dance!!!

      Танцевальный зал озарён ярким светом, под потолком висит диско-шар, создающий атмосферу азарта. Зрительный зал заполнен полностью, ведь на танцполе сейчас в такт громкой музыки двигаются два тела, сливаясь воедино, что потом чревато сорванным горлом у зрителей и восхищёнными визгами.       Дуэт Андрющенко и Медведевой — излюбленный танцевальный тандем для аудитории хип-хопа. Эти двое засели в сердцах каждого поглубже, вызывая только восхищение своей парой: такая пластичная и красивая Лиза, что безупречно владела своим телом, сногсшибательно двигаясь. И такая брутальная, гармоничная с ней, Кира, которая подхватывает каждое движения, прибавляя танцу резкость, гармонию и вселяя в него огонь, об который обжигается каждый зритель, чьи глаза наполнены любовью к этим двум танцовщицам.       Точёная фигура извивается в такт музыке, подстраиваясь под движения своей партнёрши. Лиза изящно изгибается волной, делая шаг влево, а после вторую ногу приставляет. Медведевой движение повторяется: шаг подставка в сторону, вперед, в диагональ, возврат зацикливаем. Бурные аплодисменты раздаются по всему залу, придавая больше уверенности.       Плавные движения татуированных рук Медведевой изящно приходятся по осиной талии Андрющенко, пока та уверенно покачивает бёдрами под биты, поднимая руки вверх, которые тут же выполняют вертушку, а на фарфоровом личике выступает улыбка.       Кира умело владеет своим тазовым корпусом, вызывая восторг у публики: острые коленки, что скрыты за просторными штанами, слегка присогнуты, а тазовая часть ног отводится слегка назад и так же с акцентом подается вперед. Руки сводятся в волну, с абсолютным синхроном повторяя движения брюнетки.       Лиза поддаётся вперёд, извиваясь, словно змея, пока татуированные руки вновь проходятся по её бёдрам, а их обладательница выступает в роли поддержки, когда изящные, идеально ровные, ножки отталкиваются от пола и танцовщица выполняет фляг. Маленькая нога почти приземляется на гладкую поверхность, но соскальзывает и сгибается в неестественной позе. Хрупкое тело Андрющенко падает на пол с характерным истошным криком: — Ай! — громко кричит и хватается за голеностоп, шипя от боли. Голеностопный сустав, что сейчас принимает далеко неестественную форму, невыносимо ноет и опухает, пока брюнетка морщится от адской боли, которая словно током проходится по её телу, а она сама не в силах встать.       Зрительный зал в ужасе поднимается со своих мест, с волнением и тревогой глядя на фигуру Лизы, возле которой уже орудует врач. Публика неустанно продолжает выкрикивать, они встревожены ситуацией. Кто-то прикрывает рот рукой от потрясения, кто-то умудряется креститься, когда взгляду показывается сморщенное невинное личико, а кто-то с интересом пытается разглядеть всё происходящее на танцевальной площадке. — Лиза, блять, что произошло? — не менее встревоженно спрашивает блондинка, не убирая руку с бедра. В глазах её читается страх и волнение за партнёршу, когда карий взгляд устремляется на голеностопный сустав. — Как ты упала? — Кира, я не знаю! — выкрикивает от боли, а по щекам текут слёзы, размазывая тушь по белоснежной коже. Чёрные полосы под глазами не успевают высыхать, как чёрные, от туши, слезы оставляют новые одну за другой.       Кира в недоумении: они прогоняли этот элемент множество раз и всё выходило более чем прекрасно. На каждой репетиции данный фляг был отрепетирован до беспамятства и выведен идеально ровно. Тренера, Кира и сама Лиза были уверены в идеальном исполнении сложного элемента, но сейчас, видимо, что-то пошло не так. — Вызывайте скорую, — вердикт спортивного врача приводит всех в ужас, а сама Лиза уже изнывает от боли и жалобно скулит.       От такой картины у Медведевой трясутся руки и она накрывает ими своё лицо, тяжело выдыхая. Осознание тяжести всей ситуации приходит позже, когда на повреждённом месте партнёрши образовывается синее пятно, и сустав продолжает опухать.       Последнее, что видит перед собой Медведева — машину скорой помощи, в которую на носилках погружают травмированную Андрющенко, и закрытую дверь, из маленького оконца которой остаются видны лишь головы фельдшеров.

***

      Как только бездонные глаза открываются, улавливая подступающие лучи света, в нос тут же ударяет неповторимый «аромат» убогости российских больниц. В воздухе парят «амбрэ», в которых чувствуются насыщенные нотки стерильных бинтов, хлорки, ещё более омерзительный запах мазей и прочих медикаментов, который знаком ещё с самого детства, когда мама ласково обрабатывала пораненную коленку или заставляла глотать невкусные таблетки, когда болело горло. Обшарпанный и стертый до дыр линолеум навивает щемящую сердце тоску, а выкрашенные в блеклую грязно-зеленую краску стены, словно наваливаются на истощённое и уставшее тело Андрющенко, не позволяя вдохнуть полной грудью отвратительный смрад.       Ногу что-то неприятно тяжелит, и лежащая Лиза не в состоянии даже поднять её с поверхности больничной койки. Она помнит, что произошло, помнит момент падения и адскую боль, разрастающуюся по всему телу как заряд тока. Приподнимает край изношенного одеяла и, заглядывая под него, видит гипс, покрывающий её ногу. Осознание приходит сразу, ввиду на глазах выступают слёзы, но стук в дверь заставляет тоненькую ручку смахнуть слезинку, скатывающуюся по бледной щеке. — К тебе можно? — до боли знакомый голос сейчас служит лишь поводом не плакать. На пороге стоит Кира, на плечах которой надет белый халат, а под ним до сих пор красуется ещё не снятая танцевальная форма — у Лизы ком в горле встаёт.       Андрющенко медленно кивает, глядя, как фигура Медведевой прикрывает за собой дверь и садится на скрипучий стол возле кровати. На тумбочку опускается пакет с фруктами. — Как ты? — ожидаемый вопрос вырывается из уст блондинки также быстро, насколько брюнетка ожидала. — Нормально, — хриплый голос разносится по палате, отвечая на вопрос.       У Киры по телу мурашки. Лиза выглядит неважно: совершенно пустые и заплаканные глаза, под которыми пребывают отвратительные синяки, а ведь те ещё совсем недавно блестели под всплеском эмоций и были ярко выражены под влиянием туши; бледный вид и губы, которые когда-то сияли оттенком персиковой помады; и самое мрачное, отчего Медведеву дрожь пробирает — обессиленное тело брюнетки, словно безжизненное. — Что врачи говорят? — татуированной рукой обхватывает бледную ручку Лизы, неловко той улыбаясь. — Не знаю, ко мне ещё не заходили, — шепчет ввиду хриплого голоса, чем вводит Киру в ступор и некое смятение — ту эта картина слегка пугает и настораживает. — Выздоравливай, Лизок, — улыбчиво произносит, а сама поглядывает на часы. — Прости, но мне нужно идти. У меня поезд в Москву через пол часа. — То есть как…? — в непонимании цедит Андрющенко, чувствуя, как её рука выбирается из теплой руки Медведевой. — А как же я? — Лиз, ты же понимаешь, что ты травмирована…— стыдливо опускает голову, а из изумрудных глаз напротив уже начинают сочиться слёзы. — Меня пригласили без тебя и нашли новую партнёршу. Прости, Лизок… Я не могу упустить такой шанс.       Внутри Андрющенко проходится линия тока, сжигая её изнутри. Слёзы предательски текут из глаз, оставляя после себя мокрые дорожки на щеках, подбородке, шее. Тихие всхлипы нарушают восставшую тишину и Лиза видит лишь уходящую Медведеву, которая оборачивается на неё перед самым выходом и бесшумно шепчет это вероломное «прости». Очередной поток слёз оставляет мокрые дорожки и красноту глаз, а дверь закрывается с бесшумным хлопком. Кира ушла. Ушла без Лизы. Оставила её здесь лежать в просторах треклятой больничной палаты и изнывать от моральной боли, которая сейчас разрушает внутри неё всё. Они вместе шли к этой победе, вместе достигали этих высот. Лиза вспоминает, как они радовались приглашению в Москву на турнир, обнимая друг друга.

Они должны были вместе…

***

— Мам, что говорят врачи? — опираясь на костыли, произносит тихим голосом, выжидая реакцию мамы. — Когда я смогу вернуться в танцы?       На лице матери резко сменяются все эмоции. Та словно замирает на мгновение обессиленно и Лизу это пугает. Женщина топчется на месте, поджимая губы. Андрющенко смотрит на мать в ожидании, слегка прищуриваясь, чтобы понять эмоции на лице той. Высокая женщина в брючном костюме резко поднимает взгляд на Андрющенко и нехотя произносит: — Твоя травма слишком серьёзна, — голос матери подрагивает, и она выжидает некую паузу, беря тоненькую руку Андрющенко в свою. — Ты больше не сможешь вернуться в танцы.       Слова, сказанные из уст матери, проходятся лезвием по сердцу, убивая последние надежды на лучшее. Она вырывает руку и ласковой и нежной хватки своей мамы, зарываясь ею в волосы. Лизу трясёт изнутри. Девушка обессиленно падает на кровать, роняя костыль на пол. Изумрудные очи стремятся в пустоту совершенно расфокусированно, а мозг всячески отказывается принимать информацию, отторгая. Такого просто не может быть. Не может. Хочется рвать на себе волосы. Андрющенко, к чьим глазам уже подступают слёзы, пытается успокоиться, но ей становится только хуже: руки не слушаются и дрожат, ноги и вовсе обмякают, а внутри что-то ломается с треском, принося адскую моральную боль.       Накрывая раскрасневшееся от слёз лицо руками, Андрющенко начинает покачиваться — она не может сидеть на одном месте, но и совершенно не знает, что ей теперь делать. Все мечты разбиваются в осколки. Она хотела добиться высот. Хотела попасть на тот турнир вместе с Кирой, на которую она сейчас злится ещё больше. В её душе горел огонёк надежды, что, когда она выздоровит, то сможет наверстать упущенное, но сейчас, когда в голове звон и циклически крутится одна и та же фраза матери, огонёк надежды погас.       Крепко зажмурилась и скривилась от боли. Солёные капли текут за шиворот, капают на колени, но боль никак не утихает, наоборот, нарастает, сковывая всё внутри раскалёнными верёвками. Не выдержав, Лиза кричит и бьёт кулаком металлические перила кровати. Капли крови на костяшках даже не болят — она не чувствует эту боль. Это ничто, по сравнению с тем, что творится в душе. Она давится своими же слезами и заходится в кашле. Ей не становится легче даже после удара и криков. Слёзы текут, а тело трясёт — ни то от жара, ни то от холода — и так больно в груди, будто сердце сжимает чья-то тяжёлая, холодная рука.

Так плохо Лизе не было ещё никогда…

***

      Излюбленный танцевальный зал. Расстилается янтарно-песочного цвета паркетный пол, натёртый воском до ослепительного блеска. Сразу обращают на себя внимание огромные чистые окна. Они тянуться сплошным рядом по одну и другую стороны зала, друг против друга, позволяя проникать солнечным лучам, сливаться вместе и образовывать освещённое солнцем пространство.       Андрющенко вдыхает знакомый запах всей грудью, аккуратно опуская на пол рюкзак. Спустя год она снова здесь. Внутри неё вновь кипит желание танцевать. И даже справка о серьёзном переломе, лежащая в ящике стола и вердикт врача об уходе из спорта — не останавливают.       Девушка ставит на пол чёрную колонку, на которой даже спустя только времени всё ещё наклеена дурацкая наклейка с двумя котиками, которую когда-то приклеила Кира, ассоциируя с ними. Андрющенко морщится. Внутри неё присутствует злоба на Медведеву, о которой она только и слышит по радио, телевизору, видит в газетах. Такую счастливую, довольную, и с новой партнёршей рядом.       Одинокое помещение наполняется музыкой. Пустота сопровождается лёгким эхо. Фигура Андрющенко располагается напротив линии больших зеркал, в которых она отражение своё видит. Настроиться крайне тяжело: виски сдавливает словно тисками, по телу блуждает необъяснимый страх и дрожь и переживания чередой заполняют сознание.       Высокая фигура брюнетки начинает плавные движения под музыку — аккуратничает. Психологическая травма после того падения так и не проработана, поэтому с особой осторожностью переставляет ноги, вспоминая былые постановки и композиции танцев. Старается выполнить «Kick and slide», который раньше безупречно получался: одной ногой делает лёгкий пинок по воздуху, а затем другой ногой производит некое скольжение. В душе разливается тёплое чувство от того, что у неё получилось. На фарфоровом личике расцветает лёгкая улыбка, которая служит благодарностью самой себе за попытку. — Неплохо, но стоит быть увереннее, — внезапно раздаётся голос за спиной, заставляющий темноволосую развернуться.       Невысокая девушка, стоящая в просторах пустоты зала, смотрит на Лизу. Овальное веснушчатое лицо обрамлено короткими белокурыми волосами. Они опрятно уложены в мокром эффекте и некоторые пряди отблёскивают фиолетовым ввиду светящей на них светодиодной лампы. Светлый цвет волос дополняет не менее светлую кожу, на которой виднеются чёрные татуировки. На лице выделяются глубокие миндалевидные глаза насыщенного карего, почти чёрного, оттенка. Их обрамляют слегка накрашенные ресницы. На высоком лбу выделяются темные, изящно изогнутые брови. Глубокий, заинтересованный и оценивающий взгляд, сопровождающийся вздёрнутым носом, придают девушке уверенность, которая мигом оправдывает её до чёртиков стильное одеяние. — Ты слишком зажата, — продолжает та и с бывалой уверенностью начинает подходить к растерянной Андрющенко, закручивая крышку на бутылке с водой. — Это танец, а не дёрганье под музыку. — Я знаю, — с такой же уверенностью отвечает в ответ, явно недовольная замечанием. — Я знакома с индустрией танцев, не нужно меня учить. Вы что-нибудь хотели? — Йоу, детка, попроще, — поднимает руки в смирительном жесте, а после с презрением смотрит на брюнетку и протягивает руку. — Меня Рони зовут. Я детский хореограф этой студии. — Лиза, — нехотя выдавливает из себя, с недоверием глядя на протянутую девушкой напротив руку. Некоторое время кусает губы от волнение, а глаза по веснушчатому лице бегают. А руку в итоге пожимает. — О Боги, значит, я не ошиблась, — неожиданно восторгается, а карие глаза загораются от удивления и распахиваются широко. — Ты Лиза? Лиза Андрющенко?       Лиза теряется. Такое внезапное заявление от хореографа, которого она сама встречает впервые, слегка выбивает её из колеи. Она не готова морально. Не готова к тому, что даже спустя год её могут узнавать и проявлять интерес к её персоне после такого «позора» — Лиза действительно считает своё падение позором. Считает это потерей собственной репутации и чести. Девушка собирается с мыслями и робко тянет в ответ: — Ну, да. Это я. — Я думала, что обозналась, когда увидела тебя здесь, — Рони кидает полупустую бутылку в кучу каких-то вещей, улыбчиво к Лизе обращаясь. — Ты же ведь…завершила карьеру. — С медицинской точки зрения — может быть, — тонкая рука тянется к волосам, поправляя чёрную копну. — А с моральной — нет. — Решила, что сможешь вернуться? — Да, — произносит так ровно, но в голосе неуверенность чувствуется, которую Рони сразу же улавливает. — В любом случае, я хочу попытаться. — Попытка — это ничего. Ты либо делаешь, либо нет, — хрустит длинными пальцами, пока её бархатный голос эхом растворяется. — Но мне нравится твой настрой.       Андрющенко скалится. Вербицкая одним выражением за живые точки зацепила, произнеся эту фразу. Лиза вспоминает Медведеву. Чёртову Медведеву, которая говорила ей так всегда. Та самая мотивационная фраза, которая давала стимул, сейчас так больно разрезает наложенные швы на открытые раны. — К чему ты клонишь? — поднимает пустой взгляд на девушку, пока та надменно на неё смотрит свысока. — Я готова заниматься с тобой, — резкие слова мигом заставляют Лизу вздрогнуть. — Но тебе предстоит учиться всему заново и упорно работать. Ты травмирована. И дело не в физической травме. — Я согласна на твоё предложение, — улыбка расплывается на лице. Рони права. Лиза понимает. Запредельный страх сковывает её движения. Фобия упасть опять блокирует возможность раскрепоститься. Она не проработала это. — Отлично, — радостно доносится из уст Вербицкой. — Завтра в семь жду тебя здесь же. Вербицкая покидает зал также тихо, как и вошла сюда, оставляя Лизу одну в тишине просторного помещения. Все её мысли крутятся по кругу, а головная боль начала подступать. Она смотрит лишь в уходящую спину стильной блондинки и грустно ухмыляется: сложно думать и понимать, что она, будучи когда-то профессионалом, будет начинать сначала. Взгляд опускается на травмированную ногу, которая заходится в лёгкой боли от небольшой физической нагрузки. Лиза понимает: будет непросто.

И правду ведь говорят, что тренер — в первую очередь психолог, а потом уже — руководитель.

***

      Лизе действительно сложно. Каждая тренировка заканчивается слезами и хлопнувшей дверью, а по приходе домой — нервным срывом. Связки и мышцы изнуряюще болят. Мысли о том, что она не сможет, посещают её всё чаще. Рваные и аккуратные движения совсем не то, что нужно — Рони всегда направляет, а Лиза недовольно мычит от неудачи. Девушка каждый раз смотрит на себя в отражении зеркал и морщится — слишком слаба, неуклюжа, зажата и ужасна. Все надежды рушатся по кусочкам с каждым днём, когда она с треском падает на пол, пытаясь исполнить самые простые элементы.       Насмешки из зала расшатывают психику сильнее, заставляя хлопнуть дверью и в слезах убежать в коморку, забившись в угол, тихо плача, с ещё большей ненавистью к себе. Ангелина и Идея пластичны, изящны, грациозны и красивы, они похожи на белых лебедей в танце, нежели Лиза — на гадкого отречённого утёнка, отделившегося от стаи — подмечает Андрющенко, когда слышит ядовитые смешки танцовщиц за спиной. Ей больно. Обидно. Обидно за то, что она — лучшая из лучших когда-то, — сейчас буквально ползает у ног этих соплячек, слизывая с пола всю свою карьеру, похороненную в этих стенах в тот злополучный день.       Травмированная нога заходится дикой болью, вызывая адскую судорогу. Брюнетка морщится от боли и шипит, за ногу болезненно хватается и на пол падает. Эта боль равносильна той, что была в день падения, от этого голова кружиться начинает и с глаз слёзы текут непроизвольно, разбиваясь о холодный пол.       Вербицкая к Андрющенко подбегает, опускаясь перед той на колени и поддерживающе цепляясь за её плечи. Лиза даже головы не поднимает. Одну руку сжимает в кулак до побеления костяшек, а на ладони явно останутся кровавые следы от ногтей, а второй рукой с особой силой ногу свою сжимает, пытаясь боль утихомирить, но та не утихает. Мышцы сокращаются всё сильнее, выворачивая всё изнутри. Адская физическая боль сейчас мешается с моральной и ей хочется исчезнуть, чтобы не чувствовать ничего из этого. — Лиза, выпрями ногу, — твердит Рони, аккуратно касаясь щиколотки тонкими пальцами.       Лиза дёргается, мотает головой в оцепенении и отрицании. Не может от боли выпрямить, лишь сильнее под себя подминает. Вербицкая с шумным выдохом проявляет инициативу и аккуратно убирает руку Елизаветы с болезненного места и тянет ногу на себя. Та шипит от боли и вскрикивает. Рони, выпрямив чужую ногу, тянет пальцы ног на себя, вызывая у брюнетки болезненный стон. Мгновение и боль снимает как рукой, а Андрющенко от непонимания поднимает голову с тяжёлым вздохом. — Отпустило? — слегка с волнением спрашивает Рони, медленно отпуская ногу танцовщицы из своей крепкой хватки.       Лиза кивает, с места поднимаясь.Нога не ноет, а в глазах всё ещё некий страх повторения. В зеркало на себя смотрит и головой разочарованно качает, вытирая с глаз остатки слёз. Музыка полностью стихает и тишину нарушает голос Рони: — Вставай на исходную. — Я не смогу, — неожиданно для самой себя произносит Лиза, готовая принять своё поражение в этой не совсем равной борьбе. — Наверное, вернуться в танцы было плохой идеей, я не справляюсь. — В мире нет ничего невозможного, — Рони ближе подходит, заглядывая прямо в глаза. — Возьми себя в руки! Не будь тряпкой, Лиза. Ты на пути к совершенству. Неудачи — это нормально. Слёзы и боль — это нормально! Не сдавайся на пол пути, докажи себе, что ты чего-то стоишь!       Рони, на слегка повышенных тонах, словно молоточком вдалбливает истину в голову Андрющенко, пытаясь вернуть девушке боевой дух. Лиза травмирована. Она знает. Поэтому, пытается стать для неё самым лучшим психологом, хореографом и мотиватором, ведь их история схожа.       Пять лет назад, когда Вербицкая была на пути к своей главной мечте — победить в чемпионате, она получила серьёзную травму и вылетела из финала, без возможности восстановления или второй попытки. Слёзы, боль, ненависть, отчаяние ломали её изнутри, но она, собравшись с силами и мыслями, сделала первый шаг на пути к совершенству — вернулась на танцевальную площадку. Трудно. Больно. Обидно. Но она не сдалась тогда, и не позволит сдаться сейчас Лизе. Не позволит ей опустить руки слишком рано, даже не попытавшись пройти этот нелёгкий путь до конца. — А теперь прекращай свои сопли и становись на исходную, попробуем вместе, — вердикт Вербицкой, словно закон, подлежит выполнению.       Лиза кивает и медленными шагами идёт в сторону, принимая исходную позу. Вербицкая становится рядом, немного улыбнувшись — не всегда же быть строгой. Музыка вновь заполняет зал, а Лиза, тяжело вздыхая, обязательно попробует ещё раз.

***

      Проходят три месяца тренировок. У Лизы постепенно начинает получаться. Страх постепенно отступает и на смену ему приходит былая уверенность и сильный боевой дух. Андрющенко ежедневно заряжается энергией и буквально взлетает в облака, когда у неё получается исполнить тот или иной элемент совершенно точно. Нога больше не беспокоит. Вернее, Лиза о ней не думает, даже если стоило бы. Танцевать в паре с Рони спонтанная идея самой Вербицкой, но действенная. Присутствие Рони в танце помогает сосредоточиться. Бархатный голос хореографа всегда успокаивает, а сама она направляет, показывает, как нужно, даёт указания и просто всегда находится рядом. — Рони, первый этап уже завтра, я невероятно переживаю, — щёлкая пальцами цедит Андрющенко, выпивая воду из бутылки от усталости во время перерыва.       Завтра в этой студии планируется первый отборочный тур на городской турнир. Дуэт Вербицкой и Андрющенко заявлен в заявке на участие, от чего Лизу настигает волна переживаний. Это новый шаг в её начинаниях. Лиза боится вновь ударить в грязь в лицом и уйти ни с чем. Они с Рони танцуют парно и Андрющенко надеется, что у них получится. — Не волнуйся, Лизка, мы прогоняли программу много раз, — поддерживающе молвит блондинка, потрепав ту по чёрным волосам. — В прошлый раз я тоже прогоняла программу много раз…       Рони глаза закатывает. Лиза снова вспоминает своё падение, от чего Вербицкая сразу корчит гримасу недовольную. Кидает спортивную кофту на лавку и подходит поближе, поддерживающе берёт ту за плечи и произносит: — Прекрати зацикливаться на том случае.Снаряд дважды в одну воронку не попадает, Лиз. Ты слишком паришься об этом. К тому же, вина за падение лежит не на тебе одной.       А у Лизы мурашки по телу. Она сразу понимает, к чему Вербицкая клонит. Кого ещё имеет в виду, приписывая вину за падение. Неприятное воспоминание сразу ворошит сознание, заставляя потрясти головой, разогнав все мысли. — Давай не будем об этом, — отвечает Андрющенко, глядя на наручные часы.       Время тренировки подходит к концу и Рони накидывает на себя кофту, собираясь уходить. А Лиза её примеру не следует. Стоит на месте, шмыгает носом. Смотрит на Вербицкую и требовательно спрашивает: — Можно я ещё немного потренируюсь? —Только недолго, сейчас придёт другая группа.       Лиза кивает улыбчиво и к колонке подходит. Вербицкая успевает только захлопнуть дверь перед тем, как зал громкой музыкой озаряется. Брюнетка тщательно прокручивает в голове все движения и плавно передвигается по поверхности пола, словно паря в воздухе. Радость переполняет — у неё получается. Она чётко слышит каждый бит, подстраиваясь под него, умело исполняя танцевальную программу на завтрашний день. Она уже проходила подобный отбор однажды. Помнит свои чувства и ощущения, когда они прошли. Не верится, что начинает всё сначала, но на лучшее надеется и верит. Верит, что с Рони у неё получится добраться до конца. — Эй, уважаемая, сейчас наше время вообще-то, — раздаётся где-то за спиной, заставляя остановиться.       Музыка мгновенно прекращается, как только Андрющенко нажимает на кнопки колонки. Она совсем забыла о приходе другой группы для тренировки. Щёлкает себя по лбу, набрасывая на себя кофту. — Простите, я уже ухожу, — берёт в руки колонку, разворачивается, чтобы пойти к выходу и…       Знакомый до боли карий взгляд устремляется прямо в её глаза, заставляя пошатнуться. Лиза не верит своим глазам. Перед ней стоит Кира. Та самая Кира, но уже такая другая: распущенные блондинистые волосы, которые та никогда не распускала раннее; лёгкий макияж на лице, от чего Лиза распахивает свои глаза в удивлении. Глядя на блондинку, Лиза до сих пор не верит, что это реальность. Незаметно щипает себя за руку, надеясь проснуться где-нибудь у себя дома, но ощущает лишь небольшую боль. Это реальность. — Лизок? — родной до боли голос разносится по всему помещению, заставляя вторую сглотнуть ком в горле и отодвинуться немного. — Что ты здесь делаешь? — Не видишь? Танцую, — брюнетка язвит, крайне недоброжелательно отвечает, а взгляд свой отводит. Обида, залитая глубоко в груди, не позволяет сейчас взглянуть той в глаза и улыбнуться внезапной встрече. Она ненавидит Киру. — Ты же… — Что я? Закончила свою карьеру? — перебила её брюнетка, решительно поднимая на Медведеву свой безразличный и пустой взгляд, от которого та слегка теряется — раньше она смотрела иначе. — Нет, Медведева. Я закончила её для тебя, но не для себя. — Слушай, Лиз, я понимаю твою злость. Ты имеешь полное право на меня обижаться, но… — Не говори мне ничего. Я не хочу разговаривать с тобой, — грубое выражение из уст Лизы доносится, а сама она бросает взгляд в сторону. — У вас время идёт. Тебя ждут.       Выделяя местоимение, Лиза смотрит на стоящую рядом с Кирой блондинку. «Должно быть, партнёрша её» — доносится в мыслях. Но она не озвучит. Лишь взглядом изучает: блондинистые короткие волосы, пронзительный взгляд, исходящий из серых глаз, широкая улыбка и острый отличительный подбородок. Девушка широко улыбалась, глядя на Киру. А Лиза грустно усмехнулась. Снаружи весьма безобидная ухмылка, а внутри что-то с треском ломается и рушится. Что-то живое. Она понимает, что это и есть новая партнёрша, от чего в глазам начали подступать слёзы, но Андрющенко стойкая.       Кивает девушкам и, задев плечом Киру, быстрым шагом двигается к выходу, не замечая пронзительных взглядов на своей спине. Хлопает дверью с характерным звуком и чувствует, как по щеке течёт горячая слеза, оставляя мокрую, красную дорожку. Лиза всхлипывает, закусывая губу и задаёт в пустоту вопрос риторический: — Зачем ты вернулась?

***

— Ты хочешь сказать, что Медведева вернулась? — с удивлением спрашивает Рони, усаживаясь на мягкий диванчик в студии. — Да, но я не знаю зачем, — Лиза садится рядом, смотря расфокусированно в пустоту. — Ещё и с партнёршей своей новой. — Так, а ну подожди, — цедит Вербицкая, резко с место подскакивая. Хватает телефон в руки и упорно скользит пальцами по сенсорному экрану. — Вот, смотри! Они на турнир заявлены.       Лиза опускает взгляд на экран и читает фамилии: Кира Медведева/Диана Янголенко г.Москва. Недовольно морщится от осознания, что Кира теперь соперница её по факту. От этого страх пробирается поглубже — Кира опытнее, всё-таки. Лиза помнит, как та танцует. Прошёл целый год. Медведева наверняка подкачала навыки и Лизе действительно тревожно становится. — Давно она в москвички себя записала? — с усмешкой спрашивает Вербицкая, а Лиза смешок поддерживает. — С тех пор, как уехала туда, — послышался хруст пальцев, а голос дрогнул. — Боишься что-ли? — Нет, просто… — паузу выдерживает, губу закусывает, а после продолжает. — Мы теперь соперницы с ней, понимаешь? Мы танцевали вместе, все места брали вместе, а сейчас должны соперничать. Да и она явно опытнее, чем я. — Вот тебе и стимул, — Рони подмигивает. — Покажи ей свои возможности и сделай её и её подружку. Докажи ей, что ты лучше. Вы теперь не друзья, а соперницы, помни это.

***

      Момент икс. Зал полностью наполнен зрителями. Кулисы наполнены танцорами, а у Лизы мандраж. Она волнуется. Губы накрашенные кусает, да штаны танцевальные сжимает от волнения. Она смотрела программу: они с Рони пятыми выступают. От этого ладошки потеют, когда ведущий начинает шоу, приветствуя всех. — Прекрати мельтешить перед глазами, — недовольно фыркает Вербицкая, когда Лиза начинает туда-сюда расхаживать. — Да блять, я волнуюсь, — отвечает правду, покусывая нижнюю накрашенную (благо, что помада водостойкая) губу. — Не ссы, всё будет чётко, — показав жестом знак «окей», произносит блондинка, поправляя уложенные волосы на свой лад.       Лиза ей верит, но волноваться не перестаёт. Царапает кожу пальцев возле ногтей, корябая. А ведущий только и успевает произносить фамилии участников, а зал озаряться аплодисментами и радостными восторженными возгласами. Андрющенко взгляд на Рони бросает, которая широко улыбается и к выходу готовится. — Елизавета Андрющенко и Рони Вербицкая! — доносится до слуха брюнетки, когда предыдущая выступающая пара забегает на радостях за кулисы.       Сейчас страшнее становится. Отказаться и оступиться нельзя, а на переживания и прочую тягомотину нет времени. «Нужно идти и выступить» — доносится в мыслях. Рони ласково берёт её за руку, в глаза изумрудно-янтарные смотрит и слова поддержки тихо-тихо шепчет.       Девушки выходят на сцену и приветственно машут руками публике. Лизу тревога пробирает — она после того случая такой публики и не видела больше. Зал радостно вскрикивает. Лиза улыбается. Вербицкая становится сзади, на исходную позицию, голову опустив.       Выключается свет, оставляя лишь маленький лучик, освещающий девушек. Музыка приятной симфонией раздаётся по студии, заставляя две, почти неподвижных, фигуры синхронно двигаться. Андрющенко чётко в голове все движения прокручивает, улыбается публике и за Вербицкой следует — боится ошибиться.       Танцевальные навыки не потеряны и не забыты, просто сидят где-то глубоко, питаясь той самой маленькой долей страха, которую Лиза уничтожить пытается. Сейчас она просто не может проиграть Медведевой. Она обязана выложиться на полную. Обязана показать ей все свои возможности. С этими мыслями она словно энергией наполняется и загорается тем самым ярким светом с лучезарной улыбкой. Лиза рывком улавливает синхрон с Вербицкой, доводя каждое движение до идеала. Зал шумит от восторга, а Лиза радуется так, что сердце готово выпрыгнуть из груди от радости.       Последние биты музыки заставляют членов жюри захлопать в ладоши, а девушек поднять руки в завершение выступления и торжественно поклониться. Жюри к бланкам наклоняются и оценки выставляют, а Вербицкая хватает Андрющенко за руку и они, счастливые, за кулисы убегают. — Получилось! У тебя получилось! — Рони хвалит, лучезарно улыбаясь. Лиза действительно выложилась на полную, даже лучше, чем ожидала сама Вербицкая. — У нас получилось, Рони, — Лиза с улыбкой кивает, выделяя то самое слово.       Она благодарна ей. Благодарна Вербицкой, что та не позволила ей сдаться и взяла на себя ношу с её восстановлением. Без неё она бы не справилась. — Даже если мы не выиграем в конкурсе — это не важно, — молвит блондинка, улыбаясь. — Главное, что ты саму себя победила. Это самая главная победа, которую ты могла бы сейчас достичь.

***

— Тёлка твоя? — раздаётся за спиной брюнетки, складывающей вещи в рюкзак.       Знакомый голос отдаётся эхом в помещении, а Лизе и гадать не нужно, кому он принадлежит. Изумрудно-янтарные глаза закатываются, устремляясь чуть позже на Медведеву, которая смотрела на Рони, мирно беседующую с интервьюером. Лиза усмехается такому вопросу блондинки — какая ей вообще разница? — Мы партнёры по танцам, Медведева, — недовольно фыркает и старается ту уколоть побольнее. — Это только ты ебёшь тех, с кем танцуешь.       Слухи. Слухи. Слухи. Слухи, которым Лиза верит. Начиталась газетных статей о возможном романе между Янголенко и Медведевой, когда биографию бывшей партнёрши изучить решила. Ухмыляется, а сама чуть ли от ревности не сгорает. Она ведь так и не успела тогда Медведевой сказать те заветные слова.       Лиза была влюблена. До чёртиков влюблена. Всегда корила себя, что влюбилась в партнёршу по танцам, с которой невзаимно, но, к сожалению, у чувств нет выключателя. Лиза любила Киру теми самыми искренними чувствами, той самой чистой любовью, о которой пишут в книгах. Когда блондинка касалась её во время танца, Лиза едва ли не задыхалась. Держалась уверенно, но внутри всё закипало. Когда Медведева обнимала её после каждого выступления и потом кружила, Лиза плыла, была готова растечься водопадом. Только вот закончилось всё слишком быстро. Брюнетка так и не успела признаться ей.       А сейчас, глядя на ней спустя год, закипая от ненависти, пытается отрицать, что ревнует. А она ревнует. И даже если скажет, что нет, всё равно будет скрипеть зубами от ревности к новой партнёрше и верить каждому слуху о них. — Тебя же не ебала, — если и ожидала Лиза чего-нибудь в ответ, но точно не этого. — Да. Не ебала, — недовольно бурчит, застёгивая молнию на спортивном рюкзаке. — Ты просто меня бросила. — Ты имеешь полное право меня ненавидеть, но блять, у меня не было другого выхода тогда! — Выход есть всегда! — кричит Лиза так громко, заставляя развернуться Рони, а Медведеву вздрогнуть. — Ты сама выбрала это! Ты могла отказаться от поездки и остаться со мной! Я бы восстановилась и мы бы продолжили танцевать! — Но твои прогнозы были неутешительными, — Кира перебивает её, хватая за плечи. — Если бы ты не восстановилась больше? Я не могла так рисковать! — Ты просто погналась за роскошной жизнью в Москве, невзирая на то, что в этом есть и мои заслуги тоже, — голос начинает подрагивать, а когда к глазам подбираются слёзы, ломается вовсе.       По щекам Андрющенко текут слёзы. Лиза не сразу решается поднять взгляд — слишком боится смотреть в глаза напротив, в которых прочитает лишь безразличие. Её сердце готово разорваться на миллионы кусочков, стоя под напором блондинки. Андрющенко скидывает с себя её руки и всё-же поднимает взгляд. Только вот Кира смотрит совсем не безразлично. Смотрит с жалостью, отчаянием и пониманием. А у Лизы вновь всё дрожать начинает. — Уйди отсюда, Медведева, сейчас же, — доносится голос Рони, подбегающей к Лизе. Та в объятия её заключает и злостный взгляд на Медведеву бросает. — Уйди, я сказала! И Кира уходит, готовясь к предстоящему выступлению. Янголенко улыбчиво тянет руки вдали, а Лиза морщится, утыкаясь в плечо Вербицкой, танцевальную форму слезами пачкая.

***

      Но легче не становится. Андрющенко выглядывает из-за шторки, с особым вниманием наблюдая за дуэтом Янголенко с Медведевой. Все попытки не смотреть не увенчались успехом. Внутренний голос твердит ей цикличное «не смотри, Лиза, забудь», но Елизавета словно не слышит. Продолжает прожигать взглядом любимую блондинистую фигуру, которая двигается в такт музыки, и с ненавистью бросает взгляд на Диану, которая вьётся рядышком, пританцовывая. Лиза злится. Очень сильно злится. До мурашек, до болей груди, до дрожи в конечностях. Обида за то, что там не она, что не её, а Диану, Кира сейчас ласково придерживает за талию для выполнения элемента, что не с ней, а с Янголенко она лучезарно улыбается, плавно передвигаясь по танцевальной площадке, наполняет грудь с новой силой, заставляя зажмуриться и сглотнуть подступивший в горлу ком.       Их номер — последний. Сразу после него по плану награждение и объявление результатов. Проявлять слабость сейчас нельзя, тем более перед Кирой, которая и так увидела больше, чем нужно — её слёзы. Андрющенко проклинает Вселенную за эту встречу, проклинает Киру за то, что та решила вернуться и повышать свою квалификацию именно в Нижнем, заявившись на турнир. Осталась бы в Москве, в мире славы и денег вместе с Дианой и не было бы этого всего. Лизе хочется на луну выть от безысходности — слишком больно смотреть на блондинку, танцующую за стенкой, такую уверенную, опытную, натренированную, не то, что Лиза — как она сама считает.       Музыка завершается и слышатся аплодисменты. А брюнетка словно под гипнозом: смотрит в одну точку, почти не моргая, совсем не замечает, как две фигуры со сцены уходят, а ведущий встаёт в центр в листком бумаги в руках. У Лизы мандраж. Рони любезно поддерживает её: поглаживает пальцем по плечу, когда приобнимает слегка, на ухо шепчет, что всё будет хорошо и Лиза верит ей, немного успокаивается.       Высокий мужчина в смокинге провозглашает пары друг за другом, присуждая какие-то места. Лиза прикусывает губу, в ожидании, прислонив сжатый кулак к губам. Она давно не ощущала подобного, давно не окуналась с эту пучину и сейчас, когда она снова в этой яме, ей хочется как можно скорее из неё выбраться. —На сцену приглашаются три пары для вручения трёх победных мест, — ведущий говорит в стандартный микрофон, заставляя замереть от ожидания — хочется попасть в эту тройку. — Виолетта Малышенко/Дарья Каплан, вторая пара: Кира Медведева/Диана Янголенко и третья пара…— будто бы специально паузу выдерживает, заставляя чуть ли не с ног от интриги валиться, — Рони Вербицкая/Елизавета Андрющенко!       Лизу окатывает словно холодной водой осознание. Ротик немного приоткрывается от шока, а Рони радостно её обнимает. Совершенно не верится, что они попали в тройку лучших. Даже мысль о том, что это прямое соперничество с Кирой, не останавливает гордиться собой. Пара забегает на сцену и становится поодаль от ведущего. Лиза видит Киру с Дианой, от чего закусывает губу — сейчас они соперницы, которые рвутся загасить друг друга ради победы, доказывающей преимущество в этой игре. От этой мысли не по себе становится.       Ведущий, сохраняя небольшую интригу, что сопровождается характерной музыкой, достаёт из конверта имена пары, занявшей третье место в отборочном турнире. По конечностям проходится небольшая дрожь, заставляя тяжело вздохнуть и глаза прикрыть. — Виолетта Малышенко и Дарья Каплан, поздравляем!       Аплодисменты, крики, гул, а Лизе даже поплохело. Они остались с Кирой один на один в этой борьбе за первое место. Она даже взгляд на Киру не бросает, но прекрасно на себе его чувствует. В голове до сих пор не укладывается мысль, что когда-то неразлучный дуэт теперь может стоять порознь сторон и бороться за победу по-отдельности. А тишина пугает. Сейчас должны объявить первое место, после чего одна из них уйдёт победителем. — Первое место получает пара…       Интрига пугает. Кира жмурится и зубы сжимает — победить хочется. Проигрывать она не умеет и не хочет. В этой ситуации просто позорно будет проиграть. Потому что конкуренты — Андрющенко и её подруга. От этой мысли крышу сносит. Кулаки сжимаются и даже ласковая рука Дианы на плече не помогает. С одной стороны Кира уверена, что победит, но с другой боится. Она знает, на что способна Андрющенко. Знает, какими возможностями та обладает. А ещё лучше она знает насколько сильно брюнетка сейчас ненавидит её — сделает всё, чтобы выиграть.       А Кира её выступление смотрела. Именно её. На Вербицкую рядом даже внимания не обращала. Внимательно наблюдала за каждым изгибом её тела, за каждым движением и завороженно её изучала. Сама не знает зачем, но хотелось запечатлеть это в своей памяти навсегда, чтобы пересматривать потом.       Андрющенко действительно восстановилась — от этой мысли Киру дрожь пробивает. Она слушает шелест конверта, из которого вот-вот достанут имена победительниц. Смотрит на Лизу, которая волнуется не меньше, и ухмыляется, скрепляя их с Дианой руки в замок.       А Лиза, решившаяся всё-же посмотреть на Медведеву, сразу же жмурится, отворачиваясь — лучше бы не смотрела. И Лиза ловит себя на мысли, что конкуренция с Дианой куда выше и требовательнее. Победить подружку Медведевой хотелось куда больше, чем саму Медведеву, чтобы доказать, что она — лучше. — Кира Медведева и Диана Янголенко-о-о! — ведущий тянет в микрофон протяжно, а зал задаётся аплодисментами.       Кира, будто в первый раз, от радости вскрикивает и Диану обнимает. Блондинка шею Медведевой своими руками обвивает, а Кира ту поднимает и кружит в воздухе, пока та заливисто смеётся.       Лизу пробивает удар. Слёзы по щекам катятся также больно, как и бьётся сердце в груди. Она проиграла. Причём проиграла дважды. Первый проигрыш — Медведевой. Второй — Диане, которая растворяется в татуированных руках, обнимающих её.

Там должна была быть Лиза.

***

— Может, мы всё-таки поговорим? — слышится настолько близко, что Лиза вздрагивает.       Она стоит около подоконника, глядя на вид из окна. Рони ушла за водой и успокоительным, которое сейчас нужно Лизе больше всего. Второе место полноценно их, но Лизу это гнетёт, от осознания кому досталось первое. И сейчас голос его обладательницы вонзается в спину остриём ножа, заставляя смахнуь с щёк слёзы и повернуться? — О чём?       Кира слышит её дрожащий голос и видит слёзы, от которых внутри что-то ёкнуло. Ближе подходит и совсем тихо произносит: — Ты плачешь, потому что проиграла мне?       Лиза от такого выпада глаза распахивает и от недовольства хмурит тёмные брови, убивая вторую злобным и отчаянным взглядом. — Медведева, ты поглумиться пришла? — злостно бурчит, глядя прямо в бездонные глаза, в которых сама утонуть готова сразу же. — Победила, молодец. Радуйся и оставь меня в покое. — Ты эгоистка! — цедит Медведева сквозь зубы, тон немного повышая. — Ты беспокоишься только о своём благополучии и только о самой себе. Ты ненавидишь меня только за то, что у меня всё получилось, а у тебя — нет. Но я не виновата в этом. Ты могла бы порадоваться за меня и гордиться мной, что я не подвела и достигла вершин, а ты только упиваешься своей завистью и детской обидой!       Лицо брюнетки мгновенно меняется. Что-то болезненное всё-таки из уст блондинки звучит, а глаза Лизы краснеют ещё больше. Кира умеет царапать раны и ковырять до крови. И сейчас она снова делает это, заставляя Лизу вздрогнуть от её слов. — Да! — хрипло кричит Лиза в ответ. — Да, блять, да! Да, я завидую тебе и твоим успехам. Завидую твоей ебаной Диане, которую ты обнимаешь, таскаешься за ней везде, улыбаешься ей во все тридцать два, кружишь её также, как кружила меня когда-то. Она пользуется моими заслугами и моими успехами, танцуя с тобой. Это моё место, моё! Ясно?       Кира растерянность проклятую чувствует, которая горло ей удушающе сжимает. С одной стороны ей хочется послать Лизу благим матом, выговорить ей все свои мысли и накричать за такие слова, но с другой — приходит нехорошее осознание всей сути. Это вроде как…ревность? — Лиз, это что, ревность?       А что отвечать? Лиза понимает только то, что проебалась. Медведева и сама всё поняла. Хочется просто сбежать далеко и надолго, чтобы больше не видеть этих глаз, не слышать её голоса и шёпота, не чувствовать её присутствия. Хочется вообще отмотать время назад и не возвращаться в танцы — всё было бы по-другому. — Не трогай меня, — Лиза устало отодвигается назад, когда Кира хочет ближе подойти. — Не смей меня трогать, ясно? Никогда больше не смей ко мне подходить и касаться меня. — Да блять, почему? Неужели я настолько противна тебе?       Наоборот. Если Медведева коснётся — Лиза не выдержит. Зароется в её объятиях, полностью утонет в касаниях и больше не сможет из них выбраться. Она не хочет, чтобы Кира знала и чувствовала. Ограничить себя и оттолкнуть — проще. — Ты действительно ничего не понимаешь или просто прикидываешься дурой? Ты, блять, действительно не видела и не замечала того, какими глазами я смотрела на тебя в каждом танце. Не замечала моих мимолётных касаний, не видела моего рвения в тебе. Ты реально не замечала моих чувств к тебе или просто не хотела их замечать? — Лиза на крик переходит, смело глядя в карие глаза.       Андрющенко закрывает ладонями лицо, понимая, что она только что сказала.Ебучие эмоции. Как же ей хочется выключить их и забыть всё как страшный сон. Она шумно выдыхает и прячет от Киры глаза, которая не в состоянии и сказать что-то. Руки дрожат. Бессильная ярость раздирает. — Почему ты молчала? — всё, что решается Кира сейчас сказать. — А от этого был бы смысл? — Андрющенко болезненно усмехается. — Это что-нибудь поменяло бы? Ты бы не уехала, бросив меня здесь? — Не уехала бы…— шепчет Кира и постепенно наклоняется ближе, всматриваясь в такие родные, заплаканные, глаза напротив, совсем не замечая, как оказывается близко к её губам.       Лиза стопорится. Не решается сделать и шаг, ощущая на своих губах чужое горячее дыхание. Ей кажется, что она прямо сейчас рассыплется на мелкие кусочки. Такая Лиза — заплаканная, уязвимая, ранимая и безумно красивая, является для Киры тем самым запретным плодом, который она собирается вкусить. «Да похуй» — проносится в голове, перед тем, как Кира прикрывает глаза и мягко касается желанных губ, опуская руку на затылок. И плевать она хотела на любые «не стоит» и «нельзя».       Не чувствуя никакого сопротивления, лишь лёгкий испуг от второй, Кира углубляет поцелуй, проникая внутрь рта языком, исследуя его. Змеиный язык блуждает по всей полости рта, заставляя голову брюнетки закружиться — она слишком долго этого хотела. Поцелуй с Медведевой всегда был лишь во снах, мечтах и желаниях, а сейчас, когда блондинка наяву сминает её губы всё настойчивее, готова растечься лужей и сойти с ума.       Это всё ещё больше похоже на сон, игру и шутку, когда Медведева подхватывает Андрющенко за бёдра. Лиза не сопротивляется. Не отрываясь от поцелуя, обхватывает ногами талию и обвивает руками манящую шею, пока до слуха доносятся лишь лёгкие причмокивания. Дышит чуть учащённо, пока Кира продолжает скользящие поцелуи на изгибе шеи оставлять, когда за ними захлопывается дверь с табличкой «WC».       Кира Лизу садит на умывальник, а сама между её ног располагается. Целует шею, прикусывает, выбивает из Андрющенко шумный вздох. Лиза смазано её целует, едва ли попадая по губам, когда Кира вновь припадает к шее, оставляя на ней багровые отметины. Лизе хочется касаться Киры везде, хочется целовать везде и чувствовать её как можно ближе, хотя ближе уже и некуда — между их телами почти и миллиметра не остаётся.       Медведева проникает руками под свободную футболку Андрющенко, пробегаясь руками по тонкой талии, вызывая у Андрющенко табун мурашек. Лиза дышит тяжело, нуждаясь в этих долгожданных прикосновениях . Она хочет — значит, Кира ей даст. Лиза вверх поднимает руки, а по ним тут же скользит футболка, исчезая с тела.       Кира видела фигуру Андрющенко не один раз, но сейчас по-особенному закусывает губу от жажды касаться этого тела всё больше и больше. Футболка на полу, а руки заходят за спину, щёлкая лишь застёжкой от бюстгальтера, который постепенно сползает вниз, оголяя грудь.       Кира, кажется, готова с ума сойти от таких видов. Руками мнёт мягкие полушария, касается сосков, сжимает и рычит от поступающего возбуждения. А Андрющенко ей позволяет — не сможет отказаться от такого удовольствия. А Кира понимает, что она в приоритете, глядя, как глазки брюнетки закатываются, и от этого ещё сильнее хочется.       Лиза стонет, когда Кира касается самого сокровенного через лёгкую ткань белья. Медведева ухмыляется от того, как там мокро. И мысль о том, что причина этого — она сама, пиздец как заводит.       Словно с животным порывом, Кира стягивает последний элемент одежды с тела Андрющенко и в ритме страсти припадает к желанной плоти языком. От такого действия у Лизы в глазах темнеет и голова кружится как после самой тошнотворной карусели. Колыбель чувств раскачивает её до дрожи в теле, заставляя застонать ещё громче, невзирая на слишком тонкие стены уборной.       Лиза слышит пошлое хлюпанье и опускает взгляд, от чего мгновенно пунцовеет: на щеках, носу и подбородке Киры красуется блеск от её естественной смазки. Чёрт, как же Лизу ведёт от одного вида.       Она вздрагивает, когда ощущает проникновение и стонет более протяжно. Пальцы Киры двигаются в ней, а Лиза задыхается в собственных вздохах и стонах. В воздухе царит запах секса, поцелуев и Киры, от которого Лизу ведёт ещё больше. Она слишком долго нуждалась, слишком долго ждала, и вот наконец..       Кира глубже толкается, вытрахивая из Андрющенко жалобный скулёж и мольбу о большем. Брюнетка, сидя на умывальнике, не обращает внимание на дискомфорт в ягодицах, лишь прогибается, словно кошка, насаживаясь на пальцы самостоятельно.       Лиза стонет, стонет, стонет, а Кира внутри двигается увереннее и быстрее. От такой Андрющенко, раскрасневшейся, растрёпанной, потерянной и раскрепощённой, она сама кончить готова. Засосы на фарфоровом теле сводят с ума, а татуированные пальцы толкаются глубже с резким рывком.       Лиза чувствует этот темп и заходится в лёгком крике, который Кира мгновенно рукой затыкает. Ноги бьются в конвульсиях и дрожат. По телу проходится линия тока и дрожи. Тело покрывается мурашками и Лиза кончает с громким стоном, откидываясь головой на зеркало, которое отражает всё, что сейчас происходило. Лиза тяжело дышит, а Кира пальцы вынимает, даря Андрющенко новый поцелуй: страстный, глубокий и такой...чувственный?

***

      Пробуждение начинается не с кофе и даже не с ярких солнечных лучей, а громкого стука в дверь. Лиза открывает глаза, чувствуя, что полностью обнажена. В голову бьют воспоминания вчерашнего вечера — от этого на щеках пунцовая краска появляется. Они переспали с Медведевой — мысль, которая не даёт даже спокойно вздохнуть.       Лиза помнит, как Кира принесла её в номер отеля на руках, укладывая в постель. Помнит, как лежала на её груди, вдыхая её аромат. Помнит, как уснула в её объятиях, а сейчас видит пустую кровать, пустой номер и никакого намёка на присутствие Медведевой здесь. От этого в голову нехорошие мысли лезут: попользовались, выкинули, поигрались, но стуки в дверь не унимаются, заставляя с кровати подняться.       Андрющенко накидывает на голое тело белоснежный халат, завязывая пояс по крепче. Мысленно она переживает и не понимает даже, где находится, но смело идёт к двери. Открывает и...       Кира. — Проснулась? — произносит та и сразу же в номер входит. — Как видишь, — Лиза виду не подаёт, но сердце в груди стучит настолько быстро, словно вот-вот выпрыгнет.       Кира видит, как щёчки Лизы розовеют от смущения. Видит на шее бардовые пятна, автором которых является она сама и усмехается. Замечает, что у той под халатом совсем ничего нет и сразу же вспоминает вчерашний вечер. Между ними осталось столько вопросов и ответов, нерешённых проблем. Кира уверена, что они обязательно это решат, но после того, как Медведева избавится от основной проблемы, ради которой она пришла сюда сейчас. — У меня серьёзный разговор. — Какой? —У Дианы нашли допинг, — произносит с неким презрением, заглядывая в глаза напротив, в котором читается не понимание. — Она не допущена на следующий этап — Соболезную ей, но я здесь причём? — скрещивает руки на груди, облокачиваясь на стену. — У меня нет партнёрши, а значит, что и я лишена доступа к следующему туру.       И здесь к Лизе кажется осознание приходит. Кира может лишиться места в следующем раунде — а значит, лишиться и возможности побороться за место в чемпионате. От такого у Лизы на лице лёгкая ухмылка. — Давишь на жалость? — спрашивает с укоризной. — Думаешь, что после того, что произошло вчера, я буду сочувствовать тебе? — Лиз..я..— Кира ближе подходит и берёт её руки в свои. — То, что было вчера — это было искренне. У меня не было никаких плохих намерений. Я не знала, что сегодня у этой идиотки обнаружат допинговые препараты в крови. — Тогда что ты хочешь сейчас от меня?       Казалось бы: просить Андрющенко о чём-то — подло, низко и совершенно нечестно, учитывая, как Кира обошлась с ней, но Кира других выходов не видит. Возможно сейчас Лиза возненавидит её ещё больше, пошлёт нахер и никогда не захочет видеть, подумав, что она пользуется её чувствами ради этого, но Медведева идёт на риск. — Станцуй со мной.       Лиза теряется. От такого предложения глаза неистово распахиваются в удивлении. Снова танцевать с Кирой — значит, предать Рони. Лиза не станет. Не может. Но теперь, после бурного слияния тел, она с Кирой некими нитями словно связана. — Думаешь, что трахнула меня, воспользовавшись моим признанием и порывом эмоций и теперь я стану помогать тебе? —Нет, Лиз, не поэтому.       Кира ожидала, что Лиза начнёт на это опираться. Знает, что та в обиде, чувствует, что та боится доверять, но уже заранее знает ответ на следующий вопрос: — Тогда почему? — Потому что я люблю тебя.

***

      Свет разноцветных фонарей. Голоса ведущих, выступающих и тренеров. Лиза, стоя в своей самой первой танцевальной форме, стоит в гримёрке, улыбаясь. Она снова чувствует себя той самой девочкой в том самом прошлом, когда рядом была Кира. Через пару минут она выйдет на сцену с Кирой, снова станцует с ней, сразит публику на повал, но есть одно но. Рони, стоящая позади неё. Лиза чувствует перед ней вину, что оставила ту накануне выступления, сбежав к другой партнёрше. — Рони, я... — Не нужно оправданий, ты всё делаешь правильно, — с улыбкой говорит блондинка, обнимая Лизу за плечи. — Ты так много для меня сделала. Ты поставила меня на ноги, заново научила танцевать, вселила боевой дух и не дала сдаться, а я...— запинается, глядя в глубокие карие глаза Вербицкой, стараясь подавить подступающие слёзы. — А я просто сбежала к Кире. Я лишила тебя возможности станцевать и пройти дальше. — Лиза. Ты – её партнёр. А она – твой. И так должно было быть, и будет, — улыбается самой искренней улыбкой, словно вовсе ничего и не произошло. — Я просто сделала то, что должна была сделать. Тебе ещё слишком рано заканчивать карьеру. Ты должна танцевать, должна развиваться. А насчёт меня... Я давно оттанцевала своё и достигла всего, чего могла достичь когда-нибудь. — Но ты же замечательный танцор, почему ты... — Я давно уже хореограф, а не танцор, — перебивает её Вербицкая, качая головой. — Моя эпоха закончилась. Теперь я даю возможность другим. — Я правда благодарна тебе, если бы не ты, я бы... — Иди, тебя ждут, — цедит Вербицкая, кивая на дверь.       Лиза оборачивается и расплывается в улыбке. На пороге стоит нарядная Медведева, ждущая её на предстоящее выступление. Лиза бросается в объятия той, всматриваясь в глаза, чувствуя, как на талии располагаются такие родные руки, прямо как тогда, год назад. — Тряхнём стариной? — шепчет Медведева почти в самые губы — Погнали, — отвечает Андрющенко, а после целует.

***

      Громкие аплодисменты. Восторженные зрители и сами девушки — у них получилось. Они стоят на пьедестале, сжимая в руках золотые медали и дипломы. Лиза счастлива, как никогда. Первое место взято ими. Вместе, а не по-отдельности. В душе разливается приятное тёплое чувство. Кира чувствует, как её руку сжимает холодная рука Лизы и улыбается – всё ещё не перестала волноваться, дурочка.       Девушки забегают за кулисы на радостях, обнимая друг друга. Кира вновь подхватывает ту за талию и долго кружит в воздухе, пока та смеётся. Обе рады, что всё вышло именно так. Лиза готова прыгнуть до небес от осознания, что Медведева снова рядом, а Кира просто отпускает её с объятия и берёт за руку, пододвигая немного ближе к себе. — Поедешь со мной в Москву?       Лиза глаза распахивает и на месте застывает. Смотрит влюблёнными глазами на Медведеву, которая ответа ждёт. Внутри Лизы, кажется, вагон с счастьем сейчас переворачивается, заставляя улыбнуться ещё шире.        Лиза долго смотрит без ответа, терзая свои губы зубами, а сознание Медведевой — ожиданием. Кира сжимает её талию и тяжело дышит в самые губы, а Лиза проявляет инициативу и припадает к желанным губам первая, целуя мимолётно, смазано и почти невесомо. Никаких слов, лишь поцелуй, но Кира и так всё понимает. — Поеду.