Осязаемый

Проблема всеобщего масштаба настигла внезапно. Казалось бы, роботы и технологии прочно влились в жизнь каждого гражданина СССР и стали прочной, неоспоримо важной опорой для науки и ее изучения. Однако даже самая стабильная система, самые продуманные технологии имеют свои недостатки, свои уязвимости. И вот уже «Вовчик»-пианист не играет песню «Комарово», «Вовчик»-пианист пытается изрезать тебя на куски. … Проходя меж десятков трупов, «общаясь» с теми, у которых еще остались крупицы нейрополимерной памяти, майор Нечаев невольно подумал о том, что же случилось с его собственной памятью и что бы он сказал, находясь в мертвом теле, но с полимером в башке? — Не о том думаете, товарищ майор. Резкий голос искусственного интеллекта, возникший в глубинной тишине заставил Сергея вздрогнуть. — Черт, Храз! Теперь уже без твоего ведома подумать нельзя? — Прошу прощения, я не хотел пугать. Однако эти мысли нетипичны для вас. — Напугать? А ты много о себе думаешь. Но насчет мыслей… я согласен. В гробовой тишине среди кучи трупов еще и не так крыша поедет. В этой гробовой тишине среди кучи трупов, он размышлял о том, что раньше не имело значения. Много убитых людей и разрушенные семьи невероятно угнетали его. Невольно он подумал о том, каково бы ему было потерять важного для себя человека? Есть ли у него важный ему человек? Сеченов? Безусловно да, но глава предприятия скорее майору как тот, перед которым нельзя ударить в грязь лицом. Чем дальше Нечаев шел по коридорам научно-исследовательского центра, тем отчетливее слышал механические звуки, доносящиеся из глубины комнат — «Вованы» поджидают. Завернув за очередной угол и предусмотрительно достав оружие, он увидел огромную местность, понатыканную пробирками уже готовых животных, пару сундуков с возможным содержанием «паштета» и около восьми роботов-лаборантов, двое из которых — черные. «Ничего, прорвемся» — подумал Нечаев. Сейчас ему как никогда нужны патроны, капсулы с непремом и материалы, потому что тех скудных запасов, что он кропотливо собирал в начале пути, уже катастрофически не хватало для улучшения снаряжения. Нечаев попытался незаметно пройти по стенке, не привлекая внимание роботов, однако внезапно разговорчивый труп решил поделиться историей о том, как именно его убили. «Ебанные пироги, да заткнись ты. Сейчас не до тебя» — с досадой огрызнулся майор. Но к его сожалению, уже несколько роботов подняли свой механический стеклянный взгляд на него, видя в нем не человека, а мишень. «Спасибо, блять, услужил.» Встав в оборонительную позицию, Нечаев уже готов был атаковать, враги стремительно приближались к нему. Когда между ними оставалось метров пять, майор воспользовался «Массовым телекинезом» и «Вовчики» как сахарная вата на ветру, устремились наверх. «Полетайте немного, черти». Достав дробовик, он по очереди отстреливал им головы, попутно думая, как много лута он с них соберет. Разобравшись с половиной, он услышал периодичный гулкий звук в пределах комнаты. Сменив концентрацию с роботов на источник звука, Нечаев стал озираться по сторонам. «Блядская "Ромашка"!» — ромашка уже довольно давно светилась красным светом, что свидетельствовало только о том, что сейчас сюда набегут толпы роботов-лаборантов, а вместе с ними еще и те самые противные роботы «Пчелы». Дело дрянь. Хилок было мало — всего лишь четыре маленькие капсулы с непремом, оружие донельзя посредственное и не улучшенное, лежало в его руках. — Товарищ майор, настоятельно советую вам воспользоваться капсулами для восстановления здоровья. — Ты видишь в какой мы жопе, Храз? Их сейчас как никогда нужно экономить. — По моим подсчетам, если вы сейчас воспользуетесь капсулой, то сможете победить остальных. — голос Храза был насторожен и настойчив, будто бы переживал за своего обладателя. — Храз, мне сейчас твои советы, как мечты на смертном одре. У меня есть план. Его планом было биться до последнего, а потом, когда он посадит свое здоровье до минимума, когда кровь зальет глаза, он воспользуется несколькими капсулами. Взяв «Лису» в руки, Нечаев, разъяренный и обезумевший, бросился на остатки роботов, перед этим отстреляв «Ромашку», в надежде успеть перебить всех, пока не пришли остальные. Удар по механической морде, потом резкий рывок вбок — уже отточенная тактика бойца в битве с «Вовчиками». Роботов оставалось все меньше, но вместе с этим майор чувствовал и то, как ухудшается его здоровье, как кровь постепенно приливает к глазам. Открылись механические двери комнаты и оттуда на Нечаева, как на кусок мяса смотрели лаборанты. — Товарищ майор, советую вам бежать. — Бежать? Да ни за что! Только трус вроде Штокхаузена способен на это. — По моим подсчетам у вас нет другого выхода. Продолжите бороться — умрете. — И пусть. В последней фразе майора чувствовалась обреченность и принятие, что заметил даже Храз, который не способен анализировать живые эмоции людей. Храз, если бы был человеком, давно бы надавал майору знатных подзатыльников за самовольность и жертвенность тогда, когда это не нужно. Хотя искусственный интеллект не умеет разбираться в эмоциях, у него есть другая сторона — логика. Сопоставив все последние события, где его майор вел себя не так, как обычно, Храз сделал самый вероятный вывод: Нечаев только и ждет, когда ему нанесут сокрушительный удар. — Сергей Алексеевич, не смейте умирать. Я переживаю за вас. — Переживаешь? Разве ты что-то чувствуешь? — В моей программе не заложены чувства, однако я боюсь того, что вы умрете, товарищ майор. Ответа не последовало, но и Храз не стал настаивать. Сейчас куда важнее то, чтобы Нечаев остался каким-то образом жив. «Вовчики» уже бросились в атаку, черные роботы нещадно используют лазер и поджигают Нечаеву кожу сквозь одежду. Капсулы с непремом давно закончились, в инвентаре шаром покати. Внезапно Нечаев рухнул на колени, все еще рефлекторно делая махи топором. — Товарищ майор, вы как? — Сам же видишь, что паршиво. Хранитель знаний понимая, что другого выхода нет, активирует свою способность, ранее неизведанную Нечаеву. При разработке перчатки, Сеченов предусмотрел буквально любой исход событий и внедрил навыки для решения практически любой проблемы. Если обладатель перчатки будет на грани смерти, то перчатка активирует так называемую «Голограмму» — способность, при которой Храз принимает человеческую осязаемую формую, способную противостоять любому врагу. Однако последствия от использования такой ультимативной способности тоже имеются — сбои и уязвимость к вирусам в программе, от которых Храз будет еще долго «лечиться». Чувствуя, как сейчас его обладатель балансирует между бессознанием и реальностью, Храз понимает, что он готов к любым последствиям, даже к самым сильным вирусам и, возможно, к своей же необратимой поломке, лишь бы не дать майору умереть. — Сергей Алексеевич, держитесь, я вас спасу. Нечаев с опухшими от крови глазами и затуманенным рассудком видел все происходящее отрывками. Слева появился человек, невысокого роста и в очках, на самом деле походивший на ботана. Он, как многократно улучшенная версия тех роботов, наэлектризовал их и, воспользовавшись «Массовым телекинезом», поднял лаборантов к потолку и резким движением размазал о ближайшую стену. Храз, закончив с роботами, тут же подбежал к своему майору и, увидев его плачевное состояние, потащил в комнату отдыха.