От ненависти до любви...

      Джисон сидел на постели и прислушивался к звукам из прихожей. Он сонно потер глаза и посмотрел за окно. Там уже вовсю светило солнце. Вот тебе и проснулся пораньше! В дверях спальни появился Феликс, опираясь на косяк. Друг выглядел счастливым и довольным. — Доброе утро, соня. Ты что еще не вставал? — усмехнулся младший. — Не вставал. А сколько время? — Час дня почти. Я уже с совещания от Хвана приехал, успел заказать доставку продуктов и обеда. — Ты у меня такой умничка. — Давай в душ, а я пока кофе сварю.       Джи сполз с кровати и поплелся в душ. Спустя десять минут он уже сидел на кухне с ароматной чашкой кофе в руках. — Есть какие-то новости? — поинтересовался Джисон. — Да. Твой проект отдали в финансовый отдел на расчет. Старший заместитель как раз распорядился перед отъездом. — отчитался Феликс, отхлебывая кофе. — Перед отъездом? — Джи немного напрягся. — Ну да. Минхо улетел в Пекин пару часов назад.       Сбежал? Значит все было настолько плохо? Чтобы только с ним не оставаться? Стало больно, слёзы потекли по щекам, руки упали на колени. — Джисони, ты чего? Ну он же не насовсем уехал. Он вернется. Ну хочешь я Джину позвоню и узнаю все? — Нет. Он правильно сделал. Ему было плохо рядом со мной. — Что ты такое говоришь? Он пах сегодня твоей вишней на весь офис и даже улыбался, чего от этой ледышки вообще не дождешься. Мой Джини говорит, что у него были какие-то проблемы в личной жизни пару лет назад, что разучило его показывать эмоции. А за эти пару дней Минхо стал намного добрее. — Думаешь это из-за меня?       Ликс взял его лицо в ладони и чмокнул в лоб, уверенно смотря ему в глаза. — Уверен. Он вернется и вам нужно поговорить. — Нужно. — согласился Джисон.       Сынмин стоял в холле клиники, держа сына на руках. Две недели изоляции в этих стенах прошли для них обоих очень тяжело. Но теперь все в порядке. Впереди замаячила высокая фигура брата, а рядом с ним шел темноволосый омега. Они шли за руку и выглядели оба довольными как никогда. Что такого кардинального произошло за время его отсутствия? — Привет, Сынмина. Джуни, как же я соскучился! — улыбаясь произнес Хёнджин и подхватил на руки Джунмёна. Альфочка обнял руками старшего за шею. — Хён, ты его разбалуешь. Феликс, хорошо выглядишь. — заулыбался Сынмин. — Спасибо. Ты тоже. — тут же отозвался Ли. — Ты изменился за эти две недели, что мы не виделись. Больше не такой мрачный. — Спасибо. Просто мой альфа не дает мне скучать. — Связь соулмейтов очень крепкая. Особенно когда есть взаимопонимание. — подтвердил Хёнджин.       Они дошли до парковки и сели во внедорожник старшего. Сынмин задумался о словах брата. Перед глазами сразу возник образ горячего татуированного альфы. Чанбин каждый день писал ему, приходил в клинику. Не было произнесено ни одного слова о чувствах, но действия говорили сами за себя. Вот и сейчас, не успели они отъехать от клиники, как зазвонил его телефон. Мин достал гаджет и посмотрел на экран. Легок на помине! — Да, хён. — Сынмина, вас выписали? — раздался хриплый голос соулмейта. — Да. — Вы точно оба в порядке? — Да, хён. — Я жутко соскучился. Мне не хватает тебя. Давай поужинаем сегодня вместе? — Я не против. — Я заеду в семь? — Я буду ждать, хён.       На лице омеги играла улыбка. От приятных и таких простых слов в душе Кима разлилось тепло. Этот альфа не очень разговорчивый и чувства не умеет демонстрировать, он закрытый и грубый местами. То, что он сам идёт на контакт и просит о встрече, вообще сродни чуду. Сынмин признался себе уже давно, что тоже скучает, что встречи ждёт. Это просто симпатия или их связь так подталкивает друг к другу? Мин сам не мог разобраться в своих чувствах. Он не знал, как реагировать на их сближение. С одной стороны, у них растет сын, с другой — Бин полностью удовлетворяет его, а с третьей — они незнакомы так близко. Но они соулмейты, а значит так и так будут вместе. Может все пустить на самотек? Сегодня ужин по-любому закончится в постели, как ни крути.       Без пятнадцати семь омега крутился около зеркала, рассматривая себя со всех сторон. Он решил одеться просто, но соблазнительно, в этом ему помог более опытный Феликс. В итоге на нем были надеты узкие кожаные штаны, красная рубашка с длинными рукавами, расстегнутая на несколько пуговиц сверху. Волосы уложены на прямой пробор, несколько неброских украшений, умеренный макияж, все было подобрано со вкусом и не было лишним. Ровно в семь со двора послышался шум подъехавшей машины. Вот это пунктуальность! Сынмин спустился вниз, поцеловал сына и поспешил в холл. Туда сразу же выскочил Феликс, который сегодня ужинал у них. — Я же сказал, что эта красная рубашка тебе очень пойдет. — Это тебе спасибо, Феликс. Я бы никогда не решился на нее. — Ты выглядишь таким воодушевленным! Любишь этого альфу? — Пока и сам не знаю. Он мой соулмейт. — Да, этого не избежать. Этой связи невозможно сопротивляться. Я вот предпочел сдаться. — Джин не обижает тебя? Он хороший, просто не привык к отношениям. — Да это я его скорее обижу. Он замечательный. Он учит меня любить и доверять. Ладно, ты иди. А то твой альфа уже заждался.       Сынмин улыбнулся, натянул пальто, обулся и вышел на улицу. Чанбин ждал его, опершись о капот своей машины. Он чмокнул его в щёку и усадил на пассажирское, сам занял место за рулем. Путь прошел в молчании. Они приехали к японскому ресторану и заняли дальний столик. — Ты прекрасно выглядишь, Сынмина! Красный цвет явно тебе к лицу. — хрипло проговорил Чанбин. — Спасибо, хён. Ты тоже сегодня превосходен. — Чёрный всегда больше всего мне шёл. — А у тебя есть вещи другого цвета в гардеробе? — Да. У меня есть белая футболка и синие джинсы. — Достижение, хён. — Как ты себя чувствуешь, Сынмина? Как Джуни? — Мы оба в норме. — Ты знаешь меня достаточно давно. Я не люблю долго о чем-то говорить и тем более о своих чувствах. — Да, тебя сложно назвать открытым, хён. — Я привык действовать и не хочу больше терять время впустую. Поэтому, вот. — сказал альфа и поставил перед ним кожаную коробочку.       Неужели, это то самое? Сынмин боялся открывать! Боялся даже притронуться к предмету. Руки вспотели от волнения, кончики пальцев показывало от желания взять коробочку, понять, что это все наяву. Наконец, справившись с нервами, он протянул руку и открыл крышку. Там на бархатном ложе красовалось кольцо из белого золота с некрупным бриллиантом. — Я прошу тебя подумать. Я может не такой уж и богатый, и кольцо не такое дорогое, как должно быть, но... — начал оправдываться старший, но омега его прервал. — Я согласен, хён. — Только не отказывайся сразу... — Я стану твоим мужем, хён. Я не отказываюсь.       Чанбин думал, что ему послышалось и поднял взгляд на парня, сидящего напротив. Этот омега всегда казался ему недостижимым. С самой первой встречи альфа воспитал в себе ненависть к нему из-за его статуса и богатства. Специально взращивал зависть, приправляя её неприязнью и ревностью. Он помнит до сих пор как увидел его впервые. Это было задолго до их официального знакомства. Стояло лето, оставалась неделя до его пятнадцатилетия. День был хреновым с самого утра: он поругался с отцом, порвал единственные джинсы, из-за этого всего опоздал на подработку, за что и получил выговор. Вечером хотел пообщаться с единственным на тот момент другом, но Джин сказал, что будет занят с семьёй. Домой идти не хотелось и Со решил зарулить в ближайший парк. Он шёл по дорожке, оглядывая людей. Вдруг он заметил на параллели двух парней. Оба почти одного роста, альфа и омега, темноволосые, одеты почти в одинаковые светлые легкие брюки и рубашки с длинным рукавом. Они держались за руки и улыбались друг другу. Чанбина тогда взяла такая злость на Хёнджина: променял друга на омегу. Оно и понятно! Потом Джин извинился и сказал, что был с братом, но Со не поверил. Просто отговорки! Потом еще несколько раз на каникулах Бин видел их вместе, а после этого и следующей зимой. Становилось еще обиднее от того, что лучший друг скрывает отношения. А потом на его шестнадцатилетие эта фраза странная на его коже и чувства к будущему соулмейту.       Когда Чанбин понял, что вот тот самый мальчик, который действительно был сводным братом Хвана, оказался его нареченным, его просто охватил шок. Он никогда не думал, что две случайные ночи с семнадцатилетним богатеньким омегой обернутся рождением его маленькой копии и воссоединением с соулмейтом. Он еще не понимал какие именно чувства к нему испытывает, но знает одно: альфа теперь никуда и никогда не отпустит своего омегу. Сейчас Сынмин сидел напротив него и смотрел сияющим взглядом. Неужели этот состоятельный самодостаточный прекрасный парень только что согласился стать его мужем? Согласился, не смотря ни на изначальную ненависть между ними, ни на разницу в социальном положении. — Если ты закончил, хён, то может поедем ко мне? — выдернул его из водоворота мыслей нежный голос Сынмина.       Бин сначала даже не понял о чем он спрашивает. Медленно до него дошёл смысл фразы, и он кивнул. Даже, если не закончил плевать. За ним он теперь куда угодно готов. Бин рассчитался за ужин, помог Киму одеться и вывел на улицу, где усадил в машину. — Почему именно к тебе? — решил уточнить альфа. — Хочу, чтобы ты меня опять взял там, где и в первый раз. — спокойно ответил омега.       Со хмыкнул и развернул машину на перекрёстке, направив в район Каннам. Целоваться они начали ещё в лифте, в квартиру ввалились в наполовину снятой верхней одежде. Пальто с обоих слетело на пол, обувь улетела куда-то по коридору, послышался треск ткани, пуговицы от красной рубашки покатились в разные стороны. У альфы животный, дикий взгляд, и, кажется, так и выглядят люди, оголодавшие по физической близости. Омега перестает дышать, когда поцелуй сносит крышу, воздуха не хватает. Удушающий запах лилии смешивается с терпкой мятой, сознание ведет от накрывшей обоих страсти. Бин пытается не форсировать, но Сынмину как будто не хватает оборотов. Омега дернул ворот новой рубашки, купленной по случаю свидания, и ногтями впился в шею, протыкая кожу до крови. Они упали прямо на лестнице на второй этаж. Чанбин сел на ступени, а Мин оседлал его сверху. Ким давил на плечи все сильнее, двигался все интенсивнее. Им было жарко, все скользило от пота и смазки. Младший кончил и упал в его объятиях. Бин подхватил его на руки, донес до спальни, где положил спиной на постель и снова вошел, сразу наращивая темп. Ему мало, всего мало. Поцелуи его превратились в укусы, звонкие звуки шлепков тела о тело возбуждали альфу до хриплых криков. Было больно от того, насколько сильно его сжимали стройные ноги младшего. Они оба достигли кульминация и упали на простыни, пытаясь вдохнуть хоть малую толику кислорода. Чанбин медленно поднялся и потянул за собой Сынмина. Пара кое как дошла до душа, где смыла всю грязь с обоих тел, затем вернулась обратно. А после они лежали в широкой постели, поглаживая друг друга, лениво целовались, словно заново привыкали. Бина долго мучил вопрос по поводу фразы, написанной на его коже. Что же такого могло случится у четырнадцатилетнего омеги, что он просил о лучшем дне? — Сынмина, расскажи мне значение фразы, которая написана на моей коже? Я уже восемь лет на нее смотрю и понять не могу. Ведь тебе тогда было почти четырнадцать. — попросил Бин, поглаживая плечо младшего. — Родители тогда были на грани развода. Дома скандалы были каждый день. После того, как переставали выяснять отношения, они оба принимались воспитывать меня. Это доходило до грани и истерик, и к началу августа достигло просто наивысшей точки. У меня начались нервные срывы, бессонница. Я каждый день тогда просил, чтобы все закончилось и было лучше, чем в предыдущий день. А почему ты спросил? — Ну у тебя вроде все было в порядке, ты всегда был такой счастливый и беззаботный, а тут вдруг такая фраза. Я помню, как расстроился, проснувшись утром в свой день рождения и увидел слова у себя на коже. — Почему, хён? — Потому что и у меня тогда все было более, чем хреново. Поэтому я и расстроился, что у моего соулмейта тоже не все хорошо. — Зато сейчас все хорошо. У меня есть любимый сын, я скоро выйду замуж за альфу, который мне очень нравится. — Прям очень? — Если бы не нравился, то сегодняшнего вечера бы не было. Или тебе напомнить, что ты взял меня прямо на лестнице? — Это вышло случайно. — Я хотел поговорить с тобой по поводу предстоящих мероприятий, но уже не сейчас. Я хочу спать. — Предлагаю в выходные собрать всю компанию в клубе или здесь и все обсудить. — Я за.       Джисон сидел в кресле и невидяще смотрел перед собой. Он так сильно скучал по Минхо, что аж скулы сводило. Душа плакала. Перед ним стояла тарелка с ароматным мясом, но от этого только тошнило больше. — Джисон, покушай пожалуйста. — настоятельно попросил сидящий рядом Феликс. — Я не хочу. — Ну хотя бы пару кусочков. Ты почти совсем есть перестал. Ну скажи мне хоть что-то! Это уже ни в какие рамки! — Я скучаю по Минхо. Он даже не пишет мне, отвечает односложно. А мне дышать без него трудно. Я не знаю что делать. Я полностью в нем увяз. Даже соулмейт уже не нужен. Лишь бы с ним все было хорошо. — Ты влюбился? Тебе напомнить, что было в прошлый раз? — То, что было к Джею, даже сотую часть не занимает от тех чувств, которые я к Минхо испытываю. — Да ты попал. — Лучше бы помог. — Сейчас позвоню Джину и узнаю, когда он прилетает. Но только если ты пообещаешь поесть. — Все, видишь, уже беру палочки.        Джисон и правда взял палочки, подцепил кусочек мяса с тарелки и отправил в рот. Феликс удовлетворенно улыбнулся и достал телефон.