Букет белых тюльпанов

Первые лучи солнышка коснулись многоэтажек столицы, пробуждая шумный город и улыбаясь жителям. Природа отходила от зимней спячки, отдавая все права весне. Снег постепенно таял, температура на термометре поднималась, а в Склифосовском все по — старому. В принципе, им что зима, что весна, что дождик проливной, без разницы, они продолжали спасать жизни. И смена сегодня была исключительно мужской, даже любимая начальница не сидела и не разгребала документы, хотя собиралась. Ирина Алексеевна на данный момент предпочитала беззаботно спать и мысленно благодарить доктора Куликова, что тот предложил ей поменяться с ней дежурствами. Павлова совершенно не подозревала, что здесь подсуетился челюстно — лицевой хирург. Пообещав травматологу бутылку коньяка и коробку дорогих конфет, Геннадий с чувством выполненного долга, отправился к начальству, чтобы ту обрадовать. Ирина обрадовалась. Перспективе остаться наедине с кроватью и никуда не идти. И вроде, обычный мартовский день, но нет. Сегодня именно тот праздник, когда большинство женщин нашей необъятной родины мстили мужчинам, заставляя их убираться, готовить, сидеть с детьми, то есть восьмое марта. Ирина Алексеевна не собиралась мстить своему мужу, собственно говоря, не за что было. Это первый международный женский день, когда она была в качестве супруги Кривицкого Геннадия Ильича. И предупредив мужа, чтобы тот не готовил ей никаких сюрпризов, иначе не сносить ему головы, Ира рассчитывала просто отдохнуть. А вот ее любимый горячо супруг с утра по — раньше был уже на ногах. Насвистывая незамысловатую мелодию, Кривицкий шагал за букетом. Довольно много мужчин толпились у цветочных магазинчиков, надеясь прикупить красивый букетик тюльпанов. Некоторые чертыхались, проклиная этот день, другие просто хотели порадовать своих вторых половинок, а третья группа с огромным количеством этих прекрасных весенних цветов шли поздравлять такое же количество женщин своей семьи. Кривицкий был из второй категории, который хотел поздравить горячо любимую начальница и по совместительству супругу с восьмым марта. Толпясь в очереди и находясь в прекрасном расположение духа, он рассматривал цветы, пока взгляд не остановился на белых тюльпанах, олицетворяющие нежность, чистоту и самую искреннюю любовь. Но у мужчины они ассоциировались с другим. С его воспоминаниями, которые мигом его накрыли. Ирина всегда любила белые тюльпаны, на все праздники жизни. И это Генка Кривицкий запомнил сразу, хотя их отношения не заладились с первой встречи. Прилежная девушка, с красивыми чертами лица, но в таких некрасивых очках и парень — весельчак, заводила во всех шалостях умудрились поругаться в первую же минуту их знакомства. А во всем виноват горячий кофе, который по великой случайности молодой человек пролил на Ирину. Все извинения пошли «в баню», и Егорова со слезами на глазах убежала в дамскую комнату. Их одногруппники лишь подтрунили будущего челюстно — лицевого хирурга и смеясь, сказали: «Такую девушку прошляпил!» А ведь сразу в нее влюбился, и безумно ревновал к Павлову, который стал ухаживать за Ирой, даря эти самые тюльпаны. Любого окраса, только не белые. Девушка, улыбаясь, принимала цветы, но в душе негодовала. Не любит она красный цвет. Из воспоминаний его вырвал голос продавщицы, который озвучил стоимость белой красоты. Отдав купюру, он медленно побрел к дому. Прежний настрой улетучился и сейчас все его мысли были заняты событиями тридцатилетней давности. Он все помнил. Очередное восьмое марта, очередной выходной, который благоразумно предоставил институт. Ирина крепко спала, свернувшись калачиком на половине дивана Кривицкого. Об их отношениях никто не знал, но догадывалась. Мама, которая уже начала сомневаться, что дочь чуть ли ни каждую ночь пропадает у подруги, общие друзья, которые замечали, что и приходят, и уходят они вместе, и Павлов, который кидал на них злой взгляд. Потребовалось почти шесть лет, чтобы они хотя бы стали нормально общаться, а не перекидываться едкими фразочками. А потом Гена помог травмированной на физкультуре девушке, проводив ее до дома и все как — то закрутилось. Дверь комнаты тихо отварилась и показалась кудрявая макушка со смешными очками. Парень недовольно осмотрел комнату, и остановился на часах, которые показывали десять утра. — Ира, — протянул он, садясь напротив блондинки. — Егорова, просыпайся. Жизнь проспишь. — И что? — буркнула девушка, отворачиваясь от громкого голоса. — Я ещё молодая и один день ничего не решит, — она чуть сморщила нос, понимая что заснуть ей не дадут. — Это тебе, — перед зелёными глазами появился букет белых тюльпанов. — Ничего себе, — сон улетучился и Ира села, вдыхая запах любимых цветов. — Где ты из откопал? И стоят очень дорого, — она восхищенно смотрела на возлюбленного. — Дороже тебя ничего нет, — он подпер голову рукой, внимательно всматриваясь в черты возлюбленной. — Давай никогда не расставаться? — улыбнулся Кривицкий, укладывая голову на ее колени. — Это предложение? — кокетливо спросила Ира, запуская тонкие пальцы в его кудряшки. — Да, выходи за меня. А потом он её бросил. Короткий звонок и фраза «Я в Израиле», разрушили сразу две жизни. И все эти тридцать лет винил себя, понимая, что натворил непоправимое. Если бы тогда предложил ей поехать с ним, или же вернулся бы на родину. И он не знает, как она рыдала на плече у матери, как билась в истерике, а потом в ней что — то щелкнуло, и Ира Егорова согласилась выйти за Колю Павлова, обрывая все концы. Геннадий о скорой свадьбы своей любимой узнал от друга, который случайно проболтался, хотя обещал Ире не говорить. И Кривицкий понял, что теперь вместо их совместного светлого будущего, остались одни руины. А ведь она его ждала, все эти годы. Первый несколько лет подпрыгивала от дверного звонка, надеясь, что это он, приехал к ней. А это всего лишь была соседка, которая зашла за солью. У них могли бы быть дети, скорее всего уже и внуки, и счастливая жизнь, которую они прожили бы бок о бок, вечно споря и выбирая новый гарнитур на кухню. И это было обиднее всего. Он сам все разрушил, своими руками. Входная дверь тихо хлопнула, и мужчина, стараясь никого не разбудить, прошел в спальню. От увиденной картины, Геннадий не сдержал улыбки, облокотившись на косяк. На одной половине кровати виднелся кокон из одеяла, на другой клубок шерсти и оба спали. Посмотрев на букет белых тюльпанов в своей руки, он тяжело вздохнул и на цыпочках подошел к кровати. Слегка пощекотав пятки женщины, Гена прошел к ее половине, садясь напротив любимой. Послышалось тихое ворчание, и стопы тут же спрятались под одеялом. — Егорова, — протянул он, слегка стягивая с женщины «средство защиты». — Соня, просыпайся. Показалась светлая макушка и заспанное лицо женщины, которая пыталась сфокусироваться на мужчине. Ей стало крайне интересно, с какого, он будет ее в такую рань. И неважно, что уже одиннадцать утра. — С восьмым марта, — отдав ей букет, Гена оставил поцелуй на ее ладони. — Как и обещал, никаких сюрпризов. Будем весь день валяться и смотреть фильмы. — О, — протянула Ира, вдыхая запах любимых цветов. — Как я люблю, не забыл, — заметила она, улыбаясь своей фирменной улыбкой. — Спасибо. — Такое не забывается, — он коснулся своими губами ее в легком поцелуе, крепко прижимая к себе. Прошлое остается в прошлом. Зато сейчас они вместе, и он ни за что ее больше не оставит.