Одна звезда на небе, другая — на земле

Звёзды. Что же это на самом деле? Хм, вроде бы обычные огромные горячие шары. Это ясно всем, но не мне. Они выглядят так знакомо, будто я был рождён ими. Да ну бред полный! Синдзи ну ты и надумаешь тут всякого, наверняка я устал сидеть в Еве этой, вот и несу околесицу! Я перемотал мелодию на плеере в самое начало и вновь разлегся на земле, покрытой мягким травяным покровом, раздумывая о том сильно ли Мисато будет ругать меня за отсутствие. В последнее время я чувствую себя странно, начиная с тех пор как Аску заменили на Каору. Она стала более раздражённой что-ли, оно и ясно что она очень хотела быть пилотом но мне её не понять. Но этот Каору… Я всё раздумываю над тем что он сказал мне. Он сказал что я ему нравлюсь, но так ли это? Правда это или ложь? Ведь он первый человек который сказал подобное. «А нравится ли он МНЕ?» Я не знаю. Я ничего об этом не знаю. Ни-че-го-шень-ки. Где-то рядом послышались тихие шаги, и я затаив дыхание привстал с травы и огляделся. Я увидел его. Он всё такой же, как и тот, каким я его видел буквально пару часов назад: пепельный оттенок волос развевающихся на лёгком ветерке, длинные изящные руки, которые наполовину скрывались в карманах брюк и кроваво-алые глаза особенно выделявшись на фоне остального лица. Только вот и без того бледная кожа в лунном свете казалась почти белой. Подойдя ближе ко мне, Каору усаживаясь одарил меня тёплой улыбкой, из-за которой у меня появилось странное чувство, то ли радости то ли ещё чего-то. Мы сидели в гробовой тишине, которую нарушали лишь цикады, может минут пять. Наконец этот странный, но манящий меня юноша произнёс бархатным голосом, который был похож на шелест лепестков роз: — Добрый вечер, Синдзи-кун. Чем занимаешься тут, в такой поздний час? Казалось что его голос я мог слушать вечно. Он напоминал мне только о моментах наполненных счастьем и надеждой, где не было место плохому. Сам того не до конца осознавая я выдавливал из себя слова, но это странное чувство мешало мне даже нормально сформулировать предложение! — Добрый, да. Я тут слушаю музыку. Каору-кун Под его изучающим меня взглядом мне стало стыдно. Ну как я мог так облажаться в самом начале разговора? Что же теперь обо мне подумает Каору? Наверное, то, что я идиот который даже два слова связать не может! Но к моему счастью, когда я наконец-таки обернулся, я увидел искреннюю улыбку на его лице. Нет, он не осуждает меня, он улыбается… Я ему важен? Интересен? Те слова ведь правда, так? Он вновь проговорил, еле размыкая светлые, тонкие губы, всё тем же сладостно-бархатным голосом: — Могу ли я тоже послушать музыку, с тобой? Я не смог бы отказать ему даже если бы не хотел. Своими алыми глазами он будто бы просматривал меня насквозь. Подрагивая рукой неясно отчего, я достал один наушник протянув его Каору. Он аккуратно взял наушник с моей руки. На секунду наши пальцы соприкоснулись. Холод. Его рука была холодной, но такой родной. Он чем-то напоминал мне звезду. Такой же одинокий, светлый, холодный и далёкий от моего понимания. Да, вот что напоминали мне эти маленькие точки в небе. Каору Нагиса, они напоминали мне тебя. От осознания этого я улыбнулся кончиками губ и слегка удивился. Он же наконец вставил наушник в ухо и направил взгляд в небо. Интересно о чём же он думает? Наверное мне это никогда не будет понятно. Ведь Каору, он не как все. Он… Другой? Из раздумий меня снова вывел этот спокойный голос, уже настолько знакомый что я, наверняка, запомню его на всю оставшуюся жизнь. — Эта песня действительно завораживает. У тебя хороший вкус в музыке, Синдзи-кун. Я кивнул не найдя что ответить на эти слова. Да, он действительно другой, будто и не человек вовсе. Но мне это…нравилось? Я не знаю! Я не могу сказать точно, но эта его отстранённость меня привлекала. Нагиса, который до сих пор сидел на траве, лег рядом со мной продолжая смотреть в небо. На моём лице появился румянец. Он так близко, что казался ещё более далёким. Повернув голову ко мне он улыбнулся. Эта улыбка приносила какое-то спокойствие и усиливало это Странное Чувство о котором я почти забыл за эти пару минут. В воздухе витала неловкость, но Каору спокойно продолжал смотреть мне в глаза. Наконец он заговорил прервав эту тишину своим спокойным, ровным голосом, чему я был очень даже рад. — Синдзи-кун, ты мне очень напоминаешь одинокую звезду. Я удивился. С чего бы это так? Я похож на звезду? На одинокую звезду? Я посмотрел в глаза Каору пытаясь прочесть то о чём он думает, но из-за его безразличного лица я запутался ещё больше, и повернулся лицом к небу, спрашивая нервным голосом у него: — Разве? Почему я похож на звезду, Каору-кун? Он мягко улыбнулся, отчего это уже доконавшее меня Странное Чувство вновь стало ощутимым. Я слегка дернулся ощутив холод на своей руке, знакомый холод, который я узнаю из тысячи различных холодов. Это холод руки Нагисы, единственный тёплый холод. — Ты не сближается ни с кем, боясь что сердце взорвется от обмана, образуя в тебе дыру, которую ничем не заполнить. Но если ты останешься один, то сердце в конце концов взорвется от одиночества, так же образуя эту дыру. Этим ты и похож на звезду, Икари-кун. Разве это так? Я боюсь… Что сблизившись с Каору я буду обманутым? Боюсь ли я этого? Я боюсь. Боюсь остаться один, боюсь не быть один! Метаясь между этими мыслями я не знал что делать, что говорить. Страх накрыл меня с головой, я будто бы резко ослеп, оглох и онемел. Но тут я почувствовал какое-то тепло, тепло на моих губах. Оно было знакомым, даже слишком, чтобы не понять. Это было то самое холодное тепло. Это был он. Странное Чувство оцепенело меня, и я в непонимание так и лежал, боявшись разомкнуть глаза. Это был поцелуй. Он не был неясным, не был неловким, не был смущающим как когда меня поцеловала Аска. Наоборот он успокаивал и убаюкивал меня, словно я сейчас в детской кроватке и мне мама поёт колыбельную. Резко меня охватила тревога и ненависть. Я ничего не понимая резко оттолкнул Каору и поднявшись с травы побежал в сторону дома. Бежал не оглядываясь. У меня были только отвращение и обида. Я не чувствовал ничего кроме этого. Я всё бежал и бежал, так и не взявши с собой плеер, так и не надевши боты, пока наконец не добрался до квартиры. Не успевший отдышаться я начал названивать в дверь. С другой стороны послышались шаги и наконец дверь открылась. На пороге стояла Мисато и с недовольным видом была готова меня сразу же отчитать — Синдзи? Где тебя носит? Ты что не... Я не обращая внимания на неё, протолкнулся внутрь квартиры, чуть ли не отпихивая Кацураги. У меня была цель. Комната. Пролезши я наконец добежал до комнаты и захлопнул дверь, чуть ли не сломав её. Наконец, упав лицом в кровать, я осознал всё что произошло. Меня резко начало трясти и я, свернувшись в калачик, спрятал лицо в руках — Что я наделал...Какой же я идиот! Это я виноват! Я виноват во всём! Это я... Не успевши договорить я замолкаю. Я ненавижу себя! Ненавижу то что я сделал! Я ненавижу, ненавижу, ненавижу! Из глаз непроизвольно потекли слезы и я замолчал, только временами всхлипывая. Так продолжалось минут пять или десять, а может пол часа. Но наконец я провалился в сон. Сновидения не было, просто необъятная темнота, заглушившая все проблемы, хоть на время.

***

Звёзды. Они всё ещё неясны для меня. И наверняка никогда не будут. Но я знал одну звезду, она была холодной и не участвующей в этом жизненном потоке. И она была прекрасна. Так же прекрасна, как и Странное Чувство оказавшееся любовью к этой звезде. Звезда ушла из земного мира в небесную тьму ставши новой надеждой для кого-то. Но она никогда не уйдет из моего сердца.