Цена запредельного удовольствия

Несколько недель спустя.

***

— Ты сегодня поздно, — между делом заметил Алоис, набирая из ампулы жидкость с желтоватым оттенком. — Да, — Клод уже повесил пиджак на плечики и теперь расстегивал рубашку, глядя в спину партнера. — Решил продать вторую квартиру, нужно было уладить некоторые нюансы. — Значит ли это, что теперь ты будешь меньше работать и больше времени проводить со мной? — поинтересовался Транси, аккуратно выпуская каплю препарата из иглы. — Именно так, — обнял сзади клиент, скрещивая руки на плоском животе юноши. — Я скучал. — С последней встречи прошла неделя, — развернувшись в объятиях, заметил блондин в губы склонившегося к нему мужчины. — Долго, — утянул в продолжительный поцелуй Клод. — Готов? — спросил парень позже, когда Фаустус отпустил его и молча занял кресло неподалёку от застеленной алым шёлковым бельём кровати. Мужчина кивнул, удобней устраивая левую руку на подлокотнике. Наложив жгут, жиголо вскрыл спиртовую салфетку, чтобы обработать место прокола. Клиент отвернулся. Игла вошла неощутимо — как по маслу, и жидкость проникла в кровь, вызывая расползающееся жжение на сгибе локтя. Блондин закрыл шприц. Отбросив его в сторону вместе со снятой повязкой, оседлал Фаустуса, взобравшись к нему на колени. Очертив кончиками пальцев идеальные брови и крылья носа, оставил лёгкий поцелуй на немеющих губах. — Сегодня сильное покалывание в лице, — сообщил Клод. — Другой состав. — Да, помню. Ты в прошлый раз предупреждал, — ответил клиент и его зрачки расширились. — Забористая дрянь, — вытягивая невесть откуда сигарету с зажигалкой, кивнул блондин. — На основе суфентанила… с чем-то ещё — я в этом не силён. Но тебе точно будет хорошо, — заверил он, щелкая зажигалкой. Транси глубоко затянулся и, запрокинув голову, выпустил дым вверх. Прижавшись лбом ко лбу мужчины, заговорил снова: — Всё будет хорошо, Клод. Ты мне веришь? — Мне всегда хорошо с тобой. Я нисколько не жалею, что когда-то пришёл сюда. Не жалею о том, что обманным путём ты подсадил меня на опиум. Когда ты сообщил мне это, я даже не злился. Помнишь? — с обожанием глядя на отстранившегося за новой затяжкой юношу, произнёс он. — Я помню каждый наш день, — поёрзав на бёдрах брюнета, честно признался Алоис. — Ты уже так возбуждён… Целуя мужчину вместе с вырывающимся дымом, парень ласкал свободной рукой его грудь, оглаживая мышцы, иногда прерываясь на покручивание соска. Охваченный невероятной страстью, он был возбуждён сильнее своего клиента. Нетерпеливо расстегнув брюки, блондин спустился вниз, туша окурок в пепельнице, стоявшей у ножки кресла. Спустив с него штаны вместе с бельём, жиголо снова устроился сверху, выдыхая влажными губами: — Возможно, это наш последний раз… Он должен быть самым лучшим. Обильно смочив пальцы, Транси смазал слюной анус и головку члена, опускаясь на вожделенный орган. — Боже, как я его люблю… Твой огромный член, — простонал голубоглазый, как только Клод вошёл в него до конца. Потянув парня за волосы на затылке, Фаустус выцеловывал открывшуюся шею, то и дело переходя на жадные пьянящие укусы. Движения становились всё быстрее и быстрее, вибрирующий воздух вокруг их раскалённых тел пропитывался сексом. Незаметно для себя, любовники оказались на кровати. Заломав руки юноши за спину, Клод брал его раком, под непрерывный аккомпанемент стонов и вскриков, разбавленный похабными признаниями из уст блондина. — Выеби меня в рот, — задыхаясь проскулил Алоис. Мужчина остановился. Стекая с постели на пол, юноша встал на колени, не сводя глаз с внушительного достоинства клиента. Взяв с прикроватной тумбы смазку и дилдо размером с руку, брюнет протянул это партнёру, а когда тот прикрепил игрушку с присоской к полу, допустил до минета. Сходя с ума от двойного проникновения, Транси заглатывал член до конца. В экстазе горло расслаблялось само. Непроизвольно выступающие слёзы смешивались со слюнями, которые Клод размазывал по раскрасневшемуся лицу, периодически вытаскивая орган. Желая оттянуть оргазм, Фаустус подхватил парнишку, снимая с девайса и подминая под себя. В миссионерской позе тонкие пальчики блондина хаотично гуляли по широкой спине, оставляя за собой алые полосы от коротких, но острых ногтей. Они закончили почти одновременно. Потеряв счёт времени, лежали на полу, пытаясь отдышаться. Транси сжимал руку Клода в своей, и расслабленная улыбка не сходила с его лица. — Пойдём. Я тебя помою, — сказал он наконец, повернувшись на бок.

***

      Клод курил. Полулёжа на широкой вычурной кровати, он равнодушно затягивался Ричмондом, наблюдая за приготовлениями Алоиса. Рядом с его левой ногой образовался уже целый склад различных баночек и инструментов, а прямо сейчас голубоглазый добавил к ним ещё и Кордиамин. — Тебе не страшно? — обратился он к клиенту, устраиваясь у него между ног. — Нет. Я же сам этого захотел. А тебе? — Немного, — закусил губу жиголо, опустив глаза. — Конечно, я творил и не такое по просьбам гостей, но… Знаешь, к тебе у меня особое отношение. — Ещё полгода и мы всегда будем вместе, — подбодрил его Клод. — Как только я достигну полного баланса с собой. — Как я и обещал, — гладя клиента по щеке, проникновенно произнёс Алоис, с лёгкостью скрывая усмешку. Уже сейчас он знал, когда и как этот экземпляр встретит свой конец. С ним всё было заранее спланировано. Почти с каждым искуситель работал по одному и тому же сценарию, ведь игра в любовь давалась юноше лучше всего. Можно сказать, это было его визитной карточкой: открыться человеку, подчеркнув его исключительность и значимость, влюбить в себя, признаться в чувствах в ответ, изобразить страдания. Транси заманивал мужчин в свои сети, как паук. Как долбанная чёрная вдова. Всегда подгадывая нужный момент, он один сообщал клиентам о препаратах и переходил на инъекции, в то время как его коллеги продолжали ухищряться, используя более трудные, но незаметные пути. Покончив с сентиментальностями, голубоглазый отрезал несколько полос лейкопластыря и прикрепил член гостя к животу. Надел пару стерильных перчаток. Тщательно обработав мошонку спиртом, вскрыл скальпель и напоследок посмотрел в желтоватые глаза, что были так похожи на кошачьи из-за огромных зрачков. Уверенным движением Алоис сделал разрез по мошоночному шву, чувствуя вновь зарождающееся возбуждение. Выведя наружу яичко, наложил зажим на семенной канатик. Секунда — и тот уже был перерезан, а тестикула шлёпнулась в широкую стеклянную колбу, слегка подпрыгнув после удара о дно. Разрезанная плоть сочилась кровью, оставляя тёмные пятна на простыни, под которую ещё утром предусмотрительно постелили клеёнку горничные борделя. Смыв часть алой жидкости антисептиком, Транси вынул второй семенник, повторяя манипуляции. Задержав отсечённую часть в пальцах, он несколько раз сжал их, забавляясь упругостью трофея. Подавляя желание вскрыть его, чтобы как следует рассмотреть изнутри, парень отправил яичко к первому. Проведя обеззараживание опустевшей полости, жиголо наложил аккуратный шов. Завершив операцию обработкой Акрифлексом, светловолосый стянул перчатки, рассматривая жалкий сморщенный мешочек, созданный своими руками. — Ну вот и всё, — бодро оповестил он. — Как ты себя чувствуешь? — Я счастлив. — До последнего думал, что ты вырубишься, — мотнул подбородком в сторону ампулы со стимулятором ЦНС юноша. — Не на твоих чудесных веществах. По ним я тоже очень скучал, — слабо улыбнулся Клод, имея в виду лихорадочную ломку. Решив, что после такого нужно покурить, жиголо выудил сигарету из пачки, попутно принимаясь за уборку на постели. — Ближайшие сутки ты проведешь здесь. Это время оплачивать не нужно. Препараты будут действовать ещё несколько часов, а перед сном я зайду к тебе и поставлю обезболивающее. Танака поможет мне переместить тебя в другую комнату. Завтра утром сходим вместе к Отелло — тот медик, который в начале брал у тебя анализы на ЗППП, он подберет заместительную гормональную терапию и даст все необходимые рекомендации, чтобы постепенно приблизить к норме уровень тестостерона, — между делом разъяснял Алоис, не отрываясь от наведения порядка. Подойдя к двери, он воспользовался кнопкой для связи, и когда неизменный хриплый голос ответил на вызов, попросил собеседника подняться. Вскоре в комнату вошёл пожилой мужчина, толкая перед собой инвалидное кресло. — Операция достаточно простая, но пару часов Вам лучше соблюдать покой, — посоветовал он, вместе с блондином пересаживая гостя. Прикрыв причинное место стерильной простыней, Танака взял обувь и одежду Клода, пройдя вперёд, чтобы придержать для Транси дверь. Парень покатил клиента к выходу. За последней дверью в конце коридора обнаружилось небольшое помещение с двумя лифтами, в один из которых и закатили кресло с гостем, нажав на кнопку второго этажа. Стояла звенящая тишина. Казалось, здание пустует, но Фаустус знал, что это точно не так: днём во дворе были заняты почти все парковочные места. «Наверняка, комнаты оборудованы звукоизоляцией, чтобы клиенты не мешали друг другу отдыхать», — подумал он. — На этом этаже, как ты помнишь, кабинет Лау. Ещё три служебных помещения, пятнадцать комнат персонала и восемь — временного проживания. Для гостей. Твоя будет по соседству с той, в которой живу я, — сообщил жиголо, в то время как Танака уже распахнул одну из множества чёрных дверей.

***

(В то же время)

— Твою ж мать, да не дёргайся ты! — Грелль уже 10 минут старался прочно зафиксировать крупного и сильного мужчину на одном из станков, чтобы вколоть ему новый экспериментальный препарат. — Пошёл ты! — прошипел мужчина, продолжая выкручиваться и извиваться так, что, казалось, привинченные к полу опоры не выдержат. — Я тебе сейчас так по печени схожу, что будешь два часа в отключке! Но потом ведь я всё равно закончу начатое. — Мразь, паскуда, чёртов извращенец! — Насчёт последнего я даже польщён, — улыбнулся Алый и, оскалившись, приблизился к лицу испытуемого, чтобы насладиться его яростью и страхом. Помимо этого в глазах читались вызов и ненависть, а также желание жить. Конечно же, мужчина попытался воспользоваться моментом и ударить Сатклиффа лбом, но тот играючи отскочил. — Не попал, не попал, — как ребенок дразнил он, и через секунду на его щеке образовался стекающий плевок. — Ссссука! — стерев слюну, Грелль с вертушки ударил подопытного в живот, и тот, хоть изо всех сил и напряг пресс, не мог сгруппироваться от удара. Мужчина закряхтел от боли, в попытках выровнять дыхание. — Не смей так делать, ублюдок! Ещё раз ты вытворишь подобное, я возьму щипцы и вырву твой поганый язык! Понял меня ты? — он схватил бунтаря за лицо и посмотрел в глаза. Кроме злобного сопения мужчина ничего не выдавал. — Эрик! — красноволосый дал ему пощёчину, а затем, зафиксировав за бороду взгляд глаза в глаза, повторил вопрос. — Понял, — выплюнул он. — Теперь проси прощения. —… — Я жду. —… Сатклифф сквозь боксеры сжал и оттянул мошонку мужчины, приблизив к ней ужасающего вида щипцы с острыми зубьями на концах. — Извини. — Нет, так не извиняются перед леди за такую грубость. «Прости меня, пожалуйста, Грелль», и поцелуй в руку, иначе я осуществлю задуманное наказание. Слингби сделал всё, как он велел. — Вот и молодец. А теперь не дёргайся, я сделаю тебе укол. — Да что ты всё на мне испытываешь? Что это за место такое? Ты же всё равно меня убьёшь, так расскажи. — Хм… — Грелль застыл со шприцом и ампулой в руках. — А ты уверен, что хочешь знать? Вдруг тебе не понравится смысл нашей работы? Не грустно ли будет умирать от того, с чем ты не согласен? Допустим, я могу сказать, что здесь мы разрабатываем лекарство от очень тяжёлых заболеваний. Добровольцев немного, и приходится заманивать таких, как ты, с помощью Элизиума. Десятки из подопытных умрут, а в итоге это станет ценой за международный фармацевтический прорыв. — Ну хоть так… — А я не сказал, что так, — пожал плечами Алый. — Я сказал «допустим». Но вдруг ты услышишь, что я и кучка моих коллег — просто маньяки. Мы работаем на одного извращенца, который испытывает на вас всё что взбредёт в его голову и смотрит реалити-шоу. — Грелль указал на камеры по углам помещения. — А ещё он мастурбирует на то, как я отрезаю пальцы… Каково бы было узнать такой вариант? Эрик злобно дёрнулся. — Всё, разговор окончен, — Сатклифф вобрал в шприц светло-салатовую жидкость и со второй попытки попал мужчине в вену. Реакция была молниеносной: лицо покраснело, все вены напряглись, начались конвульсии. Грелль отошел на шаг, внимательно наблюдая за происходящим. Он взял диктофон и нажал красную кнопку. «День тридцатый. Подопытный образец № 81. Эрик Слингби, 36 лет. Реакция на Сириус-2101 отсутствовала при внутривенном введении двух миллилитров. Спустя четыре часа доза была увеличена до пяти миллилитров и в совокупности с дофаминовым антипсихотиком выделяются симптомы анафилаксии. Отторжение Сириус-2101 не даёт проанализировать активности препарата. Через 4 часа повторю попытку с веществом другого ряда в других пропорциях...» Слингби отключился, а недовольный Грелль, сделав некие заметки в электронной таблице, вышел из лаборатории. — Да откуда они взяли этого викинга? На долбанного громилу ничего не действует, все нервы измотал такому нежному цветку, как я. Бурча себе под нос, он зашел в другую лабораторию, где за ширмой находился измучанный светловолосый паренёк, а за столом сидел медбрат и что-то заполнял. — Грей, спустись этажом ниже: там нужен катетер. Альбинос повернулся на старшего с жалобным видом. — Что смотришь? Поставь его Слингби, он отключился. Весь пол мне зассыт. — Но, сэр, это же подвал, там могут быть привидения. — Ты и сейчас в подвале! Быстро пошёл и сделал! Юный санитар молча встал и угрюмо поплелся к двери. — Понаберут придурков по объявлению. Все коридоры ловушками завесил, вечно задеваю это говно головой.

***

— Привет, ты что такой унылый? — голубоглазый блондин забрался на хокер и жестом показал бармену сделать ему прохладительный напиток. — Да что вы все ко мне пристали? — сразу взвился Грелль. — Устал я. Уже четвёртую смену пашу, и ночую тут третьи сутки, а толку всё нет. — Почему? — Да потому что трёхмесячное исследование полетело к чертям из-за одного долбанного ирландца! Мы были готовы уже к следующему этапу: проверять влияние препарата на больных с почечной недостаточностью, а этот громила испортил нам всё. Теперь придётся ещё работать с такими крупными, а где их взять — понятия не имею. — Ну, а если бездомных поискать подобной комплекции? — предложил юноша. — Поищи, Алоис. И, пожалуйста, здоровых бездомных! — Уже завожу мотор. Только клеёнку на заднее сидение одолжи. Грелль проигнорировал сарказм и продолжил жаловаться, наминая трубочкой мяту в стакане с мохито: — Мало того, что на него почти нихрена не действует, так он мне уже половину оборудования попортил! Один раз сбежать пытался с закованными руками. Грей с Фиппсом его еле изловили. Что я только с ним не делал: и бил, и водой ледяной обливал, и рот заклеивал — всё бестолку. Калечить его сильно нельзя, вот в чём проблема. Он нужен здоровым для многого другого. Так и мучаюсь с ним. — А это кто? — поинтересовался юноша, припоминая гостей Элизиума за последние пару месяцев. — Эрик Слингби. Транси нахмурился: — Этого Эрика вроде бы собирались отпустить? У него парень работает журналистом. Сейчас в Америке — кажется, лечит сердце. С корреспондентами директор не особо любит связываться. Хотя, если тот умрёт… — Не знаю, мне приходят распоряжения проводить тестирования — я и делаю. Отпустить — так отпустить, мне-то что. Запудрить ему мозги, чтобы он не помнил ничего, что с ним тут делали — задача гипнологов и психиатров. Это к Медичи, я не владею подобным. Алоис улыбнулся в бокал, представляя, как Сатклифф вводит кого-то в состояние гипноза. Сделав глоток, спросил: — Ты не пробовал? Алый фыркнул: — Пробовал, конечно. Технику-то я давно изучил. Когда дошёл до практики, решил погрузить Грея в глубокий транс. В итоге, пока я с самыми серьёзными намерениями и с самой гипнотической интонацией нёс какой-то сюр, он лежал и подыгрывал. Даже сказал, что больше не боится привидений, и будет реже отпрашиваться на своё бестолковое фехтование. Я обрадовался, думал, всё выходит, а он потом открыл глаза и посмотрел на меня, как на придурка. В общем, не моё. — Понятно, — равнодушно произнёс Алоис и спрыгнул со стула: — Кстати, вероятно скоро у тебя будет новый клиент. Очень даже ничего мужчина. Ты таких любишь. — Ладно, трахну его с особой жесткостью, — пошутил Алый, махнув уходящему коллеге.