***
Безусловно, квартира Хисына хороша, особенно для вечеринок, ведь она просторная и мало заставленная. Хозяин её — скромный любитель минимализма: кровать, холодильник, кухонный гарнитур и небольшой шкаф для вещей. Ни в коем случае он не бедствует, просто не фанатеет от количества, наоборот: качество и бренд берёт своё. Для студента, учащегося в Бостонском университете, Хисын обеспечен — он не работает, родители содержат его до конца высшего. Как говорит отец: «пока возможность есть — радуйся».
Учась на факультете психологии, Хисын преуспевает получать сплошные «A» и возиться на должности главы студенческого совета. Прямо любимчик профессоров, куратора и всего деканата. Помимо состава университета, его обожают и студенты, знающие ту буйную сторону, которая и устраивает вечеринки на пустой квартире с тоннами выпивки и бесплатным местом для перепиха. Почти на каждой поверхности его обители кто-то да и занимался сексом.
Но главная его проблема в этом году — чересчур неугомонные и конфликтные первокурсники-иностранцы, сам-то он, конечно, не коренной американец, но проживает в Бостоне с рождения благодаря отцу полуамериканцу. В самом начале года пришлось разнимать несколько враждебных стычек, причём один из учащихся попал в больницу со сломанным пальцем. Причина тому проста: юноша плохо отозвался о внешнем виде, но не до драки же… За пять лет обучения Хисын видел много…
Пострадавший, кстати, — Нишимура Рики, поступивший на исторический факультет, умный говнюк и душный, если дело касается современности. Упомянешь что-то о правителе — отчитает и выставит деградантом. Поэтому Хисын рядом с ним лишний раз не говорит, только здоровается и мельком спрашивает: «Are you okay?» И всё хорошо не может быть, когда рядом проходит Ким Сону со словарным запасом человека, получившего Нобелевскую премию по языковеденью.
Их диалог перед вселенской трагедией состоялся из-за того, что Рики с язвой выплюнул: «белые джинсы на тебе смотрятся, как панталоны Наполеона, в которых он умер». Хисын сидел в столовой за столиком рядом, чтобы прекрасно запечатлеть то, как с хрустом ломается длинный указательный палец студента со словами в придачу: «Окей, скажи, кто сдох от сломанного пальца, хоть умрёшь, как герой, Рики!»
Хисыну бы под землю в тот момент сложиться. Он ясно им дал понять, чтобы они не приближались друг к другу на территории университета, а то он падёт смертью Линкольна. Но, видимо, его слова пусты, раз после чудесного выздоровления Рики Сону успел вмазать ему мячом на совмещенной паре физкультуры во время игры в регби. А Нишимура в ответ подставил подножку, из-за которой парень слёг с растяжением ноги на полторы недели в стенах общежития.
Ещё проблема — они все в одной компании, клишированной университетской компании. Джейк — одногруппник и лучший друг с первого курса — сдружился с Рики, а Чонвон с Сону. Повезло, однозначно. Так что с середины года началась вторая мировая.
Только вот Хисын, хорошо разбирающийся в людях и видящий их насквозь, приметил некую связь между поганцами-проблематиками. Не могут же они без причин перепирать с друг другом, когда познакомились при поступлении.
Изредка между ними ощущается не красная, а розоватая нить, говорящая о возможных недопониманиях, кои Хисын должен выяснить до конца учебного года, потому что у каждого из парней по десятку штрафных карточек в кармане. Ещё пара, и они вылетят из университета, по крайней мере, кто-то один из них точно. Лишаться хороших друзей желание не горит, особенно, когда весь их психопортрет изучен.
И сейчас в субботний вечер, бывалый выходной, Хисын ждёт к себе в гости несомненно лучших друзей с ракурса, разве что снизу. Рики должен явиться через добрых полчаса, а Сону чуть позже — не дай бог ещё пересекутся на лестничной площадке и скинут друг друга с пятого этажа.
Порой грызут сомнения насчёт их общения и вражды, зачем Рики провоцировать парня и потом отлеживаться на больничном? В чём удовольствие? Хисын уже скидывает всё на менталитет их родных стран… Сону ласковый на самом деле с ним, с Джейком и с Чонвоном — несомненно; он добрый, в особенности отзывчивый и с чувством юмора, но его реакция на Нишимуру — мат на мат перемат. А сам же Рики молчаливый отчасти, только добавить может, чтобы все повалились от смеха.
Квартиру трясёт от раздавшегося дверного звонка, и Хисын подскакивает со стула на кухне, несясь к выходу. Рики цветет переспелым бамбуком — такой же высокий и стройный, на стрелы точить можно. В руках сжимает небольшой пакет «Target» наполненный банками безалкогольного пива «Busch» — то, что им необходимо, не прогадал.
— Всё ещё не знаю, зачем я тебе нужен в такой час, пап, — выдаёт юноша, скидывая разношенные конверсы на коврике, и впихивает в руки пакет с цоканьем стекляшек.
— Соскучился по своему сыну, скрась старческий вечер, — Хисын усмехается, наблюдая, как вальяжно расстилается Рики по его дивану в гостиной. — Как дела? — кричит он с кухни, потому что ушёл за открывашкой.
— Всё относительно хорошо, не считая того, что мистер Гонсалес свалил на больничный, я по нему скучаю больше, чем по родной сестре, — он принимает открытую бутылку из рук пришедшего Хисына и слизывает кончиком языка вываливающуюся за горлышко пену. — Он свалил после пары у группы Кима, наверное, бациллами вредности заразился, — брезгливо, на вид наигранно говорит юноша.
— Кстати, о Сону… — Рики моментально хмурит тёмные брови, на которые валится чёрная чёлка чуть отросших волос. — Не смотри так. На неделе вы подрались на поле, у него пошла кровь из носа, что случилось?
— Он сказал, что я не умею играть, ещё и двигаюсь как медуза на суше, которую он бы с радостью затоптал, — Хисын морщится от представленной картины и одним взглядом говорит «а ты что?». — Сказал, что у него задница, как у старшеклассницы. Если она у него реально пухлая! Не смотри на меня, будто я её разглядываю. Ну нет! Это не так!
— А звучало именно так, ты случаем не… — толкается языком в щёку, и Рики то ли от ярости, то ли от смущения краснеет, пиная его пяткой в ослабленный бок. Хисын выдыхает со смешком и собирается было налететь на него и начать тыкать, как подобает, но дверной звонок прерывает из дебош.
Ох, Сону… весь из себя блистательный, с улыбкой на губах-сердечках и с небольшим пакетом сладостей из нового магазина в их торговом центре «Copley Place
». Обнимает приветливо и скидывает кеды рядом с конверсами Рики. Хисын аж дыхание задерживает, молясь, чтобы парень не вышел. Но его просьбы в режиме игнорирования, и Рики, услышавший открывающуюся дверь, выходит следом, разглядывая пришедшего неподдельным интересом и раздражением.
— Ну и какого хрена эта мужская версия Ким Кардашьян здесь делает? — Сону хлопает длинными ресницами, поражённый до глубины души и сердца. Пыхтит и лишь тычет средним пальцем в нос.
— Пошёл на хуй, Ники, детка, — он обозлённый и недовольный косится на ни в чём не виноватого Хисына. — Хисын! Что за дичь? Хочешь посмотреть, как я ему язык длинный отрезаю твоим кухонным ножом?
— Воу, легче, дети. В этой квартире без насилия; я поговорить с вами хотел, так что марш в гостиную оба и без слов! — вот командовать и нагонять страх у него получается хорошо, даже можно сказать замечательно. Ведь оба на расстоянии трёх футов друг от друга прутся в комнату и рассаживаются на краях дивана. Хисыну же лучше.
Молчание там недолгое, по крайней мере, Хисын с кухни слышит шипение и нечленораздельные слова, скорее всего несущие в себе угрозы. Сону, подтянув к себе стройные ноги, недовольно смотрит на юношеское лицо, которое несколько раз украшал синяками за оскорбительные слова. Но на прошлой неделе получил именно он, заляпал брендовую спортивную футболку в своей крови и сидел около часа в медпункте. Так ещё и Рики умудрился прийти позлорадствовать: стоял, уперевшись на белый дверной косяк с
красивой мерзкой улыбочкой во все белоснежные зубы, которые, к удивлению, все до единого на месте. Ну, впрочем, со сломанным пальцем в начале года Сону поступил точно так же.
Не то чтобы оба питают ненависть и раздражение друг к другу, есть другие причины весьма скверные и неподобающие их отношениям. Рики с вечной ухмылкой на пухлых устах разглядывает мягкое личико, ну никто же не поверит, что именно Ким Сону в силах оттаскать его на футбольном поле. Он на самом-то деле милый и по общению тоже, но Рики просто профессионал, спустившийся с неба с пакетом душности на плече. Без ума от поправок, особенно в сторону излюбленного однокурсника.
— На Ким Кардашьян так втыкать будешь, Майкл Джексон недоношенный, — фыркает Сону в его сторону, распаковывая кислый мармелад «Chupa Chups» и закидывая радужный квадратик в рот. — Попробуй блонд, а то выглядишь будто пару лет голову не мыл.
— По-моему это тебе как раз таки нравятся брюнеты, — Рики заговорщически улыбается, поправляя тёмную чёлку на виду у Сону. — Как же ты сходишь по мне с ума, Сону.
— Закрой рот, — несмотря на вечный порядок в обители Хисына, Ким без зазрения совести кидает в Рики пару мармеладных квадратиков. — Ненавижу находиться с тобой в одном помещении, особенно в четырёх футах, сразу вмазать хочется, — он парирует с ухмылкой и с чуть хитрым лисьим прищуром.
Шумоизоляция не из лучших: Хисын с кухни прекрасно слышит каждое выплюнутое слово из уст этих проблематиков. На губах цветёт полуулыбка — ему смешно и одновременно хочется плакать, насколько же они неугомонные. Иногда невозможно понять, говорят они с сарказмом или нет. Разве наглотавшись иронии ломают конечности? Видимо, в их случае всё возможно.
Одновременно с вознёй на кухне Хисын переписывается с Джейком, кратко описывая обстановку. Нет, ну моральная поддержка ему всё же нужна. Чонвон тоже стоит в известности о происходящем, но он слишком пассивен, чтобы как-то содействовать. Тем более законный и единственный полноразмерный выходной на неделе. Собственно, что Хисын забыл на кухне — он разбирает шкафы в поисках каких-нибудь снеков, хоть задобрит или расслабит подопечных своих.
Выходит он с небольшой тарелкой и двигает стол для удобства. А парни смотрят на него так, будто Хисын не чипсов притащил, а расчленёнки пакет.
— Ну что, кто начнёт? — спрашивает он, поворачивая голову сначала к Рики, а затем и к Сону. — Я серьёзно, ребят, вас скоро выпнут из университета за весь дебош, который вы периодически устраиваете. Просто скажите, с чего всё началось?
— С его рождения, разумеется, Хисын, что за хрень? Мы немаленькие, сами разберёмся, — внушает Сону, а Рики даже согласно кивает. Странно…
— Со стороны это просто выглядит как… Будто вы знакомы больше десяти лет и пытаетесь всем внушить, что враги. Кто вас вообще знает! Вдруг вы, блять, по выходным трахаетесь, — морщатся оба, вынуждая поверить, что сказанное Хисыном — чушь, не меньше. Ладно, он осёкся, признаёт. — Окей, я переборщил, но всё же?
— Но всё же ты собрал нас здесь для перемирия? — закидывая мармелад в рот, спрашивает Сону, мельком так поглядывая на Рики, сидящего с видом умного человека. — Детка, мозг вытечет, не напрягайся так.
— Пошёл на хуй, слушай, что взрослые говорят, — и Сону без зазрения совести и в полную мощь пинает его по бедру до победного стона, разрывающего губы. Рики обхватывает вмиг вспыхнувшую болью ногу и скулит.
Сдаться бы, но Хисын упорно сидит между ними и дырявит потолок. Что в таких ситуациях обычно делают? Бегут, чтобы самому не получить. Но ведь парни не настолько ненормальные? Сделав глубокий и острый вздох, Хисын быстренько набирает сообщение Джейку, содержащее лишь «спаси…» Может быть, он поможет или даст совет какой, хоть их уже и много было. Надежда умирает последней, но Хисын похоронил её ещё в начале года.
«Оставь их на полчаса и вали ко мне, если квартира рухнет, то реально всё бесполезно»
Ничего лучше, в принципе, от Джейка и не ожидалось. И выбора особого нет — Хисын с осторожностью смотрит на первокурсников и отвечает другу коротким «хорошо». Ему страшно, впервые до мелкой дрожи. Хоть они и общаются, но ожидать от неугомонных бестий можно всё, что душа придумает.
— У Джейка чрезвычайная ситуация, побудете около получаса у меня… пожалуйста… У него там срочно! — Сону хочет только открыть рот, но Хисын подскакивает с дивана и хватает зипку со спинки; на улице просто ветрено. — Просто сидите тут! Желательно не двигайтесь. Ладно, я надеюсь на ваше благоразумие.
И вылетает с квартиры словно на парах, парни даже оглядываются в непонимании и морщатся, как ошпаренные кислотой. От Хисына остается лишь ощущение бывалого нахождения и документы подтверждающие аренду квартиры. Ну и за что им, собственно, данное с неба?
Мармелад в пачке постепенно исчезает, как и пиво на дне стеклянной бутылки — Рики принялся пить с горла. В компании друг друга они не имеют возможности молчать больше пяти минут — проверено. Сону либо становится мягче, либо всячески пускает обидные шутки в сторону Рики, и, о как же, это взаимно. Полная отдача прямо-таки!
— По-моему, он дал нам полчаса на то, чтобы мы занялись друг другом, — подтрунивает Рики и притягивает Сону к себе за ноги, не заботясь о том, что буробит идеально заправленный диван. — Наша первая стычка была именно в этой квартире в начале года.
— Отпусти меня, блять. Рики, какого хрена? Мы сейчас себя ведём, как неопределившиеся подростки, — он больно-таки щипает парня за ногу и пристраивается рядом. Так уж и быть.
— Ну я определился давно-о, что без ума от тебя, детка, — усмехается Рики, касаясь губами светлого затылка. — Ты тоже, кстати, и не смей врать!
— Единственное, от чего я без ума, — это от синяков на твоем теле, — нещадно бьёт локтем в рёбра и лучше устраивается на подушке рядом.
— Поэтому ты каждый раз их целуешь, — и это грань, от которой Сону бесится, рассыпая мармелад и взбираясь на крепкие бёдра, чтобы прижать несмышленого однокурсника к твёрдому дивану. — Ох, ну что за душка, я бы мог сравнить тебя с какой-нибудь императрицей России, но, думаю, красивей никого нет, верно? — Сону соврёт, если скажет, что губам Рики не идёт нахальная усмешка, которая вот-вот размажется по устам.
Думал ли о таком Хисын, когда в отчаянии покидал свою обитель? На самом деле, да, вариаций множество. От парней ожидать можно всё, в особенности подобного поворота событий. Изначально он думал о них в ключе любовников а-ля врагов. Хорошая сюжетная линия, в особенности для типичных американских сериалов, которые Хисын по сей день смотрит, но они ведь реальны. То есть Рики и Сону вместе? Был бы он дома, обязательно бы узнал, но сейчас он просиживается у Джейка и пьет уже слабоалкогольное пиво.
А Сону не спеша вжимается в тёплые губы, которые за весь год успел изучить как собственные — до каждой трещинки, отдающей металлом, — прекрасный контраст с его, вечно ухоженными и пропитанными мятным бальзамом. Рики довольно мычит, пальцами пробегаясь по выпирающим рёбрам и прессу, что так отчетливо украшает его живот. Кожа торопливо покрывается острыми мурашками — руки-то холодные.
Ещё пара вздохов, и Рики сжимает мягкие бёдра; возможно, его сравнения с прекрасной Ким Кардашьян для Сону и оскорбительны, но сам же парень считает её чуть ли не эталоном красоты, правда, после Сону.
— Давно мы не оскверняли квартиру Хисына, — усмехается Рики прямо в мягкие губы, оттого Сону и отстраняется с хмурыми светлыми бровями.
— О боже, это моя самая глубокая ошибка, — Рики что-то буркает в ответ и приподнимается на локтях, всем своим видом показывая обиду, но Киму вообще-то всё равно, но это как факт. — Ладно, признаю, минет ты делаешь классный.
— Когда? Это ты тогда мне отсосал со словами: «ебать, у тебя член огромный, Нишимура». Не корчи так своё милое личико, Сону, — он смеётся, даже когда Сону легонько бьёт его по щеке и съезжает задницей на пах. — О, и только не говори, что ты был пьян, придурок.
— Я был пьян, у меня глаза разъезжались, — о господи, Рики утыкается ему в грудь и смеётся. — Серьёзно, он у тебя меньше, чем казался, — и он бы оскорбился, если бы не знал, что Сону напросто отмазывает себя.
— Не обсуждай мой член, чувак! Сону, это отвратительно, — интересно даже, когда они уже сойдут с иронии на нормальные разговоры. Но, видимо, Сону настроен только на сарказм, не больше.
— Ты не лучше! Всё, закрой рот, ради всего святого! — сдаётся, наваливаясь на твердое тело. — Говорила мама с плохими парнями не связываться, — бормочет Сону, раздвигая бёдра и спускаясь так, чтобы оказаться между них.
И Рики бы что-нибудь добавил, если бы парень не расстегнул ширинку на его джинсах; ладно, у него есть время всего мира вставить свои заветные слова и подстебать своего парня. Они напрочь забыли про жалкие тридцать минут.
В небольшие ладони Сону еле помещается член, но он с азартной искрой в глазах проводит от основания до головки. Ещё чуть-чуть, и Рики просто скончается на месте от вида сего, действующего на него сильнее, чем марка ЛСД. Картина восхитительна, без преувеличений именующаяся «Мальчик с членом в руках», Серов грустно отдыхает в сторонке и жуёт свой переспелый персик.
Сону толкается языком во влажную уретру, дожидаясь, пока Рики подавится нервным стоном и возьмёт его за светлые патлы. Собственно, так и делает, проскулив едва ли по-собачьи, и давит на голову, чтобы Сону наконец-то обхватил головку члена пухлыми губами, конечно же, в придачу с вибрирующим возмущением.
— Если так подумать у нас чуть меньше десяти минут, ртом не так работал, — наигранно-поникши выдаёт Рики, вжимаясь гудящей от смеси чувств головой в твёрдую диванную подушку.
— С Джесс Миллер так будешь говорить, недоумок, — он бесщадно бьёт его по ляжке и затыкается, вбирая в себя член наполовину.
«Подавился, придурок», — прыскает Рики, оттягивая побитые поцелуем губы.
— Не ревнуй, крошка, твои ножки мне больше нравятся, — честно, Рики не особо сходит с ума от BDSM-практик, но, похоже, своим не умением сдерживать порой неуместную логорею он получит именно это.
Сону хочет ответить что-то по типу «Завались, нахрен», но благоразумно сдерживается, старательно и с увлечением отсасывая своему неугомонному парню. Всё же начал сам и закончит тоже. И Рики обычно надолго не хватает, максимум три минуты, и то потом гнётся и ноется от
ласкательного прозвища «Ёбаный импотент». Кончает мгновенно, пачкая вязкой спермой влажные губы.
— Не дай бог ты что-то замарал, снайпер недоношенный, — Сону брезгливо стирает тыльной стороной ладони
грязь и ретируется в ванную.
Пунктуальность Хисына впервые даёт сбой, задерживая его на добрые двадцать минут плюсом, но удивление рукой смахивает, когда он вламывается в квартиру, еле держась на ногах, и то с помощью полуживого Джейка. Пьяные студенты Бостонского университета — отдельный вид искусства, если так подумать. Но первым его вопросом было: «Травма или спиртом обойдёмся?».
Пока нет отзывов.