Это просто поцелуи

Джемин кое-что знает о Джено. Не то, чтобы это было секретом, большой тайной, неловким случаем из их прошлого общего детства и юношества. Просто Джемин знает, что чаще всех прочих слов на свете в каждом языке мире Джено выберет одно, не особо глубокое, довольно абстрактное, но до бытового простое. Да, это самое, это слово — 'ПРОСТО'. Просто Джено липнет к Джемину с малых лет. Просто Джено плохо видит с доски и потому живёт в тетради у Джемина. Просто Джено не дарит девочкам конфеты, пока Джемин неуверенно тянет свою первую коробочку. Всё такое простое у этого парня. Настолько простое, что это просто Ли Джено вот так просто сидит на коленях На Джемина. Это просто он поцеловал его минуту назад, а сейчас странно двигал губами и влажно моргал глазами на Джемина, бормоча: — Это просто поцелуи.       

***

Джемину тогда было лет пять. Он уронил машинку в слив у дороги, сел на корточки у решетки и сверлил глазами ту темноту. А потом к нему подошёл мальчик, склонился, также присел рядом и долго молчал, пока все же не спросил: — А чего ты ждёшь? — Ничего, — буркнул На, — Моя машина упала туда. И — всё! Джемин только сейчас расстроился: плюхнулся на попу и стал тихо хныкать. Это была его любимая игрушка, ярко-оранжевая, новая. И мальчишка таскался с ней в обнимку несколько месяцев, даже мыл и спал с ней. А теперь её нет. Вот так. Просто. — У меня есть леденец, — Джено достаёт из кармашка на джинсовой курточке постиранный раза два леденец, крутит в руках, тяжко вздыхает и, под взглядом Джемина, кидает тот в слив, меж решёток. Ему была дорога эта сладость, как подарок от дедушки, которого мальчик редко видит. Он всегда брал его конфеты, прятал в карманы, и ел только две или три — не больше, хранил все-все карамельки до новой встречи. Только вот в последний раз дедушка дал ему только одну долгоиграющую, остальные — шоколадные. И последней не осталось. — Зачем ты это сделал? — удивляется Джемин. — Просто, — пожимает плечами Джено. Но в следующий миг оборачивается, садится рядом и берет ладошку На в свою: — Мы сможем вместе поплакать. Не дожидаясь реакции, Ли заходится слезами. Спустя считанные секунды Джемин вторит ему. Да, вот так просто они и познакомились. … Как-то просто так оказалось, что Джено и Джемин учатся не просто в одной школе, а в одном классе. Их родители не нарадуются этому: удобно будет поддерживать связь, да и мальчишки уже хорошо общаются меж собой. Только вот Джено активно знакомится с новыми ребятами, а Джемин просто рисует на переменах. Он реагирует на мир, только если к нему подходит Ли, зовёт играть со всеми вместе, приговаривая своё это: — Джемин-а, пошли поиграем с ребятами? — Зачем? — На дёргается на стуле, когда друг хватает его за руку. — Просто пошли уже со мной! Джено всё же стягивает Джемина, тащит за собой во все игры, сам же защищает, сам же обижает. Он до тошноты активный и общительный, так что бедный На начинает уставать и выматываться, а потому начинает злиться на Ли. Но проявляет себя неудачно. Когда Джено опять лезет, Джемин отталкивает его. Только вот Ли цепляется сильнее, думая, что так На с ним играет. Они часто дерутся, до крови, до обзываний, только Джено так и не отлипает от Джемина. Даже когда тот кричит на него в медкабинете: — Ты достал меня! Надоел-надоел-надоел! Цепляйся к кому-нибудь ещё! — Да к кому? — моргает Ли. — К кому угодно! Хоть вон к Донхеку! Джено опускает голову и кивает. Он честно не трогает Джемина до конца недели. Но проходят выходные, и мальчик решает, что проблема позабыта, и снова начинает виснуть на На. — Ну чего ты ко мне привязался? Почему из всех тут — только я? — Джемин закатывает глаза, прямо как делает его мама, когда устаёт от него самого по вечерам. — Просто, — смеётся Джено, довольно жмурясь и укладывая голову на плечо друга. … В какой-то момент у Джено сильно проседает зрение, только вот рост не позволяет сидеть за первыми партами. Учитель сажает его по краям туда-сюда. И всё вокруг Джемина. Так что Ли списывает у друга или из-за левого плеча, или из-за правого. Первое время На охотно придвигал тетрадь в нужную сторону, вроде как, понимая. А потом его стало это бесить. Он же первым ткнул в лоб Джено пальцем: — Купи очки. — Их уже делают, — отвечает Ли, тут же потирая задетое место. — Когда их сделают? — негодует На. — Ну скоро, — Джено дует губы. Он напряжённо ждёт этого страшного дня, когда его будут обидно обзывать из-за очков, а потому оттягивает, как может. Но больше не выходит. Ли крутит чехол в руках и напряжённо поджимает губы, а потом оборачивается на своего друга: — Джемин? — Да? — Джемин поднимает голову от книжки и поворачивается к нему, замирает и присвистывает через шатающийся зуб, — Вот это да. — Джемин-а, помоги надеть, пожалуйста? — неуверенно тянет Джено. Он передаёт другу свою драгоценность, щурится, чтобы пронаблюдать, как тщательно На обтирает ладони об штаны, осторожно открывает крышку футляра, берётся за переносицу и крутит очки то в одну, то в другую сторону, пытаясь понять, как бы их надеть. Разобравшись, поднимается с места, становится над Джено и чуть улыбается: — Почему они такие дурацкие у тебя? — Нормальные, — Ли опускает голову ниже. — В фильмах лучше выглядит, — усмехается На. — Это мои первые, Джемин. — Ладно, смотри на меня, — зовёт Джемин. Он осторожно, едва касаясь пальцами, одевает очки на друга, еле сдерживается, чтобы не засмеяться: Джено выглядит совсем не круто, совсем не как все эти крутые дядьки из телека, а как-то странно. — Спасибо, — Ли поправляет дужки под себя. — Обращайся, — На падает на своё место, уже сгибается над книжкой. — Джемин-а, — вдруг зовёт друг. — М? — оборачивается, чуть рассеянно смотрит в ответ. — Просто… — не договаривает. … Просто Джемин зачарованно смотрит на девочку со второй парты уже неизвестно сколько времени. Он сидит, подперев щёку ладонью, лыбится глупо и пропускает мимо ушей не только учителя, но и то, как Джено стаскивает к себе на парту его тетрадь, поджимает губы и чуть не плачет от досады, отмечая пустоту в клетках. Он в гневе кидает тетрадь в На, тут же оборачивается к своему второму другу — тому самому Донхеку, вымаливает себе записи и наскоро переписывает. Когда На, отвлекшийся от своих воздыханий-страданий, со всей дури и обиды опускает на голову Ли учебник, так что с носа того спадают очки. Спасибо, что хоть не разбились. — На Джемин. Ли Джено, — устало выдыхает учитель, оставляя мел под доской, — Я позвоню вашим родителям, и решу вопрос с вами двумя до конца недели. Сил моих больше нет. И вопрос решается до противного просто — Джемина переводят в параллельный класс. Мама кое-как сдерживает его, чтобы сын не кинулся на Джено с кулаками: а на кого теперь На будет смотреть на уроках? … Жизнь — та ещё стерва. И в какой-то момент Джемин начинает скучать по Джено. Ему тошно сидеть в классе заучек, ему не с кем тут общаться, никто не зовёт в игры, не просит списать даже записи учителя с доски. Но вот кто-то заглядывает в кабинет, и На сразу улыбается. Он машет другу, но Ли тут же выскакивает за дверь, будто не было. Выбежав в коридор, Джемин счастливо оглядывается, но натыкается на пустоту. Тут же киснет, лениво бредёт до соседнего класса, падает плечом на дверной косяк и наблюдает, как Джено настойчиво перебирает принадлежности в пенале, делая вид, что никого и ничего не видит. Чтобы привлечь внимание, На стучит по двери и натягивает на себя улыбку. Однако к нему оборачиваются многие прочие, кроме друга. В этот раз Джемин сдаётся, возвращается в свой класс. … Просто Джено начинает все чаще заглядывать к Джемину. Он, наверное, думает, что его не видать, но На, как назло, замечает все-все разы. И вспышки веселья уступают раздражению, ожидание встречи чередуется с паранойей, пока Джемин не решается прервать это всё, успев-таки перехватить друга за руку: — Почему ты убегаешь? Джено молчит в ответ, какое-то время пытается вырваться, а потом оседает и выпаливает: — Просто. — Давай помиримся? — улыбается На. Они скрещивают мизинцы, много и долго общаются после уроков, даже обнимаются перед короткой разлукой, когда у Ли уроки заканчиваются раньше. И вот так просто они возобновляют дружбу. Теперь не только Джено хватается за Джемина, но и сам Джемин тянется ближе к нему в краткие перемены, после уроков. Они обретают гармонию на расстоянии на долгое время. Пока не случается очередное 'просто'. … Просто Джемину пятнадцать, и в классе за третьей партой сидит самая красивая в его глазах девочка. Она собирает волосы в косы, закалывает чёлку невидимками и вешает по разным дням разные значки на сумку. На не может сказать, почему именно она привлекает его внимание: не такая яркая, не такая открытая, они мало общаются. Может, так сказывается возраст, приближение весны и что-то ещё — Джемин просто влюбляется в неё, и всё тут. А Джено просто выпаливает: — Признайся ей. И продолжает болтать ногами по воздуху, сидя высоко на перекладине турника. — Да как? — На роняет подбородок на сложенные руки и заламывает брови. — Просто, — Ли дёргает плечами и чуть склоняет голову к плечу, — Подари ей конфеты с маленькой запиской. Дождись Валентина, и вручи лично. Всего-ничего осталось. — Хм, — Джемин отходит дальше от друга. Идея хорошая, и парень даже решает её реализовать. Он покупает коробочку сладкой клубники в шоколаде, два вечера убивает на записку, выводя красивые иероглифы, чтобы не казаться странным, навязчивым, глупым. На правда старается. И тупит, прижимая коробку к груди. Он долго сверлит одноклассницу взглядом, пока все другие уже в основе своей раздарились. Сам Джемин получил пару открыток и потому не хочет быть трусом. — Держи, — он вытягивает перед собой коробочку, ставит на парту к понравившейся девочке и улыбается, — От меня. — Правда? — она теряется и густо краснеет, — Ох, это… Я подумаю, ладно? — Да, конечно. Я же… — На неловко вскидывает руки, почесывая челюсть, отходит к своей парте. И замечает под тетрадью намеренно оставленный уголок красного конверта. В любопытстве парень тянет тот на себя, читает напечатанное и вырезанное 'Джемину', ловко разворачивает бумажный квадратик, роняя на себя ещё более крохотную записку, такую же распечатку: 'Ты теплый человек. Мне это нравится'. На тут же поднимает голову и оглядывается, пытаясь найти отправителя, но не выходит — и, как на зло, ни единой подсказки, ни почерка, ни свидетелей рядом, ни даже конверта такого. Джемин не знает никого, кто бы стал заниматься подобным. Он на всякий случай нюхает записку, но та пахнет картоном, немного им самим и печатью — никаких улик. — Джено, а тебе кто-то признавался в любви? — после уроков спрашивает Джемин у друга. — Да, три открытки. Но они все без подписей, — парень пожимает плечами, пиная мелкие камешки под ногами, — А ты? Получил что-нибудь особенное? — Да. Есть один особенный конверт. Кто-то оставил в учебнике. И знаешь, мне так интересно, кто у нас такой умный — Не знаю, — смеётся Джено, поправляя лямки рюкзака, — А что за конверт? С деньгами? — С запиской. Она написала, что я — 'теплый'. Может, улыбка моя так хороша, а? Как думаешь? На останавливается и вскидывает руку, большим и указательным пальцами повторяя изгиб губ в характерной улыбке, демонтируя это Ли. Тот же моргает, а потом роняет голову на грудь, продолжая идти. — Что, нет? Или у меня грязные зубы? — Джемин пытается догнать друга, а тот ускоряется, — Эй! Джено! Ты так не думаешь?! Джено! Просто Ли прячется за дверьми своего подъезда. А потом выходит на больничный. Его мама говорит, что Джено тяжело простудился, потряхивая перед носом Джемина пакетом с медикаментами, так что парень просто отступает. Со времени конверт забывается. А понравившаяся ему девочка отвечает отказом. … Школьные годы как-то просто подходят к своему логическому завершению, выпускники всё чаще чередуют запойную учебу с загулами и вечеринками. Джемин, как и многие другие, знакомится с прошлогодними выпускниками теснее, тратит деньги на энергетики и всё чаще залипает на уроках, нещадно тупя перед доской. — Джемин, — Джено садится рядом с другом в столовой, — Ты совсем поехал. — Отстань от меня, Джен, — обрывает старую песню, — Если ты не умеешь развлекаться, то это — твои проблемы. — Это разве развлечения? — психует Ли. — А что, в шахматы играть? — оборачивается на него На. В какой-то момент Джемин просто решает исправить это их недопонимание самым надёжным способом — он просто зовёт Джено за собой. А тот просто соглашается.       

***

И вот мы тут. За несколько минут до того самого мига. Вот ярко накрашенная девушка наливает в стакан Джено не менее яркий коктейль, что-то шепчет и обещает веселья. Вот Ли выпивает залпом и икает, а она смеётся. Вот Джемин принимает в руки сигарету случайного парня, которого все тут зовут Марком, но, покрутив, передаёт дальше. Вот На переходит в другую комнату, где вовсю крутят бутылочку и гоняют невероятно веселую под градусом монополию. Пропустив пару шотов, Джемин уже собирается подключиться к следующему раунду, когда в комнату входит шатающийся на ногах Джено, оглядывается и, заметив друга, падает к нему на ноги, валится на сидение кресла, но кое-как перекидывает колено через бедра На, хватается за его плечи и заглядывает в глаза с самой дебильной улыбкой на свете. — Джено? — хмурится Джемин, неуверенно обнимая парня за поясницу. Джено поджимает губы и вдруг всхлипывает. Он прикрывает глаза и кратко целует На в губы. Отстраняется. Судорожно дышит через рот. — Д-… Джено? — от шока у На пропадает дар речи. Он привык, что на таких встречах люди делают что-то странное, но это не было похоже на игру, на спор. Это выглядит иначе. И то, как Джено сжимает его в своих руках, как он крепче сжимает его ноги своими, как дергается его нижняя губа. — Это просто поцелуи, — начинает лепетать Ли. Он ёрзает, тянется повторить, касается губ На своими, задерживается так на время, оседает обратно и затихает. Больше не действует. Потому что Джемин не ответил на поцелуй. Дважды. Перед глазами На вовсю летят воспоминания об этом самом 'просто'. Джено сотню тысяч раз повторил это слово за годы их дружбы. Но Джемин никогда прежде не задумывался, что за всеми этими 'просто' скрываются совсем непростые чувства. — Это не просто поцелуи, правда, Джено? Джемин поджимает нижнюю губу, приобнимая Джено, притягивая ближе. Может, сейчас он не готов принять его чувства, но они всё ещё близки, и вот так просто отказаться от Ли не получится. В ответ Джено только кивает: — Я так сильно хотел поцеловать тебя всё это время. Я не могу больше сдерживаться. Это всего лишь поцелуи, Джемин. Пожалуйста. — Давай пойдём домой. Лучше сейчас же, — На натянуто улыбается, делая их положение одной большой пьяной шуткой, подмигивает залипнувшей на них девушке. — Ты останешься со мной? — оживает Ли, — Только сегодня. Чтобы были … Всего лишь поцелуи. Просто поцелуи. Обещаю. Джено очаровательно пьяно закусывает нижнюю губу и ломает брови над переносицей. Джемин сдаётся его чарам. Он не против до дома Ли, до его комнаты, до того момента, как они переодеваются в домашнее и обнимаются, утопая лопатками в высоких подушках, сплетаясь ногами. В эти напряжённые секунды, На долго мнется, всё дёргается из стороны в сторону. — Просто поцелуи? — Пожалуйста, Джемин. Джемин кивает. Вот так просто он ведёт рукой по телу Джено: от выступающей бедренной косточки выше, натыкается костяшками указательного пальца на «раскрывающиеся» на вдохе рёбра, по плечу и к шее, самыми подушечками скользит по щеке и тянет ближе, чтобы его губ — своими. На самом деле, На мало целовался, кажется, лучший-влюбленный-бедный друг утащил себе его пятый поцелуй, не больше. Но Ли отдал свой первый. И так выходит, что это превращается в марание слюной губ друг друга, в более тесные объятия, когда вжимаешься в человека. Дыхание становится тяжелее, судорожнее, просыпается желание. — Просто… Джемин, давай? — Джено неуверенно ведёт ладонью по груди Джемина ниже, напряжённо жует свои губы, тут же поджимает, скачет взглядом от глаз На к его паху. — Джено, — чуть притормаживает, перехватывая руку Ли на своём теле, — Обещай мне помнить, что это ничего не будет значить. Это просто… Просто потому, что мы пьяные, хорошо? У Джено глаза широко раскрываются, но он кивает, дважды, тянется целоваться, обниматься, ласкаться, наваливается сверху на Джемина. Они делают это через одежду, неаккуратно, наскоро, грязно. Раздеваются, наощупь достают из тумбы по футболке, чтобы ночью было поприятнее и теплее. Сперва обнимаются, а потом, погружаясь в дрёму, расцепляются. Так выходит, что лёжа щекой на своей ладони, Джемин слышит за спиной всхлипы Джено. Он ощущает, как того потряхивает от боли и невозможности что-то с этим сделать, вынужденности принять и жить этим 'просто поцелуи'. На бесконечно жаль, но он не может ответить своему самому близкому другу на чувства в полной мере. И сейчас он может притвориться беспечным, невнимательным. Пусть Ли выплачется и примет. … Отделение случается как-то странно и будто естественно. Есть друзья, которые открывают отношения так резко, будто режут между вами двумя струну, так что оба края ее ударяют по щекам и оставляют рваные раны. А есть плавное затухание, про такое говорят: разошлись, как в море корабли. Отдаляясь от Джено, Джемин чувствует себя опустошенным. Он знает, почему это происходит, зачем. Но ему не хватает просто… Просто друга. А соглашаться на это в обмен на поцелуи — неприемлемо. Со временем На уносит канитель учёбы, экзаменов, поступления. И вот нужда в Ли сходит на нет. В конце концов, сам Джено не остался одинок — ухватился за этого придурка Донхека. И Джемин не ревнует, нет. Об этом не может быть и речи. Потому что Джемин просто завидует тому, как легко Джено находит себе друзей, как проносит в себе верность людям, как находит в них что-то хорошее и хранит в сердце светлый образ. Ведь На пожирается чем-то чёрным, вязким, густым. Он всё глубже и глубже в этом, внутри этой твари, и именно из-за неё сердце жаждет встреч со старым другом. Джемин открывает диалог, и зависает: последний раз они виделись три месяца назад, а переписывались — месяц, когда сам На ответил короткое 'ок' на сообщение Джено о своих тяжёлых учебных днях. И Джемин тупит ещё несколько дней, сжираемый необъяснимым чувством, потому что: как это он вернётся к Джено, спустя столько времени, что скажет, как поступит, как вообще посмотрит. Это привязанность, нужда в друге, и чувства со стороны Ли стопорят На снова и снова. Как же ему перейти эту грань, надо ли? Доходит до того, что Джемин выбешивает сам себя, доводит до истерики, выжидает Джено под университетскими воротами, сбегает, едва видит; сидит на бордюре под домом, и сбегает через палисадник, едва замечает знакомую походку. Потом обижается на собственную трусость, злится на тупого Ли, ненавидит его чувства, пытается понять их первопричину: не давал же повода, так почему? А почему люди влюбляются, как выбирают друг друга? Почему эта красивая девушка вышла замуж за этого маленького, плюгавого мужика? Почему этот красивый мужчина выбрал в свою спутницу жизни девушку на инвалидной коляске? Почему две женщины целуются на работе, почему не выберут мужчин, ведь им тоже нужен секс, забота о себе? Почему эти мужчины поддерживают друг друга за талию, поднимаясь выше по эскалатору? Как люди приходят к любви? Джемин задаётся сотней вопросов, но так и не может понять: почему именно Джено выбрал именно его? … Нет больше сил ждать: полгода со дня последней встречи, и Джемин садится под подъездом Джено, ждёт. Ждёт час, второй, четыре, ночь. Ли плетется, держась за плечи Донхека. Тот ругается, злится, обзывает Ли последним идиотом, и первым замирает: видит на бордюре На, стопорится: — Привет? — Хай, Донхек! — поднимается Джемин, оглядывает двух бывших одноклассников. — Джемин? Это Джемин? — Джено вскидывает голову. — Ты не просто в дрова, ты — в дерьмо! — психует Донхек, — Что мне с тобой делать, пьяная скотина?! — Оставь, я помогу дальше, — вмешивается На. — Ага, ты уже помог! Вы когда в последний раз виделись? — Донхек уверенно идёт мимо, прислоняет Джено к двери, — Я сам видел тебя только на выпускном. Джемину нечего ответить. Он только хмурится. Но вмешивается Джено: он хватается рукой за отворот ветровки друга: — Это, правда, Джемин? Можно мне его? И Ли, и На замирают в ступоре, один только Джено продолжает: — Я хочу просто целоваться с ним. Разве я многого хочу? Поцелуев. Он задыхается. Вообще, Джено — в хлам. Но Донхек с Джемином проникаются. Ли вскидывает руки: — Я умываю руки. Я не могу больше. Я достаточно в этом участвовал, и если Джено такой тупой, то я ничего не исправлю. Я сделал всё, что мог. На этом он уходит, оставляя двух некогда самых близких друзей друг напротив друга, оставляя между ними неловкость, повисшее напряжение и обречённость чувств. — Будем целоваться дома, ладно, Джено? — приходит в себя Джемин. Вместо ответа Джено кивает, подносит ключ, даже тянет на себя дверь, но спотыкается уже на первой ступени, так что На приходится ловить его. Снова они по этому плану: Джемин помогает умыться, Джемин помогает переодеться, переодевается сам, они в кровати Джено, обнимаются, сплетаются ногами. Только в этот раз На от тоски обнимает крепче, спрашивает вдруг: — Как ты? Я видел тебя так давно. — Разве это не было твоим решением? — прикрывает глаза Ли. И снова эта тишина, длится ещё дольше, становится скользкой, потому что оба парня заскучали по этой особой близости между ними, и сейчас, насколько месяцев спустя, оказались такими далёкими друг от друга, что кажутся чужими. Но всё ещё самые дорогие и желанные. — Джено. Я скучал по тебе. Я не могу ответить тебе на чувства, но ты дорог мне, как друг. — Я ненавижу тебя, — стонет Джено. В его глазах стоят слезы, дрожащие руки выдают волнение. Он целует Джемина со всей силы, невероятно отчаянно, глотая свои же слёзы, кусая его губы. В своём желании Ли заползает на передруга-недопарня, спускается поцелуями ниже по чужой шее, оттягивает ворот, открывая грудь, устраивает его ладони на своих бедрах. На послушно гладит его, отдаёт всего себя этому чувству, легко возбуждается, наскоро спускает трусы ниже. Страсть глушит его полностью: ныряет ладонью в чужое бельё, свободной рукой крепко накрывает губы, потому что у Джено получается хорошо ласкать член, потому что Джено целует-кусает так горячо, мило жмурится, румяный от алкоголя и близости. Наскоро обтерев их обоих, Ли укладывается поверх На, приводит дыхание в норму, вжимается лицом в изгиб его шеи. Утром всё случается так, будто ничего не было, будто не было разлуки. Джемин улыбается госпоже Ли, кивает господину Ли, они треплют его по волосам. Возвращаясь в комнату к Джено, На как-то тускнеет. В этот раз Джено не плакал, он как-то сразу уснул после близости, как-то легко принял это утро, а сейчас улыбался, путаясь пальцами в своих волосах. Будто, в самом деле, это было 'просто'. Но для Джемина закончились игры. Пока Джено перестилает постель, стоя вот так: в серой футболке и брифах, натянув очки повыше на переносицу, у На в голове крутится, насколько это «не-просто», и что он хочет видеть вот такую картину как можно чаще в своей жизни. Чтобы Ли замирал от внезапных объятий, чтобы Ли вздрагивал от поцелуев в шею, крутился и изворачивался. Джемин не готов принимать свою возможную бисексуальность, скорее, в его жизни есть неразделённые влюблённости к девушкам и глубокие чувства со стороны Джено, на которые он может ответить. Хотя бы потому, что они невероятно близки, потому что всегда были рядом, и эмоциональную связь уже не разрубить. И потому что у них получается заниматься каким-никаким сексом: если бы не возбуждался также легко, как и Ли, то он бы ещё несколько раз подумал, прежде чем предложить: — Джено, давай встречаться как-то официально. Как пара. — Ты сбрендил? — вскидывается на месте Джено. — Я всё ещё нравлюсь тебе. И я не могу без тебя.Так почему нет? — Джемин разворачивает его в своих руках, заглядывает в глаза, скользя ладонями к бёдрам, прижимает к паху. — Это никогда не было возможным, — пожимает плечами. — Сейчас отличный момент. Джемин с вызовом вскидывает подбородок, смотрит чуть сверху. И Джено соглашается. Может, Джемин так и не в состоянии оформить свои чувства, представить эти отношения, понять их, объяснить. Но он берёт на себя ответственность за друга, который так просто влюбился, ответственность за эти поцелуи и свою нерешительность. Вероятно, это неправильно, но На подумает об этом позже, а сейчас, будучи в этой комнате, он может и дальше наслаждаться поцелуями с Ли. Потому что они не 'просто', а сладкие, нежные, вкусные — потому что в них есть чувства.

***

На Джемин не скажет, кто живёт с ним в одной квартире. Он тщательно скрывает от коллег свою личную жизнь, только крутит на 'обручальном' пальце серебряное кольцо, когда рядом возникают красивые, ухоженные женщины с кучей всяких побрякушек на сумочках, сапогах и в волосах. Ли Джено мило улыбается новым клиентам, особенно мило — клиенткам, сжимает в кулаках листочки, на которых написаны имена и номера, выкидывает все записки в урну сразу же. Мужчина оглаживает по телу строгий пиджак, ненавязчиво демонстрируя кольцо, на вопросы о браке уверенно кивает, но отрицательно машет головой на предложения о семейных знакомствах. Иногда ему очень хочется отдохнуть с кем-то из коллег, и вынужденность скрываться давит, а порой это оказывается отличной отмазкой. Всё-таки, Джено всегда был более зависим от людей. И даже в близкой компании, когда и у Джемина, и у Джено срывает тормоза, отрываясь от губ друг друга, они обмениваются особыми подмигиваниями, тут же объясняя: — Это просто поцелуи.