Отдохни, милая

В комнате было темно. Поздняя ночь за окном. Луна рассеянно проникала сквозь занавеску. Единственным источником постоянного освещения была лампа. В мокрых от дождя листьях, на ближайшее к окну дерево, отражались проблески искр. Сандроне засиделась допоздна. Она подозрительно часто пропадала в мастерской последнее время, на собрании многие предвестники искоса смотрели на бледное, осунувшееся лицо, украшенное иссиня фиолетовыми кругами под глазами. Получая агрессивный взгляд, их глазки быстро убегали. Но в мыслях они все ещё прокручивали это личико. Впрочем, не долго. На несколько секунд сварочный аппарат потух. Сандроне отдалилась от объекта работы и приподняла маску. Её лицо ничего не выражало, но глаза блестели. Она осторожно, будто боясь, что столь "хрупкое" творение не выдержит давление, медленно провела кончиками пальцев по холодному металлу. Сандроне отложила сварку на стол, сделав шаг назад. Ещё шаг. Объект перед ней был недвижим, толстые кожаные ремни, для удобства, держали творение несколько подвесив. Глаза Сандроне забегали. Она упала на колени, лунный свет озарил её лицо. Оно было местами грязное, но бледное, усталое. За усталостью всегда идет что-то великое. Она не отрывала взгляд. Идеальное, духовенное железо. В него она вложила частичку жизни, здоровья. Но этого стоит идеал. Сандроне не могла оторваться от это шедевра. Лампа помогала увидеть все изгибы, идеальное, подтянутое тело. Грудь третьего размера, подтянутый живот, большие, но стройные бедра. Лица у объекта не было, но зато на голове красовалось лукошко из косы. Не единой зазоринки, единственное, что отличало совершенство от людей, это отсутствие лика и мертвенный холод железа. Объект не был человеком и не должен был им быть. Это был идеал, не из гниющей, легко рвущейся и противной плоти– нет, это было нечто возвышенное! Что-то, что простоит века. Нержавеющая сталь, напыление серебра, этот некий апофеоз, простоит, даже когда гнев небес устремится на землю, раздавливая тех, кто пытался превзойти бога. Она протянула руки в сторону своего апофеоза, но не решалась докоснуть, замарать. Рука судорожно подлетела к рубильнику. Всё, что оставалось - это пустить ток элементальной по венам и артериям металла. Стоит нажать рубильник - и механическое сердце начнет в такт вбрасывать энергию в аорту, продолжая течение жизни. Статуя оживет, металл обретет человечность. Идеал станет досягаем. Сандоре всё ещё сбито дышала, она сжала "рычаг в жизнь" дрожащими пальцами. Сейчас. Да, она потратила определенно многое, чтобы достичь этого. Она не должна мешкать. Вздох. Вспышка. Если бы ток прошел через живой объект, то произошло бы рефлекторное сокращение мышц, "как уж на сковородке". Но металлу энергия нипочём. Первые толчки подачи тока заставляли неусвоившуюся энергию светиться, красоваться сквозь вены. Несколько десятков секунд и всё "тело" испещряли сотни "стебельков жизни", линии проводов, ве́нки и артерии. Бах. Рубильник резко опустился. Энергия все еще сияла внутри животрепещущего эксперимента. Постепенно она тускнела, понадобилось около получаса, всё это время предвестница смотрела неотрывно, почти не моргала. Если эксперимент провалится, она, она... Осторожно встав, Сандроне аккуратно сняла все проводки. Как только элементальная энергия придёт к равновесию, исполин научного прогресса поднимется, встанет на свои ноги и начнет свою бессмертную, но вовсе не бессмысленную череду. Сандроне полностью развалилась на полу, сил не было ни на что. Глаза предательски пытались закрыться, но она не могла им этого позволить. Резкий стук выбил её из дремоты. Перед ней стояло изваяние из нержавеющей стали. Она шагнула навстречу. Зрачки резко расширились, она подскочила с пола, насколько могла. Робот подходил ближе. Резкий рывок, Сандроне прижалась к ноге своего творения. Она гладила экзоскелет и неразборчиво что-то шептала. Она прижалась губами к бедру удачного творения и начала беспорядочно обсыпать его поцелуями. Она ощутила холод на лице. Живая величественность подняла Сандроне за подбородок, скользнула руками выше и сжала её лицо, направляя его на себя. Она не видела ни эмоций, ни даже черт лица. На нее смотрел единый пласт по форме общей округлой формы. Держа голову Сандроне на протянутых ладонях, она наклонилась как могла, не меняя позу к её лицу. И шепнула в самые губы: "Отдохни, милая". Из механических пальцев начали плавно выезжать острые пластины, изящные ноготки человеческого творения. Они врезались в кожу, как в масло, но Сандроне не пошевелилась. Она была спокойна, счастлива умереть от рук апофеоза своего величайшего мастерства. Глаза впились в блеск луны, отражаемом от лицевой пластины экзоскелета. Из лицевой артерии с каждым ударом сердца выплескивалось все больше жидкости, марая идеал. Но Сандроне это уже не волновало, она прикрыла глаза, ведя обратный отсчет. Три. Два. Один. Смерть. *** –Царица вне себя от этой новости, её лицо на собрании, бр-р-р, похоже метель ещё как минимум на неделю,– с лица банкира не слезала вальяжная улыбка. –Это не неожиданность,– буркнул доктор, зажевав сигарету. –Как знать, как знать. Все мы перерабатываем– такова жертва служению Царице,– Панталоне пожал плечами и облокотился на балкон рядом с коллегой, он изящно затянулся из какой-то китайской трубки и они оба замолчали. –Её организм не должен быть настолько слаб, раз она так долго держалась в наших рядах. Чтобы седьмая предвестница, и умерла от переутомления? Да она даже выше тебя,–лицо доктора скривилось от потока холодного ветра. –Циферки не всегда что-то значат, хотя мне, как банкиру, так говорить не стоит,– регратор вновь хохотнул, наклонив голову, и вновь повернулся к доктору. –Береги себя. –Ты тоже, милый,– Панталоне хитро прищурился и посмотрел вдаль,–Мне кажется антракт скоро закончится, пора готовиться к работе.