Цена запредельного удовольствия

***

      Клод проснулся уже полчаса назад, но вставать с постели совершенно не хотелось. Пройдя безразличным взглядом по раскиданным на полу спальни вещам, он закрыл глаза вновь, воображая себе завтрашнюю встречу с Алоисом и пытаясь сконцентрироваться на возникающих картинках. Но, как и последние пару дней, это едва удавалось: переломным моментом был застопорившийся физический контакт. Вот он держит обеими руками хрупкую ладонь блондина, оставляя на ней невесомые поцелуи; а вот соскучившийся прижимает юношу к себе так, словно это последние объятия в их жизни. Они разговаривают. Долго. Упиваясь литрами кофе. Точнее, говорит в основном Алоис — как всегда, беззаботно болтает обо всем на свете, а Клод почти не слушает, глядя в васильковые глаза. Транси предлагает ему попробовать очередную тематическую практику, и мужчина соглашается, не вполне понимая, ощущает ли он что-то, кроме радости от того, что доволен Алоис. Время закончится, и он снова поедет домой — таких встреч было вот уже три после операции, а на возвращение эрекции нет даже призрачного намёка. И если он сам готов сколько угодно быть рядом с партнёром, разделяя хобби и быт в молчаливом уюте, то Транси — молод. Рано или поздно природа возьмёт своё, и он оставит бракованного любовника ради того, кто сможет насыщать его изголодавшееся, вечно жаждущее тело. Так рассуждал Фаустус, лёжа под одеялом, пока настойчивый сигнал телефона не вернул мужчину в реальность. Отключив уведомление, брюнет всё-таки поднялся и нехотя побрёл на кухню. Взяв со стола небольшой пузырёк, прилипший к высохшей за ночь лужице пролитой пепси, он вытащил пластиковую пробку и высыпал на ладонь две таблетки. «Может быть, лучше сходить к профессионалу?» — промелькнула в его голове случайная мысль. — «Мало ли кто такой этот Отелло. Может быть, у него недостаточно знаний в данной сфере.» Запив лекарство водой и, как обычно, проигнорировав необходимость завтрака, брюнет отправился одеваться. Однако в гардеробной его ждало полное разочарование: свежей одежды не осталось абсолютно. Придерживая двумя пальцами мятую футболку, Фаустус окинул её взглядом и выругался. — Чёрт. Придётся заехать по пути в химчистку, забрать костюм предназначенный на завтра, — вслух рассуждал он, натягивая первые попавшиеся под руку вещи. Сунув перед выходом ёмкость с лекарством в карман, он быстро спустился вниз и через несколько минут уже выезжал со двора, параллельно набирая номер клиники. Мужчине повезло записаться к андрологу на ближайшее время, и, быстро преодолев расстояние до химчистки, он переоделся на заднем сиденье ауди. — Добрый день, мистер Фаустус. Меня зовут Барри Олдридж. Расскажите, что Вас беспокоит? — седовласый мужчина поправил халат и положил ладони на стол, готовясь слушать. — Добрый день. Я бы хотел проверить уровень тестостерона в организме, — перешёл сразу к делу Клод, присаживаясь напротив врача. — Хорошо. Ваше беспокойство вызвано проблемами с потенцией или у Вас иные мотивы? — Месяц назад я перенёс двустороннюю орхиэктомию, — пронзительно посмотрел в серые глаза пациент, намекая, что не хочет вдаваться в подробности. Доктор уловил подтекст. Конечно, в связи с тем, что обе тестикулы удаляют довольно редко, ему было нужно узнать, с чем связано это решение, но глядя на строгого брюнета, он почему-то чувствовал себя очень неуютно. — Скажите, Ваш лечащий врач назначил Вам заместительную гормональную терапию? — решил зайти он с другой стороны, уводя глаза в монитор компьютера и открывая карту пациента. — Да. И есть основание полагать, что она подобрана неверно, — ответил Фаустус, а потом добавил: — Я был не в этой клинике. — Да, я вижу… У нас Вы последний раз год назад проходили плановый осмотр, — кивнул Барри и подумал, глядя в старые анализы: «Вот же, всё идеально. Онкологии не было, в чём же дело?» Вскрыв упаковку перчаток, Олдридж натянул их на руки и поднялся из-за стола. — Нужно провести осмотр. Разденьтесь, пожалуйста, за ширмой. После тщательной пальпации молочных желёз, врач спустился к паховой области, приступая к изучению пениса и мошонки. Отметив про себя, что операция выполнена хорошо, а шрам от шва — аккуратный и тонкий, он ещё больше заинтересовался. Закончив процедуру довольно неприятным ректальным исследованием, доктор снял перчатки и в полной растерянности вернулся за компьютер. — Визуально Вы целиком и полностью здоровы. — Скорее всего, так и есть, — согласился брюнет, застёгивая брюки. — Единственное, на что я могу пожаловаться — это повышенная утомляемость в последние пару недель, проблемы со сном и приступы раздражительности без видимых причин. — Это и есть первые последствия резкого падения тестостерона, — закивал андролог, заполняя бланк приёма пациента. — Не ощущаете ли Вы резких приливов крови к голове? Или, может быть, учащение пульса? «Или это ещё одни симптомы ломки, когда проходит много времени от последней дозы», — подумал Клод, рассуждая, не зря ли перечислил эти недуги врачу. — Мистер Фаустус? — вывел из ступора врач. — Прошу прощения. Да, такое тоже случается. — Что ж, предполагаю Вы правы: терапия совершенно не работает, — не переставая стучать пальцами по клавиатуре, кивнул добродушный мужчина. — Сейчас я распечатаю Вам направление на анализы. Я понимаю, что тема очень деликатна и неприятна, но всё же… Двусторонняя орхиэктомия проводится только в крайних случаях. Мне нужно что-то указать в Вашей карте. Простите, — поймав взгляд Клода и тут же отведя глаза, поёрзал на стуле Барри. — Напишите «травма». — Послушайте, — всплеснул руками специалист. — Получить тяжёлую травму, повлёкшую за собой последствия такого рода… Вы обращались в полицию? — представив себе что-то вроде мести обиженной любовницы, распереживался Олдридж. — Вы молодой мужчина в самом расцвете сил, и совершить такое… — Достаточно, — перебил пациент, снова занимая стул напротив и закидывая ногу на ногу: — Если это случилось, значит мне было это нужно. Сегодня я не успел позавтракать. Так что могу сдать кровь прямо сейчас. — Да-да, отлично, — стушевался собеседник. — Значит, завтра утром всё уже будет готово и мы с Вами снова сможем встретиться. Вот, смотрите: здесь свободный и связанный тестостерон, пролактин, эстрадиол и гонадотропин, — перечислял седовласый, протягивая брюнету лист. — Для начала этого будет достаточно. До встречи завтра. — Большое Вам спасибо. До встречи. Покинув помещение, Фаустус быстро повернул к процедурному кабинету, ощущая нарастающее волнение.

***

— Э-эрик, ну ты как? — Грелль вошёл в лабораторию в приподнятом настроении и своим громким вопросом разбудил дремавшего ирландца. — Да я как на курорте, — чуть хриплым голосом ответил Слингби, хмурясь, открыв глаза. — Юмор — это хорошо, мой викинг. А я пришёл к тебе с отличной новостью! — С какой? Ты что, сегодня не вколешь мне очередное говно? Или в целом дашь посрать, когда я захочу, а не когда придёшь ты и посчитаешь, что мне пора облегчиться. При упоминании фекалий перед глазами Грелля встал образ Виконта и утреннего варёного омара, от чего его даже передёрнуло. — Ну что ты сегодня такой ворчливый? Если тебе в туалет нужно — иди, а то новость такая классная, что, боюсь, ты обделаешься от счастья. Эрик даже усмехнулся: — Да, нужно, отвяжи меня. Я, кстати, ещё не чистил зубы и не принимал душ, поэтому придётся тебе минут десять подождать, прежде чем осчастливить новостями. — Время 10 утра! — развёл руками алый, убрав с лица улыбку: — Какого хрена ты ещё грязный? — А такого! Твои двойные Чарльзы чем-то заняты, и не приходили ко мне. — Суки, поубиваю к чертям! — зашипел врач. — Не надо. Мелкий который — хоть и лютый, но потешный. Рассказывает мне про всякую потусторонщину, когда сидит тут. — Бедный. И ты наслушался, — сочувственно надув губы, Грелль подошёл к кровати и принялся отвязывать застёжки на ногах, а затем — руках. Эрик уже смирился со своей участью и больше недели не совершал никаких попыток убежать или нагрубить своему мучителю. В последнее время Грелль не делал ему страшно болезненных процедур, а также не бил за попытки сопротивления. Поэтому испытуемому разрешалось самостоятельно есть и ходить до уборной. Отвязанный мужчина размял кисти и, вынув из маленькой тумбы туалетные принадлежности, ушел в прозрачный резервуар под названием «душевая». За время, пока он приводил себя в порядок, в комнату вошёл Отелло Медичи и, поставив ноутбук с каким-то кейсом на стол, расположился в удобной позе. — О, меня ждёт что-то новенькое? — вернувшийся Эрик сел в свою кровать и раздвинул руки для пристёгивания, — Эт что? Полиграф? — Ага, нам так нужны твои тайны… — Грелль затянул клиента потуже и встал перед ним в манерную позу. — В общем, без прелюдий, настало время огласить тебе поистине шикарное известие. Всестороннее исследование твоего организма и иммунный ответ на наши экспериментальные препараты говорят о том, что ты — один из лучших и редчайших человеческих образцов. — Нихуя ж се! — громко ответил Эрик. — Отличная реакция. К тому же, после всего произошедшего, по анализам и прочим показателям ты остаешься в превосходной форме. В связи с этим ты будешь вынужден присоединиться к нам. — К вам? — Слингби в непонимании вытаращил глаза. — К нашему закрытому обществу «Сфера», — пояснил Грелль, подкурив тонкую сигарету, прежде чем начать повествование. Эрик слушал рассказ внимательно, но смотрел на алого, как на сумасшедшего, а в конце всё-таки добавил: — Вот так огорошил. А ты в своём уме? Я, конечно, догадывался, что вы тут все чокнутые, но не думал, что настолько. — Не чокнутые, а избранные, — возразил Отелло. — и теперь ты один из нас. — А если я откажусь от таких великих привилегий? Комплекс Бога у меня не развился даже после всего перенесённого от этого потрошителя. (Кивнул на Сатклиффа) Грелль прыснул, а Медичи, поправив пенсне, скромно улыбнулся: — Милый, ну ведь ответ очевиден. Тогда мы убьём тебя. Эрик отвел взгляд и обречённо кивнул, а потом снова посмотрел в лицо Отелло. Тот продолжил, несводя с лица улыбки: — Во-первых, у тебя нет выбора и нет обратной дороги. А во-вторых, ты даже не понимаешь, от чего пытаешься отказаться. — И от чего же? Стать таким же подпольным извращенцем, как ты? — Я — гений, — поправил Медичи. — Тебе до меня далеко. Ты будешь первоначальным звеном нашего нового направления. Из двух предыдущих потоков испытуемых нам удалось выделить ещё несколько человек. Уверен, вы отлично поладите. А мы перейдём на новый этап в своём деле. — В общем, профессия тебя нашла сама, — добавил аловолосый. — Ты пробудешь здесь ещё несколько дней, прослушаешь и выучишь множество инструкций, подпишешь договоры, а потом спокойно поедешь к себе домой, но рабочее место у тебя теперь не в институте и кружке для альпинистов, а здесь. И, Эрик, я, конечно, проговорю тебе все подробности не раз, и ты везде поставишь свою подпись, но уже сейчас, на всякий случай, ты должен понимать: обратной дороги у тебя действительно нет. Любая попытка сбежать, скрыться, подать на организацию в суд, наслать проверку окажется провалом. При любой подобной попытке ты умрёшь. С тобой просто произойдёт несчастный случай. Да-а-аже если попробуешь спрятаться в тюрьме или полиции, — Грелль утвердительно кивнул в конце и затушил окурок. — Но перед этим умрёт один юный парень, — дополнил Отелло, раскрывая странный кейс с антенной и вводя туда какие-то данные: — А точнее — твой Алан, который сейчас прогуливается по центральному парку в Нью-Йорке. Видимо, обдумывает свой диагноз. Или размышляет, почему ты так долго не выходишь на связь… Отелло закинул в рот лакричную конфету, понажимал на кнопки, и через полминуты поднёс кейс к кровати Эрика. Увидеть такое Слингби точно не ожидал. В мониторе устройства был Алан, сидящий со стаканчиком кофе на скамейке в центральном парке. По бокам этого ящика мигало множество огоньков, а внизу была размещена нестандартная клавиатура со странными знаками. Лишь один этот жест давал Слингби понять, что перед ним и правда гений или спецагент, раз имеет оборудование, способное подключиться к камерам любой страны. — Алан… — тихо произнёс он и дёрнул привязанной рукой. — У Алана синдром Бругада. Это достаточно редкая и серьёзная патология сердца. Приступы болезненны, словно в его грудную клетку втыкают шип. Но ты сможешь оплатить ему операцию. Мало того, мы имеем выходы на лучших врачей мира. Переберут ему мотор, и станет как новенький. Слингби какое-то время помалкивал, пока Медичи закрывал свой кейс, ноутбук, и проходил к выходу. — Я согласен. — Умница, Эрик, — обернулся гениальный специалист. — Мы знали, что ты, хоть умом особо не блещешь, быстро примешь верное решение. — Я вообще-то педагог… — Тренер по физподготовке, — напомнил Отелло, и тем самым закончив разговор закрыл за собой дверь.

***

Утро следующего дня.

      Фаустус вышел из кабинета Олдриджа, держа в руке листок со списком различных препаратов. Немедля отправившись в аптеку, чтобы закупиться всем необходимым, он почувствовал расползающиеся по коже мурашки. Стоя на кассе, покупатель невольно привлёк внимание провизора частым шмыганьем, а слезящиеся глаза окончательно подтолкнули женщину предложить ему лекарство от аллергии. — Спасибо, нет. Добавьте что-нибудь от головной боли, — стараясь держать себя в руках, попросил он, сцепив зубы. Вернувшись за руль, брюнет уже обливался пóтом, а фокусировать взгляд на дороге становилось всё труднее. «Блядь!» — мысленно выругался он. — «Скорее. Скорее.» Встав, как назло, в небольшую пробку, Фаустус закусил губу, борясь с желанием почесать руки и бёдра. Путь до Элизиума показался ему бесконечным. Едва запарковавшись во дворе, он вылетел из машины и забежал в бордель. — Четыре часа посчитай. Сама, — с хлопком опустив на стойку ресепшена ключ от машины и банковскую карту, отчеканил Клод, даже не глядя в сторону Лан Мао и не останавливаясь. — Алоис в своей комнате, — чуть повысив голос, сообщила она в спину уже поднимающегося по лестнице мужчины. — Хорошо, — тихо рыкнул в ответ клиент, перепрыгивая через ступеньки. Приняв как должное, что гость приехал на несколько часов раньше назначенного времени, и проводив его взглядом до поворота к спальне Транси, брюнетка вернулась в неспешную беседу с коллегой: — В общем, тот новенький очень подозрительный тип. Мы уже не знаем, что с ним делать. Честно сказать, такое на практике впервые. В анкете он описал стандартную классику в сексе и что предпочитает по большей части мужчин. Но он отверг Рудгара и Винсента… Никто из них не смог склонить его даже скинуть пиджак. От любых напитков и угощений он отказывается, и вообще, у меня ощущение, что у него где-то спрятана тревожная кнопка, — водя пальцем по краю чашки кофе, рассуждала Лан Мао. — И что же? Откажете ему в услугах? Или всё-таки я попробую укротить строптивца? — Грелль хитро облизал верхнюю губу в надежде, что ему, наконец, определят загадочного Т.Спирса. — В случае положительного исхода он не подходит под испытание Полярной Звезды, а у тебя именно она на очереди, — возразила девушка, потыкав ногтем пенку латте и не отводя от напитка задумчивого взгляда. — Ну и что? Не обязательно же тестировать именно на нём. Для него мы просто исполним все его фантазии. Лан чуть нахмурилась: — И давно ли тебе можно давать тех, кого мы не задействуем в опытах? — С тех пор, как утром бьюик въехал мне в задницу. Подушка не сработала и я приложился головой об руль. Брюнетка просто моргнула, переваривая, правда ли Греллю подбили машину. — Шутка. Я просто в хорошем настроении из-за прорыва с ирландцем! Вселенная наградила меня, а я должен давать что-то взамен. Это естественный обмен энергией. Так почему бы мне не подарить своё мастерство какому-то там зануде, которого не смогли расчехлить два жигало. Очень уж он закрыт, бедняга, а яйца по-любому зудят. Но предо мной он сам разденется, или же я сорву с него этот сраный пиджак. И кофе он со мной попьет. Даже закурит, если некурящий. — Курящий. Ладно, я поговорю с Лау.

***

Оставив быстрый поцелуй на лбу блондина, невозмутимо шагнувшего в сторону, чтобы пропустить его внутрь, мужчина скинул пиджак на спинку кровати. — У тебя здесь? — не вдаваясь в подробности, спросил он, зная, что Транси поймет его с полуслова. — Здесь тоже есть, — кивнул голубоглазый, открывая верхний ящик тумбы. — Я должен был прийти раньше, — закатывая рукав рубашки, выдохнул Клод. — Вчера вечером уже настигло недомогание. Доза «Вега-Х6», смешанная с опиумом, пошла по венам, как благословение. Брюнет прикрыл глаза, прислушиваясь к тому, как расслабляется тело, а разум становится свободным и чистым. — Боже, Алоис… — Не говори ничего, — приложил палец к его губам юноша. Оставив использованный шприц на краю стола, блондин забрался к Фаустусу на колени, покрывая его шею острожными поцелуями. — Нам можно остаться здесь? — спустя несколько минут, моргая, будто очнувшись ото сна, спросил клиент. — Конечно, — кивнул Алоис, начиная медленно расстегивать его рубашку. Ненужный элемент одежды накрыл ноутбук, а пальцы парня заскользили вниз к ремню. — Не надо, — остановил его руки Фаустус, сгребая блондина в объятия. Потеряв счёт времени и пребывая в какой-то прострации, клиент гладил уткнувшегося в его грудь парня по волосам. — Покурим? На балконе, — наконец предложил Клод. — Да, давай. Пропустив Алоиса вперёд, брюнет подкурил сигарету и обнял его сзади, глядя вдаль поверх светловолосой головы. Стояла уже середина августа, но погода всё ещё подкидывала им невыносимо жаркие дни, изредка остужая землю ночными дождями. С одной стороны балкона Транси виднелась часть парковки, а с другой — кусочек внутреннего двора, и посмотрев туда, Клод отчётливо вспомнил, как жигало выводил его прогуляться на утро после операции. Притянув юношу ближе к себе, Фаустус зарылся носом в его волосы, вдыхая аромат шампуня. — Любишь дождь? — Нет, — не раздумывая, ответил голубоглазый. — Сиэль любит. И постоянно тащит меня на улицу в такое время. — Сегодня будет дождь. — Сегодня я с тобой, и он против этого бессилен, — стряхнув пепел, улыбнулся Транси. Действие препарата раскрылось в полном цвете, и заметив это спустя несколько будничных вопросов, юноша утащил клиента в комнату для дальнейших экспериментов. — Ты совершенство, Клод, тебе уже ничего не страшно, — говорил он позже, пробиваясь в отсутствующий стеклянный взгляд. — Ты не боишься никаких видов боли, ничего не вызывает у тебя отвращения, такие бесполезные вещи, как жалость, сострадание и печаль тоже ушли на последний план. Нужно проверить ещё несколько чувств. Например, гнев или ревность. Но, честно говоря, мне так лень: ведь резать тебя наживую намного интереснее. Блондин подобрал языком алую струйку крови, не дав ей спуститься до старых шрамов на боках. — Однако нам нужно снимать тебя с наркотиков, поскольку твоя зависимость растёт, — продолжал рассуждать Транси, глядя на него снизу вверх. — А нам нужны чистые результаты. В конечном итоге ты должен остаться таким раз и навсегда. Без всяких уколов. — Я недостаточно совершенен, пока не могу тебя удовлетворить, — подал голос Клод, продолжая смотреть в одну точку. Происходящее с ним сейчас, кажется, совсем его не волновало. — Скоро всё наладится, Отелло работает над этим. Ты же пьёшь таблетки, — Алоис утешительно поцеловал его в грудь и поднялся на ноги.

***

      Никогда прежде у Грелля Сатклиффа не потели ладони в ожидании гостя. Естественно, аловолосый считал себя опытным искусителем, звездой, бриллиантом, и вообще самым прекрасным на земле творением, но этот чертов затвора Т.Спирс заставлял его нервничать. Изучив по записям предыдущих визитов его повадки и осторожность, а по анкете — интересы, Грелль оделся в классические, чуть расклешенные черные брюки, заправил туда белую рубашку в толстую вертикальную полоску, застегнутую до конца и украшенную неброским бантом на шее. Волосы он забрал в высокий хвост: не прилизанный, свободный, что разбавляло классику. Дополняли образ часы, немного торчавшие из-под манжеток с запонками. Жигало затаил дыхание и слышал, как поднимаются Лан Мао и этот кавалер. 3…2…1… Дверь открылась, являя всё тот же невозмутимый, строгий и лаконичный образ, с которым Грелль столкнулся в коридоре чуть более недели назад. — Здравствуй, — аловолосый первый поприветствовал гостя. — День добрый, — ответил Спирс, поправив очки. — Присядешь? — Грелль указал на мягкую мебель перед столом. Конечно, ранее он ни с кем не начинал знакомство именно так. Но с этим дипломатом было лучше стартовать с переговоров и подписей сторон, нежели с секса. — А чем ТЫ захочешь меня напоить? Лимонадом или, может, молоком? — Спирс подколол, вспоминая предыдущие визиты в Элизиум. — А что ты хочешь? Могу попросить и того, и другого. Могу даже смешать, если требуется. — Воздержимся от подобных экспериментов, — Уильям сделал шаг к креслу и пригласил Грелля присесть рядом. Начался период изучения друг друга: снова поправив очки, брюнет пытливо сверлил глазами мужчину напротив и старался не выдавать легкого волнения, проявляющегося в более громком и глубоком дыхании. Им овладевали смешанные чувства: с одной стороны — ликование, что наконец-то директор принял правильное решение, а с другой стороны — страх. Грелль же рассматривал деловой образ с неким трепетом и воодушевлением: мужчина напротив был очень ухоженным, явно перфекционистом, и наверняка с очень высокими требованиями в его «классическом сексе». Алый даже растерялся. Этот Уильям был настолько закрыт, что было непонятно, как с ним лучше поступить и что делать дальше, чтобы не спугнуть. Если бы не эта странная заинтересованность в нём, то Грелль бы начал чуть грубо. Обычно «боссов» это заводило. Или же они начинали сами показывать свою доминирующую позицию. — Уильям, я тебе предлагаю посмотреть очень интересный видеоролик. — Не стоит, — сразу возразил брюнет. — Я знаю, о чем ты думаешь: меня нужно раскрепостить. Расслабить. Напичкать чем-то. Но также ты понимаешь, что не выйдет — я из тех, кто предпочитает трезвость ума, особенно в подобной ситуации. А раз я отказывался и откажусь от ваших расслабляющих напитков, и веду себя как любой джентльмен в этой неестественной ситуации, то можно включить порнуху, верно? — Верно. И, кстати, в наших напитках нет ничего, кроме наркотиков, — «пошутил» Грелль. — Хотя есть и алкоголь, если хочешь. — Нет. — Хорошо, скажи, зануда джентльмен, чего же ты хочешь, а то я немного теряюсь. Я не хочу давить на тебя. Хочу, чтобы тебе было хорошо, хочу отработать твои потраченные деньги. Уилл снова поправил очки. — Забавный подход. Вообще я хочу хорошего секса…. В разных ролях, — добавил он чуть подумав. — Нет проблем, — заверил Сатклифф. — Есть. Я не возбужден. Для меня это неестественно, а искусственно я заводиться не хочу. Вот и не пью всё то, чем вы пытаетесь меня напичкать. — У тебя паранойя, Уилл! — взмахнул руками жиголо. — Никто не собирается тебя ничем пичкать. Но если ты и дальше будешь притворяться колючкой, то все мои божественные способности искусителя проткнутся о твои иголки! Т. Спирсу очень понравилось, как его назвал Грелль. Так по-свойски… «Уилл…» Брюнет просмаковал это про себя. — Дай хоть массаж плеч тебе сделаю, — с возмущением в голосе предложил алый и поднялся со стула. Возражения не последовало, и присев перед мужчиной на корточки он заглянул в глаза, ожидая разрешения расстегнуть пиджак. Уильям, неотрывно глядя на него, кивнул. Ловкие пальцы тут же потянулись к пуговицам. — Фффр, ты как капуста. Пиджак, жилетка ещё! Тебя пока разденешь можно пять раз кончить. — Я одет по протоколу, — чуть с улыбкой ответил Уилл. — Ты же не на работе, зануда. Быстро расправившись с двумя предметами гардероба, аловолосый встал сзади и начал бережно наминать шею и плечи, нажимая на более зажатые точки. Уильяму массаж нравился. Он заметно расслаблялся, и Грелль чувствовал это. Спустя десять минут, когда массажист забрал для действий и другую площадь тела — предплечья, Уильям накрыл своей ладонью его руку. — Не нравится? — Сатклифф остановился и чуть склонился, чтобы видеть лицо клиента. В этот момент его волосы спали набок. Не отпуская руку, Уильям повернул голову и скользнул взглядом по огненным прядям, а затем перевел взгляд на любопытное лицо. «Какой же он красивый» — подумал про себя. — Нравится. Просто решил дотронуться до тебя… — спокойно ответил он и убрал руку, положив её себе на колено. — А, да пожалуйста, где хочешь можешь меня трогать, — разрешил алый, продолжив массаж. — Волосы. — М? — У тебя красивые волосы. Хочу потрогать их. — Спасибо! Волосы — это моя гордость. Грелль оставил плечи и снова присел перед Спирсом на корточки, только на этот раз повернувшись спиной. Уильям несколько раз провел ладонью по хвосту, а затем ухватился за резинку. — Можно распустить? — Можешь меня даже раздеть и … — Позже, — Спирс аккуратно потянул за резинку, высвобождая густую лавину ароматных прядей. — Наверное так сложно ухаживать за такой красотой? — Ооооочень! — потянул Грелль. — На них уходит столько времени, ты не представляешь. — Нет, не представляю… — Уильям повозился с волосами и развернул жиголо лицом к себе. Он молча и внимательно разглядывал красные брови, вздёрнутый нос, чуть раскосые глаза. Заметил несколько веснушек. — Ты такой красивый… — нарушил тишину алый, который в ответ разглядывал и его. Всё внутри брюнета затрепетало. Ему было настолько приятно это слышать… До этого никто ему подобного не говорил. Точнее, он не позволял никому говорить. Он никого к себе не подпускал. — Благодарю, — мужчина начал понимать, что у него смущенный вид, и попытался скорее спрятать непотребство: — Продолжи массаж. Грелль улыбнулся. — Давай… Он поднялся, снова встал за спину Уиллу и начал было движения, но остановился. — Погоди-ка. Подвинься во-оот так, — он пересадил Спирса так, что его спина теперь не упиралась в спинку кресла. Грелль уткнулся в неё своим пахом, который через некоторое время начал заметно уплотняться. Уилл сразу почувствовал это. Глаза расширились, дыхание потяжелело. Он бегал глазами по комнате и решал для себя что делать: отстраниться, подвинуться? Но в итоге продолжал сидеть, как каменный. — Я не принимал ничего возбуждающего, — внезапно шепнул в ухо Грелль. — Ты действительно заводишь меня. Уилл прикрыл глаза и сглотнул. В паху потяжелело, член слегка упёрся в брюки. Грелль в свою очередь продолжал наминать плечи, скользить по предплечьям до локтей наклоняясь при этом и касаясь своим дыханием затылка, а потом снова выпрямлялся, втыкаясь промежностью в спину. «Я хочу заняться с тобой сексом», — утвердительно решил сам с собой Спирс. Вскоре Грелль снова предстал перед брюнетом во всей красе. Смотрел желанным взглядом сверху вниз с топорщащейся ширинкой: — Может, закончим массаж? — Давай, — однозначно ответил Уилл. Сатклифф принял этот ответ, как призыв к действию, и потянулся к галстуку, чтобы избавиться от него, а в последствии и от рубашки. — Тебе понравилось? — Да, очень расслабляюще. Лучше, чем смотреть порно или пить возбуждающие препараты. Сатклифф не спешил, он расстегивал пуговицы медленно, а в конце аккуратно спустил ткань с плеч и отбросил к пиджаку с жилеткой. Всё шло замечательно… Алый распустил свой бант, намотал его Уиллу на шею и начал расстегивать свою рубашку. Спирс наблюдал за этим вожделенным, но сдержанным взглядом. После рубашки Сатклифф расстегнул Уильяму ремень и начал расстегивать свой, но тут что-то пошло не так. Спирс застегнул свой ремень обратно и остановил аловолосого. — Что такое? — вновь непонимающий взгляд. — Я делаю что-то не так? Брюнет отрицательно помотал головой. — У меня к тебе есть просьба. — Ты же знаешь, любое желание… — Выпори меня. — М? — взгляд ещё более удивленный, он подумал, что ослышался. — Я хочу, чтобы ты выпорол меня, — твёрдо повторил Уильям. Сатклифф не ожидал. Он отступил на пол шага и улыбнулся: — Хорошо, без проблем. А как ты предпочитаешь? — Розгами до слез, — спокойно ответил Уилл. — По ягодицам. Через брюки, пожалуй. У вас же в заведении есть розги? — Естественно. На любой вкус. — Тогда ивовые. — Хорошо… — Грелль застегнул ремень и хотел нажать кнопку вызова персонала. — Нет, принеси их сам. Пока Сатклифф ходил за девайсом, Спирс ходил по комнате туда-сюда в попытках успокоиться. В горле стоял ком, возбуждение не спадало. Он даже чуть вздрогнул, когда в комнату вернулся алый с ёмкостью и торчащими из неё ветвями. — Ты не говорил, что любишь боль, — улыбнулся он. Уильям промолчал, подошел к кровати и уперся в неё руками. — Пусть стоп-словом будет «лёд», — предложил жигало. — Никаких стоп-слов. Сотню. Сильно. Не жалея. Не останавливаясь. Сатклифф дернул бровью, пожал плечами, но без дальнейших разговоров поднес ведро к кровати, вынул три лозины и предварительно свистнул в воздухе. Дыхание у Уильяма спёрло. Он сжал в кулаки покрывало и опустил голову. — Готов? — Да. Сатклиффа это возбудило до невозможности. Аппетитные ягодицы, скрываемые натянувшейся тканью брюк, ровная спина, вороные волосы, чёлка, выбившаяся из идеальной прически и свисающая с одной стороны на очки… Первые десять ударов Уильям никак не выдавал эмоций. После 13-ти дыхание участилось, плед комкался с большей интенсивностью. После 25-го начались покачивания ягодицами, выгибание или прогибание спины, редкое шипение. После сорокового Спирс переступал с ноги на ногу, иногда дергал пятой точкой, издавал звуки. Танец боли начался к семидесятому. Под конец Уильям вскрикивал. Когда алый отложил розги и озвучил, что сотня была выдана, Уилл упал на постель, содрогаясь в плаче. «Что это было?» — вертелось в голове у Сатклиффа. — «Почему он попросил такое? Ни слова в анкете не было, что он любит болевые практики. Но это оказалось чертовски сексуальным сюрпризом!» Грелль сел рядом и положил ладонь клиенту на поясницу. Тело было горячим. Чувствовалось, что вспотевшим. — Тебе понравилось? Уильям на несколько секунд замер. — Мне было больно… — уже успокоившимся голосом сказал он. — Но приятно? — Нет. Необходимо. — Зачем? Уилл поднялся и сел в кровати. — Просто чтобы ты высек меня. Ведь всё, что я сейчас делаю — неправильно. — Что, Уилл? Что именно неправильно? — Что я пришел сюда, что хочу искусственно получить секс. Это же позор! — эмоционально пояснил он. — Прекрати! У тебя комплекс монаха! Но ты — современный мужчина, и в келье не живешь. Пришел в элитный публичный дом за качественным сексом. Ты заплатил приличные деньги и я готов тебе дать этот секс. Хочешь порки — будет порка, хочешь золотого дождя — будет дождь. — Что такое золотой дождь? — Проехали. В общем, проси что хочешь, и здесь нечего стыдиться, если это конечно не часть твоей игры. — Видимо это из детства… — задумчиво ответил Спирс. — Что? (Красная бровь снова вздернулась.) — Отец порол меня за всё. За любые провинности и ошибки. Моя семья была бедна, и он опасался, что я рано сделаю им с матерью внуков. Мне не разрешалось отношений с противоположным полом. Он сёк меня до 18 лет, до того как я уехал. 15 лет назад. Грелль выслушал и задумался. — Понятно. Тебя сильно триггернуло. Ты посчитал, что всё, что ты сейчас делаешь — плохо, и ты должен понести наказание. Как по старой памяти. — Ты думаешь? — Спирс поправил очки. — Уверен, — Грелль кивнул и аккуратно положил ладонь на бедро брюнета. Уильям сразу посмотрел на руку, а потом в лицо: — Твой отец не бил тебя? — Нет, — Грелль посмотрел сквозь комнату. — Не было возможности. Меня воспитывала мать. Она не поднимала на меня руку. Ругала, помню, иногда. Особенно, когда пропадал сутками. Но не била. — Поддерживаешь контакт с ней? — Да, конечно. Списываемся почти каждый день. Созваниваемся примерно раз в неделю, ну и раз в месяц я навещаю её. — Она знает, кем ты работаешь? — Да, — Сатклифф уверенно кивнул. — Хирургом-трансплантологом. — Понятно… — скептически кивнул Уилл, даже не представляя, сколько правды в словах аловолосого. — Ладно, — отмахнулся Грелль, — сегодня я не хирург, а психолог. Резкая переквалификация. Но меня волнует вопрос: мы сексом-то заниматься будем? Я возбуждён вообще-то! Уильям посмотрел растерянным взглядом и на секунду забыл, кто тут кому должен. — Качественным, хорошим, всё как ты хочешь, — заверил врач, медленно скользя по бедру в сторону паха. — Будем. Но в другой раз. — Понятно, — надул губы Сатклифф. — В другой раз мне сразу принести в комнату розги? Или, может, нагайку? Начнём с прелюдии? У меня есть любой ударный инструмент. Уилл улыбнулся. — Сейчас о розгах даже думать страшно. Горит дико. Да уж… почувствовал себя как дома. — Я во всём профессионал. А ещё и наделен неземной красотой, — театрально откинул он прядь. — Я ценю профессионализм и дисциплину. Красоту — тоже, — Спирс поднялся на ноги, оправился, надел жилет и пиджак. — На этом окончим нашу встречу. Я запишусь к тебе через несколько дней. — Хорошо, я буду ждать тебя. Правда ждать. Спустя несколько минут Сатклифф нажал кнопку вызова Лан Мао. Ожидая прихода девушки, Уильям сканировал жигало, а потом вновь провел по волосам. — Я так и не спросил, как твоё имя? — Грелль.