Чувства²

      Уже вечереет. Солнце вот-вот окончательно скроется за горизонтом. Погода постепенно становится холоднее, скоро начнётся сезон дождей, а пешком добираться до школы станет не самым приятным занятием (придётся пользоваться автобусом). Чуя предпочитает просыпаться на два часа раньше и делать домашнее задание утром. А вот его сестра предпочитает вечер, поэтому сейчас парень сидит у себя в комнате и пытается придумать какое-нибудь развлечение. Видео смотреть уже не хочется, для написания стихотворений нет вдохновения, а игры в телефоне уже наскучили. Коё отошла в магазин за продуктами. Она планирует испечь пирог. И Чуя собирается ей с этим помочь. Он не особо хорош в готовке, но это интереснее простого втыкания в стену. Да и с Коё поболтать всегда здорово.       Через некоторое время до Чуи доносится звук открывающейся входной двери и парень спешит помочь матери разобрать пакеты. — Чуя, — Коё выглядит так, будто шла очень быстрым шагом. Почти бежала — Чуя, позвони Дадзаю, скажи, что я встретила его мать в магазине.       Парень не знаком с матерью Осаму лично. Он видел её несколько раз, обменивался с ней любезностями, но никогда не вступал в продолжительный диалог. А Дадзай никогда о ней ничего не рассказывает. Всё, что известно Чуе, так это то, что она против их общения. А ещё то, что Осаму хотел бы знать о подобной «встрече» старшей Дадзай и кого-то из семьи Накахары. У Коё хорошие отношения и с сыном, и с дочерью. Поэтому она, конечно же, знает о том, что парни хотят восстановить общение. И, разумеется, она знает причину, которой Осаму объяснил свой уход. И, честно говоря, Коё всегда считала мать мальчика довольно-таки неприятным человеком, но никогда не ссорилась с ней. И именно сегодня между ними произошёл далеко не самый лучший разговор. Поэтому уведомление Осаму о произошедшем кажется Коё наиболее разумным решением. И Чуя с ней согласен. У его старого/нового друга явно что-то происходит дома, но тот ничего не рассказывает.

***

      Гудок.       Ещё один. — Ящерка? Чего так поздно? Я невероятно занят прожиганием своего времени впустую!… — раздаётся голос в динамике телефона, но почти сразу обрывается голосом Чуи. — Твоя мать разговаривала с моей в магазине. Не знаю, о чём именно, но, кажется, тебе следует об этом знать.       Осаму молчит несколько секунд в трубку. Чуя уже начинает волноваться, он хочет спросить, всё ли у того хорошо, но собеседник завершает звонок с коротким «Спасибо, позвоню позже».

***

      И что это значит? Всё плохо? Ему стоило говорить об этом?       Звонить Дадзаю нет смысла, это может только что-то испортить. Поэтому терзание себя сомнениями тоже не является хорошей затеей. Чуя, немного подумав, заходит в кухню и обнаруживает там Коё, которая уже успела разобрать пакеты с продуктами. И теперь он видит, что она заметно напряжена и чем-то явно недовольна.       Оу. Разговор прошёл плохо, да?… — Ты уже сказал ему? — Коё выглядит такой уставшей.       Чуя кивает: — Она что-то наговорила, да? — Она очень старалась задеть меня за больное. Ужасная женщина. Никак не пойму, чем мы ей так насолили! — Коё начинает говорить быстрее, а её усталость постепенно превращается в открытое возмущение, — Я зашла в магазин, выбрала всё, что нам нужно было для пирога. Подхожу к кассе и вижу подозрительно знакомое лицо. Сперва я её не узнала даже. Но вот она буквально впилась в меня глазами! Змея! Я даже не собираюсь извиняться за то, что называю её так. Сейчас расскажу, почему. Ну, стою я значит, жду своей очереди. Минута проходит, полторы, и тут мне уже становится неловко. Я её спрашиваю: «Здравствуйте, мы знакомы?». А она глаза так прищурила ещё и говорит: «А я Хэнэко Дадзай, мы с Вами раньше соседями были». Вроде бы, звучит дружелюбно, но вот эта её язвительность прям чувствуется в голосе! Я подумала, что мне просто кажется и завела с ней беседу. Она продлилась меньше двух минут. Эта Хэнэко сотнями способов пыталась меня подловить и узнать информацию о том, общаешься ли ты с её сыном. Сперва она спрашивала меня про школу. Ну, я ей сказала. Смысла скрывать нет, она всё равно узнала бы на следующем же родительском собрании. Потом она сообразила, что мы живём где-то неподалёку от них. Стала про тебя всякое говорить: «Ох, Озаки-сан, лучше следите за своим сыном! Чуя-кун негативно влияет на моего ребёнка!». — Коё фыркает и её даже передёргивает от этих слов — Я смотрю на неё, а она стоит с невинным выражением лица, типа она тут бедненькая такая и несчастная, а я ей жизнь порчу. Я ей сказала, что не понимаю, о чём она. И знаешь, что она мне выдала? Я до сих пор в шоке с её наглости! «Неужели Вы настолько плохая мать, что, даже не знаете, с кем дружит Ваш сын!». Тут я уже не выдержала и сказала, что я, в отличие от неё, не вынуждаю своего ребёнка рассказывать мне что-то через угрозы. Потом быстренько оплатила продукты и ушла, даже не попрощавшись с ней. У меня, уверена, губы даже побелели от того, как я их поджимала. Какого чёрта она вообще докапывается до тебя? Ещё и при мне. Бескультурье! Полнейшее просто! Мне она и раньше не нравилась из-за её манеры вечно припоминать людям любые их косяки, но ЭТО! Это уже ни в какие ворота не лезет! В лицо! Матери в лицо заявлять, что её ребёнок плохой! Она даже причину не назвала. Бедный Осаму-кун, как он вообще с ней уживается все эти годы. — Коё замолкает на пару секунд, пытаясь снова восстановить дыхание и перестать злиться, — Прости, милый. Мне не стоило так эмоционально это рассказывать, — Озаки виновато и крайне устало улыбается сыну, — я прилягу, хорошо? Наверное, пирогом лучше заняться завтра. Если я вдруг усну, передай Кёке от меня пожелание сладких снов. — с этими словами она встаёт из-за стола, слегка ерошит Чуе волосы и отправляется в гостиную, чтобы прилечь. Накахара же остаётся на кухне и ещё тридцать минут пьёт чай в одиночестве, ожидая звонка от Осаму. Но тот не звонит.