Экспериментальный

Все мысли разом смешались в одну, что эхом повторялась на задворках сознания. Это не правда. Нет, нет, нет, это никак не может быть правдой. Дмитрий Сергеевич не мог… Не мог ведь? Сергей уже ничего не понимал, и, если честно, не очень-то и хотел понимать. Правда резала прямо по сердцу, глубоко, почти разрывая его на куски, сверху посыпая огромным количеством соли. Хотелось рыдать и кричать, но вся горечь комом застряла в горле, только усугубляя и без того отвратительную ситуацию. Сколько Нечаев себя помнил, его обманывали все кто был рядом, а он, в свою очередь, лишь послушно следовал указаниям, совсем как собака, не замечая всю подноготную, когда та была почти на поверхности, ему нужно было лишь присмотреться. Что уж говорить о других, когда даже собственная перчатка, будь она неладна, ему врала! Точнее, Харитон, мать его, Родионович, который сейчас лишь трещал помехами, сквозь которые еле-еле звучали нотки голоса, не успевая образовывать слова, вновь утопая в белом шуме. Филатова стояла рядом, не проронив ни слова и даже не посмотрев в сторону майора. Она прекрасно понимала состояние мужчины, так что тихо отошла ближе к лифту, чтобы не мешать. Пусть успокоится, обдумает все, побудет наедине с собой, а потом в путь. — Товарищ майор? Я… — только начал ХРАЗ, наконец вернувшийся в строй, медленно покачивая проводками, что лишь наполовину показались из звезды, разведывая обстановку снаружи, но тут же был внаглую перебит Сергеем. — Заткнись. Просто заткнись на пару минут, Харитон хуев, — специально выделив имя напарника, П-3 опустился на холодный пол, который через плотную ткань комбинезона даже не ощущался таковым, и прислонился к тумбе за спиной. Захаров, достаточно быстро среагировав, тут же умолк и спрятался обратно, понимая, насколько сильно влип. Почти весь их путь ХРАЗ то и дело что рассказывал о самом себе, недавно вот даже тело свое показал, до последнего надеясь, что майор ничего не узнает. Смотря на то, как послушно он следует указам Димы, такой шанс был едва ли не стопроцентным, но встреча с Филатовой расставила все на свои места. И Харитон даже не знал, радоваться ему или плакать. Прошло не более 10 минут как Сергей наконец подал признаки жизни, тяжело вздыхая и нехотя поднимаясь с места. Ноги были ватные и совершенно не держали, его слегка потряхивало, но идти надо, и так достаточно задержался, возникнут подозрения. Последний раз окинув взглядом архив, мужчина поплелся в сторону Ларисы, по-прежнему ждавшей страдальца возле лифта. — Ну что ж, Сеченов сам себя не остановит. Да, Хоря? — хмыкнув, Нечаев даже не узнал свой голос, настолько тот отдавал хрипотцой и вселенской печалью, что на ближайшее время поселилась у него прямо под сердцем. П-3 прочистил горло и перевернул левую руку, чтобы увидеть одного из виновников «торжества», который, почему то, вовсе не спешил появляться из своего укрытия. — Какое еще прозвище Вы мне придумаете? — проводки таки выползли, сперва неуверенно, будто опасаясь, а после уже выпрямляясь в привычную длину. Сергей был уверен, будь Захаров сейчас в том теле, он бы по-кошачьи склонил голову на бок, слегка прищуривая свои глаза-прожекторы. Кстати об этом… — Посмотрим, но просто так ты у меня не отделаешься. Может за телом вернемся, пока еще здесь? — Не думаю, что в той оболочке от меня будет больше пользы, скорее проблем. Ее нужно дорабатывать, очень много дорабатывать, и за пару часов тут не управишься, хотя у нас даже стольких нет, — закончив свою речь, ХРАЗ тут же спрятался за звезду, не желая показываться Филатовой. Ему было как-то неловко появляться перед своей лучшей ученицей вот в таком виде. — Вы о чем вообще, какая оболочка? — спросила девушка, услышав лишь часть диалога этих двоих. Может, это и не её дело, но просто поинтересоваться можно ведь, особенно раз это касается бывшего великого ученого СССР. — Секрет, — отрезал Захаров, все так же скрываясь внутри перчатки, и совсем тихо хихикнул, на что Сережа не удержался и закатил глаза. Опять секреты эти, спасибо что хоть не от него. А вот Филатовой об этом действительно пока не стоит знать. — Узнаю Харитона Родионовича, — ученая нажала пару кнопок и двери лифта открылись. Но только она собралась зайти внутрь, как ее резко схватили за кофту на спине, не позволяя сдвинуться с места, — Эй, ты что творишь?! — Так, на меня то сразу не гони, это ХРАЗ, говнюк! — Это действительно был я, приношу свои извинения, если слишком резко одернул. Просто мне кажется, что тебе необходимо остаться здесь ненадолго. Сеченов ведь уже пытался отправить майора в Лимбо, нет никакой вероятности что это не случится вновь. И, боюсь, тебе не повезет даже больше, чем товарищу Молотову. — Он прав, думаю, здесь должен быть еще один выход, если что просто после меня поедешь, это действительно рисково. Не, ну, исправительных работ тебе точно не избежать, но уж лучше это, чем смерть. Недолго думая, Лариса кивнула, делая пару шагов назад, в то время как Сергей, наоборот, переступив порожек лифта, ударил по кнопке. Девушка только и успела помахать на прощание рукой, как Нечаев, после секундного ступора, кинулся вперед с почти животным рыком. Двери вовремя захлопнулись и лифт поехал наверх, оставляя Филатову наедине с пустым архивом и рычанием, что эхом разносилось по помещению.

***

П-3 вновь очнулся в этом странном месте, Лимбо. Оглядевшись, мужчина поднялся с земли и направился вперед по единственной тропе, что была видна в округе. На удивление, здесь было тихо, не так как раньше, только приглушенный шум моря, доносящийся издалека. Проходя мимо кустов и деревьев, Нечаев резко остановился. Там впереди стоял ХРАЗ, точнее Харитон, в том самом теле, но… что-то в нем было не так. Он гладил по шерстке белое пушистое нечто, напоминающее кота, что ластилось к его руке и радостно терло длиннющим хвостом о брюки, марая их шерстью. Майор попытался позвать его, но голоса не было. Он просто открывал и закрывал рот, так и не издав ни звука. Однако Харитон все же обернулся и П-3 понял, что было не так. Вся его кожа была покрыта черными разводами и волдырями, в некоторых местах и вовсе гнила, открывая вид на белые кости. И его глаза. Его голубые глаза, из которых без остановки текли слезы цвета тех самых разводов. Сергей, вытягивая руку, сделал шаг к нему, пытался поймать или хотя бы дотронуться, но парень тут же вздрогнул, будто испугался то ли Нечаева, то ли чего-то позади него, и, попятившись, побежал прочь. Вновь попытавшись что-то крикнуть, как будто это что то поменяет, майор рванул следом. Он чувствовал, что должен его догнать, просто обязан. Всю погоню Захаров то пропадал, то появлялся вновь, а вместе с ним пропадало и окружение. Мир рушился прямо на глазах, и уже не напоминал то яркое и красочное место, что ассоциировалось с детством. Теперь здесь только те самые деревья и кусты, вырванные с корнями, валяющиеся вдоль дороги, трава, сгорающая на глазах, оставляя после себя лишь пепел, что поднимался в воздух, а небо заволокло грозовыми тучами. Остановились они только возле моря, чей шум как раз и слышал Алексеевич. Несмотря на всю окружающую обстановку, водная гладь оставалась спокойной, все такого же безмятежно голубого цвета и даже без намека на шторм. Она аккуратно омывала ботинки Харитона, что вновь повернулся к Сереже лицом, на этот раз позволяя подойти ближе. Черные разводы продолжали распространяться по телу ученого, заполняя собой шею и переходя на лицо, оставляя за собой новые зоны гниения. Но это не пугало майора, наоборот, даже притягивало к ученому, а в душе разгоралось желание крепко обнять его и никогда больше не отпускать, надеясь что весь этот ужас отступит с прекрасной молочной кожи парня. — Сережа, — его голос был до боли знакомым, похож на тот, из перчатки, но более уставший, более родной. Он что-то колышет в память, пытаясь вывести на свет и открыть очередную тайну, но все безуспешно. Он прикоснулся холодными ладонями к щекам майора, прямо как тогда, на диване, и устремил свой взгляд прямо в глаза напротив. Весь Харитон напоминал этот мир. Он также буквально умирает в руках П-3, поглощаемый непонятной болезнью, но в его глазах отражается все то спокойствие, которого сейчас очень не хватало. — Сережа, просыпайся. В тот же миг все окружение окутала тьма и Нечаев рывком подорвался с места, вытянув руку перед собой. Однако вокруг уже не было ни моря, ни обгоревшей травы, ни ученого, только яркое солнце и куры, что бегали рядом с ним. — Очухался, касатик? — за спиной раздался знакомый голос, заставив Сергея тут же обернуться, — куда ж тебя Сеченов то отправил? Выглядишь так будто тебя заживо сожгли, бледный вон какой, зашуганный… Тебе водички может дать? — Баб Зина? А где… где Лариса? Она живая? С ней все в порядке? — Живая-живая, она ж мне про тебя и сообщила. Напугал ты девку, ну, хоть не убил, и на том спасибо. — тяжело вздохнув, Зинаида отставила тарелку и взяла со стола фотографию, задумавшись о чем-то — При дочке моей нормальный был, веселый, а как её не стало… Черти что. — Ты о какой дочке вообще? — О Катеньке моей. Нашей Катеньке. Вы у Сеченова вместе служили, были прямо не разлей вода, пока вас в Болгарии не подорвали. Кати не стало, а из тебя Сеченов монстра сделал. Совсем ничего не помнишь? — Совсем… Слушай, старая… У тебя ствол есть? Возьми и выстрели мне в башку, — недолго помолчав начал майор, склоняя голову. Терпеть правду уже не было сил, он просто не мог принять тот факт, что Дмитрий Сергеевич, тот, кто ему почти как отец, настолько отвратительно поступил что с ним, что с Екатериной, что с Харитоном. Однако вместо ожидаемой пули в лоб он получил лишь удар половником. — Правильно. Вышибу тебе мозги, и дело с концом, а Сеченов пусть дальше всех уродует! Пусть всех изуродует, весь СССР, а потом и весь мир! А ну вставай! Оружие я тебе дам, много оружия, но ты мне только поклянись, что прикончишь этого гада раз и навсегда! — еще пару раз ударив мужчину по голове, Муравьева отошла назад, давая Сереже подняться на ноги. — Не буду я тебе клясться! Ебучие-то пироги, у меня, с одной стороны, советский ученый, академик, что хочет просветить все человечество, но убирающий неугодных моими руками. Правда со слов другой стороны, со стороны лживых манипуляторов, но вроде как благородных мстителей. Я ему самосуд устраивать не буду. Пусть этим занимается закон, но до этого закона я его доведу, вот там и узнаем, кто прав, а кто нет. Женщина не по-доброму глянула на Нечаева, но все же согласилась с его позицией, отправляясь по своим делам, пока мужчина совершенствовал оружие. Предстоит самая тяжелая часть его приключения… Правда, ни сил, ни нервов на нее уже не было совершенно. — Товарищ майор, позволите вопрос? — полушепотом, боясь быть услышанным бабой Зиной, начал ХРАЗ, показываясь из перчатки. В ответ он получил лишь кивок головой, но и этого было вполне достаточно. — Что Вы видели в Лимбо? Я несколько раз перепроверил Ваше состояние сразу после пробуждения, и по всем показателям Вы были сильно взволнованны, однако не испуганы. — В Лимбо… да я тебе так хер объясню, оно все как в тумане. Типа сон, который ты как бы помнишь, но как бы нет. Море помню… И что бежал за кем-то… Блядь, ну и вопрос ты задал, конечно — Сергей вздохнул, цепляясь за трос и спускаясь прямо к центральному зданию. Он помнил. Все до мельчайших подробностей помнил о том, что было в Лимбо, но хотел сам докопаться до правды, а пока что — хер с два он посвятит в это кого-нибудь, в особенности ХРАЗа, из-за него ж эта херня и случилась-то. Спустившись к самым дверям, Нечаев немного постоял, в последний раз взвешивая все за и против, и наконец прикоснулся к ручкам, открывая себе проход дальше, где его уже ждала Левая, грациозно покачиваясь на месте. «Назад пути больше нет» в последний раз подумал мужчина, ведь дальше пришлось переключить все свое внимание исключительно на бой.

***

Проходя по аллее с роботами, майор только и делал, что находился в своих мыслях, на большее сил просто не хватало. Бой с близняшкой достаточно сильно его вымотал, но останавливаться было некогда, да еще эта атмосфера, воцарившаяся в помещении, вместе с голосом, что рассказывал настоящее предназначение роботов… Кажется, у Сергея уже развилась мигрень от такого большого количества информации за последние два дня. Ну хоть Харитон молчал, не усугублял положение, и на том спасибо. Так продолжалось вплоть до офиса Сеченова, но теперь, вместо гнетущей атмосферы, П-3 не покидало ощущение неправильности происходящего. Здесь определенно что-то не так. Если шеф может буквально по щелчку пальцев переключить его в боевой режим, так чего ж не переключает? Почему добровольно идет на собственную смерть и не останавливает своего бойца? Лишь открыв массивные двери, все встало на свои места. В кабинете Дмитрий Сергеевич был отнюдь не один, да и с этим «кем-то» он разговаривал на повышенных тонах, да так, что оба вовсе не заметили проникновение постороннего в помещение. Вытянув руку с ХРАЗом, Сергей как можно тише направился вперед, вслушиваясь в происходящий диалог. — Оба медленно подняли руки и развернулись лицом, — начал Алексеевич, подойдя достаточно близко, чтобы держать всех в поле зрения. И какого же было удивление, увидев вместе с Дмитрием Сергеевичем одного из главных членов МИД СССР, члена ВКП(б) и кандидата в президиум ЦК КПСС Дениса Януарьевича Вышинского, как не странно, последователя Молотова. Кажется, некоторые шестеренки в голове майора пришли в движение, а то ощущение, сидящее прямо в печенках, отступило. — А теперь я жду объяснений что здесь происходит, и без резких движений. — Товарищ майор, Вам незачем переживать, я прибыл лишь чтобы удостовериться что запуск Коллектива 2.0 произойдет без еще больших жертв. Верно, товарищ Сеченов? — наигранно вежливый голос Дениса вовсе не вселял уверенности в его словах, даже наоборот. К этому всему, начал пробиваться его польский акцент, что в данной ситуации не играло на руку самому Вышинскому. На опыте с Михаэлем, Сергей уже знал, что акцент может появляться когда говорящий сильно нервничает, и если сейчас чуть-чуть надавить… — Нет, не верно. Я не собираюсь отдавать Вам управление над Коллективом, и пусть майор П-3 будет в курсе о вашем «подвиге»! Шантажировать великого ученого СССР — это настолько низкое деяние для Политбюро, что я с большим желанием отдал бы все наработки товарищу Молотову, чем Вам! — Дмитрий уже еле сдерживался от того, чтобы не сорваться на своего собеседника. Он лишь из-за переживаний за Сергея согласился полностью изменить цель Коллектива 2.0, он просто не хотел вновь терять своего лучшего агента и портить тому жизнь, а раз теперь майор слышал достаточно для собственных выводом, ему нечего бояться. Медленно отходя назад, Сеченов закрывал собой «Мысль», очень надеясь, что отряд «Аргентум» успеет прибыть до того, как устройство будет уничтожено. — Дмитрий, Вы разве не помните нашего уговора? Или вы думаете, что я не смогу устроить сладкую жизнь вашему агенту да хоть сейчас? Вы слишком недооценивали Петрова, а ведь очень способный молодой человек был. Правая, Левая… — Близняшки встрепенулись, однако не успели сделать и шагу, как внутрь кабинета ворвались люди при полном вооружении, направляя оружие на присутствующих. Среди них был и отряд «Аргентум», и МВД, так что просто так уже не отвертишься. — Всем поднять руки! — выкрикнул один из военных в первом ряду, подходя ближе. Все трое послушались, не смея двинуться с места, а ХРАЗ вовсе спрятался за звездой. Кажется, все закончилось? — Сеченов Дмитрий Сергеевич, Вышинский Денис Януарьевич, вы подозреваетесь в преступлениях против Советского Союза!

В связи с происшествием на Предприятии 3826 было возбуждено уголовное дело в отношении Филатовой Ларисы Андреевны, Петрова Виктора Васильевича, Нечаева Сергея Алексеевича, Сеченова Дмитрия Сергеевича, а также Вышинского Дениса Януарьевича по подозрениям в измене Родине и преступлениям против Советского Союза. Отрядом Аргентум и МВД был произведен арест ранее перечисленных личностей, после чего их доставили в КГБ для дальнейших судебных разбирательств. По решению Верховного Суда СССР нейрохирург Предприятия 3826 Лариса Филатова была приговорена к 6 месяцам исправительных работ за пособничество Виктору Петрову. Член МИД СССР и ВКП (б) Денис Вышинский был лишен всех наград и званий и приговорен к смертной казни за измену Родине. Академик Дмитрий Сеченов, который предоставил неопровержимые доказательства в преступлениях Дениса Вышинского, был признан невиновным, но за его действиями осуществлен дополнительный контроль во избежание подобных происшествий. Запуск Коллектива 2.0 был отменен. Майор Сергей Нечаев был признан Героем Советского Союза и награжден орденом Ленина и медалью «Золотой звезды».