От ненависти до любви...

— Дуй в душ, Джисони. — раздался низкий голос Феликса сверху. — Феликс, ты издеваешься? Мне любое движение даётся с трудом. — застонал Хан. — Через пятнадцать минут здесь будет Минхо.       Джи думал, что ему послышалось. Он резко сел на диване, поморщившись от боли. — Ликс, ты шутишь так? — Нет. Смотри! — младший ткнул ему экраном телефона прям в лицо.       Джисон растерянно прочитал диалог с альфой, потом посмотрел на Ликса. — Ликси, он так легко согласился? — Я же тебе сказал, что он примчится, только позови. Чего сидишь? — А что делать? — Живо в душ, а я пошел одеваться. Буду утром. — А куда ты? — Не волнуйся за меня. Я взрослый мальчик.       Джисон с кряхтением поднялся с дивана и, не до конца разогнувшись, поплелся в ванную. Там он принял теплый душ, сменил шорты и футболку на чистые и вернулся в гостиную. Феликс встретил его уже полностью одетым и отправил в спальню.       Минхо не мог поверить, что Джисон сам ему написал. Ведь только сегодня о нем с Джином говорили. Этот омега не покидал его мысли, застрял где-то на подкорке. Пока ждал от него адрес успел принять душ. Альфа не стал медлить. Он стрелой понесся к машине. Путь занят одиннадцать минут. Только подъехав к дому в Каннаме он задался вопросом о том, где будет Феликс. Но ответ на этот вопрос он получил сразу же, как только вышел из лифта. Феликс встретил его в дверях. — Опаздываешь, хён. Он в спальне. — с улыбкой проинформировал его омега. — А ты? — А я вернусь утром. Будь с ним максимально аккуратен. В его жизни была очень неприятная и темная история. Он доверился не тому человеку и от этого очень сильно пострадал. — Я тебя услышал, Феликс. — Я убежал. Не забывай про языковой барьер и презервативы, если не надумал детей заводить. Файтин!       Ликс схватил свое пальто и пошел к лифту, а Хо вошел в квартиру. Он разулся, снял куртку, затем прошел в ванную, где помыл руки. Альфа остановился перед спальней, где очень сильно пахло сладкой вишней. Больше нельзя оттягивать момент. Минхо толкнул дверь и вошел внутрь. Спальня была погружена в темноту, падающий из гостиной свет позволил увидеть съёжившегося на постели омегу. Хо подошел ближе и стянул с плеч толстовку и присел на край кровати. — Джисони! — позвал он омегу и тронул за плечо.       Младший завозился на кровати, послышался слабый стон. — Минхо, ты здесь? Это же не сон? — Не сон. Я пришел тебя спасти, если это тебе самому еще нужно. — Пообещай, что будешь аккуратен. — Ты мог даже не упоминать это.       Минхо снял с себя футболку, оставшись в одних только синих джинсах, поставил колено на постель и наклонился к омеге. Джисон смотрел на него внимательно и сосредоточенно, а потом сам двинулся к его губам. Младший потянул альфу на себя, пока он полностью не навис над ним. Минхо уже вплотную прижимался к Джисону, чувствовал его возбуждение и пот, стекающий по вискам. Хан постанывал от наслаждения и плотно держал его ногами за поясницу. — Прошу, не медли. Мне больно. — Только если ты потом дашь мне шанс завести тебя еще раз.       Минхо улыбнулся и отпрянул от сладкого парня. Альфа снял с себя джинсы и аккуратно потянул шорты омеги вниз по стройным ногам, а после перешел к футболке. Но Хан вдруг испуганно схватился за край футболки и закрыл тело. — Можно я не буду полностью раздеваться? — умоляюще попросил омега. — Как тебе будет комфортнее.       Минхо вспомнил слова Феликса и кивнул. Джисон сам снял с себя почти мокрые боксеры и снова потянул его ближе. Хо впился в его губы, пальцы скользнули к заднему проходу. Альфа заметил, что Хан задержал дыхание, когда он одним пальцем аккуратно вошел внутрь. Минхо перешел на его шею, лаская языком и губами, разрабатывая пальцами вход на манер ножниц. Он был очарован этим парнем. То, как он боролся сам с собой, но в то же время хотел его до боли. Как закусывал губу до крови, как дрожали его руки и дыхания не хватало. — Ты готов?       Омега мелко закивал и облизнулся. Хо поднял свои джинсы, нащупал в заднем кармане шуршащий квадратик, надорвал его и раскатал латекс по члену, после чего вернулся к лежащему на постели парню. Из-под светлой челки на него с испугом смотрели черные космические глаза, губы мелко дрожали. Альфа успокаивающе чмокнул его в губы, подхватил его под колено и вошел медленным плавным толчком, сразу замирая, давая привыкнуть. Джи сильно обхватил его ногами, скрестив в лодыжках на пояснице, и притянул его ближе к себе. Минхо неторопливо начал двигаться, намеренно скользя медленно. — Быстрее, прошу... глубже... Минхо...       Альфа улыбнулся и увеличил темп, входя резче. Руки младшего очень сильно сжимали его плечи и кожу на спине, с каждым толчком с губ омеги слетали хриплые стоны и мольбы. Джисона выгибало в спине, футболка на нем была почти насквозь мокрая, пот тек градом с обоих. — Ещё... Я больше не могу... — Мой солнечный мальчик, ты такой сладкий...       Хо довел Джисона до крика, вбиваясь в податливое тело юного омеги. Они почти синхронно дошли до кульминации. Минхо упал на предплечья и уткнулся лбом в плечо Хана. Спустя пару минут он вышел, сразу выкинул презерватив и посмотрел на моментально съежившегося сонного младшего. — Джисони, нужно сменить футболку и принять душ. Джисони!       Он звал его по имени, но омега уже мерно сопел. На свой страх и риск альфа стянул с него испачканную в сперме футболку, потом принёс из ванной влажное полотенце, которым обтер тело младшего, после чего укрыл Хана и удалился в ванную. Минхо принял душ, затем вернулся в спальню, натянул боксеры и, не теряя времени на долгие раздумья, нырнул под одеяло, прижимая ближе самого сладкого мальчика и погружаясь в раздумия. Как теперь это отразится на их сотрудничестве? Что вообще теперь будет дальше? Минхо терялся между многочисленными "почему", но одно знал точно: он без колебаний повторил бы это снова. Каждую секунду с ним было настолько приятно, что даже описать сложно вменяемыми словами. Почему внутри так тепло, когда он рядом? Почему так хочется прижать его ближе? Еще сутки назад он и не мечтал, что переспит с этим омегой. Хан Джисон казался для него недостижимой высотой. Сын одного из самых богатых людей Америки не должен был даже смотреть в его сторону, но вот он мирно спит в его руках. И тут до него дошло. Течка! Все дело в течке! Джисон ему отдался из-за необходимости, потому что выбора особо не было. Но Минхо был рад и этой возможности.       Хенджин сидел в кресле в своей спальне с ноутбуком на коленях. Он просматривал последние данные по текущим контрактам, потом открыл переписку с отцом. Зазвонил телефон. Не глядя на экран, он принял вызов и приложил смартфон к уху. — Хён, занят? — послышался низкий голос Феликса. — Контракт проверяю. — Посоветуй какую-нибудь нормальную гостиницу. — А что не так с вашей квартирой? — Да там полный пиздец. У Джи течка и я оставил его с альфой, а сам теперь гуляю.       Опять уловка или действительно омеге негде ночевать? Хван думал недолго. Сынмин в больнице и вряд-ли ему сегодня понадобится его квартира. — Не нужно гостиницу. Сейчас скину адрес. Лови такси и подъезжай. — Надеюсь не к тебе домой? — Нет. Это квартира брата. Мы там собираемся иногда. — Ну жду адрес. — ответил младший и скинул вызов.       Хёнджин сохранил документ, выключил ноутбук, положил его на стол и вскочил с кресла. Он сбросил домашнюю одежду, натянул джинсы и толстовку, взял телефон и поспешил вниз. В холле альфа сунул ноги в теплые ботинки, схватил со стойки ключи от машины и квартиры Сынмина, сдернул куртку со шкафа и выбежал на улицу. Было уже почти десять вечера, когда он подъехал к элитной высотке. Ли уже ждал его, опираясь на перила. — Ты на ракете примчался? Мне не настолько было срочно. — Ну не мог же я оставить омегу на холоде? Пойдем.       Джин вошел в подъезд, кивнул охране и прошел к лифту, пропуская младшего вперед. Лифт вознес их на двадцать восьмой этаж. Хван снял квартиру с сигнализации, открыл дверь и вошел в прихожую. — Запомнил каким ключом я открывал двери? — спросил он у Ли. — Да. — отозвался Феликс. — Располагайся. Можешь занять гостевую, она вторая по коридору на втором уровне. — Может покажешь?       Хёнджин тяжело вздохнул и снял ботинки. Они прошли в гостиную, а оттуда на второй этаж. Альфа толкнул дверь в гостевую спальню, впуская омегу. — Там в шкафу постельное белье и новая домашняя одежда. Если будет холодно, то в комоде мягкий плед. Ванная прямо по коридору, если нужно. — А тебе нужно? — Что?       Хёнджин не понимал куда клонит омега, пока Ли его не прижал к стене и провел носом по шее. — Ты все еще сопротивляешься, альфа! — Феликс, я уже говорил тебе. Мы с тобой работаем. Я так не могу. — В данный момент мы с тобой не в офисе и не на объекте. — Ты так всем себя предлагаешь? — Фу, как грубо! Я очень редко могу довериться кому-то из-за своей особенности. Еще два месяца назад у меня был постоянный партнер. — Какой особенности? — Джин не понимал, о чем говорит младший. — Ммм, уже интересно? — улыбнулся Феликс, смотря ему в глаза. — Да. — Готов сдаться?       В памяти всплыли слова Минхо о том, что Феликс в первую очередь омега. Джин еще раз посмотрел в его большие темные глаза и решил утонуть в их омуте. Он подцепил костяшками пальцев подбородок младшего и коснулся губами его теплых мягких губ. Феликс заурчал в поцелуй и коснулся его язычком. Хёнджин все больше погружался в пучину возбуждения. Ему бы в себя прийти, очнуться, еще раз посмотреть в его темные глаза, но ведь еще больше в них пропадет, а сейчас ничто другое вдруг перестало иметь значение. Младший так сексуально порыкивает в поцелуй, из-за которого Хвану всё сложнее держать себя в руках, а злость постепенно проигрывает наслаждению, которое дарят его губы. Хочется сильнее прижать к себе, жарче целовать. Феликс хрипло смеется и грубо хватает альфу за толстовку, дергая за замок и рывком ее расстегивая. Хёнджин избавляется от ненужной вещи и вновь накрывает влажные алые губы. В воздухе сильно пахнет смолой и как будто дрова потрескивают в пламени, которое сжирает их обоих. Джин кусает его губы, проникает языком в приоткрытый рот, целует глубоко и несдержанно, жадно. Так, словно кто-то другой может себе урвать, если Хван не загребет все себе. Пальцы Феликса сжимают его длинные волосы, а губы едва поспевают. Он стонет в поцелуй, не пытаясь себя больше сдерживать. Омега сполз губами на его шею и несильно прикусил под линией челюсти.              Феликс чувствовал, что температура начинает повышаться. Кожа горела, в штанах было тесно. Новая волна боли дает о себе и пронзает чувствительное тело омеги. Он не сдерживается больше и стонет, вцепляясь пальцами в футболку Хёнджина. Ликсу становилось уже неуютно и слишком горячо от себя самого. Складывалось ощущение, что на нем сейчас загорится одежда. Хорошо, что альфа еще не заметил ничего. Может в этот раз все пройдет не так критично? — Хватит медлить, хён! — попросил он старшего.       Джин кивнул и стянул с себя футболку. Ликс сделал то же самое. Руки дошли до штанов. Оставшись в одном белье, альфа повалил его на постель. При контакте кожа к коже стало все только хуже. Жар Хёнджина только подстёгивал возбуждение Феликса. Он горел. Как они лишились белья омега не знал. Все превратилось в один сплошной водоворот возбуждения и боли. Горели вены, надпись жгло, как будто огнем по коже. Такое бывало только при течке. Неужели его настигнет тоже самое, что и Джи? Испугается ли альфа? Но Джин как будто и не замечал в нем изменений. Пальцы старшего уже вовсю растягивали его попку, язык играл с бусинами сосков, прикусывая горящую кожу. Феликсу уже было привычно испытывать и боль, и возбуждение одновременно. — Феликс, мне больно. Ты горишь весь. — послышался хриплый голос Хвана. — Всё в норме, хён. Продолжай, умоляю тебя... — Это уже не шутки! — Это и есть мои отклонения. Не останавливайся...       Старший не стал медлить. Он раскатал презерватив по каменному стояку и вошел сразу на всю длину. Ликс наконец-то ощущал внутри себя член, который заполнил его до отказа. Джин начал двигаться, еще более резко. Спина скользила по простыни, по венам разливалась лава вперемешку с эйфорией, обжигая все внутри. Было более, чем хорошо. Альфа был опытным и очень горячим, эмоции зашкаливали. Хотелось еще, мало было этих губ, его удушающего запаха кофе, мало было его рук и движений. Хотелось пометить его, оставить только для себя, как бы эгоистично это не звучало. Ликс кончил, Хёнджин кончил сразу за ним. Они оба упали на постель, пытаясь отдышаться. Феликс тут же вскочил и поспешил в душ, вспоминая где он находится. Нужно срочно охладиться, потому что кожа горела уже до боли. Омега влетел в душевую кабинку и открыл кран с холодной воды. Ледяной дождь хлынул на охваченные пожаром плечи, стало немного легче. Через пару минут к нему присоединился альфа. Он прижал Феликса спиной к своей груди, провел по плечам, между ними все еще искрило. Вдруг он схватил его за правое запястье. Ликс опустил глаза и прочитал фразу на английском на коже Хвана. "Доброго утречка, папочка". Она была адресована наставнику, который предупредил еще тогда четырнадцатилетнего Феликса не выбегать на улицу ранней весной в одной футболке. Они вышли из душа, закутавшись в мягкие халаты и вернулись в спальню. Они сели друг напротив друга на постели. — Я думаю, что нам нужно поговорить. — твердо сказал Хёнджин. — Я тоже так думаю. — ответил Феликс и прочитал фразу, начертанную на его собственной коже. — "Ты мой брат и это никогда не изменится!" Расскажи мне об этом, хён. — Это я сказал Сынмину, когда он пожаловался на то, что совсем один. Ему тогда было почти шестнадцать. — Понятно. Ты его очень любишь? — Да. Он мне как брат. Теперь объясни мне, почему я чуть не сгорел?