Избранные

Была глубокая ночь. Серая луна изредка проглядывала из-за густых облаков, кажущихся сплошной чёрной мглой, и отбрасывала на мокрую траву такой сокровенный, мягкий свет. Ни звёзд, ни ветра.  Оглушающей тишиной застыла тьма над Хогвартсом и деревней, раскинувшейся за окном. Только пара круглосуточных магазинчиков всё ещё горели, да всем известный паб «Три Метлы» глухо шумел в поздний час.  Умиротворение. Кажется, последний раз такое спокойствие он испытывал после пятого курса, когда приехал в разгромленный Лондон и понял, что ничто больше не поставит его жизнь под угрозу. Ни бомбы, всегда рассекающие тишину спящего города и наводящие страх своей безукоризненной беспринципностью, ни наглые беспризорники, что в далёком детстве пытались стрясти с него неимевшиеся деньги, ни тот магл, мистер Коул, от тяжёлой руки которого не раз страдали сироты — поначалу и он.  В назначенный час в дверь тихо постучались. Он лениво взмахнул рукой, и молодой человек зашёл в его кабинет.    Тёмный Лорд не обратил головы к своему подчинённому, продолжая с наслаждением выдыхать сизый дым, струящийся с конца сигареты и заполняющий всё помещение крепким запахом жжённого табака. Оперевшись на подлокотник, он стряхнул пепел на каменный пол.  Эта пагубная привычка окружила его в те же годы его личного умиротворения, когда он впервые добился своего бессмертия и почувствовал, что старая карга (как называли саму Смерть ограниченные маглы) не сможет его остановить.  Но, исключая первый опыт создания крестража, все последующие разы, его чувства обострялись до предела. Он зарывался в книги и древние писания, отдавал всего себя личному прогрессу, оттачивал до идеала своё поведение и силу, что дана была ему по факту рождения. Его больше не окружали человеческие потребности — сон, еда и плотские утехи.  Ему стали абсолютно безразличны отношения в целом. Человек слишком греховен, слишком порочен, чтобы следовать своим целям с ясной головой. Он же, избавившись от доселе мешавших нужд, — идеален.  Он всё больше и больше отдалялся от этой странной сущности — человека — и давал рост самому себе, настоящему. Ни приютскому мальчишке, ни юному Тому Реддлу — Лорду Волдеморту.  Безграничному. Всемогущему. Великому. Себе истинному.  Хоть и прошло полвека, а сигареты остались с ним, следуя вместе рука об руку. Они были знаком его безукоризненности, как те бомбы, что обрушивались во время магловской войны. Он был безжалостен, как они. Мог снести целую страну, как они. На обломках и ошмётках предыдущей он воздвигнет новую: процветающую, правильную, превосходную страну.  Сигареты были одним из многих показателей его превосходства. Превосходства над смертными.  Парень стоял за его спиной вышколенной струной, как и подобает слуге, с опущенной головой. Один из самых верных его последователей… он был допущен до важной работы прямо бок о бок с Тёмным Лордом. Верх доверия, и юноша его не подводил. Он никогда его не подводил.  Волдеморт наконец вздохнул поглубже, затягиваясь и откидывая голову назад.  Уже не так чётко в ушах звенел голосок Долорес Амбридж, которая со всей учтивостью требовала засадить подсудимого на суровые три года в Азкабан. Но Амелия Боунс смотрела на её, безусловно, вычитанную речь без энтузиазма.  Человек Дамблдора был пойман на тайном дежурстве и отправлен под стражу на полгода. Ха, жаль — старик всё ещё не понял, что министерство уже почти в его полной власти. Хоть его попытки исправить плачевное положение вполне неплохи, но он зря тратит силы своего дражайшего Ордена. Тёмный Лорд всё равно не может прикоснуться к Пророчеству, пока этого не сделают Поттеры.  Молодой человек — темноволосый юноша — стоял молча, не двигаясь, ожидая, пока его Повелитель обратиться к нему.  Ему нужно Пророчество, чтобы знать, какой ход совершить дальше. Были бы другие обстоятельства, то он не верил бы в предсказания и небылицы, летящие со ртов шарлатанов. Только Тёмный Лорд знал, как отличить настоящее пророчество от потомка древних предсказателей от ереси, что льётся из ртов многочисленных идиотов, и знал, что так просто спускать всё на тормоза не следует. Ему же и аукнется. В прошлый раз следовало вызнать Пророчество целиком. И только после этого действовать. Но он был импульсивен из-за безумия, схватившего его так некстати после создания крестража — Диадемы Кандиды Когтевран.  И он не отрицал возможность того, что и сейчас в нём играла капризная струнка желания заполучить, захватить и подчинить — всё же от создания последнего крестража, его прекрасной змеи Нагайны, прошёл всего год.  И всё же тепло от касания к руке этой девчонки слишком сильно отпечаталось на его губах. Эта магия, что в секунду растеклась по всему его телу, забралась прямо ему под кожу… Это восхитительно. Этот поток чистой энергии привёл его в состояние полного спокойствия. И Волдеморт был прав — девчонка его: магически, духовно и… вскоре физически…  Сигарета дотлела до фильтра, окурок сгорел под его взглядом. Подпирая голову кистью, он прикоснулся к губам, что всё ещё хранили на себе драгоценный отпечаток магии.  — И что же ты мне принёс, мой дорогой друг? — в тишине его голос прозвучал восхитительно остро.  Другой на месте этого человека дёрнулся бы в панике и тут же грохнулся в обморок. Но не его верный подчинённый.   — Я сделал, как вы и велели, Милорд. — С почтением отрапортовал юноша. — Джон Миллер и его друг оказались в башне Гриффиндора. Старшая Поттер сразу же спохватилась и отвела их в Когтевран. Мне даже не пришлось их специально выманивать, чтобы они попались ей на глаза.  Он на миг умолк. — …Всё получилось, Милорд?  Волдеморт усмехнулся, краем глаза завидев щенячий взгляд подчинённого. Другого он бы не удостоил ответом, но этот человек как никто другой заслуживал.  Тёмный Лорд всегда вознаграждал за хорошую работу.  — Да, мой дорогой друг, ты мне очень помог. — Ответил он, продолжая смотреть в окно. Тучи вновь разошлись, освещая его серебристым лунным светом.  Но перед глазами Волдеморта всё ещё стояла картина этой наглой девчонки. — Вам кажется! Звонким голосом сказала она с такой уверенностью, что на миг он мог бы засомневаться в реальности происходящего. Он словно вновь оказался в том зале — три года назад один на один с ней. Как же девчонка выросла… И изменилась. Особенно взгляд. На кладбище он был столь противоречив, что манил одним только своим видом. Он честно мог сказать, что с неудовольствием отводил от её глаз свой взгляд. Столько всего можно было узнать через эти глаза… по крайней мере, раньше можно было. Она научилась скрывать этот азарт, огонь борьбы, жажду справедливости, сменив это на нежные девичьи взгляды, смущённые вниманием мужчины, или — ха — почтение. Она со смирением опускала голову, отзывчиво кивала и радушно улыбалась. Всё фальшь. Волдеморт знал её бойкую натуру — скорее отгрызёт себе язык, нежели вновь отвесит комплимент Амбридж по поводу откровенно отвратительной розовой юбки этой женщины. Знал и о её неусидчивости. Он не мог поверить в её «Превосходно» по защите от тёмных искусств или рунам. Невозможная девчонка не могла так резко смениться на подобострастную девушку. Она стояла выше, но корчила из себя бедняжку с большими глазами и печальной историей. — Рад служить, Мой Лорд! — с обожанием сказал юноша.  Тёмный Лорд прищурился, через силу отвлекаясь от чарующих мыслей, леденея и голосом, и взглядом. Лицо заострилось в опасной надменности. Пора переходить к делу. — Старик не высовывается, ты заметил? — в голосе сквозил холод. Лично с Дамблдором он встречался и разговаривал всего два раза. Первый — перед дисциплинарным слушанием в августе. Старик, конечно же, прознал о желании некоего нового сотрудника министерства добиться врачебных отчётов о состоянии магловского родственника его подопечных и со своими благочестивыми помыслами пришёл к нему. Ха, он хотел удостовериться в справедливости и честности действий Тома Фелпса. Что ж. Он охотно поверил в помощь от молодого человека, который с рвением пробивался в члены Визенгамота. Рецензия от Амелии Боунс, к чьему мнению старик Дамблдор прислушивался, играла свою роль идеально. Без этого стечения событий Волдеморт бы ещё месяц со скрытым неудовольствием выхаживал около мадам Боунс или Фаджа. Второй — первого сентября, когда Том Фелпс вместе со своим племянником пришёл к господину директору выяснить некоторые моменты по поводу обучения мальчика и непосредственно работы в Хогвартсе, которую ему порекомендовали сразу же после слушания от двенадцатого августа. И всё то время Дамблдор кидал на них такие жалкие взгляды, что по прошествии семи минут маска на лице Волдеморта могла бы треснуть, если ни его выточенная способность держать себя в руках. Теперь же старик показывался на глаза только на редких ужинах, где ему приходилось выслушивать декана Гриффиндора, которая навевала Тёмному Лорду воспоминания о его школьном профессоре защиты. Строгая, не без чувства собственного достоинства, знающая свой предмет от и до. Возможно, она была из немногих, с кем ему было интересно разговаривать более пяти минут. — Да… — юноша замешкался. — И золотая компания это заметила. Кажется, они вновь вынюхивают.  Волдеморт блеснул глазами, наконец оборачивая голову к подчинённому и одаривая его острой ухмылкой.   — Что? — глумливо спросил он, весело вздёргивая чёрную бровь. — Устал от них ещё с прошлого года?  Молодой человек широко улыбнулся. Безумство, истинное безумство проскользнуло в этой улыбке. Что ж, даже сильные чары не могли скрыть блеск во взгляде потемневших глаз.  Волдеморт мог вспомнить только нескольких людей, чьи глаза блестели точно такой же неподражаемой преданностью и верой. И все они сидят за решёткой… его верные последователи. Иные умерли, не желая считаться со старым режимом.  Трусость, — с едкой горечью злости отметил про себя Тёмный Лорд, когда узнал об этом от Хвоста. Трусость и глупость, — как они смели помыслить, что он так просто падёт от Смертельного проклятия, и так легко сдались под палочками врагов?  — Не скажу, Милорд… — молодой человек облизнул губы, веселясь. О, да. У него был… интересный год. — Золотая компания меня сильно… впечатлила. И если бы ни они, — он состроил обиженное лицо, по-детски выпятив нижнюю губу, — то я сгнил бы здесь от скуки!  Волдеморт усмехнулся, черты лица стали словно из мрамора, а глаза медленно наливались багрянцем.  Как же он доволен.  — Что же ты можешь мне рассказать про них? — с упоением протянул он.  Юноша вновь облизнул губы, на которых всё сильнее расцветало безумие, он задёргал головой в нервном тике. Его жажда выслужиться так и тянула из Волдеморта холодный, одобрительный смешок.  Он перебил его, не дав вставить и слова.  — Присаживайся, — мягкий приказ, который нельзя было игнорировать. Тёмный Лорд взмахнул рукой в воздухе, и из ниоткуда появилось удобное кресло, обитое зелёным бархатом. — Не могу позволить тебе стоять. Ты, верно, устал после празднества? — с долей искреннего внимания поинтересовался Волдеморт. Он сию минутно сел. — Ничего подобного, Милорд! — со сквозящим обожанием фыркнул молодой человек.   Тёмный Лорд, сложив ногу на ногу, прищурился.   — Начни с… того мальчишки, — задумчиво протянул Волдеморт. — Блейз Забини, кажется? Он производит впечатление… — Тёмный Лорд пытался подобрать более точный эпитет для одного из дружков его славной ученицы.  Он покривился: в его времена студенты благородного факультета Слизерин не смели перебегать к другим за обеденные столы. Особенно к гриффиндорцам.  — …очень эксцентричного студента, — спустя долгую секунду смог найти более-менее устраивающие его слова.  Этот мальчишка всегда ошивался поблизости от неё. Он, наследник Ноттов, долговязый рыжий мальчишка — таких вообще было очень много в Гриффиндоре — и эта грязнокровка. Ах, да, точно. И её брат. Всегда вшестером, всегда шепчутся о чём-то или убегают в тихие коридоры. И чаще всего девчонка с этими поганцами со Слизерина. Позволяли бы обстоятельства, и Волдеморт в миг вернул бы им понимание уважения к своему факультету. Негоже наследникам великих чистокровных родов бегать за девчонкой из Гриффиндора. Молодой человек облизнулся и согнулся в кресле, садясь на самый край, лишь бы поближе к своему Повелителю. Как мило. Тёмный Лорд усмехнулся — словно завёл щенка.  — Закадычный дружок старшей Поттер. Что ни слово, то шутка. Но чувствую, он хитрец. Верно, это ему досталось от матери! — он задушенно вздохнул. — А его мать! — глаза широко распахнуты и намертво вцепились в его лицо. — Вы знаете… Вы знаете, что она говорила о вас, Мой Господин!  Волдеморт кивнул.  В первые же дни он выведал всю доступную информацию из Люциуса и Теодора. Их головы были полны полезных знаний. Многие самоубийцы на их глазах отказывались от воли идти за своим почившим Господином. О, что ж, сейчас они, вероятно, обгладывают свои же локти, лишь бы смыться подальше из Магической Британии, которую ждали… обновления.  Он займётся Отталин Забини позже. Но не стоило затягивать с ней. Эта женщина умела плести интриги и создавать нужные обстоятельства, чтобы всё шло так, словно это естественное стечение. Как с тем побегом её наследника и наследника Ноттов. Оба мальчишки были сплетены крепкими узами с Гарри и Джейн Поттерами.  — Но вот отмечу одно неплохое качество в нём! — громко рассмеялся молодой человек. — Парнишка имеет отменный вкус в алкогольных напитках!  Тёмный Лорд не разделял его веселья. Он склонил голову на бок и алыми глазами впился в юношу напротив него. Тот вновь облизнул и так влажные губы и сильнее склонился к Волдеморту, исподлобья впиваясь широкими глазами в его лицо.  — А старшая Поттер просто в восторге от огневиски и магловского рока, — с хохотом протянул юноша.  Тёмный Лорд заглянул ему в глаза. Джейн Поттер, раскрасневшаяся, широко улыбающаяся и заливисто смеющаяся, топчет своей грязной, поношенной магловсокой обувью белую ткань на скрипучем столе. Вокруг толпа и яркие огни украшений. Безвкусный плакат с неровными буквами за её спиной заявлял, что вечер был праздничным. День рождения — именинница на столе. И все эти студенты с интересом слушают её речь, её крик души, её внушающий голос.  Она высоко вскидывает руку с алкоголем.  Рыжие… безобразно короткие и прямые… волосы взвились отвратительным вихрем. Тот чёрный пиджак скинут где-то по пути. Она стоит в одной раздражающе открытой майке и этих чертовски облегающих джинсах. И все взгляды только её.  Со смелым оскалом, который растянулся на её губах…  …ах, так она всё же размазала блеск…  …и этими знакомыми расчётливыми искрами азарта в глазах она заканчивает тост. — За молодость, мать вашу! — тянет она, и алкоголь стекает по её подбородку… шее и… ниже.  Толпа ликует.  Волдеморт сузил горящие кроваво-алым глаза. Его поза была расслаблена, кисти свисали с подлокотников, нога закинута на ногу. Но если кто тронул бы его, то в миг превратился бы в ошмётки на стене. Тёмная магия растянулась по всему кабинету. Он прокручивал этот фрагмент воспоминаний. И с каждым разом подмечал больше деталей. Её фальшивость исчезла, она явила себя настоящую, которой он всегда её видел. И люди услышали её, одобрили, прониклись. — Джейн Поттер собирает вокруг себя людей, Милорд, — спустя пару минут подал голос молодой человек, из рук которого выпал разноцветный колпак, что всё ещё пускал остатки мыльных пузырей.  Тёмный Лорд запрокинул голову назад. Взмах рукой — и юноша ушёл.  Он шумно выдохнул в мёртвую тишину своего кабинета. Идеально ровный нос скривился от поглощающих чувств…  — Поттер…  Послание, которое он отправил прямиком этой девице, что одним своим видом вызвала в нём удушающую ярость.  Она не смеет так поступать.  Она не смеет выставлять себя на показ.  Она давно в его полной власти.  И она вскоре поймёт, что ей дозволено, а что — нет.  *** Джейн с Теодором и Блейзом запряталась на верхних трибунах квиддичного поля. Внизу Джонсон проводила отборочные. В этом году было мало желающих играть в одной команде с Поттерами… ну, или на позиции вратаря. Тут как посмотреть.  Она затянулась и выдохнула сизый дым, который сразу же растворился в воздухе из-за наложенных чар.  Поттер провела рукой по тяжёлым векам. Не хотелось их открывать. Ежели откроет, то вновь увидит мир, в котором вратарём их команды, скорее всего, станет этот придурок Маклагген, а её крёстного с недавних пор ищут по всему Лондону своры мракоборцев. Люциус Малфой видел его на станции и, конечно же, первым делом побежал в «Пророк». Думается ей, что это какой-то хитровымудренный план его обожаемого хозяина. Либо же он просто решил подгадить и так не самую приторную жизнь Бродяге.  Ещё месяц назад крёстный поведал одно из его многочисленных юношеских приключений. Как-то раз, в день свадьбы его кузины Нарциссы и этого павлина Малфоя, пятнадцатилетний дядюшка Сириус решил приукрасить тухлые танцульки аристократов и с помощью домовиков подлил во все, абсолютно все напитки сильнодействующее Зелье чесотки. Что ж, Джейн бы не отказа себе в удовольствии самой лично узреть ужасающе красочную картину того, как Люциус Малфой и кучка придурков его уровня идут красными пятнами и дрыгаются в попытке избавится от невозможного зуда.  Поттер скривилась — снизу раздался надрывный смех Маклаггена. Мерлин, Джейн этот звук ни с чем не перепутает. Этот говнюк её бесил даже сильнее, чем Малфой.  Хорёк хотя бы не использовал четырнадцатилетних девочек для личного опыта.  — Поттер, — сухо позвал Тео. Джейн промычала, не открывая глаз, и затянулась. — Хоть сделай вид, будто ты не хочешь отпинать его.  Видимо, её мысли были настолько громкими, что отразились на её лице. Либо Тео был долбанным прорицателем. Джейн затянулась.  — Зачем? — вскинула брови она, всё также с закрытыми глазами.  — Для приличия, Поттер, — он явно закатил глаза.  Блейз рассмеялся.  — Какого приличия, а, Тео? — скорее всего, он сейчас смотрел на Нотта с прищуром. — Наша Поттер и приличия! Вот дела!  Джейн цокнула.  — Вообще-то, — она открыла один глаз. — Я очень приличная.  Тео молча повернулся к ней с очень выразительным видом «ты-сейчас-серьёзно-Поттер».  — Ну да, — вновь рассмеялся Забини. — Ты делаешь очень приличное лицо, когда пытаешься не кидаться проклятиями на каждом шагу!  Джейн закатила глаза, стряхивая пепел.  — Прошу не завидовать, — ухмыльнулась она.  Забини уважительно покивал, поудобнее садясь на деревянном полу.  Джейн затянулась, вновь откидывая голову на скамейку. Ноги упирались в высокий бортик трибуны.  Один только Теодор с извечной брезгливостью отказался садится прямо на пол.  Рон наотрез отказался идти на холодное поле, списав это нежелание на подготовку к шахматному турниру, да и… цитата: «Я не собираюсь морозить зад до посинения, пока Спиннет истекает слюной на задницу этого тощего Маклаггена». Джейн со всем пониманием отнеслась к желанию друга. Гермиона же, завидев во что оделись Поттеры, упрекнула их в безответственности насчёт своего здоровья, но поделать уже ничего не смогла — Гарри и Джейн умчались на поле, оставив подругу наедине с конспектами, как та и хотела. Она усердно готовилась к С.О.В. Тем временем до экзаменов оставалось около восьми месяцев. Джейн задумчиво уставилась в небо. Тучи не выделялись, шли сплошным серым полотном, а ещё чуть-чуть и дождь обрушится на сырую землю. Территория Хогвартса и сам замок не успели отойти от прошлого раза. Тишина между друзьями была приятной, но что-то заставляло её нервничать. Возможно, разговор с крёстным, который состоялся вечером понедельника, тревожил её взвинченную голову. Во-первых, разговор этот произошёл из-за письма, которое Гарри отправил, даже не сообщив сестре. Во-вторых, Сириус-дурья-бошка-Блэк был рисковым парнем, как заметила Гермиона, и решил связаться с крестниками через каминную связь, при этом проверяя гостиную Гриффиндора каждый час. Был бы Бродяга не просто горящими угольками, то Джейн схватила бы его за шкирку, как провинившуюся дворнягу, и отчихвостила бы по самое первое число! Но, жаль, он всё ещё был в Лондоне, а они — в ничем незащищённой гостиной Гриффиндора, где любой желающий может заглянуть в их маленький кружок по интересам и увидеть, что они примилейшим образом общаются с, по их мнению, преступником. Ничего опасного! В-третьих, крёстный разуверил их в Пожирательстве жабы-Амбридж, что немного, но успокоило всех четверых (то был поздний час, Блейз и Тео давным-давно сидели в своей спальне, поэтому о разговоре они узнали на следующее утро от рассерженной Поттер). Правда потом гнев на эту суку возрос. Никто иной, как Долорес Амбридж два года назад лишила работы дядюшку Ремуса и всех похожих на него людей! Именно она составила законопроект, а в дальнейшем продвинула его на подпись, который включал в себя запрет оборотням устраиваться на работу. Подумать только! Амбридж заточила зуб на полулюдей. Вот же ж нахрен. В-четвёртых, Сириус был тупым гриффиндорским тупицей, иначе Джейн не могла его именовать. Он предложил встретиться в Хогсмиде. В Хогсмиде! Когда его ищет вся Британия. Именно Британия, что магловская, что магическая. Да, конечно, обличие пса ему в этом деле сильно поможет, особенно учитывая то, что Люциус Малфой узнал его в том самом обличье пса. А, в-пятых, Мерлин, Моргана и Мордред, этот идиот с заскоками самоубийцы обиделся на их, Гарри и Джейн, резкий отказ во встрече с крёстным! Ну кто он, если не кретин? И что ж сказать, хоть ей и не хотелось этого показывать, но теперь Джейн на него обиделась. Как — просто, как?! — можно было подумать о встрече в такое опасное время? Так он ещё и смел сказать такую вещь… — Вы меньше похожи на отца, чем я думал… Мерлин! Мерлин, блять, всеблагой, какого хрена?! Джейн искренне хотелось расплакаться в тот момент, настолько гадко было на душе. Да и до сих пор гадко. Ещё и в довесок к этому весь тот день, с самого пробуждения, в солнечном сплетении зрело что-то такое непонятное и жгучее, что к концу дня она была готова просто забиться в кровати и не вылазить оттуда примерно… хм… вечность! А, возможно, это всё новость, которую она узнала сегодня утром от щебечущей Дафны, заставляла чувствовать эту самую нервозность. Поттер чуть покривила носом, вспоминая, к чему привели такие новости в прошлый раз.  Глаза уставились на Забини. Он думал, что никто из друзей не смотрит на него, оттого и лицо его было необычайно смурным. Джейн по-дружески пнула его в бок жёстким форменным ботиком для квиддича. Когда Джонсон даст команду, то как охотникам Поттер с капитаном и её подружкой придётся взлететь на метле и выбить дурь из голов несбывшихся вратарей. Желательно из одной конкретной блондинистой башки, что каким-то невообразимым образом зовётся Кормаком и по ошибке причисляется к людям.   Блейз поднял на неё грустные карие глаза. В них не должно быть грусти.  — Опять? — грубым голосом спросила она. И все они знали, что подразумевается под этим вопросом.  Блейз поджал губы, отворачиваясь от теперь уже двух пар глаз.  — Рассказывай, — Нотт опёрся локтями о колени, сжимая руки в замок. Он не подавал знаков, что волнуется за друга, но тёмно-карие глаза блеснули ясным недовольством.  — Да чего вы… — улыбнулся Блейз, ковыряя деревяшку сбоку. — Мне нечего рассказывать. — Попытался отвертеться Забини.  Джейн фыркнула.  — Да, именно поэтому ты и ходишь, как в воду опущенный. Ты не обмолвился даже словом об этом. Неделя прошла! Говори, Забини. Тут все свои.  Забини вновь поджал губы.  — Мне вправду нечего говорить, Поттер! — рассердился парень. Было очень непривычно слышать злость в его голосе. Джейн даже поёжилась бы, если бы ни серьёзность ситуации. — Я знаю столько же, сколько и вы! Не забывай, я сбежал из дома! У меня нет связи с матушкой!  Он сильно затянулся и выдохнул через нос.  — Вы не общаетесь? — нахмурила брови Поттер, обращая взгляд то к Тео, то к Блейзу.  Тео отрицательно качнул головой.  — Нет, — выдал Забини. — Это было бы опасно. — Как отрезал. Тема была не из лучших, но Джейн вправду думала, что он должен был знать о помолвке Отталин и одного из братьев Бёрк.  Джейн понятливо кивнула. Они сбежали от того мира, в котором были рождены.  И правильно сделали! В том мире завелась зараза. Опасная и растущая с ужасающей силой, заглядывающая в душу каждого человека, что попадался ей по пути. Она пятнала людей своей грязью, заставляла думать, что ненависть и насилие — лучший выбор для страны и для этих людей в частности. Эта гадость заставляла их действовать против обычной человеческой морали.  И если бы Теодор и Блейз хоть на месяц больше остались в этом оплоте аморальности, то зараза погребла бы их под весом своей грязи.  Прозвучал свисток. Джейн встала с пола, делая две последние сильные затяжки и сжигая окурок с помощью палочки. Она схватила свою «Молнию», точно такую же что и у Гарри. Сириус подарил их на третьем курсе, когда брат разломал свою метлу. Хоть Джейн и не требовалась тогда новая, а её устраивал и любимый «Нимбус», но как прокомментировал потом Бродяга…  — Каким бы тогда я был крёстным, если бы сделал подарок только одному из вас…?  Джейн грустно усмехнулась вспомнившейся улыбке Сириуса, смешливой и чуть надменной, и, встав на тонкий бортик, отпустила контроль над телом.  Умиротворение. Лёгкость растеклась в каждой клеточке тела. Джейн летела вниз, расслабив все конечности и закрыв глаза, не думая о скорой встрече с землёй. Это спокойствие опутало её, заставило сердце наконец успокоиться и забиться ровным ритмом. Ничто не могло потревожить её в этот краткий момент единения с самой собой, с приятной пустотой, давшей миг радости. Истинное чувство свободы.  Метла в руке рванула в сторону, и Джейн перекинула ногу через древко, выходя из свободного падения. Она не собиралась опускаться на землю, из вредности не желая слушать команды Джонсон. Она уже все мозги проела команде со своими правилами. А Маклагген, вьющийся рядом с хохочущей Спиннет, заставил Джейн отвернуться к подлетевшим Фреду и Джорджу.  — Вот гадость-то, а, — скривился Фред, глядя на эту нелепую сцену заигрывания. — Не говори, братец, — скорбно покивал головой Джордж.  Джейн с пустым интересом уставилась на близнецов.  — Вас тоже приобщили к отбору? — склонив голову на древко, спросила она. Ветер слабо покачивал метлу, убаюкивая нервы Поттер.  — Агась, — Джордж поудобней перекинул биту в руке.  — С радостью займёмся выбиванием искорок из голов этих несчастных соплохвостов! — усмехнулся Фред.  — Соплохвосты из других мест плюются, братец! — хохотнул Джордж. — Не переживай! — успокаивающе выставил ладонь Фред. — Из тех самых мест тоже искры полетят! Джейн расслабленно улыбнулась, поудобнее растягиваясь на метле. Она была не на такой большой высоте, чтобы при случае чего разбиться насмерть, но всё же при падении можно было схлопотать серьёзные травмы — к примеру, заломанную за спину руку или вывернутую ногу. Но при этом она ощущала себя невозможно комфортно в таком положении, даже, можно сказать, уютно. Словно на безумно опасной перине. Волосы, зачёсанные назад, выбились из-за ушей, тёплый красный свитер плотно прилегал к телу, согревая. Мантии никто из них не стал надевать из соображений удобства, да и чтобы просто-напросто отличаться от новобранцев, что были одеты в точно такие же красно-золотые мантии. — Сколько ещё ждать? — спустя пять минут спросила Поттер.  Фред и Джордж, дерущиеся на манер фехтовальщиков, не отрываясь от своей битвы, ответили ей. — Минуты две ещё, — в один голос.  — Мы свалили, потому что после свистка Анджи продолжила бубнить. — Ответил один из них. Джейн не разобрала, кто именно.  Она выдохнула. Мимо пронёсся Гарри, который уже второй раз за полчаса ловил снитч. Он единственный, кто был освобождён от заботы в выборе вратаря.  Джейн качнулась на метле из стороны в сторону, посильнее зацепилась ногами за древко и перевернулась, оставаясь вниз головой. Мир перевернулся, теперь трибуны и зелёное квиддичное поле были небом, а хмурые облака висели под ногами. Короткие рыжие волосы свесились, и Поттер закрепила их в хвост, из которого тут же выбились неугомонные нижние прядки.  Джонсон наконец окончательно свистнула и один из семи человек взмыл в воздух, вставая на позицию вратаря. Следом капитан и Спиннет.  Джейн перевернулась, зачёсывая пушок у корней назад. Волосы ещё не начали виться, но вновь приобрели свою воздушность. Ещё месяц и нужно будет избавляться от первых завитков в рыжей густоте.  Первый пас Джонсон сделала порывисто, как всегда и любила делать на тренировках. Спиннет словила его отточенным движением и бросилась на испытуемую. Девчонка чуть неуклюже, но отбила. Джейн подлетела снизу, перехватывая падение квоффла, и помчалась к кольцам.  Игра началась.  ***  — Нет, слушай, мы не можем его взять в команду. Игрок из него, возможно, и не самый ужасный, но с ребятами не ладит. Только подумай, он уже успел разругаться с близнецами! Зачем нам человек, которого не принимают другие? Как тогда работать?  Второй раз за вечер Джейн с упорством Гермионы в преддверии экзаменов пыталась донести Джонсон всю дерьмовость её выбора.  Джордж, Фред и Гарри, которые сидели рядом и жевали пирог, согласно промычали. Брат уже успел поспорить с капитаном и помалкивал — Джонсон обломала его, выступая с предложением сыграть в интереснейшую игру: Гарри тихо наблюдает, а Джонсон не выпинывает его из команды. И парень действительно молчал. Как не прискорбно, но если дело касалось квиддича, то Гарри не разводил грязь в команде больше положенного. Ему и так этого хватало. Конечно, никто не верил в её угрозы. Совсем скоро, чуть больше, чем через месяц, состоится первый матч за целый год, и ей не удастся найти хороших ловца и охотника в столь сжатые сроки. Спиннет надменно-устало вздохнула, с ухмылочкой глядя на Джейн, но сказать ничего не успела.  — Да что такое, Поттер? — сердито обратилась к девушке Джонсон. Её ноздри вздувались, а густые тёмные брови сошлись на переносице. — Чем тебе не угодил Кормак?  Джейн поджала губы, отставляя кубок с недопитым кофе подальше от себя. Она взмахнула рукой, глядя прямо на капитана и указывая на неё пальцем. Руки совсем немного горели от ударов об мяч, а костяшки сводило из-за холода, что был на улице. Щёки всё ещё были румяными — они пришли на ужин в шумный Большой зал меньше десяти минут назад.  — Анджелина, я уже озвучила все свои мысли. И ты сама знаешь, что этот… (Джейн насмешливо вскинула рыжие брови вверх) парень — не самый лучший кандидат во вратари!  Девушки говорили не громко, но многие сидящие рядом навострили уши, желая вызнать кто же попал в команду.  — А кто тогда лучший кандидат? — выгнула бровь Джонсон, жёстко накалывая брокколи на вилку и тыкая ей в Джейн, видимо, для устрашения.  И вправду, будь на месте Поттер кто-нибудь помладше, менее опытный и знающий эту семикурсницу, то испугался бы и заткнулся от греха подальше. Но Поттер знала её пятый год, работала с ней бок о бок, пахала над физической сноровкой и просто болтала по душам. Да, Джонсон наводила страх своей внешней жёсткостью: она была стойкой девушкой с лидерским характером и пробивными взглядами, а её жилистая фигура выглядела так, словно при особом желании она может кинуть на прогиб любого. Было в ней что-то от дикой пантеры. Но на Джейн это не действовало, она знала её со стороны доброй и мягкой третьекурсницы, которая болтает о мальчишках и сведует обо всех законах моды. Поттер многому научилась у Анджелины. Именно она по большей части курировала первокурсницу Джейн, наставляя её и обучая всем приёмам броска. Джейн знала наизусть все тактики и правила нынешнего капитана, зачастую подсказывала, как где поступить и облапошить вражескую команду. Они уважали друг друга.  — Чем тебе не нравиться Белл? — поинтересовалась Поттер. — Девчонка что надо, а мячи как ловит! Загляденье. — Джейн наклонилась ближе к капитану, говоря уже в разы тише. — Слушай, ну хватит, Андж. Я понимаю, что Алисии симпатичен этот увалень, но ты-то должна осознавать всю его никчёмность на поле.  Джонсон глубоко вздохнула и простонала, смотря в потолок с секунд пять, а потом наклонилась к Поттер, с каким-то отчаянием тараторя: — Поттер, ты мне надоела, блин! — поджала свои пухлые губы девушка. В тёплом свете магических свечей, что горели на самом потолке, её шоколадного цвета кожа блестела от пота, а тёмно-коричневые волосы мокрой паклей были стянуты на затылке. Поттер выглядела не лучше: хвост растрепался, кожа липкая, а она то и дело хлюпала носом от перепада температур. Это шло вразрез с ухоженной Спиннет, которая словно и не пробыла на поле четыре часа, а сейчас строила глазки новобранцу. — Я не хочу думать об этом! Если у тебя, Лиссы и Кормака образовался какой-то неведомый мне треугольник, то, прошу, не надо делать мозги мне!  Джейн тупо вылупилась на Джонсон. И что это должно значить? Что за треугольник…? Поттер искренне не понимала, на что намекала сейчас капитан. И она, кажется, чувствовала, как скрипят закостенелые шестерёнки в голове. Мерлин, может, Джонсон намекает на математику…?  Твою мать!  Взгляд Поттер изменился. Ошеломлёнными глазами она прошлась по довольной роже Маклаггена и хихикающей Спиннет. Нет, её сейчас стошнит! Фу! Какая гадость! Она и влюбилась в этого… эту… это нечто якобы мужского пола?! Так Джейн не оскорбляла даже тётушка Петунья! А та была мастером своего дела. Мерлин всемогущий, что за… Джейн сразу же взяла себя в руки, хватаясь за кубок с кофе.  — Анджелина. — После долгого глотка, строго проговорила Поттер, смотря прямо в карие глаза напротив. — Ты не ответила на мой вопрос. Повторю его последний раз: чем тебе не нравиться Белл?  Джонсон отвела взгляд. Вдалеке сидела Кэти Белл, темноволосая девушка с шестого курса, которая горела квиддичем, и с удручённым видом ковыряла свой ужин. Поттер успела перекинуться с ней парой фраз после отборочных: милая в общении, со своеобразным юмором, но в целом приятная. А то, как она летает на метле… Мерлин, да она отличный кандидат на роль вратаря. Уверенная, спокойная, внимательная. И не показушничает каждую минуту.  Джонсон цыкнула, выдыхая через трепещущие ноздри.  — А чем тебе не нравиться Кормак? — в ответ спросила она.  Джейн не стала закатывать глаза, хоть желание так сделать и было очень велико. Заместо этого она тонко улыбнулась. — На то есть свои причины, Андж, — со всей добротой в голосе сказала она, не желая освещать реальные причины.  Джонсон вновь вздохнула и, покрутив вилку в руке, наконец запихнула брокколи в рот.  — Тогда и у меня есть свои причины, Поттер, — нахально ответила капитан.  Джейн сразу же отреагировала на такой очевидный ответ Джонсон. Закинув голову назад, она от души рассмеялась.  — Хорошо, Джонсон, — утвердила Поттер, отсмеявшись совсем невесёлым смехом. — Очень хорошо.  Джейн с лёгкостью встала из-за стола, замечая хмурый взгляд брата. Она отказывалась играть в квиддич, если её сокомандником был Маклагген. Поттер бы себе не простила такого предательства! Нет, только не после того, как она видела слёзы Дафны, не после того, как наблюдала за её грустным взглядом на макушке этого говнюка.  Джейн, возможно, и была хладнокровной сукой, которая без зазрения совести может лишить человека руки или безжалостно насмехаться над измученным Хвостом, или с остервенением избить битой кучку взломщиков, но она никогда — никогда — не сможет предать.  — Я даю тебе неделю на решение, — голос Джейн был спокоен, а глаза отдавали сталью. Джонсон слушала её очень внимательно. — Либо ты берёшь на позицию вратаря Белл. Либо оставляешь Маклаггена.  Джонсон хмыкнула.  — И если я оставлю Маклаггена… — вскинула она бровь, опираясь на локоть и глядя на Поттер исподлобья.  — То можешь распрощаться с одним охотником, — просто закончила Джейн. Она невесело сощурила глаза, оглядывая Большой зал.  Кто бы сомневался, что за ней следят со стороны преподавательского стола.  Джейн остро усмехнулась Фелпсу и сразу же отвернулась, не став ждать ответной реакции мужчины. Она не в настроении играть с ним в гляделки. Не в эту минуту точно.  — Выбор только за тобой, Андж. — Улыбнулась она, вновь смотря на Джонсон. — Я тебя ни к чему не обязываю.  Джейн глубоко вздохнула, доверительно наклоняясь к капитану. — Только подумай хорошенько.  Джонсон скривила нос, прикрывая глаза от усталости.  Совесть Джейн даже не кольнула её.  Раз капитан запугивает их вылетом из команды, то, наверно, она не будет против распрощаться с одним из Поттеров. Опять же, выбор только за Анджелиной.  Джейн была уже у выхода из Большого зала. Она так и не поужинала, успела только выпить кофе и всё. Да и ладно. Придёт в спальню и, расслабившись после горячего душа, позовёт Добби. Тот точно поможет ей с бурчащим животом. — Добрый вечер, профессор, — радушно улыбнулась Джейн проходящей мимо Амбридж. Она как и всегда предстала перед ней в розовой кофточке с кружевами и строгой юбке-карандаш, явно не подходившей её круглой фигуре.  — Мисс Поттер, постойте! — растянула свой жабий рот Амбридж в сладкой улыбке.  Джейн сдержала грустный вздох. Неужто душ и гора свежих булочек с маком отменяются? Добби ей этого не простит. — Да? — с учтивым вопросом повернулась к ней Поттер.  — Я бы хотела с вами кое-чем поделиться, моя дорогая. Джейн вздохнула, состроив удивление и интерес на лице. Она согласно качнула головой.  Амбридж попросила зайти к ней в кабинет через час.  И Джейн даже думать не хотела, что её там ожидает.  Одно радовало. Она поест вкусных конфет.