Когда-то я был несчастен

Гончаров все слышал и чувствовал, но не мог открыть глаза. Он был заперт в темноте. Его обливали водой, бранили, заставляли глотать таблетки, ударили чем-то тяжёлым; потом, наконец, осмотрел врач и посоветовал “оставить беднягу в покое”. Сказал, что Иван в летаргическом сне и сам очнётся, но когда – неизвестно. От напористых попыток его разбудить парень только глубже проваливался в мягкое небытие. Крик стал неясным эхо, неприятная прохлада – водой… Он дрейфовал вниз по Волге, затем вдоль тропиков; он был судном “Палладой” без капитана. И, потому что был без капитана, не знал, как вернуться домой. Чем дольше плыл, тем сильнее терялся, и тем страшнее ему становилось. В конце концов, Паллада нырнула в густой туман. Она опустила взгляд – и увидела болото размером с океан. Тёплая топь утягивала её вниз, а ласковая дымка укрывала сверху. Когда Паллада перестала дышать, она протянула сильные руки к небу и сонно потянулась, как бы вверяя мир другим воинам. — Ты ищешь тот сон? — очень мягкий и успокаивающий голос зазвучал из ниоткуда. Он всё-всё знал. Иначе как появился здесь и почему заговорил об Ульяновке? — Да! Мне показал его призрак! Это был самый чудесный сон из всех! Я был в Ульяновке – и я был счастлив. Не было ни грусти, ни дремоты. Только радость. И в груди чувство – впервые – счастье! — Я знаю, как туда вернуться. — Как? Скажи, как?! Я больше не хочу тонуть, только не здесь! — Проснись, и я верну тебя. В мир, где нет ни трудностей, ни чужих ожиданий. Ты сможешь всегда там жить – так, как захочешь. “Как захочу!” — Но сначала сделай кое-что для меня. Деактивируй свою способность. “Что? Способность?” — Твой дар погрузил город в топкие болота. Есть жертвы. “Но у меня нет дара,” — подумал Иван, — “меня вылечили ещё в детстве.” — Ты специально это сделал? Но ведь твоей квартиры тоже больше нет. “Что происходит?!” — Зачем ты это сделал? — Я здоров! Я здоров!! Болото, судно и туман исчезли. Иван мигом очнулся. Сердце громко бухало, а в животе всё скручивало от тревоги. Такое чувство – как будто он чудовищно ошибся. Так на самом деле и было. Картинка плыла перед глазами, но скоро Гончаров разобрал: грязный потолок, грустная голая лампочка, тусклый свет. Он лежал на тонком беспружинном матрасе, через который ясно ощущалось жёсткое основание. Всё тело ломило, как при температуре; в спёртом воздухе не хватало кислорода. — Доброе утро. Спину вдруг окатило мурашками. Гон резко повернул голову. В кресле сидел тёмноволосый юноша и читал, подогнув ногу. Спустя секунд десять книга захлопнулась; незнакомец мягко улыбнулся Гончарову. На худом бледном лице выделялись пурпурные глаза. Колдовские глаза – такие вообще бывают у людей? — Как себя чувствуешь? — тембр флегматичный, но не лишённый выразительности, вкрадчивый. Да, это точно тот голос, который говорил с ним. И обещал помочь… — Нормально… — Иван через силу сел и осмотрел помещение. Обстановка была пыльной и душной. В одном углу стояла небольшая кухня: маленькая раковина, тумбочка под микроволновку, узкая столешница, из под которой выступал мини-холодильник; в другом – хлипкий стеллаж с книгами. Доски, пакеты, картонки и прочий хлам был змейкой расставлен вдоль всей комнатки. И ни одного окна. Подвал это, что ли? — Ты что-нибудь слышал, пока спал? Вот и начались расспросы. Гончарову поплохело; он зажмурился. Это сейчас собеседник такой спокойный и хороший. А потом начнётся – угрозы, шантаж, избиение... Ох, догадывался Иван, у кого гостил. — Т… Вы из какой-то банды? — Верно. — Мне нужно в больницу… — Уже не нужно. Мы позаботились о тебе. Повисло томительное молчание. Незнакомец методично повторил, с той же интонацией, как НПС в игре: “Ты что-нибудь слышал, пока спал?”. С ним будет сложно. Такие, как он, могут бесконечно долбить и долбить, сутками, пока не добьются результата. — У меня нет способности. Я не мог… Не одарённый я, понимаете?! — Иван крепко сжал лицо ладонями. — Ты не ответил.       — Д-да! Да! Я слышал диагноз. И помню, что на меня кричали, и всё… ничего больше… — Ничего? — Ну… — Гон сглотнул комок в горле. — Моя квартира в опасности… ещё Вы…        Чертенок в кресле благосклонно улыбнулся. Он решил освободить несчастного от дотошных расспросов и перешёл сразу к делу: включил на телефоне утренний репортаж.        “...три дня назад в Москве произошла одна из самых разрушительных геокатастроф за последние пять лет. Всего за ночь целый квартал района Х был поглощён комплексом торфяных болот, сегодня – уже треть района. От аномалии пострадали более пятидесяти жилых домов, а также больница, школа, частная промзона и другие предприятия. В некоторых кварталах возникают возгорания, их тушат с воздуха. Срочная эвакуация населения ведётся с первых часов трагедии. Спецслужбы борются с бедствием круглосуточно. Осушить топь пока не удается, зато получилось замедлить её рост. Что же это, уникальное природное явление или последствие Тумана? Выясняет Первый канал…”        Иван неверящим взглядом смотрел на метры и метры трясины, съевшей нижние этажи многоэтажек. Постройки, лишаясь устойчивой опоры, в момент разваливались. Улицы складывались и тонули, как картонные игрушки в ванной. Сколько людей захлебнулись ночью или погибли в завалах? А сколько среди них детей? Целый кусок Москвы был просто уничтожен.        Следом протянулась бумажка – “Уведомление о подозрении в совершении преступления”. Гончаров Иван Александрович подозревался в том, что хх.12.хх около 03:00 часов, находясь по адресу Х, используя малозначительный повод, нарушил комендантский час, связанный с возникновением Тумана, и, используя незарегистрированную способность, нанес серьёзный ущерб инфраструктуре города, совершив тем самым террористический акт.        — Ты не явился на допрос. Со дня на день подадут в розыск. Но не волнуйся, здесь тебя не найдут.        Парень не смог вдохнуть. Голова закружилась, в горле ком, тошнота. Происходящее казалось сюрреалистичным кошмаром. Он тупо уставился на уведомление, пытаясь собраться; и только с пятой попытки выдавил ответ:        — Я пойду на допрос… и докажу, что не эспер. — Способность больше себя не сдерживает. У полиции есть детекторы. Они зафиксируют твою одаренность и пришьют срок.        Гончаров промолчал, иначе сорвался бы и зарыдал, как ребёнок. Ладони крепко-накрепко сложились в замок. — Я… лечился… в детстве! — Я разузнал. Та процедура была весьма травматичной для ребёнка. Отвратительная процедура. Мне жаль, что ты через неё прошёл. Видишь ли, дар – неотъемлемая часть эспера, как мозг или сердце. Единственный способ избавиться от него – убить себя. Никакое лечение не поможет. Тебя тогда обманули, Иван.        Тёмноволосый говорил сочувственно, но весьма однозначно. Можно не уметь управлять способностью. Можно игнорировать её. А чудесно исцелить нельзя. И ведь если подумать, эти болота – не первый “звоночек”. Неужели Гончаров просто всю жизнь себе успешно врал?        — Зачем… я здесь?.. — Я бы хотел предложить своё сотрудничество. Думаю, мы способны друг другу помочь.        Фиолетовые глаза, кажется, слегка оживились.        — Наша организация заинтересовалась бесконечными запасами торфа, которые ты теоретически можешь производить, а также твоей… боевой мощью. Дар нигде не зарегистрирован – это приятное обстоятельство. Более того, лично меня невероятно интригует произошедшее. То, как способность среагировала на Туман, уникальный случай, который я хотел бы изучить. Коротко говоря, мы обеспечим тебе невиновность, а ты направишь свой талант в нужное русло. — Если он и есть, то я не умею им пользоваться… — Я знаю. Это можно исправить, и не только это. — юноша уверенно улыбнулся, словно речь шла о каких-нибудь мелочах. — Возможно и убрать болота, и овладеть способностью… Но об этом всём позже. Сейчас тебе стоит отдохнуть в тишине. К слову…        Тёмноволосый протянул телефон с включенной камерой и влажные салфетки. Недоумевая, зачем это всё, Гон стал себя осматривать. Короткие блондинистые волосы, голубые глаза, нелюбимый птичий нос – все на месте. Только под чёлкой выведено черным маркером, на весь лоб слово “ХУЙ”.        — Мои коллеги пытались разбудить тебя разными дурацкими методами. Мне за них очень стыдно. — Понятно… — тяжело вздохнул парень.        Проверка собственной целостности закончилась на руках. Затем гостю подали стакан воды, йогурт и ложку.        — Врач сказал кормить тебя чем-то лёгким. Ты же переносишь лактозу, верно? Тебя может начать тошнить. Если что, ведро у кровати, бутылка с водой будет рядом. В холодильнике фрукты, но ешь понемногу. Я ненадолго отойду. Ты пока никуда не выходи.        С этими словами черно-белая фигура удалилась из комнатки. Гончаров тяжело вздохнул, вскинув голову. Финита ля комедия…        Отпив немного воды, он стал расхаживать туда-сюда, игнорируя головокружение. Хорошо, что ноги не повреждены. После несколько таких кругов Иван всё же решил, что ему делать. Открыл тумбочку – пусто. В холодильнике пара яблок и банан. В стеллаже только книги. Тогда он принялся рыться среди пыльного хлама, но и там не нашел ничего подходящего.        Взгляд зацепился за микроволновку.

“Единственный способ избавиться от него – убить себя.”