мёртвый рассвет

«Ведь мы родились на осколках империй,

Бог знает кому на поруку.

Я нашёл в себе цель, нашёл во что верить —

Систему пускаем по кругу.»

PLC — Восход.

      «Кто-то, обезумев, раскрасил алым горизонт» — первая мысль, которая приходит в голову, как только мужчина выходит на крышу многоэтажного здания. В прошлый раз, когда он был здесь, чтобы осмотреть место и прикинуть, насколько оно подходит для дела, всё было иначе. Была глубокая ночь, проспект скудно подсвечивался фонарями и фарами от маленького количества проезжающих машин. А сейчас всё по-другому, как будто бы более живое. Город только-только начинает просыпаться, а на небе ярко выделяются красно-оранжевые полоски, которые раскрашивают небо как художники чистый холст. Где-то вдали виднеются более светлые полосы, которые оставляет за собой самолёт, летящий куда-то на восход.       Удивительно, что взрослого и серьёзного мужчину радуют такие элементарные вещи, как рассвет и влажный воздух, который хочется вдыхать непрерывно, буквально наслаждаясь каждым вдохом. Казалось бы, занятие настолько банальное, главное вставай пораньше и окно открывай или выходи из дома, гуляй во дворе и дыши своим свежем, после дождя, воздухом и любуйся рассветными полосами, можешь хоть разговаривать сам с собой вполголоса. Но выбраться бы из этого круговорота вечных дел, в которых погряз, как белка в колесе. Этот короткий миг значит для киллера намного больше, чем можно себе представить, ведь через пару минут он совершит очередное убийство, лишая человека жизни. И этот человек больше никогда не сможет увидеть рассвет подобной красоты, не сможет вдохнуть полной грудью этот свежий и ещё слегка влажный воздух. И каждый чёртов раз именно перед убийством киллер задумывается о таких простых вещах, понимая, что жизнь — безумно коротка и нужно уметь наслаждаться каждым моментом, потому что никогда не знаешь, какой из них станет для тебя последним.       Убийство — не то занятие, в котором можно быть эмоциональным. Поэтому, отключая эмоции и прогоняя из головы не нужные мысли, наёмник идёт ближе к краю крыши. Ведь впереди ещё подготовка и выбор наиболее удачного места, в котором он может расположиться, чтобы его никто не засёк, а весь проспект был отлично просматриваемым.       Поставив спортивную сумку рядом с парапетом, киллер садится на корточки и медленно расстёгивает молнию. Сверху лежит небольшой лоскут ткани, который он стелит на кровельное покрытие, после чего раскладывает на ткань части от снайперской винтовки. Нельзя сказать, что наёмник страдает какими-то приметами или является суеверным человеком, но, как показывает его многолетний опыт, собирать оружие на месте убийства — хорошая примета, которая обязательно гарантирует, что всё пройдёт по плану. Да и чего уж греха таить — когда собираешь винтовку на месте, где с минуты на минуту лишишь кого-то жизни и получишь за это приличную сумму на счёт, по-особенному начинаешь кайфовать от каждого щелчка оружия.       Из-под кепки, как назло, выбивается несколько прядей волос, что отвлекает киллера от работы. Приходится сместить фокус внимания на волосы и мысли, что было бы не лишним дойти до барбершопа, а пока всё что он может — это пригладить волосы и надеть кепку козырьком на затылок, чтобы волосы ему не мешали. Теперь, когда больше ничего не отвлекает, а все части винтовки разложены на ткани, киллер прикусывает кончик языка и берёт газовый поршень. Несмотря на то, что давно не было практики в неполной сборке именно снайперской винтовки, руки всё равно помнят всё. Пальцы настолько натренированы за годы работы, что лёгким движением сначала присоединяют толкатель с пружиной, а после — ствольную накладку. На лице появляется еле заметная улыбка гордости за самого себя, потому что не каждый даже опытный наёмник может похвастаться аналогичной скоростью и лёгкостью. Всё с той же ухмылкой присоединяет ударно-спусковой механизм и отвлекается на пару секунд, чтобы тыльной стороной ладони смахнуть пару капелек пота, которые проступили на лбу. — Ввожу ось предохранителя в отверстие ствольной коробки. — Шепчет киллер, озвучивая собственные действия. — Поворачиваю предохранитель в вертикальное положение. Ещё чуть-чуть… Есть, плотно прижимаю к ствольной коробке и поворачиваю вниз до захода выступа щитка в нижнюю фиксирующую выемку ствольной коробки.       Оружие — не просто его хлеб, а целое искусство. Если бы только существовали специальные учреждения, где обучали бы на киллеров, он обязательно бы там преподавал. Потому что он знает об оружии абсолютно всё и может рассказывать о нём часами напролёт, разбавляя скучную теоретическую лекцию более интересными фактами.       Правильно говорят, что первые сорок лет жизни мужчины — самые сложные, потому что даже в такой, казалось бы, серьёзной ситуации, киллер умудряется немного поразвлечься. Ему уже давно не нужно вылезать из кожи вон, чтобы кому-то что-то доказать, но всё равно продолжает это делать. Вот сейчас, например, пока время позволяет, наёмник начинает баловаться, потому что в голову пришла совершенно гениальная мысль — собрать винтовку с закрытыми глазами. Кому он пытается доказать, что может? Себе? Себе он уже давно всё доказал. Рассвету? Только если ему, потому что поблизости нет никого, так как он занял весьма хорошее положение, которое не проглядывается из окон соседних домов. И ведь собирает. С той же лёгкостью и точностью присоединяет затвор к затворной раме, соединяет её с самим затвором и защёлкивает крышку ствольной коробки с возвратным механизмом. — Сущие пустяки. — Ухмыляется наёмный убийца, нащупывая с закрытыми глазами щеку приклада. — Оптический прицел и магазин даже ребёнок сможет присоединить.       Винтовка полностью собрана после того, как защелка заскакивает за опорный выступ магазина и услышав тот самый последний щелчок, можно наконец-то открыть глаза, чтобы ещё раз посмотреть на рассвет. Мысленно хвастаясь этим самым рассветным полосам, что он тут не лох какой-то и может действительно собрать винтовку с закрытыми глазами, как будто в нём кто-то вообще мог усомниться.       Чуть отодвинув сумку в сторону, киллер ставит собранную снайперскую винтовку на парапет, сам устраивается более удобно и смотрит на проспект через оптический прицел. С минуты на минуту должен появиться он — человек, за которым киллер внимательно следил пару недель. И, теперь есть ощущение, что о своей жертве он знает даже больше, чем кто-либо другой.       Волнение отсутствует напрочь, напротив, только больше проявляется интерес и предвкушение от предстоящего убийства. Попытка всего одна, один выстрел, который станет последней, завершающей точкой в этом деле, а права на ошибку попросту нет. Киллер уверен в себе и своём профессионализме, поэтому сомнений, что всё получится, нет никаких.       У него особый почерк, который может шокировать некоторых клиентов. И не все принимают такие правила игры. Но убийства из разряда — подойти к жертве в тёмном переулке, пустить пулю в лоб и быстро скрыться с места — больше пережиток девяностых. В современных реалиях почти каждый наёмник делает свою работу чуть дольше, изначально занимаясь слежкой, подготавливая в голове детальный план, а после тратит ещё какое-то время на реализацию, тщательно следуя намеченному плану. И, как итог, заказчик получает безупречное убийство, к которому не докопается ни один опытный мент.       Короткий взгляд на наручные часы и на лице вновь появляется лукавая улыбка. Мысленно ведя отсчёт, киллер смотрит на проспект и ровно к тому моменту, когда он досчитал до единицы, появляется та самая чёрная ауди. — Возвращается после игры с приятелем в теннис, которая по итогу закончилась баней и пьянкой в компании проституток. — Шепчет сам себе. — Как и каждый вторник.       Чёрный автомобиль останавливается на светофоре, а киллер медленно подводит палец к спусковому крючку, но пока не спешит нажимать. Ему нужно, чтобы машина подъехала чуть ближе, потому что сейчас расстояние слишком большое и есть вероятность ненароком зацепить личного водителя. Шесть секунд длятся, словно целая вечность, и вот, когда светофор меняет свой цвет на зелёный, разрешающий движение автомобилям, киллер внимательно вглядывается в прицел и слегка хмурится. Одно нажатие на спусковой крючок и брызги крови оседают на светлой обшивке авто, пачкая салон, а лобовое стекло разлетается вдребезги. Водитель резко жмёт на тормоза, как только несколько капель крови и мелкие осколки попадают на его лицо.       То, что происходит дальше, уже мало волнует киллера. На его лице появляется довольная улыбка, а результатом удовлетворён более чем. На проспекте уже слышатся звуковые сигналы от нетерпеливых водителей, из-за образовавшегося затора. За пару секунд разобрав винтовку и сложив всё обратно в сумку, киллер заметает за собой следы. На выходе с крыши плотно закрывает за собой дверь и пишет короткое сообщение заказчику, что работа выполнена. А на банковский счет моментально поступает оставшаяся часть суммы за очередное свершённое убийство.

***

— Так, парни, все запомнили план? — Антон внимательно сканирует взглядом всех присутствующих, слегка прищурившись. Замечая абсолютно пустой взгляд одного из парней, который присоединился к ним совсем недавно, остаётся лишь шумно выдохнуть и устремить всё внимание к этому бедолаге. — Зинченко, для особо одарённых повторяю ещё раз.       План до ужаса прост, но от этого не теряет своей гениальности, особенно учитывая, что продуман буквально до мелочей. Всё начнётся ровно в тот момент, когда жертва пойдёт в свой гараж. Учитывая, что туда он стабильно ходит на протяжении нескольких дней, присутствует уверенность, что сегодняшний вечер — не станет исключением. Далее в игру должны вступить двое крепких парней, исключительно, чтобы нагнать немного ужаса и обездвижить. Главное подгадать тот самый момент, когда жертва будет на подходе к гаражу, но не допустить, чтобы он смог скрыться внутри. Тратить лишнее время, чтобы буквально выкуривать бедолагу, попросту нерационально. И как только первая часть будет осуществлена, можно приступать к самому интересному — связать жертву и дожидаться остальных парней, в частности Антона и импровизировать. — Зинченко, для особо одарённого повторюсь, если ты, придурок, спалишь лицо или чьё-то имя, я за себя не ручаюсь. — Антон обречённо вздыхает в очередной раз, понимая, что всё сказано в пустоту. — Хотя бы сделай вид, что всё понял и кивни.       Серёжа кивает, правда, ощущение, что он вообще не понял, во что ввязался. А Антон зарекается, что больше в жизни друзей слушать не будет, подбирая в шайку кого попало. Ощущение какого-то подвоха от этого идиота ощущается сильнее, чем сигаретный дым в помещении. Но всегда есть план «Б».       В полуподвальном помещении тихо, так тихо, что если бы иногда не слышались звуки затачивания ножей или щелчки зажигалок, можно было бы ёбнуться. На столе перед Антоном разложена печатная версия карты Химок, на которой отмечены все точки, посещаемые жертвой. Едва заметными линиями красного цвета отмечены дороги, по которым чаще всего передвигается этот бедолага, перешедший дорогу не тому человеку, а красным крестом отмечена конечная точка — тот самый гараж, куда мужчина ходит каждый вечер и сидит по несколько часов. За несколько дней парни выяснили, что предпочитает мужик одиночество, но вчера что-то пошло не так и в гараже появился гость. Внутрь, конечно, парни из шайки Антона не попали, но смело предположили, что весь вечер мужики просто выпивали, а после, еле стоя на ногах, буквально вывалились из гаража, придерживая друг друга, чтобы в конце концов не встретиться мордой с асфальтом.       Пока Зинченко сидит, склонив голову над картой и внимательно вчитывается в названия улиц, которые видит впервые, Антон поднимается со своего места и начинает медленно ходить по полуподвальному помещению, поглядывая на остальных парней. Шастуну нравится в его шайке то, что каждый занят своим делом и уж точно никто не трясётся от страха, в отличие от Зинченко. И на правах главного, даже не нужно давать дополнительных указаний, кому и чем заниматься.       Заметив свободное место на диване рядом с Макаром, Антон всё в таком же медленном темпе идёт в его сторону. Нервы уже ни к чёрту, поэтому присев, достаёт из кармана кожанки пачку сигарет, а зажигалку достаточно оперативно протягивает Илья. — Хоть бы этот долбоёб нам операцию не заруинил. — Тихо, практически беззвучно, шепчет Шастун, зажав сигарету меж губ. А сидящий рядом Макар лишь ухмыляется, прекрасно понимая настроение друга. Илья, как и Антон, был против появления новенького в их сформированной банде, но Журавль ручался, что парень толковый.       Антон и не вспомнит, когда бы в последний раз чувствовал себя перед делом настолько нервно. Ощущение какого-то подвоха не даёт ему расслабиться и думать о чём-то ином. Но расслабиться нужно срочно, пока никто из окружающих парней не уловил настроение главного, потому что подавать такой пример парням — приравнивается к обречению всей операции на полнейший провал.       Время позволяет, а состояние буквально обязывает выпить бутылку пива, и Макар поддерживает данную затею. Хорошо, что парни предусмотрительно поставили холодильник, который полностью забит стеклянной тарой «Старого мельника». Не самое вкусное пиво, конечно, но горло смочить пойдёт. И пока холодное пиво выпивается быстрее, чем Антон успевает моргать, Зинченко за всё это время так и не двинулся с места, сверля взглядом карту и что-то параллельно ища в телефоне. Подозрений этот кадр вызывает дохера и больше, ещё неизвестно как он поведёт себя на деле. — Шаст, номера на тачке поменял, всё ок. Ни одна камера не опознает. — Вытирая пот со лба сухой салфеткой, Позов присаживается напротив и тоже тянется за пивом. — Я ещё немного поэкспериментировал, помимо того, что номера левые повесил, так ещё и средняя цифра и последняя буква будут не читаемы на камерах. — Грязью что ли замазал? — Ухмыляется Шастун, продолжая дымить своими сигаретами в помещении. — Ну, да. — Немного смущаясь, отвечает Позов, вытерев последние капли пота со лба.       Антон смеётся ещё громче прежнего, потому что буквально ткнул пальцем в небо и так чётко попал. Какая нелепость, замазывать поддельные номера авто — грязью. Вроде серьёзные ребята, а приёмчики на уровне воронежского детского сада «Солнышко».       Шастун допивает остатки пива за несколько глотков, после чего смотрит на время и кивает парням — время выезжать. Рассевшись по машинам, парни едут в сторону гаражного кооператива «Молодёжный-3», который находится не так далеко от их места. Всю дорогу Антон медленно постукивает в такт музыке по рулю авто, а настроение, на удивление, отличное. То ли дело в выпитом, то ли просто внутренняя чуйка успокаивает, говоря ему, что всё будет хорошо, даже лучше, чем планировали.       Машины предусмотрительно паркуют напротив въезда в гаражный кооператив, прямо под окнами жилого дома, наряду с остальными авто, чтобы привлекать минимум внимания. Журавль и Макар по плану идут первыми, чтобы проверить территорию на предмет лишних глаз, а после — чтобы засесть в ожидании их жертвы. Антон снова закуривает, поглядывая по сторонам и иногда на парней, контролируя ситуацию, как и подобает истинному лидеру. «Этот еблан сто проц накосячит» — навязчиво проносится в голове, при одном только взгляде на Зинченко. — Шаст, всё чисто. Свидетелей нет, занимаем позиции и ждём. — Коротко резюмирует Макар по телефону, а у Антона на лице мелькает улыбка. Отлично, лишние глаза им ни к чему.       Их жертва не заставляет себя долго ждать и буквально через пару минут появляется у входа в гаражный кооператив. Мужчина средних лет подозрительно озирается по сторонам, включив фонарик на собственном телефоне. Время прекрасное — темень, так ещё и ни один фонарь не горит. Антон, кажется, рад такому «подарку судьбы», аж улыбка не сходит с лица до сих пор. А внутреннее чувство предстоящего дела будоражит так сильно, что этот адреналин вообще сложно с чем-то сравнивать. Мужчина, попав на территорию, сразу сворачивает налево и идёт к своему гаражу, продолжая подсвечивать фонариком путь и не ожидает никакого подвоха. Шастун поправляет маску на своём лице и кивает парням, мол, минутная готовность. — Чё встал? Проходи. Или тебе особое приглашение выписать? — Низким голосом говорит Макар, оказавшись рядом с жертвой, а тот от страха и неожиданности, чуть ключ не выронил. Рядом моментально появляется и Журавлёв, как бы окружая мужика, чтобы тот даже и не думал бежать. — Мужики, вы чего… — В ужасе шепчет бедолага, оглядываясь по сторонам. Телефон с включённым фонариком всё же роняет из рук, но не успевает даже и поднять. — Георгий Богданович, ну вы чего окаменели. Проходите. — Журавль открывает перед мужиком дверь в гараж и толкает внутрь.       Фокин спотыкается об небольшой порог и чуть ли не целует бетонное покрытие внутри гаража, если бы не Макар, который сумел вовремя подхватить его за шиворот. Словно тряпичную куклу, Макар продолжает удерживать Георгия Богдановича, затаскивая в помещение. Тем временем Журавль заходит в помещение следом, на ощупь находит выключатель и щёлкает. В гараже появляется тусклый свет от моргающей лампочки, толку, конечно, мало, но лучше, чем ничего. Журавлёв прикрывает дверь гаража, продолжая осматриваться в помещении. Никакой машины тут, конечно, нет. В гараже только потрёпанный диван, который Фокин, скорее всего, притащил с помойки; стол, заваленный инструментами и бумажками; старые покосившиеся шкафы, заставленные соленьями и компотами. Макар первым замечает стул, стоящий возле стола, и переставляет свободной рукой на середину помещения. Фокин заметно нервничает, абсолютно не понимая, какого чёрта тут происходит и кто вообще эти люди. — Держи. — Журавль протягивает Макару верёвку, как только тот усаживает Георгия на стул.       А Георгий Богданович даже не сопротивляется, смиренно сидит на шатающемся стуле и ждёт, пока неизвестные привяжут его руки за спиной к спинке стула, а ноги — к ножкам стула. Золото, а не клиент, спокойный, тихий и совершенно неконфликтный, ещё бы нужную вещицу быстро отдал и цены бы ему не было. — Ну, привет, Георгий Богданович. — На пороге гаража оказывается ещё трое парней.       Шастун зашёл первым, подходя к связанному чуть ближе, а Зинченко и Позов встали по разные стороны от двери. Остальные парни остались на стрёме, кто-то в машине, кто-то разбрёлся по территории гаражного кооператива. Антон сразу метнул взгляд на парней, чтобы проверить, на всех ли плотно сидит маска и не видно ли никаких отличительных черт, типа волос или татуировок. Не то чтобы в парнях он был неуверен, скорее просто механическая привычка. Взгляд чуть дольше задерживается только на Зинченко, чтобы проверить, а точно ли этот придурок последовал приказу. — Мужики, правда не понимаю. — Фокин дрожит сильнее, чем стул, на который его усадили, а глаза в панике оглядывают парней в масках, стоящих перед ним. — Флешка где? — Спокойно спрашивает Антон, чисто из вежливости решив начать разговор более или менее дружелюбно.       В глазах связанного моментально читается страх, ужас и еле скрываемая ухмылка. Конечно, он понял сразу о какой флешке идёт речь. И прекрасно понимает, что ему нужно просто её отдать, чтобы эти мужики ушли и оставили его в покое. Но у него на эту флешку совершенно иные планы. — А, ну так и передайте ему, что флешку получит только через сумму с семью нулями. — Фокин ухмыляется, а прежнее непонимание сменяется ехидством. — Он думал, что я испугаюсь и моментально всё отдам? Хуй вам.       В район скулы моментально прилетает удар. Сильный и чертовски неожиданный для Георгия. Отчего он моментально прикусывает собственный язык, усиливая и без того болезненные ощущения. Антон рассчитывал, что вряд ли удастся забрать флешку, за которую Фокин попросил немаленькую сумму, так легко. Поэтому и подготовились они с парнями хорошо, предусмотрев разные варианты развития событий. Перехватив нож из рук Журавлёва, Антон вплотную подходит к связанному мужику и присаживается перед ним на корточки, чтобы немного сравняться. Долго смотрит прямо в глаза, слегка наклонив голову правее и читает эмоции. Он, конечно, не специалист, но за напыщенной самоуверенностью скрывается самый настоящий страх. — Ты же понимаешь, что без флешки мы не уйдём? — Голос уверенный и твёрдый, с лёгкой хрипотцой, но со стороны звучит ужасно пугающе. — Да мне начхать, я обозначил свою позицию. Сумма с семью нулями на счету и флешка его. Если нет, то фотки идут к его жене. Всё просто, пацаны. — Та скорость, с которой из испуганного мужика, Фокин превращается в самоуверенного кретина, поражает. Антона же искренне удивляет эта наивность, с которой мужик думает, что и правда получит деньги. Он же не бессмертный в конце концов, откуда столько уверенности, что с данной жизненной позицией останется в живых? Шастун крутит нож в руках, а на лице уже мелькает загадочная улыбка. — Хорошо. — Спокойно произносит Шастун, а в следующую секунду полосит ножом по ноге связанного.       Антон не дурак и не первый год подвергает людей пыткам, если их вообще можно назвать таковыми. Хотелось бы, конечно, воткнуть нож в ляжку и так оставить, только вот прекрасно понимает, что наверняка попадёт в артерию и времени на разговор у них практически не останется. Поэтому приложив минимальные усилия разрезает тонкую ткань спортивных штанов, а после с тем же небольшим усилием царапает кожу до появления крови. Контролируя силу нажима, краем глаза наблюдает за реакцией Фокина. — Ты чё, ахуел или попутал? Или попутал и ахуел, а? — Не сдерживаясь в выражениях, буквально вопит Георгий, корчась от боли. — Вы всё равно не получите ни черта, мрази ебучие. — Хорошо. — Вновь спокойно повторяет Антон, приподнимаясь с корточек. — Мне больно. Больно в ноге. — Продолжает вопить Фокин. — Хорошо. — Курить хочется сильнее, чем слушать вопли, поэтому Антон медленно шагает к двери и выходит за пределы душного помещения.       Парням ничего не говорит, лишь кивает и выходит на улицу, плотно прикрывая за собой железную дверь гаража. Отойдя чуть левее, достаёт из кармана пачку Мальборо красных и закуривает, наслаждаясь прохладным воздухом. Менее, чем через минуту, рядом появляется Зинченко, у которого руки трясутся сильнее, чем стул под Фокиным. Из-за тремора в руках, Сергей не сразу смог достать сигарету из пачки и закурить. — Да ладно тебе, чё так переживаешь? — На выдохе шепчет Шастун, искоса поглядывая, как Зинченко пытается снять маску с влажного, от пота, лица. — Маску не снимай. Для курения можно использовать только рот, а не всё лицо целиком. — Дышать нечем в этой чёртовой маске. — Привыкай. — Более грозно отвечает Антон, продолжая медленно выдыхать никотиновый дым.       Зинченко слушается и не рискует снимать маску дальше, только перчатки снимает и убирает в карман джинсовки. Руки до сих пор трясутся как у алкоголика, отчего даже сигарету роняет, а дышать начинает через рот, так и не покурив. Кто ж знал, что какая-то царапина на ноге, способна произвести настолько сильное впечатление на парня. Докурив, Шастун отбрасывает бычок на пару метров и возвращается в гараж, где Фокин продолжает корчиться от боли и крыть всех хуями. За что, вполне заслуженно, получает пару раз по лицу не только от Макара, но и от Журавлёва. — Как думаешь, Ивану будут платить большую пенсию по потере кормильца? — Проходя внутрь гаража, спрашивает Антон. — Сына моего только не трогайте, ахуевшие. — И вот она, та самая эмоция, которую хотел увидеть Шастун, упомянув несовершеннолетнего сына Фокина. — Только троньте его. И эти фотки разлетятся вообще везде, вы меня поняли? — Ага, разлетятся. Сразу после того, как мы тебя убьём. — Продолжая свою провокацию, Антон уставился прямо в глаза Георгию, получая лёгкое моральное удовлетворение от того животного страха, который он пытается скрыть. — Романыч сделает своё дело за меня.       И вот, очередная манипуляция, на которую Шастун пошёл осознанно, сработала. Конечно, он не дурак и не думал, что Фокин справляется в одиночку. И, конечно, он изучил не только семью, но и возможных подельников. Отчества хватало, чтобы понять, о ком именно говорит сейчас Георгий. Достав телефон из кожанки, Шастун пишет одно короткое смс парням, которые остались вне гаража, содержащее только ФИО подельника. — Ну так бы сразу и сказал, что флешки у тебя нет. Она у Позднякова Григория Романовича, спасибо за информацию. — Антон убирает телефон обратно в карман и делает ещё несколько шагов, подходя к Фокину ближе. — Сука. — Сквозь зубы шипит связанный. А Антон получает полное моральное удовлетворение от очередного, фактически закрытого, дела.       На поиски Позднякова уходит каких-то семь минут. Ибо ранее про него удалось узнать многое, учитывая как сильно он падок на алкоголь, не составило большого труда подловить его в пивнухе около дома. Ещё через минут пятнадцать он уже стоял в гараже, рядом со своим приятелем, совершенно не понимая, какого чёрта тут происходит. — Давай флешку. — Вернувшись с улицы, вежливо просит Шастун. — Гош, он про ту флешку, которую ты мне вчера дал? — Гриша, ёбанный в рот, тебя учили держать язык за зубами хотя бы иногда? — Огрызается Фокин, игнорируя боль в ноге, откуда до сих пор сочится кровь. — А, понял. — Поздняков неловко поднимает голову, пытаясь сфокусировать свой пьяный взгляд на парнях в масках. — Бля, пацаны, ссорян. Не понимаю, о чём вы.       Шастун закатывает глаза, а терпение медленно угасает. За несколько шагов он подходит к мужикам и поочерёдно награждает каждого почётным ударом с кулака в челюсть. Пока мужики корчатся от боли и выдавливают из себя не совсем членораздельные пародии на мат, Макар, стоящий рядом, награждает их ещё несколькими ударами по лицам. Вечер почётного награждения за выдающиеся результаты в области покрывания хуями, а не разборки, ей-богу. — Пацаны, несите Тимофеевича. — Отдаёт приказ Шастун, который Позов понимает моментально и спешит за пределы гаража. Мужики переглядываются, абсолютно не понимая, кто такой Тимофеевич и зачем его сюда тащить. Как минимум в их окружении нет никого с подобным отчеством. — Это ещё кто? — Сплёвывая кровь, спрашивает Фокин. — Автомат Калашникова Михаила Тимофеевича тебе о чём-нибудь говорит? — Более спокойно, с ноткой издёвки в голосе, спрашивает Шастун. — Ебанулся? — В ужасе шепчет Фокин, потому что теперь ему абсолютно не до приколов. — Ну, получается, так. — Безразлично отвечает Антон как раз в тот момент, когда на пороге гаража появляется Поз и протягивает ему калаш. — Ну, что, кто первый? Что-то не вижу желающих. Чёрт с вами, давайте выберу считалкой первого претендента на прострел колена. — Совсем ебанулся. — Фырчит Фокин, пока Антон забирает из рук Поза автомат и подходит ближе к ним. — Раз, два, три, четыре, пять, вышел зайчик погулять. — Антон стоит перед мужиками, и поочерёдно указывает на каждого, проговаривая детскую считалочку вслух. — Вдруг охотник выбегает, прямо в зайчика стреляет.       Палец останавливается на Позднякове, который стоял на коленях рядом со своим приятелем, аналогично со связанными за спиной руками. Антон не церемонясь, подхватывает автомат удобнее, чтобы стрелять правой рукой и наводит на Григория, который сильно зажмурился и буквально начал рыдать как мальчишка. — Флешка в левом кармане. — Сквозь слёзы шепчет мужик. — Спасибо за сотрудничество. Мы ценим вас, как партнёра. — Ехидно улыбается Антон и кивает Журавлю, который стоял рядом с мужиком, чтобы тот обыскал его карманы. Флешка, как и говорил Григорий, была в левом кармане джинсов. — А копии? — Не успели снять. — Сквозь зубы цедит Фокин, понимая, что это всё никакие не приколы ради прикола, а их жизнь в буквальном смысле зависит от какой-то флешки. — Уёбки. — Ну, это ты зря. — Антон пожимает плечами и шмаляет прямо в колено.       Фокин моментально падает на спину вместе со стулом, к которому привязан, а остальные парни в масках собираются и идут на выход. Флешка получена — дело сделано. Георгий орёт от боли, проклиная всё и всех вокруг, Григорий уже давно обоссался от страха и стоит в луже собственной мочи, а Антону — смешно. — И да, этот вряд ли выживет. — Шастун кивает в сторону Фокина, обращаясь к Позднякову. — Даже если выживет, то ногу ампутируют. Но на всякий случай, вы нас не видели. А если узнаю, что хоть слово кому-то о нас скажете, моментально останетесь без башки, поняли?       Поздняков кивает быстро, чем-то напоминая игрушечную собачку с приборной панели машины, продолжая стоять на коленях в луже собственной мочи. Фокин корчится от боли и матерится на весь гараж, катаясь по полу, насколько это вообще возможно. А парни уходят также быстро и незаметно, как и приходили. Словно ничего этого и вовсе не было. Рассевшись по машинам, наконец-то могут снять маски и выдохнуть с облегчением. Антон крутит в руках флешку, за которой охотились, а с лица улыбка не сходит. Кажется, что у всех настроение очень даже хорошее, кроме Зинченко. Тот до сих пор дрожит, словно осиновый лист, теребя маску в руках. — Серёж, я тебе чё за маску и перчатки говорил? — Нарушая тишину, спрашивает Антон, спрятав флешку в карман кожанки. Зинченко, кажется, от резкого внимания к себе, вздрогнул, сильнее вцепившись в маску. — Прости, Шаст. Проебался, забыл перчатки надеть после улицы. Но я ничего не трогал. — Пряча глаза от стыда, шепчет Зинченко.       Но это уже совершенно другая история, к которой Антон планирует вернуться позже. Отпустив помощников и пообещав расплатиться с ними позже, Шастун везёт свою банду в пивнуху, дабы отметить очередное успешное дело. Журавль, Поз, Макар и Шаст — все рады предстоящему вечеру, зная, что можно посидеть в баре допоздна, выпить пива и поболтать на более отвлечённые темы, а Зинченко не разделяя всеобщей радости, продолжает нервно теребить тканевую маску в собственных руках. И это настораживает наблюдательного Антона, особенно учитывая те обстоятельства, при которых Серёжа в принципе появился в шайке.       Дима, по поручению любимой матушки, только вышел из местного продуктового магазина и не спеша шёл в сторону родительского дома, в попытке прикурить сигарету, скрываясь от ветра. Пришлось даже поставить пакеты с покупками на землю, чтобы наконец-то прикурить чёртову сигарету, пока ветер только больше начинал бушевать. Небо давно затянуло тучами, а воздух стал сыроват, ибо вот-вот польёт дождь. Подняв пакеты с продуктами, Журавлёв уже шёл по своему родному двору, где провёл практически всё детство. Но странный молодой парень, худощавого телосложения, который тёрся у машины его соседа Михалыча, привлёк к себе всё внимание. Прищурив глаза, Дима понял, что этот подросток пытается скрутить колёса, что моментально его разозлило.       Журавль буквально за уши оттаскивает парнишку, который сразу начал истошно кричать, из его глаз хлынули слёзы, а сам он молил о пощаде, обещая, что такого больше не повторится. Дмитрий внимательно оглядел автомобиль соседа на предмет повреждений, а убедившись, что малолетний преступник ещё не успел снять колёса, повёл его на лавочку у подъезда. — Ну, рассказывай. — Голос парня звучит низко, местами даже пугающе, отчего Серёжа только сильнее дрожать начал, испугавшись такого грозного парня, который явно старше и может не просто ударить, а буквально вырубить с одного удара. — Простите, пожалуйста. — Начал слёзно верещать Зинченко, а у самого колени дрожат так сильно, что, кажется, и лавочка начала ходить ходуном. — И что ты хотел сделать? — Докуривая, Журавлёв не мог оторвать взгляда от соседской Волги, которая навеивала много приятных воспоминаний. Например, как сосед учил его водить на этой самой Волге, или как часами зависал с ним, наблюдая за ремонтом и изредка подавая необходимые инструменты. — Снять колёса, а потом продать… — Стыдливо опустив голову, шепчет напуганный парень. — Простите, пожалуйста, я больше так не буду. — Конечно, не будешь. Во-первых, если хочешь воровать с целью наживы, тебе следует выбирать автомобили подороже. Во-вторых, рассказывай, зачем тебе деньги нужны. — Дима затушил сигарету об асфальт и выбросил окурок в урну, переводя всё своё внимание на парня, который продолжает трястись от страха сам, а вместе с тем потряхивает деревянную скамейку, хотя она и без того была шаткой. — Хотел хлеба купить и сигарет, если хватило бы. Ну или просто покушать хоть что-нибудь. — Серёже было стыдно говорить это вслух, тем более будучи пойманным за руку на краже, которая вот-вот могла бы произойти. — Тебе сколько лет? — Восемнадцать исполнилось пару дней назад, на нормальную работу не берут, потому что опыта нет и образования толком. А в грузчики не пойду, парни со двора рассказывали, как их там наёбывают. Ну, они работают там, таскают всё, а как только время оплаты подходит, то сразу нахуй шлют. — Дима молча протягивает парню пачку сигарет и зажигалку, которые Серёжа принимает с большой благодарностью и сразу закуривает. — А родители чё? — Забрав пачку сигарет, Журавль решил покурить ещё раз за компанию. Парнишке почему-то хотелось доверять, выслушать и даже помочь. — Отца посадили полгода назад. Он убил человека в пьяной драке, случайно, конечно. Пытался защититься от собутыльника, который за нож схватился, но перегнул с самообороной и получилось, как получилось. На суде ему не поверили, думали он сам белку поймал и решил зарезать того мужика. — Зинченко сделал большую паузу, наполняя лёгкие никотином от крепких сигарет, затем взглянул на серое небо, которое было затянуло тучами и продолжил. — А мать… У неё тогда крышу окончательно снесло, она больше бухать стала, на работе редко появлялась, а если и появлялась, то в шабол пьяная, вот её и уволили. У меня тут больше никого и нет, а кушать хочется, конечно. — И ты поэтому на воровство пошёл? Ну, чтобы хоть какие-то деньги на еду были? — Удивлённо спрашивает Журавлёв, потому что история жизни этого юного парнишки сильно поразила его. — Ну да. — Потирая влажные глаза, шепчет Серёжа. — Давай так, вот держи пятёрик, купи себе еды. И оставь мне свой номер телефона, постараюсь помочь тебе. Договор? — Нихуя себе, спасибо. Тебя хоть как зовут? — Диман, но можно просто Журавль. На созвоне тогда? — Спасибо, Журавль. Я Серёжа, Серёжа Зинченко. Буду благодарен любой работёнке, правда-правда.       С лица парнишки не сходит глупая улыбка, а ощущение, будто бы он сорвал джекпот в казино. Одна только мысль, что он наконец-то сможет нормально поесть, не перебиваясь куском чёрствого хлеба с майонезом, буквально доводит до слёз, но на этот раз слёз радости. Журавль был слегка озадачен, когда вернулся домой, ибо слезливая история, которую он услышал, задела его за живое. Разобрав покупки на кухонном столе, парень оставил маму за готовкой, а сам вышел на балкон, набирая номер своего приятеля. Дима понимал, что Антона можно уговорить, можно дать парнишке счастливый билет, затащить его в шайку, ведь он может быть полезен. — Нет, Журавль, эта идея заведомо провальная. — Тяжело дыша, шепчет в трубку главарь банды. — Шаст, ну давай поможем парню. Он же тут загнётся в этом ебучем Воронеже. Сопьётся, как мать его, или вообще неизвестно что будет. Шаст, я тебе базарю, он может быть нам полезен, тем более, что энтузиазма у парня много. Мне кажется, что он готов буквально жопу порвать, лишь бы с голодухи не окачуриться и добиться хоть чего-то в этой жизни. — Дима изо всех сил пытается уговорить приятеля. И тот, по итогу, всё же сдался и согласился, но некая настороженность всё же присутствовала, даже несмотря на то, что решил поселить парня у себя на первое время.       Чёрный Шевроле Тахо паркуется около их любимой пивнухи под названием «Роза», с оглушительным свистом. Музыка в авто резко затихает, а пассажирские двери открываются практически синхронно. Парни буквально вываливаются из автомобиля и моментально закуривают, встав под козырьком заведения, чтобы не промокнуть под мелким дождём. Антон не спешит выходить, остаётся на водительском и задумавшись, покручивает полученную флешку. И что же там такого, что Фокин потребовал сумму с семью нулями, взамен на содержимое? — Шаст, ты идёшь? — Поз отходит от компании курящих, подходя вновь к машине главаря, натянув капюшон на голову посильнее. — Да, сейчас. Вы идите, мне нужно отзвониться и поставить в известность, что работа выполнена.       Позов лишних вопросов не задаёт, молча разворачивается и уходит к парням, зазывая их в помещение. Антон пока не спешит набирать номер заказчика, погрязнув в собственных мыслях. Отчего-то чувствуется несправедливость, им за флешку он обещал пять миллионов, а мужик просил не менее десяти, судя по всему. В мыслях даже не было попытаться наебать заказчика, потому что он хорошо его знает. Но всё же интерес присутствует, поэтому решает, что как только окажется дома, обязательно найдёт в груде мусора свой ноутбук и посмотрит содержимое злополучной флешки. А пока… Пока надо позвонить заказчику и договориться о предстоящей встрече.       В баре, как обычно, много бедолаг с местного завода, которые после трудной смены заполоняют собой всё пространство. Парни из шастуновской шайки, те самые, которые с ним ещё со времён Воронежа, пережившие огонь и воду вместе, уже зашли в пивнуху и медленно идут по заведению. Толпа парней ни осталась не замеченной, а все собравшиеся бедолаги моментально замолкли и обратили всё внимание к вновь прибывшим. Никто не знал, что именно это за парни, но чисто визуально вызывали они смешанные чувства, а главным был — страх.       Буквально у каждого второго в голове проносилась одна мысль — «лишь бы они меня не заметили, я просто пришёл немного выпить после работы и совершенно не хочу проблем». Поэтому некоторые даже слегка испуганно отводили взгляд в сторону, а продолжать беседу и вовсе перехотелось.       Парням льстило такое внимание к их персонам, поэтому по пивнухе они шли с гордо поднятой головой и слегка различимой улыбкой. Заметив свободный столик, сразу же ринулись в его сторону и расселись по местам. Вообще, в заведении было не принято ожидать официантов, ибо их попросту не было, но каждый раз владелец подходил к парням лично, принимал заказ и приносил пиво. И этот раз — не стал исключением. — Добрый вечер, молодые люди. Что будете заказывать сегодня? Или вам как обычно? — Тимофей Владимирович появился у столика как раз в тот момент, когда парни только-только расселись и даже не успели толком сообразить. — Вечер добрый, а давайте нам, наверное, как обычно. Пять литрушек бархатного, чесночные гренки, порции три, ну и ещё что-нибудь из закусок на ваш вкус. — Глядя максимально добродушным взглядом, за всех решил Макар. — Хорошо, сейчас принесу. — Спасибо, Тимофей Владимирович. — И вновь улыбка мелькает на лице Макарова, такая искренняя и добродушная, вряд ли заподозришь, что этот человек может убить буквально голыми руками.       Владелец заведения уходит также быстро и незаметно, как и появился ранее. А вокруг, кажется, вновь кипит жизнь. Бедолаги с завода снова продолжают свои беседы о нелёгкой жизни, тяжёлых условиях труда, низкой заработной плате и вечно орущих детей и жён. А Антона по-прежнему нет, он всё ещё сидит в машине и решает какие-то важные дела, как и подобает истинному лидеру.       Зинченко сильно погружен в себя, всё ещё переваривает произошедшее в гараже и странно пялится на мужика за соседним столиком. Ему почему-то, кажется, что этот мужик сильно похож на парня с его двора, только лет так на десять, а того и пятнадцать старше. На того самого парня, который часто дразнил его за тёмные круги под глазами, от вечного недосыпа; за кучерявые волосы и избыточный вес. Злость внутри Зинченко закипала быстрее, чем вода в кастрюльке для пельменей. А взгляд всё не сходил с лица этого мужчины. Хотелось подойти, с силой взять за волосы и уебать об стол головой, больно. Много-много раз, чтобы было много-много боли. Зинченко уже начал медленно приподниматься с места, но тяжёлая рука, которая буквально одним движением пригвоздила парня к дивану — не позволила. — Сиди спокойно и не рыпайся. Герой, блять. — Шепчет на ухо Антон, который неожиданно появился рядом. — Я видел, что ты хотел сделать. Только попробуй рыпнуться ещё раз и клянусь, я тебя так отхуярю, что мать родная не узнает.       Шастуну не нужно быть специалистом по считыванию эмоций, чтобы понять, что именно собирался делать Зинченко. Как только он зашёл в заведение, сразу вычислил этот взгляд — полный ненависти и решимости. И если бы он остался на улице ещё хотя бы на минуту, то вряд ли успел бы предотвратить непоправимое. Дела только-только начали идти в гору, заказов много, авторитет постепенно набирают, а тут взять и всё махом разъебать, но ради чего? Точнее, из-за кого. Из-за парня, которого приняли в шайку не так давно? Нет, нет и ещё раз нет.       Да и если быть полностью честным, Антона Зинченко заебал. Прямо вот максимально заебал, насколько это было вообще возможно. Постоянно ноет, ответственность на себя брать не хочет, идей никаких не подкидывает. Впервые взяли его на дело, так он и тут умудрился накосячить, потому что забыл про перчатки. Благо хоть мозгов хватило ничего ручищами своими не трогать. И тут чуть прилюдные разборки не устроил, которые сто процентов привлекли бы к парням ненужное внимание. — Молодые люди, ваше пиво. — Очень вовремя на горизонте появился Тимофей Владимирович с большим подносом напитков. — Здравствуйте, Антон. — Тимофей Владимирович. — Расплываясь в улыбке, смотрит на старика Антон. — Как ваша рука? Вижу, что уже в полном порядке. — Да, спасибо, Антон. Мазь, которую ты мне посоветовал, очень хорошо помогла и рука прошла буквально за два дня. Чудеса какие-то.       Антону нравится Воробьёв. Он очень добрый человек, но никакущий в плане ведения бизнеса. Первое время Антон даже не понимал, чего его так тянет к этому старику, почему ему хочется помогать и делом, и советом. А потом понял. Старик ему покойного деда напоминал, такой же добрый, улыбчивый и зеленоглазый. Шастун помог Тимофею расставить пиво и закуски на столе, и теперь они наконец-то смогут по-настоящему расслабиться с парнями, после непростого дня.       Бархатное выпивалось быстрее, чем вода в сильную жажду, отчего Воробьёв не успевал бегать подливать, а закуски так и оставались почти нетронутыми. Антон наконец-то смог слегка расслабиться и немного отвлечься от того потока мыслей, который вечно оседает тяжёлым грузом в голове. Только вот каждый раз глядя на Позова, становилось неспокойно. Дима мрачен, пьёт мало, явно что-то мешает ему расслабиться вслед за остальными. И Антон, пересекаясь с ним взглядом, кивает в сторону улицы. Позов и Шастун встают из-за стола почти синхронно, а остальные сидят — замерев. Антон им команды «курить» не давал, вот они и продолжают сидеть на месте, как послушные псы.       На улице сыро, темно и капает мелкий дождь. После душного помещения отрезвляет нехило, а тишина кажется непривычной, после шумного бара. Поз достаёт сигареты из кармана ветровки и закуривает молча, не решаясь заговорить первым, потому что даже и не знает толком, что именно его тревожит. Антон облокачивается на столб, на котором держится козырёк и тоже закуривает. — Ну, давай, рассказывай, что не так. — На выдохе шепчет Антон, взглядом остановившись на одной точке. — Тоже Зинченко покоя не даёт? — Как ты… — Не договаривает Дима, потому что на лице улыбка появляется. — Чёртов ты Шерлок. Я уже говорил, что уважаю тебя за твою проницательность? — Кажется, года три назад, по-моему, был апрель, погода была отвратная, шёл сильный ливень. — Антон так сильно разогнался, что поймав на себе недоуменный взгляд приятеля, еле сдерживал улыбку. — Не ахуевай ты так, Поз. — Чёртов шутник. — Сквозь зубы цедит Дима. — Я же как дурак, верю каждому твоему слову. — Да ладно тебе. Просто он мне тоже покоя не даёт. Какой-то он странный и мутный. — Антон всем телом опирается на столб и задумчиво разглядывает тлеющую сигарету в собственной руке. — Вот и мне он не нравится. Что-то в нём не так. — Сделав очередную затяжку, Позов продолжил. — Знаешь, мне кажется, он потянет нас на дно. Не доверяю я ему. И хорошего от него ничего не жду. — Знаешь, Дим, вот сейчас огромное спасибо. Ты подтвердил мои мысли. Если у нас с тобой мнение совпадает, значит тут точно что-то не так. — Антон делает затяжку, наполняя лёгкие дымом, а на выдохе шепчет. — Нахуй его. — Нахуй его. Не дай бог, он засланный и просто копает под тебя. — Немного задумавшись, выдаёт Поз.       От одной только мысли, что Зинченко может оказаться предателем, появляются мурашки. А метафорический «нож в спине» ощущается больнее, чем физический. — Кстати, Катя спрашивала, как у тебя дела. И просила тебе передать, что ты жопа с ручками. — Улыбнувшись, меняет тему Дима. — Эй! — Возмутился Антон, а после уже с улыбкой продолжил. — Я тоже соскучился.       Отношения Антона с супругой Дмитрия едва ли можно назвать дружескими. Потому что Катя ненавидит Антона всеми фибрами души за то, что её супруг ежедневно подвергает себя опасности. Но прекрасно знает, что отказаться он не сможет, потому что Антон — друг. А друзей на баб не меняют. Катя ненавидит Антона, но готова зашивать раны, не имея медицинского образования, потому что в больницу нельзя. Катя ненавидит Антона, но готова приехать в два часа ночи, потому что у этого придурка поднялась высокая температура, а какие лекарства пить — он не знает. Катя ненавидит Антона, но безмерно его обожает, потому что как человек — он классный на самом деле. Чего стоит один только подарок на их с Позовым свадьбу.       Антон сидит в гараже, который они оборудовали под себя. Здесь есть всё самое необходимое — диван и холодильник, наполненный пивом. Чувствуется лёгкая усталость и безумно клонит в сон. В руке жестяная банка холодного пива, а перед ним — лампочка, которая по ублюдски моргает и провоцирует эпилепсию. И кому дать пизды, чтобы её наконец-то поменяли? В животе неприятно урчит, потому что Антон только с поезда, где есть не хотелось, а в гараже ничего съестного нет. Так и приходится глушить чувство голода отвратительным пивом. Железная дверь с видимой ржавчиной, неприятно скрипит, а в тёмном помещении появляется крупный мужчина, который выбрасывает на улицу окурок и плотно закрывает за собой дверь. — Привет, Шаст. Ты куда пропал то? — Макар проходит в гараж, первым делом приветствует друга, пожав ему руку, а уже потом тянется к холодильнику, чтобы взять себе пива. — В Москву ездил. — Спокойным голосом отвечает Антон и тушит сигарету в пепельнице, которая стоит перед ним на небольшом столике.       Макар садится на прокуренный диван рядом со своим приятелем, удивлённо приподнимает бровь и буквально сверлит его взглядом. Антон не сообщал о своём отъезде в другой город никому из парней. Просто исчез на несколько дней, не отвечал на звонки и смс, а теперь появился как ни в чём не бывало, прислав Илье короткое смс об их встрече в гараже. — Я думал, что тебя пизданули уже. — Шумно выдохнув, шепчет Макар, открывая пиво. Теперь у него вопросов слишком много, даже не знает с какого бы начать. — С чего бы. — Как минимум потому что ты свалил, никому ничего не сказав. Позов в панике, у него свадьба через несколько дней, а ты с радаров пропал. — Илья чуть удобнее устраивается на диване, продолжая сверлить приятеля взглядом и ждать ответов на свои немые вопросы. — Можешь начать с самого начала, например, с того зачем ты ездил в Москву и почему никого не предупредил. — Мой отъезд как раз и был связан со свадьбой Поза. Короче, не хотел ничего говорить, пока не уверен, но теперь могу, потому что всё готово. Пока тебе расскажу, потом Журавлю, а Диману уже на свадьбе. Короче, Илюх, я решил, что нам пора сваливать из этого ебучего Воронежа и покорять новые горизонты. — Шастун приподнимается, чтобы забрать пиво с небольшого столика, делает несколько глотков и занимает более расслабленную позу. — Я гонял в Москву, чтобы купить квартиру. Не себе, конечно, а Позу и Кате. В качестве свадебного подарка, так сказать, от нас, пацанов. Ну и заодно нам жильё присмотрел на первое время.       Улыбка не сходит с лица Антона, а взгляд — с Ильи. Макар, кажется, и вовсе не услышал или не понял того, что услышал. Или списал всё на какой-то прикол, но явно не воспринял слова всерьёз. За несколько глотков Илья допивает пиво и смяв жестяную банку в руке, откидывает в сторону, к прочему мусору. — Это шутка? — Наконец-то смог заговорить Илья, чуть разворачиваясь корпусом к приятелю. — Нет. — Антон поднимает с пола свой рюкзак, а порывшись, достаёт какую-то папку с большим количеством бумаги и протягивает ошарашенному другу. — У меня давно была подобная мысль, а тут как раз всё так удачно складывается. Квартиру правда долго искал, но по итогу нашёл отличный вариант. Димкин паспорт, а точнее его копия, у меня была. Документы выслал заранее, а приехав просто всё лично подписал по доверенности, глянул на хату в реале и забрал ключи. — Ебать ты псих, Шаст. — Глянув на документы, Макаров теперь на сто процентов уверен, что это не прикол и не розыгрыш, а всё сказанное другом — чистая правда. — Просто вряд ли Катя согласилась бы ехать в Москву, прекрасно зная, чем мы будем заниматься там. А молодую семью рушить как-то не особо хочется, видя, как они счастливы друг с другом. Ну и таким образом убьём сразу двух зайцев.       Очевидно, что Позов не бросил бы друзей, если бы встал выбор оставаться в Воронеже или переезжать в Москву. За годы, что они с парнями знакомы, приходилось пройти буквально через огонь и воду; выбираться из таких ситуаций, которые многим и не снились. Но и добились они своей легендарной четвёркой — многого. Очевидно, что бросать всё ради тихой и спокойной семейной жизни, было бы нецелесообразно. Да и Позову бы совесть не позволила вот так вот бросить Антона, предав их дружбу. Они же поклялись. Сначала парни и их дело, а только потом женщины, иначе быть и не может.       Катя понимает всё, потому что Дима ничего от неё и не утаивает. Буквально на втором свидании честно признаётся в том, кто он такой и чем занимается. И не надеется, что девушка останется с ним или позволит состояться следующему свиданию. Но ошибается, так сильно ошибается, что всего через пару дней состоится важное событие в их жизни — бракосочетание. — Ладно, Поз, пойдём обратно, а то парни ещё паниковать начнут. — Антон отбрасывает в сторону докуренную сигарету, а в голосе полное безразличие. — Погоди, а что теперь с Зинченко делать будем? — Осторожно, словно прощупывая почву, спрашивает Дима. — За всё в этой жизни нужно платить. Мы и так ему дали дохуя и больше. Жизнь она та ещё сука и ошибок не прощает, тем более фатальных. И я, тем более, не прощаю…       Позов понимает, что назревает что-то не очень доброе и солнечное. Понимает, что вряд ли окажется дома в ближайшие минут тридцать. Понимает, что Катя наверняка приготовила что-то очень вкусное и ждёт его дома. Понимает, поэтому пишет короткое смс супруге, что сегодня задержится.       Зинченко пьёт много, в разы больше остальных парней, в первую очередь, чтобы унять дрожь в руках. Он перенервничал за этот день слишком сильно. А недалеко по-прежнему сидит тот самый мужик, который так сильно похож на его обидчика и не даёт ему покоя. Одним только видом провоцируя всё больше и больше ненависти и гнева.       Антон пьёт медленно, потому что больше погружен в себя и собственные мысли. С бархатного он давно переключился на пшеничное. Лёгкие нотки мёда оставляют на кончике языка слишком приторную сладость, которую даже чесночные гренки с трудом перебивают. В моменте присутствует навязчивое ощущение, что он как никогда уязвим. Как будто бы пиво не только снимает усталость сегодняшнего дня, но и возвращает в далёкое прошлое, когда он ещё не был таким грозным дядькой с пистолетом. В те времена, когда юный Антон Шастун смотрел «Бригаду» по телевизору и жил мечтой стать таким же крутым, классным и авторитетным, как Саша Белый. Алкоголь не опьяняет, а только слегка вгоняет в тоску от того, что мечта исполнилась, а вот наслаждения он так и не получил. Именно того наслаждения, о котором грезил в детстве.       Позов, после разговора с приятелем, слегка напряжён и чувствует надвигающийся пиздец. Потому что знает Антона давно. И уж тем более знает, что просто так Шаст этого не оставит. Диме сильно хочется домой, к любимой супруге, по которой он ужасно сильно соскучился и просто хочет сидеть с ней на кухне, пить вкусный кофе и слушать рассказы о том, как Катя весь день бродила по магазинам, высматривая новые предметы интерьера в их жилище. Смотреть, как сильно горят её глаза, когда она показывает фотографии посуды и кухонных гарнитуров, в красках описывая, как бы классно это вписалось в их интерьер.       Илья Макаров просто расслаблено пьёт пиво, закусывая солёными орешками и вообще не подозревает, что творится в голове у Антона. Илья не задумывается о том, что их ждёт завтра. Ближайшие планы только на вечер и то — прийти домой, сходить в душ и завалиться спать, включив на фон телевизор, чтобы засыпалось лучше.       Журавлёв активно спорит с Макаром, а существует ли на самом деле фильм, с названием — «Ужасно медленный убийца с крайне неэффективным оружием». И проигрывает, потому что такой фильм на самом деле есть, пусть и короткий, да и сюжет у него крайне тупой — мужика просто медленно, но верно, херачат ложкой на протяжении десяти минут. И Дима, как и Макар, совершенно не подозревает, что творится в голове их главного. — Парни, допивайте, ехать надо. — Абсолютно спокойным голосом говорит Шастун, перебивая оживлённую беседу. И все моментально переводят на него всё внимание.       Никто не понимает с чего такая срочность, кроме Димы, конечно. Все парни уверены, что на сегодня с делами закончили, что приехали сюда просто отдохнуть и потом разъехаться по домам. Но планы поменялись также резко, как и Зинченко появился в их компании. Лица у парней, конечно, моментально меняются на более мрачные. Обсуждать прежнюю тему уже никто не хочет, а остатки пива допиваются буквально за несколько глотков. — Шаст, новое дело? — Чуть нахмурившись, спрашивает Зинченко.       Антон молчит. Лишь лёгкая ухмылка на его лице пробивается сквозь маску равнодушия. Шастун молчит и смотрит куда-то перед собой, а внутри всё ломается на миллион маленьких осколков. Оказанное доверие не оправдывается. Лёгкий кивок парням в сторону выхода и те моментально поднимаются с места и идут на улицу, чтобы покурить, ожидая самого Антона.       Но Антон не спешит покидать заведение. Взглядом ищет владельца кабака и увидев его за баром, направляется к нему. Из кармана кожанки достаёт смятую пятитысячную купюру и протягивает деду. — Сдачи не надо. — С еле заметной улыбкой на лице, почти шепчет Антон. — Номер мой у вас есть, если что, звоните. И спасибо. — Антон, не стоит. Я сейчас отдам сдачу, буквально минутку. — Тимофей берёт полотенце, которое лежит под барной стойкой, вытирает влажные руки и тянется к кассе, чтобы отсчитать сдачу. — Тимофей Владимирович, отказы и сдача не принимаются. — Не дожидаясь ответа, Антон оставляет купюру на лакированной поверхности столешницы и уходит из бара.       Антон не глупый парень и прекрасно понимает, что у Воробьёва и так дела идут не очень, скорее всего в убыток себе работает. Проникся он к нему и прикипел всей душой. И несмотря на весь образ жизни и в целом образ, который создал для себя Антон — доброе сердце скрыть не удалось.       А ещё Антон знал, что Тимофей Владимирович любил свой бар, потому что это буквально единственное, что у него осталось. Жена, в честь которой и названо заведение, скончалась пару лет назад, дети разъехались, вспоминают о нём редко, а с внуками и вовсе общаться не дают. С работы давно отправили на пенсию. И вот, оставшись в одиночестве, Воробьёв цепляется за кабак свой, как за последнюю соломинку.       Парни докуривают, когда Антон выходит на улицу и молча садится в машину. Закуривает, заводит новенький автомобиль и молча ждёт. Приятели в подсказках не нуждаются — видят, что главный уже в машине сидит и сами идут следом, рассаживаясь по привычным местам. — Тох, а куда едем? — С улыбкой на лице спрашивает Зинченко, потому что уже изрядно пьян, а от прежнего чувства напряжения и страха не осталось ни следа.       Антон морщится, даже не скрывая этого. Потому что это «Тох» из уст этого человека звучит омерзительно. Они не друзья, чтобы он мог так к нему обращаться. Они теперь даже не коллеги. Они теперь никто друг другу. — На сопку. — Коротко отвечает главарь и резко даёт по газам, выезжая от кабака на дорогу.             В машине буквально веет напряжением и недосказанностью. Потому что остальные парни, в отличие от новенького, в курсе, что такое сопка и зачем они могут туда ехать. У Макара буквально дыхание спирает от одного только слова, а опьянение моментально улетучивается. Дима и вовсе старается смотреть только в окно, чтобы ни с кем взглядами не пересекаться. Напряжение такое сильное, что вот-вот даже техника в машине готова полететь к чертям собачьи. Потому что на сопку по пустякам не ездят. — А что за сопка? — Радостно спрашивает Серёжа, не замечая всеобщего траура. — Моё любимое место. — Очередная улыбка на лице Шастуна говорит парням о многом, но Зинченко, ничего. — Тебе понравится, Серёж.       Антон не любит убивать, потому что это не приносит ему абсолютно никакого удовольствия. А вот муторные пытки — другое дело. Ему нравится простреливать колени, слышать, как мужики разного возраста и социального статуса рыдают, молят о пощаде и готовы отдать всё что угодно, лишь бы их отпустили и больше не трогали. А убийство — дело скучное. Один выстрел и всё, что ты видишь — застывший в глазах ужас, когда тело падает замертво.       Больше, чем жалобные вопли вызвать скорую и прекратить пытки, Шастун любит скорость. Особенно ночью, когда на дороге мало машин, никто не кидается под колёса его авто и он может вытворять всё, что его душе будет угодно. Захотел — проехал перекрёсток на красный, игнорируя помеху справа, создавая тем самым аварийную ситуацию. Но всегда везёт выбираться сухим из воды, а мужик, который на этом злосчастном перекрёстке уже успел с жизнью попрощаться из-за резко возникшего автомобиля, громко матерится. — Чё такие мины кислые? Никто ж не умер. — С нескрываемой издёвкой в голосе говорит Антон, нарушая эту минуту молчания. Но никто шутки не оценил.       Антон делает музыку в машине громче, изредка отстукивает знакомый ритм пальцами по рулю. А настроение, в отличие от остальных, более приподнятое и живое. Настроение настолько хорошее, что разгоняется до сотки, умело объезжая плетущиеся автомобили, которые начинают сигналить чёрному внедорожнику. Кладбище уже рядом, а значит совсем скоро они будут на сопке.       Неподалёку от химкинского кладбища есть небольшой лес, а в этом лесу, буквально в самом центре — холм. Его то парни и окрестили «своим местом», между собой называя его — сопкой. Сюда и возили тех, от кого избавиться нужно. Местность тихая, а покойники — такие себе свидетели.       На сопке, как обычно, тихо. Иногда, кажется, даже птицы облетают это место стороной, чтобы лишний раз на глаза Антону не попадаться. Он ведь может разозлиться и вдруг ещё начнёт шмалять по ним. Вряд ли птицы настолько преисполнились в своём познании, но как будто бы чувствуя возможную опасность, облетают это место стороной.       Антон выходит из машины первым, даже не заглушив двигатель. Вслед за ним выходят и парни, которые моментально тянутся в карманы за сигаретами. Шастун ждёт, даёт Зинченко время, словно оттягивая момент неизбежного. А дождь, кажется, начинает усиливаться с каждой минутой. Волосы уже напрочь промокли, поэтому сделав очередную сигаретную тяжку, Антон медленно проводит ладонью по влажным волосам, слегка приглаживая их. — Серёжа. — Медленно тянет Шастун, продолжая курить любимые Мальборо, ощущая с каждой затяжкой только больше горечи на губах. Горечи разочарования.       В свете фар хорошо удаётся разглядеть лицо парнишки, который с каждой секундой становится всё бледнее и трезвее. Но помимо этих чувств, можно уловить некоторые нотки задумчивости и осознанности. Он не такой дурак, каким прикидывался всё это время. — Шаст, что такое? Что случилось? Почему мы здесь и почему ты так смотришь на меня? — С каждым новым звуком он начинает раздражать Антона только больше. На лице уже нескрываемое отвращение. — Ты думал, что я не узнаю? — Антон ближе подходит к своему авто, облокачивается на влажный капот и продолжает пристально смотреть ему в глаза.       Блефует ли он? Разумеется. Работает ли его блеф? Очевидно, что да. Зинченко стоит напротив с абсолютно потерянным лицом, а присутствие ещё трёх приятелей усиливает нарастающую тревогу.       Шастун не может игнорировать блестящую актёрскую игру парнишки, и даже зажимает губами сигарету, чтобы освободить руки и начать аплодировать, шепча: «Блестяще». От этого клоунского спектакля и наигранно-невинного лица Зинченко так противно, что впервые Антон не думает, как поиздеваться. Впервые он хочет просто пустить человеку пулю в лоб, чтобы избавиться от этого лживого лица и противной наивности, которая по-прежнему ощущается слишком искусственной и не имеет ничего общего с настоящей натурой Зинченко. Он определённо та самая «тёмная лошадка», чей потенциал не сразу заметили в компании. Страшно представить, какую именно угрозу несёт этот шкет для всей шастуновкой шайки, но предчувствие подсказывает — вот-вот всё встанет на свои места. — Шаст, я правда не хотел. — Вдруг начинает оправдываться Сергей, трусливо пряча взгляд в пол. — И я правда ещё не успел ничего рассказать.       Спектакль настолько жалкий, что Шастун не выдерживает и заливается смехом, который моментально разлетается эхом по округе, нарушая привычную тишину этого места. Он знал. Он блять догадывался, потому что его чуйка никогда не подводит. Он видел в этом парне какой-то подвох и получил его.       Парни напряжены, а в головах — вакуум полный. Какого чёрта тут происходит? О чём говорит Зинченко? И самый главный вопрос — как Антон узнал, что новенький предатель? Сергей смотрит на парней, которые медленно отходят от него, переходя на сторону Антона, вставая позади главного. Страх читается слишком очевидно в глазах Зинченко, а губы слегка подрагивают. Антон закуривает вторую, продолжая сверлить, даже буквально испепелять взглядом Сергея, который продолжает сбивчиво дышать, хватая воздух, словно рыба. Для Серёжи мир остановился, он сконцентрирован только на Антоне: его грозном взгляде, тяжёлом дыхании и изредка клацающим браслетам. А вокруг, будто больше никого. Он один, никто не придёт ему на помощь. — Мой юный друг, ты, кажется, слишком буквально воспринял фразу «порвать жопу», не находишь? Решил усидеть на двух стульях? И рыбку съесть и на хуй сесть? — Голос Антона холодный и строгий. У Серёжи моментально мурашки по телу от каждого произнесённого слова, а ноги уже начинают дрожать. — Говори, кто тебя подослал. И сколько они тебе заплатили?       До Макара, Журавля и Поза доходит окончательно, а взгляды меняются моментально. Больше ни о какой жалости и речи быть не может. Серёжа один. Один против четырёх парней, которые делали для него всё. Один против четырёх парней, которые приняли его как родного. Он один, ему страшно, и теперь ему искренне жаль. Он не смог обхитрить Антона Шастуна. Да и вообще, кто Серёжа Зинченко такой, чтобы быть в состоянии сделать это? Серёжа молчит. Ему нечего сказать, да и подкативший ком к горлу не даёт. Ему стыдно. Второй шанс ему точно не дадут. — Я дважды не повторяю. И ошибок не прощаю. — Сурово бросает Антон вслед за докуренной сигаретой.       Левой рукой Антон медленно проводит по влажным волосам, а клацанье браслетов вновь нарушает эту давящую тишину. Лицо — полно спокойствия и рассудительности, а глубоко в душе — пустота, с нотками детской обиды. Антон вытягивает руку правее, а Макар, без лишних вопросов и слов, уже понимает к чему всё идёт. Поэтому достаёт пистолет, который всегда находится при нём и протягивает Шастуну. Животный страх в глазах Серёжи Зинченко достигает своего апогея, кажется, что он давно перестал дышать, а сердце отстукивает свой ритм в последние секунды. — Антон, признаюсь, проебался, но я ничего не успел сказать. Пожалуйста, не надо. — Уже слёзно умоляет молодой парень, чувствуя, как всё тело сковал страх. — Я бы не предал тебя, Антон. Я просто хотел понять, что им надо и потом бы сразу тебе обо всём рассказал.       Как бы убедительно не звучал Серёжа, Антон не верит и не колеблется, ведь ему абсолютно плевать на всё, что сейчас слышит от Зинченко. И чего только не скажет человек, находясь в состоянии стресса, буквально цепляясь за собственную жизнь. Резким движением Антон поднимает руку и наводит на Сергея пистолет. Слёзы уже текут градом по щекам юного парнишки, а с губ срываются мольбы о пощаде. Шастун жмёт на курок с абсолютно безразличным лицом, а пуля попадает точно в небольшую впадинку меж бровей. Лицо Зинченко скривила гримаса ужаса, а тело с грохотом падает на мокрую траву. Антону хватает нескольких секунд, чтобы увидеть замертво упавшее тело, а от проделанной работы — напыщенно улыбнуться.       Антон отдаёт пистолет обратно Макару, а сам обходит машину, подходя к багажнику и чувствуя на себе пристальные взгляды парней. Парочка лопат — неотъемлемая часть багажника, ибо никогда не знаешь, куда занесёт жизнь и не можешь быть уверенным на сто процентов, что не придётся закапывать очередной труп. Шастун достаёт несколько лопат и протягивает парням, а сам, облокачиваясь на свой внедорожник, закуривает, погружаясь в собственные мысли. — Шаст, его телефон. — Позов протягивает мобильник и уходит обратно к парням, чтобы продолжить копать могилу.       Телефон был уже разблокирован, когда Дима его принёс, поэтому Антон сразу начал листать приложения. В основном цеплялся за любые мессенджеры. И вот то, что он пытался найти: «Стас, всё идёт по плану. Позвоню завтра. Удалось многое узнать».       Но завтра для Серёжи больше не наступит. А значит, что и передать ничего он не сможет. Антон не сомневается, что поступил правильно. Благополучие его парней важнее, чем жизнь одного человека. Убедившись, что тело тщательно закопано, садится в машину и ожидает, пока парни докурят. Этот день знатно утомил всех без исключения. Антон просто мечтает поскорее оказаться в своей крохотной однушке на Пролетарской, смыть с себя этот день и напиться до отключки, чтобы не сожалеть о содеянном.

***

      Владельцу просторной квартиры на Сколковской не до сна. Погрузившись больше в свои мысли, нежели в прочтение «Великого Гэтсби», Арсений бесцельно водит взглядом по тексту. Буквы никак не складываются в полноценные слова с каким-то смыслом, больше походя на несвязный бред, чем на здравый смысл. Ему просто нужно скоротать время до прихода его приятеля, и попавшаяся на глаза книга, должна была помочь, но, кажется, сделала только хуже. Злость от собственного самокопания сильно выделяется из всей палитры эмоций, которые он сейчас испытывает.       Односолодовый «Гленфиддик» Гран Крю, двадцатитрёхлетней выдержки, уже достаточно охлаждён, но Арсений всё равно кидает несколько кубиков льда в рокс. Смакуя едва уловимый букет из ванили, выпечки, груши с виноградом и сандалового дерева, делает глоток, опустошая рокс до дна. Очередной тяжёлый день, когда Арсений пытается залить злость и разочарование спиртным, представляя себя не в рот ебаться каким шарящим человеком в алкоголе. Бархатистый вкус жидкости, плавно растекается по гортани, постепенно даруя сладкое чувство удовольствия — как думает Арсений, но по факту всё что он имеет, так это обожжённое горло. Бутылка данного напитка — не из дешёвых, но от этого алкоголь вкуснее не стал.       По прохладному помещению гостиной комнаты, фоном раздаётся приятная музыка, заставляя чувствовать внутреннее расслабление после выпитого, а горло уже практически не жжёт от алкоголя. Но ожидание чертового непунктуального человека, мгновенно омрачает всё то хорошее, что успел почувствовать Арсений, поэтому остаётся лишь вновь нервно смотреть на часы.       Книга уже давно не интересна Попову, мёртвым грузом лежа на кофейном столике белоснежного цвета. Он читал её, кажется, уже раза три, что нового он хотел там увидеть? Ответ, очевиден — ничего. Даже время скоротать не вышло, а, жаль. Арсений заметно нервничает, ожидая своего приятеля, который, как ему кажется, должен принести с собой не только поздний ужин, но и хорошие новости.       Арсений любит носить классические костюмы, с идеально выглаженными тошнотворно белыми рубашками. Так любит, что до сих пор не переоделся в более домашнюю одежду, продолжая сидеть в кресле, как будто бы только с торжественного мероприятия вернулся. Белый накрахмаленный воротничок, слегка натирает гладкую кожу на шее, отчего Попов хмурится и расстёгивает несколько пуговиц. Из приоткрытого окна дует прохладный ветер, с нотками свежести от дождя. Арсений вновь берёт телефон, чтобы посмотреть, прочитал ли Серёжа его сообщение. Не прочитал, до сих пор. Попов уже разгневан, он не любит ждать, но как по волшебству, в дверь моментально звонят. На пороге стоит его приятель — Сергей Матвиенко, низкий и бородатый мужик. — Арс, прости, готовили долго и телефон сел. — Серёжа лучезарно улыбается, проходя в квартиру и протягивает несколько пакетов с их поздним ужином. Хозяин квартиры лишь обречённо вздыхает и закрывает за гостем входную дверь, не говоря ни слова.       Арсений не любит опоздания, но злиться на своего самого преданного и старого друга, просто не может. Пока мужчина проходит на кухню, Попов плотно закрывает за ним дверь, на несколько замков, на всякий случай. Матвиенко моментально накидывается на пакеты с купленной едой, словно не ел несколько дней. Арсений лишь ухмыляется, искоса наблюдая за приятелем, а сам тянется к выпивке. — Надеюсь, ты принёс мне не только отвратительную карбонару, но и хорошие новости. — Многозначительно тянет Попов, морщась от вкуса отвратительно приготовленной пищи. Только сладость виски сглаживает омерзительное послевкусие от пасты. — Да, всё путём, Арс. Уже нашёл челиков, которые будут заниматься за меня всей работой, а я буду только координировать в основном. Всё, считай, стал легальным человеком. А то заебала меня эта ебатория, разборки и перестрелки. — Матвиенко говорит с набитым ртом, абсолютно не стесняясь вылетающих слюней и кусочков пищи. — Сначала буду перекупом, а потом того и гляди открою свой собственный автосалон. Я телефон на зарядку кинул, маякни если услышишь звонок.       Арсению противно, Арсений на такое смотреть не любит, потому он — эстет. Ему важно, чтобы всё было красиво, и немало важно, чтобы люди, как минимум, культурно принимали пищу, а не как Сергей. Арсений не голоден, а от вида отвратительной еды из контейнера и не менее отвратительных слюней друга, и вовсе потерял последнюю толику аппетита. Из-за уважения к другу и жалости к потраченным деньгам, пробует всего понемногу, переступая через себя. — Уверен, что тебя не кинут? — Ковыряясь вилкой в контейнере с карбонарой, спрашивает Арсений, потому что чувство внутренней тревоги не даёт ему покоя. — Надеюсь, что нет. В любом случае у меня всё ещё очень много связей, с голой жопой не останусь. И, я бандит, как-никак, а мой лучший друг, ебать какой востребованный киллер. Так что не ссы, Арс, прорвусь. — Матвиенко всегда отличался несдержанностью в выражениях, что каждый раз забавляет приличного Арсения Сергеевича, который продолжает потягивать виски. Всё это время он краем глаза наблюдает, как Сергей уплетает поздний ужин за обе щеки, в своей неэстетичной манере. И морщится каждый раз, когда у приятеля вылетают слюни изо рта. — Думаешь, что прошлая жизнь не будет напоминать о себе? Ты всё-таки ни одну жизнь покалечил. И с уверенностью могу сказать, что врагов у тебя достаточно. — Арс, тебе честно сказать? — Вопрос Сергея больше риторический, поэтому не дожидаясь ответа, продолжает. — Да мне похую, веришь, нет? С точки зрения закона, я практически чист. Меня так просто не притянешь. Некие подвязки в ментовке у меня имеются, чего уж говорить о более влиятельных людях. Ну, сам понимаешь. — Понимаю. — Задумчиво тянет Попов.       Отчасти завидует своему другу, который вот так вот легко и просто решил в одночасье отойти от криминальных дел, совершенно не переживая о последствиях. Перекуп, конечно, не сильно отличается от прочих дел, но как минимум, безопасно. Особенно в сравнении с бандитскими разборками, убийствами людей и угоном машин. Арсений так не может, потому что совершенно не понимает, чем ему заниматься. Ему нравится быть киллером, нравится следовать своей определённой тактике, убивать тихо и совершенно незаметно. Нравится получать огромные суммы на свой счёт, после очередного свершённого убийства. А кем быть, если не киллером? Остальное меркнет в сравнении с его призванием быть убийцей. — Арс, как там, кстати, дела с твоим последним заказом? — Прожевав, спрашивает Сергей. — Сегодня завершил, уже получил оплату. Не переживай, я знаю толк в своей работе. — Арсений загадочно улыбается, а в голове картинками всплывают флэшбэки с крыши. — Телефон звонит.       Матвиенко моментально подлетает со стула, опрокидывая его за собой, отчего грохот стоит сильнейший. Мужчина бежит к телефону, пытаясь успеть ответить, скорее всего, на долгожданный звонок. Но разговор короткий, а выражение лица по итогу — мрачное. — Арс, пиздец. — Обречённо вздыхает Сергей, с силой ударяя кулаком в стену. Арсений, кажется, даже привык и ни капли не удивлён. — Фокина какие-то уебаны вальнули. Точнее, он умер до прибытия скорой. Колено прострелили, было сильное кровотечение. — Это тот самый, который обещал тебе с перекупом помочь? — На лице Арсения не дрогнул ни один мускул, а внутренняя чуйка в очередной раз не подвела его. — Да, тот самый. Блять, это сто проц дело этой химкинской шайки. Вот только непонятно, хули им надо. — Сергей замер на минуту, а после эмоции сменились на улыбку. Сразу видно, что его голову посетили слишком очевидные мысли. — Сука, это по-любому кто-то раскопал инфу, что я ливнуть решил. Вот и вальнули, чтобы мой план накрылся пиздой и медным тазом. — Думаешь, что если это и правда они сделали, то у них не было иных причин? — Арсений отодвинул контейнер с едой, так и не поев, и стал задумчиво теребить любимое кольцо на безымянном пальце. — Да кто ж ещё. Любое убийство совершается на их территории, то есть в Химках. И, сука, чё за люди вообще. Ни имён, ни фамилий, ни-ху-я, Арс. Они шифруются лучше тебя. — Матвиенко обречённо вздохнул и вновь сел на стул, а желание выпить стало слишком сильным. — Нет, Серёж. Они шифруются не лучше меня. Просто очевидно, что о них знают только в определённых кругах как, в прочем, и обо мне. Проверенная тактика. — На лице Арсения теперь еле заметная улыбка. Потому что о химкинской шайке он знал мало, но вся информация определённо вызывала восторг.       Эти люди работают эффективно и крайне незаметно. О них начали говорить многие ещё полгода назад, когда пачками приезжали мужики на скорой с огнестрельными ранами или глубокими порезами, кажется, от ножей. Но Арсений услышал о них впервые где-то около года назад, кажется, это было их первое дело в Москве. В разговоре кто-то упомянул, что в Химках появились новые бандиты, которые моментально избавились от прежних и творят какой-то беспредел.       Арсений не знает кто эти люди. И не хочет узнавать. Просто наблюдает за их работой со стороны, изредка восхищаясь их скрытностью и безнаказанностью. Тут, как с фокусами: смотреть прикольно и интересно, но когда узнаешь секрет фокуса — вся магия пропадает. — Клянусь, что держусь из последних сил, чтобы не заказать у тебя убийство всех членов этого ебучего общества. Останавливает только то, что я с тобой хуй расплачусь. Даже учитывая, что ты сделаешь скидку по дружбе. — Матвиенко выпил бокал виски за один глоток и даже не поморщился. — Ага, а ещё не забывай, что я предпочитаю брать заказы реальных людей с фото, а не мистических фокусников, о которых ничего не известно. — Ладно, хуй с ними и с нами. Я как-нибудь разберусь и без Фокина, пошёл он нахуй. Если быть прям честным, он мне тоже не особо понравился. Какой-то ушлый типочек, полюбас хотел нагреть меня на бабло. — У Арсения уши в трубочку сворачиваются в очередной раз от лексикона приятеля. — Арс, расскажи лучше, как там у тебя. Ну, в плане отношений. Никого не нашёл себе? — Нет, я и не ищу. Ты же помнишь, чем всё обернулось в прошлый раз. — Эта тема ему неприятна. Лучше бы Матвиенко и дальше продолжал извергать из себя жаргонный мусор, чем лез в личные отношения. — Арс, прошло уже много времени с тех пор, как вы с Тохой расстались. — Аккуратно, словно прощупывая почву, продолжает Сергей. — И мне всегда казалось, что ты тот, кто умеет учиться на своих ошибках. — Да, но в прошлый раз ошибка была чуть ли не фатальной. Я просто лучше буду держаться подальше от всех этих романтических отношений, чем с горящей жопой пытаться потом разгребать. — Арсений выпивает ещё, пытаясь не вспоминать то, что ворошит зачем-то Серёжа. — Тебя никто не заставляет найти себе любовь всей жизни, ты хотя бы просто расслабься и потрахайся. Приложений для знакомств уйма. Я тут на днях с такой девчушкой познакомился, ух. — Многозначительно тянет Сергей, явно подразумевая о наличии интима в первую же встречу. А Арсений лишь в очередной раз закатывает глаза, не желая слышать подробностей.       Арсений любил Антона так сильно, как никого и никогда прежде. Кажется, что до сих пор так и не разлюбил, потому что не смирился с их резким расставанием. Но какая-то часть Арсения очень благодарна Антону за то, что тот его бросил. Потому что Попов был слишком сильно погружён в отношения, что практически наплевал на работу. Чуть не лишился в одночасье всего, над чем корпел долгие годы. Пришлось потом работать в разы больше, чтобы вернуть себе форму и авторитет. — Приём, приём. Земля вызывает Арсения Сергеевича. — Матвиенко начал размахивать руками перед лицом друга, понимая, что тот начал погружаться в себя. — Что? — Резко спрашивает Арсений, потирая глаза от усталости. Серёжа, оказывается, собирал пустые тары в пакет, после их позднего ужина. — Тебе бы отдохнуть. Знаешь, Арс, с тех пор как ты с Антохой разошёлся, слишком много времени работать стал. Херачишь без малейшего намёка на отдых. — Серёжа перестал противно шуршать пакетами и вновь сел на место, двигая ближе к себе бутылку виски. — Серёж, ты лучше меня знаешь, как тяжело мне далось это расставание. Если ты помнишь, то из-за того, что я так безалаберно отнёсся к работе, начала страдать моя репутация. Я батрачу, чтобы реабилитироваться, наладить связи, завести больше полезных знакомств. — А, нахуя? — Бесцеремонно перебивает Сергей, наполнив оба бокала алкогольным напитком. Лёд уже практически растаял, так что воды в роксе больше, нежели алкоголя. — Вопрос, прекрасный. — Арсений задумался, лёгким движением руки слегка разбалтывая жидкость в роксе. — Я, конечно, люблю Одинцово всей душой и сердцем, но мне наскучило. Хочется большего. Больше власти. Нам пора расширяться и покорять новые горизонты, Серёж. Мы застопорились. — Ещё скажи, что в депутаты собрался. — В шутку говорит Матвиенко, но замечая лукавый взгляд от приятеля напротив, становится уже не весело. — Арс, ну нет, ты чё. — Расслабься, всерьёз я над этим не думал. Но кто знает, чего мне захочется годам, так, к сорока? — Попов наконец-то залпом выпивает виски, звонко ставя пустую тару на стол. — Серёж, понимаешь, по жизни в развитии останавливаться нельзя. — Понимаю, Арс.       Арсению наскучило, правда. Он с трепетом вспоминает времена, когда только начинал работать наёмным киллером, что аж до сих пор адреналин чувствует всеми клеточками тела. Тогда он был обычным выпускником театрального университета, который только-только перебрался из Омска со своей труппой в Санкт-Петербург, северную столицу. Дела с театром обстояли не лучшим образом, на спектакли приходило так мало людей, что им фактически не платили. Перебивался случайными заработками, жил в общежитии на оплату которого, едва хватало. Но за десять лет жизнь изменилась кардинально. Из нищего актёра, он стал авторитетным мужчиной, ценящим собственное время. А ещё тем, у которого руки по локоть в крови. — Неужели… — Находясь в шоковом состоянии шепчет Арсений, садясь на панцирную кровать, которая и так уже сильно промялась, а таким резким падением едва не дотронулся задницей до пола.       Трудно поверить, что объявления в газете — работают. От безысходности актёр с высшим образованием цепляется за любую возможность, чтобы заработать хоть что-то, даже оставил объявление в газете пару дней назад, что готов стать аниматором на детском празднике. И вот, всего лишь один звонок смог моментально осчастливить. От радости Арсений в панике суетится в комнате, хаотично кидая необходимые элементы костюма в сумку. Дорога не близкая, поэтому походив по общежитию, Арсений настрелял денег на такси, ведь гонорар от проведения мероприятия должен покрыть не только дорогу туда и обратно на такси, но и останется минимум на месяц безбедной жизни. Ехать пришлось аж к Приморскому шоссе, но увидев элитный особняк на берегу Финского залива, Арсений удивлённо раскрыл рот. Никогда подобную красоту и роскошь ещё в жизни не видел.       Детский праздник для богатой семьи прошёл настолько замечательно, что хозяйка, заказавшая развлекательную программу, осталась в сильном восторге, и по итогу решила удвоить гонорар. Ведь мало кто мог не только угомонить эту толпу непослушных детей, но и заинтересовать так, что они буквально разинув рты смотрели на аниматора и делали всё, что он попросит. Попов смотрел на женщину взглядом полного шока, потому что таких денег ни то что в руках не держал, даже не видел никогда. А в голове уже план был, какой пир закатит в общаге, как только доберётся до неё. Забрав деньги и собрав свою огромную сумку, Арсений ещё несколько раз поблагодарил такую щедрую женщину и направился к выходу с огромной территории, пытаясь не заплутать.       Уходя с праздника, он заметил мужчин, которые слегка опьянели от выпитого алкоголя и пытались пострелять по жестяным банкам, но ничего у них не получалось. Арсений буквально с раннего детства интересовался оружием, а отец часто брал его с собой на охоту. Чувствуя лёгкое смущение за то, что он так бесцеремонно вмешивается в разговор других людей, переступил через собственное стеснение и решил с ними заговорить. — Извините, я краем уха услышал, что у вас проблемы с оружием, я могу помочь. — Поначалу его и вовсе не заметили, но один из более трезвых мужчин, удивлённо окинул юношу взглядом. — Да что ты в этом понимаешь. — С усмешкой сказал он, забирая холодное оружие из рук приятеля. — Ну, многое на самом деле. С детства ходил на охоту с отцом, стреляю неплохо, ну и читать про него много любил, так что знаком не понаслышке. Позволите? — Голос Арсения звучит в разы увереннее, а дрожь в руках от волнения буквально испарилась. Он выпрямляет спину, показывая всем своим видом, что уверен в себе и в том, что сможет помочь.       Мужчина ухмыльнулся, но пистолет протянул. Арсений взял пистолет свободной рукой, а поняв, что вещи мешают, кинул сумку на газон, а сам сел на корточки. Ему потребовалось меньше минуты, чтобы не полностью разобрать, найти причину поломки, прочистить ствол и собрать всё обратно. Чтобы удостовериться, что наверняка починил, Попов навёл пистолет на мишень в виде жестяной банки и с первого же выстрела снёс её с хлюпкой ветки. — Готово. — Улыбнувшись, сказал Попов, передавая оружие обратно более трезвому мужчине, под всеобщий шок. — А что ты только что сделал? — Заикаясь спросил мужик. — Ничего особенного, просто вытащил магазин, оттянул спусковую скобу, отделил затвор и извлёк возвратную пружину. Немного песка внутрь попало, но не сильно, протёр и собрал обратно. — Арсений говорил спокойно, потому что для него это было легко, также просто, как стакан воды налить. — А ты шарёный пацан, да и стреляешь метко. — Восхищённо продолжал пузатый мужчина, кажется, полностью отрезвевший вмиг. Арсений уже потянулся к дорожной сумке с вещами, чтобы забрать и уйти, но мужик его остановил. — Стой, пацан. Если дел никаких нет, может, задержишься? — Без проблем. — Лучезарно улыбаясь, ответил Попов.       Этим вечером Арсений впервые за переезд в Питер попробовал что-то вкуснее паштета по акции, а ещё и алкоголем угостили, вкусным, такого он даже в магазинах ранее не видел. С мужиками быстро общий язык нашёл, как и они с ним. И предложение сразу поступило, которое в ступор небольшой повергло. Но жажда заработка по итогу одержала вверх, над нищенской актёрской карьерой. В этот вечер, Арсений наплевав на свои принципы и моральные устои согласился на убийство. Первое в его жизни убийство. Самое, что ни на есть, настоящее.       Арсению понадобилось три месяца, чтобы спланировать своё первое убийство от и до. Портрет личности человека, привычки, окружение, часто посещаемые места — он узнал о жертве всё. Его щедрый спонсор не поскупился, регулярно обеспечивая все хотелки и не ошибся. Попов сработал настолько чисто и безупречно, что его затянуло, а к прежней скучной жизни возвращаться уже не было никакого смысла. Молва о загадочном киллере ходила по всему Санкт-Петербургу, а уже через год от заказов не было отбоя. Так и началась карьера Попова в криминальном мире.