Все любят Юрочку

      Виктор       День первый       — Да, чë, бля, за мандраж? — зло бросил Плисецкий. Это странное слово он подхватил от Якова.       Юра чувствовал смятение и неуверенность. И уже, кажется, успел пожалеть, что поддался эмоциям и написал Виктору.       Виктор тогда сразу перезвонил, сказал: «Спасибо, Юра. Я очень рад. Считай, что завтра первый день. Я заеду за тобой в 16:00» И, не дав ему почти ничего сказать в ответ, кроме короткого: «Угу», отключился. Как будто боялся, что Юра может передумать.       Юра сомневался, что из этой затеи выйдет что-нибудь путное. Он не знал, как вести себя с Виктором. Отвык от общения с ним за полтора прошедших года. И думал, что скорее всего ему будет неловко в его обществе.       Он волновался, как деви́ца, собирающаяся на первое свидание. Уже три раза переоделся. В который раз подошёл к зеркалу и расчесал волосы. Нанес гигиеничку на потрескавшиеся губы. Сердце учащенно билось в груди.       В конце концов он выбрал простую белую футболку «Hugo Boss» с чёрным логотипом бренда на груди и чёрные джинсы, идеально обтягивающие спортивные бедра. Накинул на плечи черную джинсовку, с серыми полосками на рукавах, имитирующими тигровый окрас, от какого-то малоизвестного японского дизайнера.       — Волнуешься, что ли? — спросил Юра у своего отражения — Чë ты, как баба, Плисецкий? — затем подмигнул, взъерошил руками волосы и удовлетворенно хмыкнул — Красавчик же!       Последним штрихом был парфюм Hugo Boss. Виктор был прав, он действительно раньше пользовался другим: с резким, брутальным шлейфом, который просто сбивал с ног. Чтоб никто, ненароком, не спутал его с девчонкой. Сейчас Юрочка повзрослел и выбрал более спокойный аромат, раскрывающийся свежими цитрусовыми нотами, с примесью спелого яблока и дубового мха. «Я подъехал. Выходи.» — пиликнул телефон.       Виктор ждал его, облокотившись на чёрного немца последней модели, сверкающего лаком на солнце. Выглядел он великолепно. В темно-сером костюме, обманчиво простого покроя. Скорее всего дизайнерском или сшитом на заказ где-нибудь в Италии, который сидел, как влитой, подчеркивая спортивную фигуру. Под пиджаком была белая футболка с V-образным вырезом.       — Прекрасно выглядишь. Похож на молодого Джона Бон Джови. — сказал он, увидев Плисецкого.       — It's my life. It's now or never. — пропел Юра.       — l ain't gonna live forever, l just want to live while l'm alive. — подхватил Никифоров.       — Не знал, что ты такое слушаешь.       — Тебе ещё многое предстоит узнать обо мне, Юрочка. — сказал Виктор ослепительно улыбаясь и открывая для Юры пассажирскую дверь.       — О, наше белозубое сиятельство вернулось. Ты прям жаних. — растягивал слова на манер деревенского говора Юра — А чё без букета?       — Просто не хотелось получить им по лицу. — парировал Виктор — Но если ты хочешь, могу присылать по букету хоть каждый день.       — Ага, давай — рискни здоровьем! — огрызнулся Плисецкий.       В салоне приятно пахло кожей, и чем-то ещё неуловимым, как пахнет только в новых автомобилях.       — Предлагаю провести сегодняшний день в людном месте. Может в кино или на выставку, а потом в ресторан? — Виктор вопросительно смотрел на Юру.       — А что боишься, что набросишься на меня, если останемся наедине? — продолжал троллить Плисецкий, хотя это уже было больше похоже на флирт.       — Не боюсь. Но есть такая вероятность. — пофлиртовал в ответ Никифоров, улыбаясь и шлепнул Юру ладонью по бедру.       — Лучше в киношку. — решил наконец Юра.       Виктор кивнул и повернул ключ в замке зажигания. Мотор отозвался приятным урчанием.       — Новенькая. — сказал Плисецкий с придыханием, проведя ладонью по панели. А старушку «Бэху» куда дел?       — Продал. И не такая уж она и старушка. Всего шесть лет. Красная, двухместная BMW нравилась Юре, несмотря на жесткую подвеску и не очень вместительный салон.       — Мне она нравилась. — сказал Юрочка резюмируя свои мысли.       — Взрослею. Захотелось комфорта и безопасности. И, кстати, тебе она больше подходит по темпераменту. Вот сдашь на права и купим тебе… — Виктор осëкся, как будто сказал, что-то неуместное.       — Продолжай-продолжай! Мне нравится ход твоих мыслей. — откровенно ржал Плисецкий. — Стареешь ты, Витя, а не взрослеешь.       Юра смотрел на идеальные ухоженные руки на руле, вдыхал аромат знакомого парфюма и чувствовал, что напряжение ушло. Он расслабленно откинулся на спинку сидения. В «Мерине», правда, было комфортнее.       — Я смотрю, твоя страсть к анималистическим принтам не угасла. — сказал Виктор, когда они остановились на светофоре.       — У меня ещё и боксеры леопардовые. Ты что-то имеешь против? — опять дерзил Юра.       — Вообще ничего не имею, особенно если мне удастся их оценить не понаслышке. — дразнил Плисецкого Виктор.       — Ага, мечтай. — закатил глаза Юрочка.       Выбор фильма Виктор предоставил Юрочке.       — Я приглашаю — ты выбираешь. — резонно заявил он.       — А чë тут выбирать? «Тачки-3», «Чудо-женщина» и там остальное вообще мрак. Пойдём вот на это, хотя бы ужастик. — и Плисецкий ткнул пальцем в афишу с надписью «Синяя бездна».       Обнимая ведерки с попкорном и бутылки с напитками, они прошли в зрительный зал.       Фильм Юрочке не понравился.       — Нудятина какая-то, а не ужасы. — заключил Юра, выходя из кинозала.       — Сказал бы раньше. Могли просто уйти.       — Толи дело «Крик» — вот это я понимаю, ужастик. Да, даже «Челюсти» снятые пятьсот лет назад и то покреативнее будут. — не унимался Плисецкий — И даже не показали, что стало с блондинкой.       — Вынужден с тобой согласиться. — кивнул Виктор — Фильм скорее вызывает эмпатию, а не пугает.       Виктор умолчал о том, что следил за сюжетом краем глаза, больше наблюдая за реакцией Плисецкого. С того момента, как их руки случайно соприкоснулись в ведерке с попкорном. И потом, когда, на особенно напряженных моментах, Юрочка неосознанно сжимал его руку.       — Есть хочешь? — спросил Виктор, когда они вышли на улицу.       — Да не знаю. Может попозже. Ещё чипсы с попкорном переварить надо.       — Тогда, может прогуляемся? Поехали на набережную?       Юра даже не заметил, что прошло столько времени. Они просто гуляли и болтали на отвлеченные темы, как раньше. Не было никакого напряжения или неловкости. Как будто и не было этих полутора лет. Единственное отличие — они старательно избегали тактильного контакта. Если раньше обняться или держать друг друга за руки было обычным делом. Виктор постоянно тормошил Плисецкого, мог запросто поцеловать в щеку, в лоб, в висок, в макушку и часто трепал его по волосам. То сейчас они просто шли рядом. Но на душе у Юры было спокойно и тепло.        — Вот теперь, точно пора поесть. — сказал Виктор, глядя на часы — Какую кухню ты предпочитаешь, Юра?       — Тоже мне нашел гурмана. Я по ресторанам не хожу. Максимум, иногда делаю набег на фаст-фуд. Но это редко. У меня диета вообще-то. Гречка, овощи, курогрудь и всë такое. Тебе ли не знать?       — Тогда доверься моему выбору. Предлагаю начать с итальянской.       — Да не разбираюсь я.       — В чем тут разбираться, Юра. Пицца, паста, ну или ризотто, если предпочитаешь рис. И потом, мы не в Италии, тут всë адаптировано. И в меню часто и другие привычные блюда, типа Цезаря и иже с ними, а в Карбонару добавляют сливки. — засмеялся Виктор.       — А что не должны? — удивился Плисецкий.       — Ну, вообще-то нет. На самом деле нежный шëлковый вкус оригинальному блюду даëт сочетание яиц и сыра. Но со сливками, видимо проще и дешевле.       — Ладно, только давай без пафоса. Знаю я тебя. Не тащи меня в самый дорогой ресторан.       — Понял: средний уровень. Поехали.       Ужин прошёл в умиротворëнной обстановке. Если не считать того, что Плисецкий вначале психанул на официанта.       Когда Виктор прервал поток заученных скриптов о том, какие вина подойдут к выбранным блюдам, коротким:       — Я за рулём! Официант спросил:       — А Ваш спутник? — перевел взгляд на Плисецкого и лучезарно улыбнулся.       — Мой спутник тоже предпочитает безалкогольные напитки. — ответил Виктор.       — Какого хрена он так на меня смотрел? И улыбался так гаденько, козлина. — шипел Юра, как рассерженный кот. — На что он там намекал? И почему он спрашивал у тебя, как будто я пустое место. Или девчонка какая-то…       — Юра, ты слишком бурно реагируешь. Он спрашивал у меня потому, что я старше, и я делал заказ и всего-то. И улыбался он обычно, просто ты ему понравился. Всë в твоей голове. Мы сами интерпретируем мысли других людей. И какая тебе разница. Ты — звезда. Призёр чемпионатов Мира. Тебе дела не должно быть, кто там что думает. — наставлял Виктор Плисецкого, пока тот дулся и краснел ушами.       — Ладно, проехали. — смирился Юра.       В остальном вечер прошёл спокойно. Ресторан был уютным. И было, на удивление, немноголюдно.       Виктор выбрал Фетучини с сëмгой в сливочном соусе, а Юра Ризотто с морепродуктами, ещё они заказали пиццу, салат Капрезе и Тирамису с кофе на десерт.       Сытый Юра был явно добрее голодного. Он уже не дергался, расслабленно общался с Виктором о планах на предстоящий сезон. И даже миролюбиво улыбнулся официанту, когда тот принëс счёт.       Они стояли у машины, глядя друг другу в глаза.       — Спасибо за сегодняшний день. Было круто. Ну, я пошëл… — неуверенно сказал Юра, прощаясь, и остался стоять на месте.       — Иди уже, не доводи до греха. — смеясь ответил Никифоров.       — Покайся, дитя моë! — сказал Юрочка нарочито низким голосом, подражая служителю культа. Потом засмеялся, махнул рукой на прощание и пошёл к своему дому.       — Это кто у нас тут ещё дитя? — усмехнулся Виктор, садясь за руль.