Цена запредельного удовольствия

***

      Мокрые от пота разгорячённые тела сплетались в клубок, освещаемый дюжиной ярких ламп. Зеркало, занимающее всю стену, отражало происходящее безумие и удваивало его на радость более юного любовника. Сегодня Себастьян был особенно ненасытен. Он спустил в хозяина уже дважды и явно не собирался останавливаться на достигнутом. Когда «пёс» переходил на размашистые медленные фрикции, расслабленный от кайфа анус Фантомхайва издавал похабные хлюпающие звуки, позволяя сперме партнёра вырываться наружу. Кареглазый действительно был вне себя: всё тело Сиэля украшали бордово-синие отметины, оставленные его ртом и зубами. По возможности, парень любовался следами в отражении, самодовольно улыбаясь. Сегодня страсть настигла пару в спортзале: точнее, Сиэль захотел немного размяться, а Себастьян истолковал эти движения так, как ему было удобно. Юноша не имел ничего против. Он любил секс. Любил себя, поощряя своё тонкое безызъянное тело всяческими удовольствиями и, конечно, горячо любил свою игрушку — за наслаждение, которое тот ему дарит. Прихватившие кожу челюсти заставили вскрикнуть вновь, спина покрылась несчётным количеством мурашек. Перевернувшись, Фантомхайв провёл языком от низа живота до шеи Себастьяна, слизывая почти безвкусный пот. — Мой зверь… — пальцы сжались в вороных волосах на затылке. Кобальтовый взгляд, полный любви, встретился с красно-карим омутом. Зубы брюнета щелкнули у его лица. Оскал или усмешка? Не важно. Его обожаемый член снова стремится внутрь, сметая своим сокрушительным напором любые мысли, отвлекающие от удовольствия. — Мой зверь, — спустя несколько минут выгибается психиатр и кончает, глядя в глаза своему отражению в зеркале. Себастьян кончает тоже. Теперь он наконец-то выглядит уставшим. Бессовестно придавив тщедушное хозяйское тельце своим весом, пёс тщетно пытается отдышаться. — Я принесу тебе попить, — выбирается на волю Сиэль, но не успевает уйти. Питомец вскакивает и семенит за ним. На кухне прохладно. В воздухе уже пахнет приближающейся зимой и Фантомхайв с теплом думает о рождестве в кругу любимых коллег. В этом году на празднике обязательно будет ещё и Себастьян. Юноша потрепал брюнета по голове и, закрыв окно, наполнил свежей водой одну из мисок, только после наливая попить себе. Как следует выкупав лабрадора, синеглазый закутал его в большое мягкое полотенце, избавляя от лишней влаги. — Знаешь, Себастьян, я довольно сильно привязался к тебе за это время, — начал он, присаживаясь напротив, чтобы их лица оказались на одном уровне. — Ты просто отлично вписался в мою жизнь и огромные хлопоты, связанные с уходом за тобой, нисколько меня не тяготят. Конечно, ты едва ли понимаешь, о чём я тут толкую, но я испытываю потребность всё же сказать тебе, что я чувствую, и оповестить о том, что намерен сделать тебя таким навсегда. Да, в связи с твоим положением у тебя нет выбора, но я не могу рисковать, предоставляя его тебе. Я люблю тебя, Себастьян. Люблю эгоистичной, собственнической любовью, не такой, о которой пишут в книжках — где влюблённый желает счастья своему партнёру. Я желаю счастья только себе. И очевидно, что без такого исключительного образца оно невозможно. Но будет справедливо заметить, что в тех условиях, в которых ты сейчас находишься, ты много счастливее, чем могло бы быть, ведь я действительно очень для тебя стараюсь. Сиэль закончил свой монолог и ещё раз потёр волосы мужчины пушистой тканью. Михаэлис зевнул и, выпутываясь из полотенца, двинулся в сторону их общей кровати. Синеглазый выдвинул верхний ящик тумбы и достал оттуда ампулу с перламутровой серебрящейся на свету жидкостью. — Полярная Звезда… Эта вакцина сделает тебя моим минимум на пять лет, — мечтательно проговорил психиатр, набирая состав в шприц. Бывший программист лежал на животе и наблюдал за действиями хозяина из-под чёрной чёлки. Когда Сиэль приблизился, Себастьян лишь немного поменял положение тела, придвигаясь ближе и устраивая голову поудобнее на его коленях. Врач взял его под руку, целясь в плечо. На короткий миг ему показалось, что во внимательном взгляде питомца мелькнуло что-то человеческое, то, что Сиэль уже почти успел в нём забыть. Тонкая игла с лёгкостью разрезала ткани. Мужчина вздрогнул и серебряная жидкость исчезла внутри него. Едва жиголо успел вытащить шприц, брюнет вскочил на четвереньки и закрутился на постели, тонко скуля. Потратив на успокоение питомца около получаса, Фантомхайв дождался, пока тот уснёт и поделился принятым решением с директором.

***

      Долго выбирая, что же всё-таки подать к столу на романтический ужин, Уилл остановился на морепродуктах. За два вечера изучив рекомендации по приготовлению омаров, мужчина купил живых моллюсков и в большом контейнере с водой привёз их домой. — Н-да… — пришел в недоумение Спирс, глядя на то, как они скребутся по пластиковому дну. — И как вас варить таких? Недолго думая, он решил позвать на помощь опытного повара, так как сам кулинарным гением не был, и подобные блюда не готовил. Профессионал сделает уж точно лучше и вкуснее. А вино, декорации, музыкальное сопровождение он, естественно, взял на себя. Быстро найдя выездного шеф-повара из приличного ресторана, Т.Спирс договорился с ним, сообщил адрес и перевёл предоплату. Проснувшись на следующий день, первым делом он заглянул на балкон и проверил, живы ли омары. Всё отлично: они закопошились, реагируя на вибрацию двери. Можно готовить. В течение всего дня у мужчины присутствовало лёгкое волнение. Хоть виделись с Сатклиффом они часто, и уже открыто говорили о чувствах — у Уилла каждый раз немного дрожали колени и сосало под ложечкой перед встречей. Рабочий день пролетел незаметно и, вернувшись домой, он застал кулинарного виртуоза уже заканчивающего приготовление сложного блюда. Разрезанные на две части омары находились в духовом шкафу под аппетитной, мягкой, начинающей подтаивать шубкой сыра. — Через 20 минут я выключу нагрев, пусть немного постоят и можно подавать, как раз к тому времени, к которому вы просили, — отчитался повар. Остальные морепродукты были также приготовлены и находились в отдельных боксах. Оставалось только красиво выложить на блюдо. Отпустив шефа, брюнет занялся декорированием помещения: цветы на стол, красивые тарелки, приборы, салфетки, свечи, бокалы — всё это он расставил за полчаса до приезда Грелля. Следом красиво уложил морепродукты на большое блюдо, проверил свежесть овощной нарезки, всё съестное закрыл и спрятал в холодильник. Последний штрих — привести себя в порядок. А пока был в душе, домработница проводила осмотр на предмет идеальной чистоты. Вот такая подготовка ко встрече. За 10 минут до приезда Грелля Уильям был готов. Он отпустил домработницу, завершил кулинарную феерию, достал вино, омаров из духовки, переложил их на блюдо и поставил в центр стола. Сатклифф приехал почти вовремя. Уилл встретил его на улице и они вместе поднялись в квартиру. Грелль, который на особый ужин и не рассчитывал, сразу оценил прикид брюнета, смекнув, что его скорее всего ждёт приятный сюрприз. — Какой ты красивый! — поглаживая лацкан костюма, с ноткой страсти прошептал он. Т.Спирс сразу же ответил на комплимент взаимностью, поцелуем, и, конечно же, раскрыл карты о приготовленном ужине. — Мммм, как романтично, спасибо! — приятно удивился аловолосый. Однако в коридоре он навострился, уловив нотки слегка знакомого аромата и пока никак не мог сообразить, где слышал его. Уильям проводил к столу. В кухне свет был приглушенный, но достаточно светло, чтобы разглядеть в самом центре прикрытых расплавленным сыром лобстеров. Образ Виконта с тарелкой говна и сегодняшний завтрак в виде этих же варёных тварей в момент встал перед глазами, которые непроизвольно расширились. Довольный Спирс наблюдал за реакцией своего мужчины и счёл её за плюс. Он сделал шаг к столу и начал анонсировать меню. — Это голубые омары по особому рецепту пов… — Дааа? Как это я сразу не догадался, — не дав договорить, с улыбкой прошипел Грелль. — Ну, они же сокрыты под сыром, ты не рассмотрел, — деловито подытожил брюнет, поправив очки. Сатклифф кивнул, дослушал презентацию блюд, а затем удалился помыть руки, где чуть не сблевал в раковину, и вернулся за стол. Уильям начал по-джентельменски ухаживать: налил вина, положил в тарелку салаты, чертового омара. Также положил закуски себе и расположился напротив, всем видом показывая, как рад этому ужину. — Впечатляет, Уилли, спасибо. Спирс поднял бокал, и с тоста: «За нас!» началась трапеза. Откинув образ Друитта и накатив сразу целый бокал, Сатклифф попробовал это морское чудовище и оно оказалось очень даже вкусным. Не таким пресным зловонным белковым куском, который готовился по рецепту богатого придурка. За ужином мужчины общались около часа на разные темы, одна из которых предопределяла возможный виток в их дальнейших отношениях. Грелль рассказал о части своих предпочтений. — Кстати, я хочу спросить у тебя кое-что. — Весь во внимании, — Уилл вдумчиво посмотрел в его глаза. — Ты знаешь про БДСМ-практики? Хоть что-нибудь? — Знаю, — уверенно кивнул Спирс. — Как ты к этому относишься? — Всю юность практиковал. — дернул бровью брюнет, не отрывая от аловолосого взгляда. — А тебе это, как я понимаю, нравится? — Да! — честно признался Грелль, также глядя в глаза. — когда в Элизиуме ты попросил высечь тебя, я даже не поверил ушам. А в процессе очень завёлся. И… мне бы очень хотелось иногда повторять с тобой подобное. Не так сильно и нечасто, но ты бы смог иногда позволять мне такое? Уильям задумался, отведя глаза и теперь глядя сквозь помещение. Затем словно оттаял, отодвинул от себя тарелку и вернулся к диалогу. — Я уже задумывался об этом. О том, что тебе понравилось пороть меня. Ведь ты потом не раз шутил по этому поводу. И, если честно, тебе подходит роль экзекутора. — Это значит, что я могу надеяться на подобные практики? Уильям выдохнул. — Думаю, да. Но смотря в каком ключе. Я потерплю для тебя, если это доставляет удовольствие, но это не говорит о том, что можно полосовать мою пятую точку на ежедневной основе. Сатклифф тут же просиял. — Естественно! Я буду полосовать её исключительно дозировано. По особым случаям. И кстааати, хочу тебе про кое-что рассказать. — И про что же? — Про медицинские аспекты порки. Ведь это не только сексуальная практика. Её влияние на лечение ипохондрии и истерических состояний в период полового созревания были очень популярны среди европейских медиков ещё с 19 века. Да-да, я изучал это, — уверенно закивал аловолосый, закусив свою речь креветкой, и тут же затараторил в пользу наказаний дальше: — А французы использовали розги для лечения фригидности. Конечно, нельзя сказать, что порка — это панацея от всех проблем, но во многих случаях весьма эффективное и традиционное средство для воспитания и исправления неких душевных недугов. — Согласен, — задумчиво кивнул Уильям. — Самому иногда хочется взять что-то типа трости для вразумления некоторых сотрудников. — Я бы посмотрел, как ты воспитываешь своих подчиненных. Уильям покачал головой, представив, как в своём кабинете, нагнув на стол, дерёт зады самых сложных кадров. — Ладно, Грелль. Давай так: если я в чём-то провинюсь и ты посчитаешь мою погрешность серьёзной — я приму заслуженное наказание. Будем совмещать приятное с полезным. Необычно, конечно, само осознание, что за провинность меня дома могут выпороть. Но что-то в этом даже есть! — Заряд бодрости, обожания и страсти. А в продолжение — крутой секс. Ведь ощущения после порки намного ярче, — разведя руками, резюмтровал алый. Протянув ладонь, Уильям сказал: «По рукам», после чего предложил немного прогуляться в сквере у дома, в котором не так давно столкнулся с прохожим, засмотревшись на Мазерати. После прогулки вечер они продолжили уже в комнате. Секс был прекрасным. И уже в ночи, в приятной усталости, они оба уснули. Спустя пару часов Грелль проснулся от желания попить воды, и после того, как утолил жажду, по инерции заглянул в телефон. На экране высвечивалось одно сообщение, от которого по позвоночнику пробежал холодок, сонливость сняло рукой, а виски сдавило. Не открывая смс, аловолосый повернулся к Уильяму, который продолжал спокойно спать, с тревогой оглядел его и, запрокинув волосы назад, зажал их на затылке в кулак, будто собираясь завыть в потолок. Посидев так с минуту, он всё-таки открыл послание, с ужасом гипнотизируя написанные строчки: «Что ж, раз ты лишил меня возможности пожелать тебе спокойных снов, лёжа с тобой в постели, я сделаю это дистанционно. Надеюсь, в Вестминстере тебе спится лучше.» «Он уже всё знает», — подумал про себя жиголо и отбросил телефон на кровать. «Куда я завёл сам себя? И тебя завёл…» — мужчина снова посмотрел на спящего Уильяма и попытался сглотнуть подступивший тревожный ком. В этот момент Сатклиффа накрыла лавина мешанины мыслей: злость, некий страх, чувство несправедливости, раздражение на самого себя — всё это превратилось в паническую атаку, сопровождаемую нехваткой воздуха и желанием бежать. Конечно, он никуда не побежал. Это временные эмоции, с которыми сильный духом мужчина сейчас же справится. Просто сценарий немного пошёл не по плану. «Второй режиссёр решил превратить роман в вестерн. Хорошо, поиграем по-другому.» Грелль решительно поднялся с постели, закрыл в спальне дверь, умылся, и прошел на кухню, чтобы налить себе вина. Открыв холодильник, он сразу зацепился взглядом за омара и улыбнулся, вспоминая беспечный вечер. «Ты так старался сделать мне приятное… Эх, Уилли, что же будет с нами дальше?» Сатклифф достал бутылку, посмотрел на свет, оценивая остаток, и налил себе бокал почти до краёв. В полной тишине отпивая глоток за глотком, он начал думать о прошлом и грядущем. Он ведь хотел рассказать, признаться во всём, он не хотел крутить за спиной никаких интриг. Просто не успел поговорить, так уж вышло. Что в этом такого? Но у Адриана на это своё мнение. И скорее всего, оно прямо противоположное. Далее Грелль начал представлять возможные варианты развития событий и вздрогнул от вибрации лежащего на столе телефона. На дисплее высветилось сообщение от того же адресанта. Мало кто знал настоящее имя директора Элизиума. Только Грелль, Отелло и Лау. Остальным были известны лишь псевдонимы. «Желательно, чтобы бурная ночь утомила тебя не слишком сильно и ты успел приехать к 11. Я буду ждать в приёмной.» — Хорошо, я приду. И всё объясню тебе, — быстро напечатал в ответ. Получив сообщение, на другом конце ответчик растянул губы в улыбке и выдал смешок неопределённого происхождения. «Я и так всё знаю, но будет забавно послушать историю из твоих уст», — проговорил Гробовщик, тоже пригубил вина и убрал смартфон. Сатклифф долго смотрел в диалоговое окно, десятки раз перечитывал последние сообщения, и возможно ждал какого-то ответа. Но, естественно, Адриан больше ничего не написал. Вино в бокале закончилось и, не собираясь спать, Грелль подлил ещё. Стало страшно и неловко. Он не знал, какое возмездие ждёт его за такой поступок. А оно точно будет. Как со стороны Гробовщика, так и со стороны Уильяма. «Главное, чтобы он ничего не сделал ему», — невольно задумался аловолосый и эта мысль его напугала ещё больше. Что-то наподобие паники вновь охватило разум, и в этом состоянии Сатклифф быстро отбросил новомодный гаджет, принёс свою сумку, из потайного кармана достал телефон устаревшей модели и набрал номер. — Я надеюсь, кто-нибудь умер! В ином случае убью тебя я, — прозвучал заспанный голос. — Пока не умер, но вполне возможно в скором будущем, — ответил Грелль. — Ну, что случилось? — шепотом ответил Отелло и поднялся с кровати, чтобы выйти из спальни. — Он обо всём узнал раньше. Я не успел ему рассказать, не успел, понимаешь! Я собирался это сделать совсем в ближайшее время, а сегодня ночью он просто написал мне адрес Уилла с пожеланием спокойных снов, и чтобы я завтра зашёл к нему в кабинет для четвертования! Медичи несколько секунд помолчал. — Ну а чего ты ждал, милый? Обычно, когда люди не ночуют дома и при этом находятся не на работе, близкие начинают их в чём-то подозревать…и…продумывать варианты наказания. — Не издевайся! Мне сейчас не до сарказма. Не ночевал дома я всего два раза. При этом, его тоже постоянно нет. Ночами он зачастую пропадает в своей ритуальной конторе. — А ему обязательно быть дома, чтобы понимать суть? — Нет, конечно. Чёрт, я слишком затянул и теперь боюсь последствий. Отелло, что мне делать? Медик, не думая, спокойным голосом ответил: — Я могу сейчас же привезти тебе яда. Выпьешь вместе со своим Уильямом и всё будет как в Ромео и Джульетте. Шутка. Советую не ломать дальше дров. Ты же сам понимаешь, что лучшее — это сказать, как есть. — Понимаю. Но Уилл… — Уиллу тоже придётся принять новую реальность. А вот какой исход будет — это уже зависит от многого. — А какой может быть исход?! Я понятия не имею, что творится в голове нашего дорогого директора последние два года. Совсем поехал на своих экспериментах. Возьмёт и убьёт меня! Вместе с Уиллом, — вроде бы в нервно-шутливой форме, но в то же время с опасением предположил Грелль. — Он любит тебя. Поэтому не убьёт, уверен. А если убьёт — я отдам твои органы самым достойным и красивым. А Т.Спирса — самым умным. — Заткнись, Медичи! Я позвонил тебе не для этого. — Разве? Ты позвонил, чтобы я подкинул тебе идею и успокоил. Я это и делаю. Что мне нужно было сказать? «Готовься раствориться в кислоте, поэтому со шмотом и причёской не заморачивайся?» Идея, которую я преподнёс — единственная разумная, а дальше я просто вставил немного юмора. — Ладно, — Сатклифф потёр лоб, поблагодарил за поддержку и попрощался. Одним глотком опустошив бокал, он вернулся в спальню и под утро смог-таки заснуть.

***

      Проснувшись по утру от звуков на кухне, Грелль сначала подумал, что ему снился обыкновенный кошмар. Но нет. Всё произошедшее ночью было правдой. Это подтверждали сообщения в его телефоне и время, которое неумолимо скакало к 11-ти. Ничего не предполагающий Уильям готовил кофе. Заключив его в объятия, Сатклифф так крепко прижался к нему, так нежно поцеловал в висок, будто бы делал это в последний раз. Спирс улыбнулся, ответил взаимностью, поинтересовался, как он спал, и уже скоро они завтракали на балконе. Греллю ничего не лезло в рот, он только немного пил кофе, иногда миксуя его со свежим соком. Уехал Сатклифф пораньше. Сказал, что его срочно вызвали на собрание. На прощание тоже крепко обнял, поцеловал и поблагодарил. Проводив своего мужчину, Уильям с аппетитом дозавтракал, спустился к машине в 10:30, и уже собирался ехать, как к окну подошел незнакомец. Им оказался невысокий молодой человек очень необычной внешности. Жестом он попросил открыть окно, видимо хотел что-то спросить. Уилл открыл и парень, в левой руке повертев ключами от Ауди, вежливо завёл диалог. — Здравствуйте, сэр. Может быть, Вы сможете мне помочь. Я приехал в гости к подруге, а сейчас не могу выехать, потому что мне заблокировали выезд. Посмотрите, может, Вы знаете номер квартиры или телефон хозяина авто. Альбинос указал рукой в сторону якобы попавшей в плен машины. Уилл повернул голову, но не увидел вопиющего парковочного беспредела. Нужно было выйти из автомобиля. — Да, конечно, секунду. Брюнет открыл дверь, и не успел ступить отполированной туфлей на асфальт, как почувствовал укол в шею. Одновременно юный блондин надавил ему на плечо, не давая вылезти. — Тщщщщ, — прошептал он. — Я не причиню тебе вреда, если будешь слушаться. Не дёргайся и перелезай на пассажирское. Рассудок Уильяма в момент сделался туманным и расплывчатым. Он всё слышал, но словно через воду, видел, но размазано. Будто без очков. — Передвигайся, говорю, — поторопил парень. — Ты здоровый, я не смогу тебя сдвинуть сам, — Грей подтолкнул мужчину коленом и Уилл на каком-то автомате начал перелезать на пассажирское сидение. — Чччто Вы мне?.. — Успокоительное, не ворчи, — ответил Чарльз и быстро сел на место водителя. На всякий случай он проверил документы, пристегнул себя, похищенного, и быстро скрылся с места преступления. На светофоре блондин попросил у Уильяма телефон, чтобы написать сообщение его заместителю. «Оливер, меня сегодня не будет. Ночью началось воспаление зуба. Говорить не могу, нахожусь в больнице.» — быстро придумал альбинос причину отсутствия руководителя на работе. Дождавшись ответа и сочувствия от Ларсона, Чарльз поблагодарил его, велел вечером отчитаться, и отдал телефон хозяину. — Я всё уладил, мистер директор. Написал твоему напарнику, что у тебя флюс. Нам не нужно, чтобы тебя искали. Уильям расфокусированно и с непониманием посмотрел на похитителя. Говорить было тяжело, язык плохо слушался, но напрягшись, всё же получилось. — Вы кто? И куда мы едем? — Меня зовут Чарльз Грей. И я являюсь личным секретарём нашего директора. Мы едем с ним знакомиться. Чарльз мило улыбнулся, а затем его прервал телефон. — Мммм, жаль, что закрыто. Тогда, возьми мне Fish and chips в соседнем кафе … Порции две давай, я не особо голоден. Положив трубку, Грей вернулся к Спирсу. — Брат звонил. Хочешь, мы тебя тоже чем-нибудь угостим, пока директор не позовет пообщаться? Он сейчас с Греллем — не знаю, насколько затянется их беседа. А на голодный желудок ждать серьезного разговора просто отвратительно. Меня лично начинает тошнить. — Благодарю. Я позавтракал, — отказался брюнет и тяжело повернул голову, чтобы ровно смотреть на дорогу. Больше всего он боялся потерять сознание. В попытках не отключаться, Уилл нахмурился в мыслительном процессе. Он пока ничего не понимал: какой-то юный голодный альбинос везёт его знакомиться к какому-то директору, который сейчас разговаривает с Греллем. Сознание включило тормоза, и поэтому он понял только через несколько минут, что директор, о котором говорит Чарльз — это руководитель Элизиума. И скорее всего, разговор его будет на предмет попыток утащить с работы Сатклиффа. Уильяму это явно не нравилось. Даже пребывая в таком состоянии, он знал, что сделает всё, чтобы защитить свой подарок судьбы.