовал стыд.       — У неё… нет имени. Не было, — неуверенно пробормотал он, виновато посмотрев на Сяо Хо. — Давайте попробуем всё решить без драк. Хэ…       — Какой ещё решить без драк, когда ты добровольно желаешь отдать себя ему?! — взвилась Сяо Хо, но почувствовав усилившуюся хватку на шее, чуть осадила пыл. — Он будет использовать тебя… против Ши Уду… против тебя же. И тебя это устраивает?       — Нет, конечно.       — Но ты решил смириться?..       — А что я могу?! — не удержался от повышенных тонов Ши Цинсюань. Он беспомощно посмотрел на Хэ Сюаня, который без единой тени эмоции одарил его холодным взглядом. От этого стало ещё гаже на душе. — Вот именно, что я могу?! А ты что можешь? Что мы можем? Он тебя удерживает одной рукой даже в подсознании!       — Ну да, действительно, а ты тут для украшения только? Нас двое!.. кха…       — Он — непревзойдённый демон, а мы… даже не боги.       — Жалкие оправдания, — зарычала Сяо Хо, принявшись изворачиваться с ещё большим энтузиазмом. — Но выцарапать глаза или дать по яйцам мы ему всё же сможем, а!       Ши Цинсюань не сдержал обессиленный вздох. Хэ Сюань, устав терпеть поведение Сяо Хо, раздражённо произнёс:       — Не двигайся, Слуга.       Сяо Хо вздрогнула и застыла в напряжении, в то время как метка на её руке начала пульсировать. Всё-таки связь слуга-мастер имела власть над ними, о чём и говорил Ши Цинсюань — даже если бы они желали сопротивляться, Хэ Сюань просто остановил бы их силой слова.       — Хэ Сюань… она и так беспомощна, слезь с неё, прошу тебя.       Презрительно фыркнув, Хэ Сюань всё же прислушался к просьбе Ши Цинсюаня. Но это не мешало Хэ Сюаню и Сяо Хо прожигать друг друга ненавистными предупреждающими взглядами. Даже в подсознании дух Хэ Сюаня превосходил их обоих вместе взятых.       Наблюдая за ними, Ши Цинсюань чувствовал себя крайне беспомощно. Сейчас, когда его не отягощал характер Сяо Хо, он ощущал себя до боли уязвимо. Он знал, как остро Сяо Хо относилась к Хэ Сюаню из-за того, что он сделал с ней во время открытия горы Тунлу, поэтому не решался вставлять хоть слово в его защиту. И в то же время он знал, что в сердце Сяо Хо жила не только одна ненависть. До инцидента она ведь искренне пыталась ему симпатизировать.       «Хотя и делала это, чтобы облегчить себе жизнь пленницы», — с невесёлой мыслью подметил Ши Цинсюань.       Глядя на то, как эти двое сейчас сидели рядом и смотрели друг на друга, словно намереваясь разодрать в клочья, Ши Цинсюань почувствовал неловкость. А ещё лёгкое раздражение. Ведь обычно, стоило ему где-то появиться, он всегда становился центром внимания. А теперь сидел, словно тень, и это невольно огорчало.       — Хэ Сюань, что ты собираешься делать со мной? С нами?..       — Не имеет значения, — сухо отозвался Хэ Сюань. — Вы оба принадлежите мне. А, значит, что захочу, то и буду делать.       Иного ответа Ши Цинсюань и не ожидал услышать. А вот у Сяо Хо имелось иное мнение на этот счёт:       — Меня-то не приписывай к числу своих вещей.       — Вы делите одно тело, стали одной душой. Значит, ты тоже моя собственность.       — Также это может означать, что раз я не имею отношения к братьям Ши, значит, Ши Цинсюань сейчас также не может считаться объектом твоей ненависти.       — Как жаль, что у слуги нет права выбора.       — О мой бог, это что, сарказм?       Ши Цинсюань чуть не поперхнулся от язвительности, с которой Сяо Хо задала вопрос. Он уже чувствовал себя находящимся между молотом и наковальней. От злобного взгляда Хэ Сюаня и вовсе хотелось провалиться под землю, но Сяо Хо это только сильнее позабавило. Она криво усмехнулась, сказав:       — Ах да. Ты же не бог.       — Так, давайте… давайте без попыток уязвить друг друга, — не выдержав, призвал их к спокойствию Ши Цинсюань, чуть ли не усевшись между ними, но поспешно разведя руками. — Хэ Сюань, я понимаю, ты хочешь отомстить моему брату, я действительно понимаю твою позицию, но я же… не могу навредить ему. Не хочу.       — Одно моё слово и сила нашей связи убьёт его за тебя, но твоими руками.       — Ты серьёзно это сделаешь? — потупив взгляд, удручённо спросил Ши Цинсюань.       — Ты меня не сможешь остановить.       — Да. Не смогу.       Аж дышать стало сложнее. С каждым новым словом Ши Цинсюань всё сильнее убеждался, что Хэ Сюань не отступит от мести. Похоже, уговоры здесь не помогут, однако, что ещё сделать, чтобы убедить его, он не знал. Выбирать между двумя дорогими людьми всегда тяжело, и если бы мольбы подействовали на Хэ Сюаня, Ши Цинсюань в ногах бы у него ползал.       «Есть идея, — вдруг раздался в голове голос Сяо Хо, — тебе она даже может понравиться. Подыграй мне. И будь уверенным».       Украдкой глянув на Сяо Хо, Ши Цинсюань отметил, что та в задумчивости смотрела на Хэ Сюаня, и отчего-то это пугало. Она будто оценивала добычу перед тем, как наброситься на неё. Ши Цинсюань доверял ей, но о себе такого не мог сказать — ведь Хэ Сюань не Мин И, проявлять уверенность перед этим созданием довольно тяжело.       Изящная женская рука потянулась к Хэ Сюаню, но тот молниеносно перехватил её рядом со своей головой. Сяо Хо оставалась всё также невозмутима и сдержана, взгляд жёг холодом, а вот улыбка разлилась мёдом на губах.       — Что такое, непревзойдённый князь? Боишься какого-то духа?       — Что бы ты ни задумала, остерегись.       — Ты хочешь сделать нас своей собственностью, забрать свободу. Полагаю, мы имеем право на последнюю усладу?       — Думаешь, я буду с тобой торговаться?       — А что такое, боишься? Нас? — усмехнулась она.       — Вздор. Но я вижу по твоим глазам, что ты задумала. Бесполезная провокация.       — Тогда отчего ты так сильно сжимаешь моё запястье? Не оттого ли, что провокация окажется не такой уж и бесполезной? Это ведь всего лишь подсознание. В отличие от того, что по твоей вине случилось со мной, ты-то в полнейшей безопасности. Проснёшься — и всё будет восприниматься, как сон. М? Или боишься, что не будет?       Теперь Ши Цинсюань отчётливо понимал, чего добивалась Сяо Хо, да только не знал, как к этому относиться. Конечно, он надеялся, что та имела в виду не истязание Хэ Сюаня путём насилия и пыток. Но учитывая то, с каким протестом и мрачным раздражением тот смотрел на неё, пытки для него оказались бы предпочтительнее.       «Подсядь к нему сзади. Скажи, что он достаточно силён, чтобы остановить нас, — услышал её голос у себя в голове Ши Цинсюань. — Скажи, что ему необязательно верить мне, пусть поверит тебе, ведь вас связывает не только ненависть. И поцелуй его в шею».       «А-а, — несколько растерялся Ши Цинсюань. — Не-е уверен, что ему это понравится. Да и смогу ли я?»       «Как-то же смог целоваться с ним, свалившись с бревна. Прояви больше уверенности. Нас двое, а он один».       «Но… зачем нам это?»       «Тебе — чтобы успокоиться и развлечься. Нам — чтобы выжить и хоть иногда не плясать под его дудку».       Не сказать, что Ши Цинсюаня обрадовала перспектива обманным путём втираться в доверие к Хэ Сюаню. Тем не менее в словах Сяо Хо имелась правда. Только если Хэ Сюань будет к ним снисходителен, это могло худо-бедно гарантировать их безопасность. А снисходительность на пустом месте не появится, он слишком хорошо контролировал свои мысли и порывы. Но что касалось любовных утех… это действительно одно из его слабых мест.       Тяжко вздохнув и договорившись с совестью, Ши Цинсюань подсел поближе к Хэ Сюаню, заставив того метнуть в него настороженный взгляд. Всё-таки этот человек пугал его, но в то же время и манил своей холодностью, властным взглядом и силой. Обманчиво напоминал молчаливого, тушующегося друга, предпочитающего тихо стоять в стороне и не выделяться в толпе.       — Хэ Сюань… ты знаешь, как я к тебе отношусь, — с тяжким вздохом потупив взгляд, произнёс Ши Цинсюань. — Я всё также наивно вижу в тебе своего лучшего друга, ведь для меня то время, которое мы провели вместе, было настоящим. Понимаю, ты меня, скорее, презираешь. Но я правда… полюбил тебя. Как друга, как… кого-то большего, чем друга. Знаешь, это даже не похоже на влюблённость мужчины в женщину или мужчины в… ну, мужчину… это что-то другое, что-то… что я даже словами выразить не могу. Я настолько пропитан этим чувством, что даже страх за жизнь брата не позволяет мне отвернуться от тебя и возненавидеть.       К собственному удивлению, почувствовав приятное тепло, разливающееся по жилам спокойствием и уверенностью, Ши Цинсюань позволил себе улыбнуться. Даже если Сяо Хо замышляла что-то своё, для него это вовсе не спектакль. Закрывая глаза на проблемы реального мира, отметая прочие связи и сосредотачиваясь только на этом моменте, Ши Цинсюань хотел искренне показать своё отношение к Хэ Сюаню.       Подняв взгляд и встретившись с чёрными, как бескрайние воды холодного моря, глазами, в которых блестело подозрение, Ши Цинсюань потянулся к лицу Хэ Сюаня. Тот не останавливал его, лишь настороженно наблюдал за тем, как кончики пальцев коснулись его скулы.       — Я действительно люблю тебя… — с печалью произнёс Ши Цинсюань, позволив себе накрыть чужую щёку ладонью и почувствовать её прохладу. — Я люблю тебя… и в этом, похоже, как раз и есть моё наказание.