Коснись меня, если сможешь

      Рабочая неделя тянулась катастрофически медленно. Кире казалось, что она попала в какую-то чёрную дыру или в знаменитый день сурка. Каждое утро она просыпалась без настроения, которое по мере дня только ухудшалось. О своём решении держать Эмму в поле зрения девушка пожалела уже на второй день, ведь теперь ей приходилось частенько видеть Генри в своём кабинете. Вот только внимание уделялось отнюдь не ей. Наблюдая за тем, как эти двое работают друг с другом, казалось, что они знакомы вечность. И если бы Кира не ловила всё такие же тёплые взгляды директора, то подумала бы, что их истории пришёл конец.       Совместных вечеров больше не было. После того как Кира видела Эмму и Генри уезжающими вместе, девушка старалась уходить первой. На смены в баре она вообще молилась, потому что в минуты безделья устойчивая психика начинала давать слабину, а так хоть была загружена чужими пьяными проблемами. Они практически не созванивались и не списывались. Единственное, что Кира нетерпеливо ждала, это субботнее свидание. Они с Генри смогут побыть вдвоём. Впервые за длинную, адскую неделю. Вот только когда девушка вернулась в пятницу вечером со смены домой, она так и не владела информацией во сколько они с директором встречаются, что было подозрительно. Глянув на часы, Кира всё-таки решила написать сообщение:       «Я дома. Свидание в силе? Во сколько быть готовой?»       Уведомление на телефоне директора подмигнуло огоньком и потухло. Генри даже не взглянул на него, в очередной раз подливая себе вина в бокал. Эта неделя так его вымотала, что единственное желание, которое у него осталось, это провести тихий спокойный вечер рядом с Кирой. Но та почему-то игнорировала его на протяжении рабочей недели. Директор сделал большой глоток и закинул в рот хлебную палочку — напоминание о ночи на побережье, с которой всё и началось. Он не мог не признать, что изменившееся поведение девушки было и на его совести. Эммы было очень много, она буквально заполнила всё его свободное время, и мужчина иной раз начинал задыхаться на физическом уровне. С другой стороны, мать дожимала ежедневными звонками, прося поддержать одинокую девушку в чужой стране. Ведь у неё никого не было в России. Сейчас Генри чувствовал себя примерно так же. Переместив наконец-то своё внимание на телефон, он заметил непрочитанное сообщение, и его волнение усилилось в разы. За неделю он так и не осмелился поговорить с Кирой и рассказать о том, что их свидание переносится. Надежды на то, что они вместе поедут домой с офиса и во всём разберутся, сгорели уже в среду, когда Хейз зашёл за помощницей, но той не было на месте. И так каждый грёбаный день! Палочка хрустнула, не выдержав сильного сжатия пальцами.       «Прости, на выходных я буду с родителями. Они решили неожиданно наведаться в Россию. Давай перенесём свидание на понедельник.»       Директор хотел дописать «у меня есть для тебя подарок», но уже сомневался, будет ли он уместен, когда все взвинчены и на нервах. Горестно выдохнув, он нажал кнопку «отправить». То, что он не написал про Эмму, немного терзало его совесть. Хотя, с другой стороны, они ведь с ней не встречаются и между ними ничего нет. Кира же это понимает? Директор протяжно заныл и подлил вина.       — Чёртов Генри Хейз! — Кира на эмоциях откинула от себя телефон, закрывая ладонями лицо. Глаза неприятно запекло, поэтому пришлось нажать на них пальцами, пока под веками не вспыхнули разноцветные всполохи. Нет, она не будет рыдать как маленькая обиженная девчонка. Липкое чувство обиды и разочарования заполнили девушку, заставляя тяжело дышать и подкидывать разные варианты причин отказа директора. У него свидание с Эммой? Хотя нет, он же говорил про родителей. С чего вдруг они решили приехать? И почему он с ней общается так свободно и легко, ведь Генри не любит незнакомых людей. А что если… Озарение принесло вместо облегчения болезненный укол в районе груди. Что если Эмма одна из подосланных родителями девиц Генри, и они зацепились друг за друга? Тогда родительский приезд мог значить, что на семейном ужине будет и эта девица! Кира зарычала от бессилия и несколько раз ударила кулаком по матрасу. Генри отказался от неё в пользу Эммы. Пока что на уровне свидания. — Что же делать, — вслух спросила у потолка девушка, когда шёл уже четвёртый час ночи, а сон так и не собирался порадовать и дать отдохнуть. Странно, но вариантов никаких в уставшем мозгу не возникало. Промаявшись почти до рассвета, Кира всё-таки отключилась, решая провести субботний вечер в баре с ребятами и хорошенько напиться.

***

      Заехав в субботу утром за Эммой, которая настояла на совместной встрече, директор отправился в аэропорт. Обрадовавшись тому, что «дети» приехали вместе, мать Генри окончательно убедилась в том, что девушка является идеальной партией для её сына.       — Ну как вы? Вижу, уже гуляете вместе, — женщина одобрительно улыбнулась. Миссис Хейз было пятьдесят пять лет, однако для своего возраста она выглядела достаточно молодо.       — Мы просто работаем над одним проектом, сама знаешь, — директор раздражённо потёр виски. Вчера перед сном он умудрился оприходовать бутылку вина, и теперь его голова представляла собой болезненный шар. Плюс ко всему, легче ему ни капли не стало, алкоголь лишь усугубил и без того мрачное настроение.       — Да-да, — мать нетерпеливо взмахнула рукой. — Это пока. Понятно, что никто не женится сразу после знакомства, нужно узнать друг друга получше. Хотя вам уже не по двадцать лет, сколько же можно перебирать.       — Помолчи, ну! — мистер Хейз резко осадил жену. — Они сами разберутся, не маленькие.       — Ой, ты же знаешь нашего Генри, он такой нерешительный в отношениях с девушками. Вот в бизнесе хорош, с крепкой хваткой. А тут его нужно подталкивать. Эмма, дорогая, как тебе работается с нашим директором?       Девушка что-то отвечала, но Генри уже не слушал. Прикусывая во рту щёку, чтобы отвлечься, он старался концентрироваться исключительно на болезненных ощущениях. Будто снова очутился в теле подростка, которого воспитывают строгие родители. Между тем, он уже взрослый и состоятельный человек! Резкая боль обожгла щёку, наполняя рот металлическим привкусом крови. Чёрт! Сжал слишком сильно.       — Генри, тебе нехорошо? Ты побледнел, — Эмма прижала ладошку ко лбу, и мужчина еле заставил себя устоять на месте и не ударить её по руке.       — Может нужно было собраться дома? Наш сынок терпеть не может улицу и общепит.       — Он и меня до сих пор в гости не позвал, — Эмма сжала губы и с обидой взглянула на мужчину.       — Почему же, милый?       — Не люблю гостей, — сухо ответил Генри. Кира была единственным исключением из правил за несколько лет, и директор верил, что так будет и дальше.       — Но Эмма ведь твоя невеста, — замялась мать. — Ладно, смотрите сами.       — Как дела на работе? — отец наконец сменил тему, за что Генри был искренне ему благодарен. Беседа становилась эмоционально напряжённой, а ведь они ещё даже не дошли до ресторана.       «Вечером снова напьюсь. Или выпью пару таблеток. Мозг уплывёт, и можно будет на некоторое время убрать этот назойливый гул из головы».

***

      — Кира, завтра ты выходная. И послезавтра, — Марк уселся за барную стойку, ожидая такси.       — Но я не хочу, всё нормально, — тут же начала отнекиваться девушка, ободряюще улыбаясь коллеге. После того как она изрядно напилась в ту самую субботу и открылась своим товарищам, а именно Марку и Славе, ребята старались всеми силами поддержать разбитое сердце Киры, но всему есть своя мера. Когда девушка попросила загрузить её сменами на первой неделе, все согласились. Тогда она довольно успешно избегала общества Генри и сразу после работы мчалась в бар. Утром старалась уходить первой, чтобы не столкнуться с директором на парковке или во дворе. На работе им приходилось общаться, но рабочих вопросов было достаточно, чтобы не занимать время чем-то личным. Тем не менее Кира старалась выглядеть, как обычно, даже готовила для Генри напитки, не избегала его общества на территории фирмы и иногда улыбалась ему, когда никто не видел. Но на этом всё. Их отношения были поставлены на паузу, и оба это понимали, но ничего не предпринимали из-за отсутствия времени и, возможно, смелости. Но когда началась неделя, посвящённая проклятому проекту, нагрузка удвоилась. Кира была постоянно в разъездах по офисам компании, подготавливая филиал к акции, а когда всё было готово — на место заступали высшие лица проекта: Генри Хейз и Эмма Браун, а девушка уже двигалась на следующую точку локации. А вечером неизменно заступала в качестве бармена. Но плюсов от такой активности было гораздо больше: Кира поднакопила хорошую сумму денег, отлично спала, буквально вырубаясь, как только касалась головой подушки, а также с каждым днём всё меньше думала о Генре Хейзе. Она не считала, что должна делать первый шаг к разъяснению ситуации, а если его не делал и сам директор, значит всё шло к финишу. Нет, Кира ещё не готова к концу! И это её продолжало мучить.       — Нет уж, ты выглядишь отвратительно. Мы со Славой отлично отдохнули благодаря тебе, теперь твоя очередь. И либо ты разберёшься со своим парнем, либо я поговорю со Славиком, и мы…       — Не надо, я поняла, — быстро согласилась Кира и направилась к посетителю, заступая на новую смену.

***

      Проектный месяц пролетел стремительно. Надо признать, как бы сильно Кира не проклинала его и изначально не понимала смысла, но уже после первого этапа клиентура начала явно пополняться. А уж к концу акции, рейтинг компании взлетели на 28%, однозначно доказывая, что социальная реклама сработала. В завершении такого успешного этапа развития «Cleaning with meaning» была назначена коллективная вечеринка, на которой присутствовали и городские, и региональные СМИ, партнёры, а также представители конкурентов. Кира безумно не хотела идти, потому что после официальной части Генри объявил о корпоративе для сотрудников компании, которые отлично потрудились над проектом. Ну и, конечно, Эмма. Единственное, что спасало — это присутствие Игоря. Коллега понял всё ещё на первой совместной встрече на открытии филиала в Краснодаре, поэтому сразу оценил холодную атмосферу между Кирой и Хейзом и предложил девушке сесть на другом конце зала, чтобы, по его словам, «красавица и красавец не испортили праздник». А ещё сказал, что шипперил их, поэтому хочет услышать подробности позднее, когда вечеринка будет в разгаре.       — Где Кира? — директор недоумённо осматривал ближайшие столы, не находя за ними своей помощницы. Казалось само собой разумеющимся, что та будет сидеть возле него, однако в этот раз девушка успела куда-то улизнуть. Как всегда, в последнее время. Они так давно не общались, что возникало ощущение, что прошла вечность со времени их последнего свидания. Мужчина давно понял, что причиной была Эмма, но так и не смог объясниться с Кирой. Казалось странным говорить об отношениях, которых фактически не было. Девушка завтра улетала домой, и в ближайшем будущем их пути вряд ли пересеклись бы снова. Не сказать, что они стали хорошими друзьями, но и раздражения она уже не вызывала. Директор привык к её манере общения и не отшатывался в страхе от дружеских прикосновений.       — Она в конце зала, — Эмма подошла поближе, тронув мужчину за рукав. — Что-то случилось?       — Нет, всё в порядке, — Генри, прищурившись, наблюдал за тем, как Кира с улыбкой на лице и активной жестикуляцией что-то рассказывала своему соседу по столику. Дежа вю. Сердце неприятно обожгло ревностью. Может так и правильно. В конце концов, они оба ещё молоды, Кира имеет право думать о нормальной семье. Так будет лучше. Генри чувствовал, как в груди собирается тяжёлый комок обиды и горечи. Он закашлялся и прижал руку ко рту. Стараясь моргать почаще, директор скрыл выступающие слёзы. Они ведь не расстались, что за драматизм, в самом деле! Достав из кармана пластиковый пузырёк, он закинул в рот таблетку. Нужно продержаться ещё немного, буквально один вечер. А затем они поговорят, и всё наладится. Оно же не может не утрястись, верно?       После торжественной части, когда прозвучали речи и отщёлкали фотокамеры, пришло время корпоратива для сотрудников компании. Все стали чуть более расслабленными, да и сам директор осилил несколько бокалов шампанского, чтобы отвлечься от тягостных мыслей, однако настроения это не прибавило.       — Генри, пошли танцевать, — последние полчаса Эмма не оставляла попытки уговорить директора на танец.       — Я не танцую.       — Ну один танец, ради меня. Завтра я уже уеду за тысячи километров и перестану тебя мучить.       — Вот исключительно, чтобы отметить это событие, — Генри встал на ноги. «Видела бы это Инга», — подумал директор. За всю историю компании мужчина ни разу не выходил на танцпол. Краем глаза он взглянул на Киру. Та, казалось, не замечала окружающей действительности, сосредоточив всё своё внимание и чёртово обаяние на сидящем рядом парне. Почему-то эта картина так разозлила мужчину, что он чуть ли не силой вытащил Эмму на танцпол и приобнял за талию, начиная двигаться в ритм музыке. В какой-то момент девушка даже поцеловала его в щёку, но директор был настолько раздражён, что не обратил на это внимание.       — Спасибо тебе, — ей пришлось наклониться к уху, чтобы перекричать громкую музыку. — Спасибо за то, что помог и не оттолкнул. Ты замечательный, Генри Хейз. Надеюсь, тебе повезёт встретить свою любовь. Надеюсь, вы с Кирой помиритесь, — добавила она чуть тише, и в её глазах заплясали весёлые огоньки.       — Давно ты узнала?       — Да, буквально на следующий день догадалась.       — Эмма, — директор выдохнул ей в ухо и крепко обнял, вкладывая в объятия все непроизнесённые вслух слова благодарности и признательности.       Кира даже не поняла, кричит она про себя или вслух. Внутри как будто сначала что-то затянулось с такой силой, что всё нутро сжалось в комок, а потом разорвалось к чертям собачьим, разрушая всё на своём пути. Как бы девушка не старалась абстрагироваться от всей этой нелепой ситуации и дать себе отдохнуть в обществе приятного собеседника, взгляд то и дело цеплялся за Генри. Они близко не контактировали больше месяца, но директор даже не пытался сблизиться. С ней. С Эммой он вон как близок. Танцует с ней, прикасается к ней, позволяет целовать себя и…       — Кира? Тебе плохо? — Игорь положил ладонь на плечо девушке, заглядывая ей в лицо. Проследив за её взглядом, он подвинулся так, чтобы загородить своим телом танцплощадку. — Пожалуйста, дыши. И успокойся, тут слишком много людей. Хочешь выйдем на улицу?       — Я сама, — Кира нашла в себе силы взглядом попросить прощения у коллеги, убрала его руку с плеча и быстро направилась в сторону выхода, стараясь обойти траекторию танцпола максимально отдалённо. Внутри пульсировало что-то огромное, болезненное и страшное. Хотелось то ли кричать, то ли плакать, то ли убить кого-то. Сделать хоть что-нибудь, чтобы полегчало. Благо сделать ничего опрометчивого она не успела, на эмоциях практически с разбегу залетая в такси и даже не обращая внимания, что по щиколотку вступила в лужу, пачкая и туфлю, и штанину костюма. Назвав адрес, Кира просто отключила телефон, закусила губу до крови и несдержанно всхлипнула. Ещё немного, и она сможет побыть слабой и выплеснуть эмоции в своей норе.       Когда директор вернулся за свой столик и обернулся, чтобы взглянуть на Киру, её на месте не оказалось. Парень, с которой она болтала несколькими минутами ранее, сидел в гордом одиночестве и поглядывал в сторону выхода. Ушла. Сердце ухнуло вниз, а чувство облегчения, наступившее после танца, сменилось тревогой. Если Кира видела, как директор обнимал Эмму, то она могла сделать ошибочные выводы. Ведь всё совсем не так, как могло показаться на первый взгляд, ему нужно всего лишь рассказать об этом девушке, и та всё поймёт! Генри, недолго думая, достал из кармана маску и перчатки, а потом рванул на улицу к такси. Уже садясь в машину на заднее сиденье, в голове мелькнула мысль о том, что этот сценарий ему кажется знакомым. Когда-то он уже возвращал Киру, догоняя её на лестничной площадке. И сейчас всё рушилось вновь из-за него. Из-за директора, который не может себя контролировать, не может нормально поговорить, объясниться и просто боится отношений. Мужчина крепко сжал пальцы в кулаки.       Стоя напротив двери в квартиру Киры, директор немного помедлил, пытаясь в пьяном мозгу сформулировать кажущиеся умными мысли, однако вскоре плюнул на это. Он будет говорить очевидные факты, разумеется его сразу поймут, и они помирятся. Он поднёс ладонь к звонку и нажал на кнопку.       Кира даже не вздрогнула, когда пугающую пустоту разрушил резкий сигнал дверного звонка. Она ждала, что Генри придёт. Надеялась на это, потому что другой исход однозначно бы привёл к гибели их отношений. А раз директор всё-таки тут, то Кира рискнёт пройтись по ветхому шатающемуся мостику над пропастью. Она медленно поднялась, сделала глубокий вдох, затем открыла дверь, молча пропуская его в квартиру.       — Разве корпоратив уже закончился? — спросила девушка, скрещивая руки на груди и облокачиваясь на арочный косяк, условно разделяющий прихожую и студию. На секунду она хотела было пригласить директора пройти, но спохватилась и быстро обулась, предлагая выйти во двор. Всё-таки её нора — место личной безопасности, а ситуация сейчас шаткая. Выйдя из подъезда, Кира устроилась на ближайшей лавочке. — Так что, веселье закончилось? Я ушла пораньше, потому что стало отвратительно скучно.       — Да, всё наконец закончилось, — Генри присел на другой конец скамейки, чтобы не нависать над девушкой. Он хотел сказать о том, что Эмма наконец улетает, но не решился упоминать её имя без лишней надобности. Мужчина пнул носком ботинка камушек, отправив его в сторону детской площадки. Он так хотел поговорить с Кирой, что не успел продумать слова, которые ей скажет, и сейчас, когда девушка оказалась перед ним, Генри растерялся. Они ведь не расставались, не ссорились. Между ними условно всё было хорошо. Тогда почему они относятся друг к другу словно чужие люди? —Кира… Думаю, нам надо прояснить, что происходит, — директор положил ладони на колени и сжал мягкую ткань брюк в попытке унять дрожь от предстоящего разговора. — В последнее время ты меня избегаешь, и я подозреваю, что дело в Эмме. Я прав?       — Да. Я избегаю тебя, Генри, — Кире пришлось на секунду прикрыть глаза, чтобы дать себе небольшую фору и не взорваться сразу. — Избегаю, чтобы не ставить тебя в неловкое положение. Чтобы тебе не пришлось отказывать мне раз за разом. Нет Киры — нет свиданий. Надеюсь, что моя жертва не была напрасной, — девушка резко поднялась, чтобы просто сбежать, потому что горькое чувство обиды уже жалило горло. Но ноги предательски не слушались, поэтому она только запнулась о свою же ступню и неловко упала на колени, проклиная всё вокруг.       — Кира! — директор подскочил к девушке, чтобы подать ей руку. Чувство вины накрыло его с головой. Он ведь совсем не думал о её чувствах, упиваясь лишь жалостью к себе, и ныл о том, как ему плохо без неё, выставляя себя жертвой обстоятельств. Но что испытывала сама Кира? Почему-то за всё это время директор не догадался задать нужные вопросы. — Но почему ты решила избегать именно сейчас? Ведь до этого у нас не было проблем, мы вместе ходили на свидания, ты оставалась у меня. Ничего ведь не изменилось. Да, проект помотал нам нервы. Но он закончился, больше не нужно жертвовать собой.       — Конечно же во всём виноват проект, — Кира сильнее, чем планировала, отпихнула протянутую руку и выпрямилась. Контроль и защита пали, цунами эмоций накрыли с головой. — Мне казалось, что я зарекомендовала себя, как отличный работник. Помощница генерального директора. Которая полтора месяца выполняла поручения подружки директора и не допускалась на приватные деловые встречи с ней. Работник года, про которого директор неожиданно вспомнил, когда проект успешно закончился, и подружка уехала, — Кира поймала себя на мысли, что сейчас выражение лица Генри отражало это бесячее недопонимание. Так хотелось ударить! Но позволить себе девушка могла только слова. — Можешь даже не утруждаться как-то оправдываться. Ты никогда никого на моей памяти столько не трогал, кроме меня. Ты никого не обнимал и не позволял себя целовать, не допускал в свою машину и не водил по ресторанам. У тебя нет друзей, Генри Хейз! — девушка старалась словами резать мужчину на куски. Всё-таки, не сдержавшись, она позволила себе в негодовании толкнуть директора ладонями в грудь, но потом до боли закусила губу, чтобы хоть как-то себя контролировать. — Уверена, Эмма твоим родителям придётся по нраву. Если уже не пришлась. Рада за вас, но на свадьбу не приду, прости. Говори, если есть что, я хочу уйти.       — Что?! — Генри рефлекторно прижал ладони к груди, запоздало защищаясь от удара, и отшатнулся. К глазам подступили горькие слёзы обиды. — В жизни не слышал ничего глупее! Мы с Эммой просто друзья! Она сказала мне сегодня, что догадалась о наших с тобой чувствах буквально на следующий день. Она хороший человек, и если бы ты больше времени проводила с ней, а не в своих глупых догадках, то заметила бы это, — директор начал по-настоящему злиться, утрачивая контроль над собой с каждым брошенным в лицо Кире словом. — Ты и сама хороша! Флиртовала с этим парнем на корпоративе. Это же тебе и нужно, да? Сказала бы сразу, что не хочешь быть со мной, что хочешь нормальную семью! Найти адекватного парня, в конце концов жениться! Зачем перекладывать вину на меня и сочинять какие-то отношения? Ну ты и… — он еле успел закрыть рот, прежде чем упасть на скамейку. Он и так сказал лишнего. Но как можно не видеть очевидного?       — Ты считаешь, что десяти часов в день с твоей Эммой мне было мало? Серьёзно? Тогда что же ты не приглашал меня на ваши совместные вечерние, а может даже ночные, рабочие посиделки, м? Друзья! — злые слёзы уже образовались в уголках глаз, девушка стал задыхаться, но упрямо продолжала. — Сколько вы знаете друг друга, чтобы быть друзьями? Ох, ладно, — Кира совершенно по-детски всхлипнула, что добавило до всей кучи ещё и чувство стыда. Почему Генри просто не извинился за сорванное свидание и не объяснился? Тогда было бы проще. Сорванное свидание — это одно, а сказочная дружба и работа, стоящие на первом месте в течение полутора месяцев, это другое. Раньше директор действовал наоборот: чем больше у него было работы, тем больше свободного времени он тратил на Киру. А теперь был другой человек, на которого он хотел его тратить. — Думаю, будет лучше, если мы останемся со своими друзьями. Они не устраивают сцен, — когда что-то горячей лавой сорвалось с ресниц и покатилось вниз по щеке, девушка устало прикрыла глаза, досчитала до пяти, давая себе фору, а Генри возможность видеть её слабость, а потом развернулась и побежала прочь.       Директора будто пригвоздило к злополучной скамейке. Безжизненным взглядом он проводил Киру до двери, и лишь когда та скрылась в подъезде, эмоции прорвались наружу, выпуская на волю слёзы отчаяния. В этот раз всё было по-другому, и он не мог побежать за ней, чтобы попытаться всё исправить. Не смог бы выслушать что-то ещё. Каждое брошенное слово вбивало по здоровенному гвоздю в крышку гроба их отношений. А что вообще между ними было? Безумный секс, совместные уютные вечера, забота и поддержка друг друга на работе. Он ведь так и не признался в своих чувствах, а теперь это не имело значения. Коробочка с кольцом в столе офиса сейчас казалась чем-то чужеродным, не вписывающимся в реальность происходящего.       — Чёрт, — тихо произнёс мужчина, находя глазами знакомое яркое окно квартиры его девушки. Его бывшей девушки. Как можно разрушить всё, что выстраивалось месяцами, за пять минут? От осознания того, что он больше не сможет поцеловать свою Киру, заболело сердце, вынуждая его подняться на ноги и начать двигаться в сторону дома. Быть может это всё дурной сон, а завтра всё встанет на свои места?       Но на следующий день стало хуже. Чёрная дыра в районе солнечного сплетения разрослась до колоссальных размеров и грозилась захватить директора целиком. Утром он едва поковырял вилкой завтрак, а затем весь день лежал на кровати, бесконечное число раз обновляя страницу Киры в Инстаграме. До этого момента он и не осознавал, насколько сильно прикипел к девушке. Казалось, она просто была в его жизни как что-то само собой разумеющееся. Правду говорят, что пока не потеряешь — не поймёшь. Вот только, что делать потом, когда понял, но уже потерял? Этому вопросу Генри посвятил все выходные, однако ответ у него так и не появился.