Сердце льва. Противостояние

      Прошло восемь лет. Наступил 1553-й год. За эти годы в семье султана многое изменилось.       Михримах Султан и Рустем-паша не развелись, и за это длительное время их отношения заметно улучшились. Рустем, как и прежде, занимался государственными делами на посту великого визиря, а Михримах растила красавицу-дочь — Айше Хюмашах.       Фатьма Султан же в скором времени по желанию повелителя вышла замуж за визиря Кара Ахмеда-пашу и переехала жить в собственный дворец, в Бурсу. Мелек-калфа отправилась с ней.       В Кютахье Баязед и Фетхийе наслаждались семейным счастьем. На следующий год после свадьбы у них родилась дочь Михрумах, а еще через некоторое время — сыновья Абдулла и Махмуд. У Баязеда было и двое старших сыновей от наложницы Раны — Орхан и Осман. Фетхийе любила их, как своих шехзаде, и не видела различий между детьми, как и Баязед, который очень любил дочку Фетхийе — золотоволосую Хюмашах.       В Манисе шехзаде Селим стал отцом во второй раз. Нурбану Султан родила тройняшек — Эсмахан Султан, Гевхерхан Султан и Шах Султан.       И в санджаке Амасья дела были неплохи, однако шехзаде Мустафу тревожило отношение повелителя. Прошло много времени, но он по-прежнему помнил тот случай с янычарами, когда падишах казнил их главу саблей Мустафы. Эта мысль не давала ему покоя. Но вместе с тем его сердце наполнялось радостью при виде подрастающих детей.       И среди окружения шехзаде все было хорошо. Атмаджа и Ташлыджалы по-прежнему жили в Амасье и были преданными сторонниками шехзаде Мустафы. Атмаджа растил Юсуфа как своего сына и обучал всему, что знал сам.

***

      Однажды прохладным августовским вечером Хюррем Султан прогуливалась по саду вместе с Рустемом-пашой.       — Одна мысль, Рустем, не дает мне покоя, — произнесла рыжеволосая султанша, глядя на заходящее солнце.       — Что за мысль, госпожа? — спросил паша.       — Шехзаде Мустафа и безграничная любовь народа к нему. То, что произошло много лет назад, до сих пор не отпускает меня. Если бы, не приведи Всевышний, повелитель умер, то моих сыновей и внуков давно не было бы в живых.       — Вы напрасно тревожитесь, госпожа, — успокоил ее Рустем. — По сообщениям лекаря, болезнь повелителя давно отступила.       — Я хочу забыть те черные дни, — проговорила Хюррем. — Недавно я просмотрела, что было в многолетней переписке повелителя с персами. Выяснилось, что персидские земли — это рана, причиняющая боль нашему повелителю. Если нам удастся доказать, что шехзаде Мустафа вступил в сговор с шахом Тахмаспом, ему наступит конец.       — План хороший, госпожа, — согласился Рустем, — но повелитель может не поверить в это.       — В мирное время это будет выглядеть как клевета, однако если это случится во время войны, дело примет совсем другой оборот.       — Но наш последний поход на Персию был неудачен! Повелитель не согласится запросто начать новый.       — Это будет твоей заботой, Рустем. Ты убедишь повелителя начать новый поход.       — Я постараюсь, госпожа, — пообещал визирь.       На следующий день Рустем-паша отправил разведчика на персидские границы, чтобы узнать об обстановке.       Пока он занимался делами политики, Михримах Султан решила узнать у матери о том, что происходит. В последнее время Рустем был задумчив и сильно чем-то озабочен. Когда госпожа услышала в подробностях, что придумала Хюррем, у нее задрожали колени.       — Вы хотите уничтожить Мустафу?! — прошептала Михримах.       — Да, это так. Османскую династию должны продолжить мои сыновья! — подтвердила рыжеволосая султанша.       — Матушка, но вы же знаете, как Мустафа любит братьев! Он не исполнит закон предков!.. И он обещал, что никогда не причинит боль своей семье…       — Михримах! Очнись наконец! Важно не то, что он пообещал когда-то, а то, что сделает в тот день! Закон известен, и будь уверена: твой так любимый брат Мустафа отдаст приказ о казни Баязеда, Селима и Джихангира, едва займет трон! А тебя, меня, Айше Хюмашах и других женщин сошлет в Старый дворец! ¹       — Нет, матушка! Да и… даже если не Мустафа станет султаном, а кто-то из моих братьев, он тоже должен будет исполнить кровавый закон!       — Нет, Михримах. Потому что они мои сыновья, потому что их родила я. Сыновья одного отца и одной матери никогда не поднимут руку друг на друга.       Они помолчали. Михримах задумалась, но ничего не ответила.       Наконец, Хюррем вздохнула и обратилась к ней:       — Идем со мной, Михримах.       Госпожа взяла дочь за руку и подвела ее к большому шкафу. Распахнув дверцы, Хюррем протянула руку вглубь и вытащила из него деревянную шкатулку. Открыв ее, она вынула стеклянный флакончик, наполненный прозрачной жидкостью.       — Что это? — спросила Михримах.       — Это яд. Я ношу его с собой уже много лет. Нескольких капель достаточно, чтобы остановилось сердце. Я держу его у себя на тот случай, если шехзаде Мустафа займет трон, ибо если это произойдет, я отравлю себя, своих сыновей и внуков, чтобы они не стали жертвами палачей.       По щекам луноликой принцессы скатилась пара слезинок.       — Если ты хочешь долгие годы лить по нам слезы, продолжай и дальше защищать шехзаде Мустафу.       — Нет, мама! — Михримах расплакалась и крепко обняла Хюррем Султан.       …Прошло пару недель, и вернулся разведчик, которого Рустем отправлял на персидские границы.       — Рассказывай, — обратился к нему визирь, — какие вести?       — Обстановка на границе не внушает опасений, паша. Персы совершали набеги, но к нам они не относятся. Ни купцы, ни простой народ не страдают от их притеснений, — ответил тот.       Рустем-паша задумался. Он ожидал от разведки совсем другого. Теперь ему придется все делать самому…       Визирь подошел к разведчику и вкрадчиво спросил:       — Хочешь получить много золота? Если скажешь на совете то, о чем я попрошу, получишь награду.

***

      — Что ж, на этом мы сегодня и закончим, — объявил падишах, выслушав на совете доклад бейлербея ² Анатолии.       — Повелитель, есть еще кое-что, — обратился к нему Рустем.       — Говори.       — В последнее время на границе с государством сефевидов участились набеги. Поговаривают, что наши купцы и воины страдают от произвола, чинимого неприятелем.       — Это верные сведения? — спросил султан.       — Я отправил разведчика. Он уже вернулся и ждет за дверью с докладом.       — Впустите. — Сулейман махнул рукой стражникам, чтобы они открыли двери.       Выслушав сообщение разведки, султан в ярости объявил визирям:       — Готовьтесь к новому походу на Персию! Надо проучить шаха Тахмаспа!       После того как повелитель вернулся с совета, стража доложила о том, что его хочет видеть Михримах Султан.       — Пусть войдет, — кивнул падишах.       Михримах, одетая в темно-синее платье, подошла к отцу и учтиво поклонилась.       — Моя луноликая дочка, — улыбнулся Сулейман, поцеловав ее в лоб, — с каждым годом ты становишься все краше.       Принцесса улыбнулась.       — Повелитель, я хотела бы съездить в Амасью, к Мустафе, — проговорила она.       — Съездить в Амасью? — удивился султан, ведь его дочь очень редко покидала пределы столицы.       — Несколько лет назад, во время вашей болезни, между нами произошла глупая ссора. Это до сих пор не дает мне покоя. Я хочу помириться с ним.       — Что ж, если ты хочешь, поезжай. И возьми с собой Айше Хюмашах. Ей будет приятно увидеть двоюродных братьев и сестру, — согласился султан.       — Благодарю, отец, — кивнула Михримах.

***

      В Амасье Михриниса Султан собирала шехзаде Мехмеда на занятия.       — Мама, а правда Михримах Султан такая красивая, как о ней говорят? — спросил маленький шехзаде.       — Я раньше не видела ее, — ответила Ниса с улыбкой. — На этот вопрос тебе лишь Махидевран Султан сможет ответить. — Она кивнула в сторону госпожи, сидевшей на тахте.       — Мехмед, дорогой, иди к учителям. А я позже расскажу тебе о ней, — улыбнулась Махидевран.       Как только служанки увели шехзаде, улыбка исчезла с лица султанши.       — Зачем Михримах едет сюда? Что ей понадобилось?       — Госпожа, я не думаю, что у нее есть какой-то тайный умысел. В конце концов, она сестра шехзаде и имеет право его видеть.       — Так-то оно так, — согласилась Махидевран, — но раньше Михримах не приезжала. Михриниса, я прошу тебя, не оставляй Мустафу и Мехмеда с Сулейманом с ней наедине.       — Хорошо, госпожа. Не волнуйтесь, — слегка кивнула Ниса.

***

      В то время когда карета увозила Михримах все дальше от столицы, во дворец Топкапы приехала в гости Фетхийе Султан со своими детьми.       Хюррем радостно встретила невестку и внуков:       — Машаллах, мои красавицы!       Госпожа наклонилась и крепко обняла золотоволосую Хюмашах и кареглазую Михрумах. Затем она поочередно поцеловала Абдуллу и Махмуда.       — Как они подросли, — проговорила султанша, с любовью глядя на внуков. — А Махмуд так похож на Баязеда в детстве!       Фетхийе улыбнулась и положила руки на головы дочерей.       — Я распорядилась приготовить вам самые лучшие покои, — продолжала Хюррем Султан. — Вы устали с дороги. Пойдите, отдохните, а вечером мы вместе поужинаем у меня в покоях.       — Благодарю, госпожа. Мы обязательно придем. — Фетхийе поклонилась и вышла из покоев вместе с детьми.       …В Амасье приехавшим госпожам был оказан теплый прием. Айше Хюмашах, Нергисшах, Сулейман и Мехмед ушли гулять в сад, а Михримах Султан тем же вечером отправилась к шехзаде Мустафе.       Он сидел за столом и изучал документы из казначейства.       Когда вошла госпожа, шехзаде встал из-за стола и с улыбкой поприветствовал сестру:       — Михримах!       — Милый брат, — луноликая принцесса обняла Мустафу за плечи.       — Как вы доехали?       — Хорошо, только дорога была утомительной. Махидевран Султан и Михриниса Султан хорошо нас приняли. Дети быстро нашли общий язык и пошли в сад.       — Они подружатся, — улыбнулся Мустафа.       — Шехзаде, — несмело начала Михримах, — несколько лет назад между нами произошла ссора, которая до сих пор не дает мне покоя.       — Я тоже думал об этом. Однако это дело прошлое, и я давно не в обиде, — ответил Мустафа.       Михримах слегка улыбнулась.       — Не стану скрывать: Селим, Баязед и Джихангир мне ближе, чем ты. Но мы с тобой члены одной семьи, одной династии, и не должны враждовать. Давай забудем все прошлые обиды? — предложила она.       — Верно, — кивнул шехзаде, — мы не должны жить во вражде. Я согласен забыть все плохое, что было между нами.       Михримах улыбнулась и вновь обняла брата.       Раздался стук в дверь.       — Да! — ответил Мустафа.       — Шехзаде, госпожа, — поклонился вошедший Атмаджа. — Мне нужно поговорить с вами.       — Извини, сестра. — Мустафа встал с дивана и вышел в коридор, плотно притворив дверь.       Как только она закрылась, Михримах вскочила с места и, подойдя к столу, за которым работал Мустафа, начала судорожно перебирать бумаги и предметы, лежащие на нем. В ее голове звучал голос Хюррем Султан: «Закон известен, и будь уверена: он казнит твоих братьев, едва займет трон!»       И наконец она нашла, что искала. Словно во сне Михримах достала из кармашка платья кусок воска и отпечатала на нем рисунок, выгравированный на печати шехзаде Мустафы.       Спрятав слепок и положив печать на место, принцесса услышала, как за ее спиной скрипнула дверь. Это был шехзаде Мустафа. Михримах улыбнулась ему и, пожелав доброй ночи, быстро вышла из покоев.