Скрежет зубов

Стук по крышам домов оглушал всё живое неподалеку. Грязные капли, тяжело падающие с неба с громким треском встречались лицом к лицу с асфальтом, и с промокшими макушками людей. Сегодня день не из лучших. Ветер гнал сухие частицы пыли по дворам, до тех пор, пока они не попали под прицел дождя, намокая и спадая вниз. Почва впитывала в себя эти грязные дожди, а листья деревьев принимали на себе капли, стараясь не дать им упасть. Такое чувство, словно сами капли несли в себе маленькие потоки крови, циркулируя, пропуская через себя. Наверное, от того они и тяжелые. чем то наполненные. Новая Фортуна на глазах обмакала влагой. Люди торопились по домам, естественно, что они не хотели промокнуть под дождём. Большинство страшилось дождя потому что был риск заболеть. А некоторым просто было неприятно чувство промокшей насквозь одежды. Такое погодное явление в Фортуне встречалось очень редко, за счёт некоторых аномалий, которые перенес этот город, вместе со своими жителями. Эти дожди окутывали всё, в плоть до Ада. Высокий мужчина, ростом так метр 82, стоял на каменистой равнивне, с лёгкостью принимая на себя капли дождя, смотря куда то в неизвестность через обмокшие белоснежные локоны, что лезли на глаза при любом столкновении с влагой. Он совсем не осознавал где находится, перед ним меркли огни, скакали неведомые ему пейзажи, но он всё равно стоял на неровной поверхности, покрытой камнями. Мужчина знал лишь одно — Ненависть к своей человечности вернулась к нему. Этот странный, мрачноватый силуэт окутал его в свои теплые объятия. они были ему так знакомы. такими родными. С того несчастного дня, он вновь принял ненависть в своей груди, отбросив лик в протяжное болото прошлого. Он стал никем, снова. Он потерял себя, снова Он дал волю уничтожать, поддавшись своей слабости… снова! Окутанный тенью бремени, стоя под кровавым дождём, безликий и бесчеловечный. Вергилий с трудом принимал возвращение хаоса в свое сознание. Бродя по городам, наблюдая за бессмысленными жизнями людей, он искал совсем не этого. Ощущая на своих руках влагу крови, стоя на коленях в мерзкой грязи, он надеялся, что его сила действительно может пригодится в этот момент.Но он так же был охвачен излишней человечностью. Вергилий был бесполезен. Он ничем не смог помочь другому. Верно.. его сила лишь для самозащиты. Тогда почему он не смог? почему он не смог спасти своего брата близнеца? Может… им суждено быть отреченными друг от друга. Вергилий не хотел верить в этот бред. Он верил, что человечность убила брата, не он был бесполезен. Вся вина легла на «Человека». Эгоизм и гордость восторжествовали. В тот вечер он словно исчез. Вергилия больше не существовало, так же, как и Данте. Они не вернулись в офис. Вергилий был уверен что ослабленный Данте мёртв — спасать уже мертвое тело было бесполезным занятием, таким же бесполезным, как погоня за чем то невообразимым. В безднах пропасти души Вергилия, где-то горело яркое пламя, кричащее «Не покидай меня!», обжигая раз за разом изнутри. Пока в то время, горячие слезы смешивались с такой же горячей кровью. Им не хватало друг друга. Вергилий шёл в неизвестном ему направлении, он просто шёл, сталкиваясь макушкой с противным дождём, покрывая голову промокшими волосами. На его душе ничего не было, совсем ничего. Такое чувство, словно умер он, а не близнец. Мужчина сметал со своего пути камни, куда то поднимаясь. Этот путь ему был знаком, ноги в своём темпе направляли тело. Его шаги не имели веса, Вергилий — имя для призрака, которым будут запугивать детей, если те не будут слушаться. Его глаза мутная водица, принявшая в себя горы трупов, стихая, не давая волнам бушевать, никто не видел начала и конца этого просторного потока… Хотя… Глаза неба были исключением. Они видели начало, и чертили свой собственный конец для бесконечного озера трупов. Подаваясь и утопая в самом себе. В конце концов, полудемон остановился в глухом лесу, в окружении иссохших стволов деревьев, с которых падали хрупкие листочки, рассыпаясь по приближению к земле. Не важно сколько времени прошло с тех пор, не важно какое это имеет значение. Сейчас он лишь призрачная душа, пропавший безвести для каждого, кто хоть раз видел его. Он не знал как отнёсся Неро к его внезапному исчезновению. Вергилий будто бы поддался похищению, похищению самого себя. Всё стоя на грязной почве, в кругу мёртвых деревьев, он стоял прямо, кидая свой истошный взгляд в никуда, заглядывая куда то в потусторонний мир. В голове мелькает 25ым кадром злоба.. Такая родная..проводящая последние 30 лет жизни вместе с Вергилием. Отвращение к слову «Человек», отвращение к себе, за ношу этого человека. Слабость, желание уничтожить себя. Он возвращался в прошлое.. в прошлое, в котором был совсем один. Но сейчас им движет не та мотивация прошлого… а отчаяние. За это последнее время, рядом с Данте, Вергилий чувстовал себя в безопасности от своих кошмаров на яву. Он не видел потребности в погоней за чем то, если уже есть что-то роднее. Всё так быстро случилось. горе от утраты сильно сказилось на полудемоническом теле, и на его разуме. По этому, он и стоит в полном одиночестве, в глуши чего то неизвестного. Надежда потеряться в этом глухом лесу искрилась в точности как в попытках открутить барабан старых зажигалок. И эти незаметные искры проскользнули через миллионый ряд деревьев. Вергилий очнулся от своего неземного транса, принявшись оглядывать местность в которой находится. В нём словно пробудились чувства. Он широко поднял верхние веки, смотря на до боли знакомый силуэт, что стоял среди самых дальних деревьев, а после двинулся вперёд к мужчине. Его шаги оставляли незабываемый кровавый след, такой разъедающий и обжигающий, неся за собой непревычный запах железа. Тревога заигрывала в груди, распространяясь по всему телу. Улыбка идущего заставляет трепещать от волнения где-то в глубине души. — Кажется, это тебя надо было уберегать от твоих кошмаров, Вёрджи.