Обратный отсчет

Алек направляется в условленное место встречи, чувствуя себя гребанным новильеро, отправленным против матерого быка, убившего парочку матадоров. Теперь хотя бы понятно, зачем Управлению его проштрафившаяся задница. Они скормят её Бейну в качестве жеста доброй воли, дабы скрепить плодотворное сотрудничество. А вот хер вам, господа аналитики! Такой, как Лайтвуд, встанет костью поперёк горла драгоценного гостя из Штатов. Тем более, если дело касается его семьи! К черту лизоблюдские реверансы и попытки прогнуться! Его план прост и понятен: сейчас он развалит Бейну хлебало, а потом самостоятельно разрулит ситуацию с Изабель. Несмотря на прилив изрядно приправленной адреналином бравады, мозг лихорадочно накидывает варианты развития событий. Магнус Бейн - флагман эскадры военных сил США. Опасный, как сама смерть, и, что хуже, отбитый на всю башню. В Джакарте он дважды чуть не прострелил Лайтвуду голову, и спасли его вовсе не чудо или узкопрофильные, вбитые в подкорку навыки выживания. Просто Бейн не хотел обламывать себе веселье, отложив фокус с подрывом гостиничного номера его куратора напоследок, устроив мясной фейерверк для Алека и охуевших от радости койотов, и начисто стерев придорожный мотель с лица земли. После Лайтвуд протаранил его джип, сбросив в кювет, а этот отмороженный радостно щерился окровавленными зубами из раскуроченного салона, словно получил лучший подарок в своей жизни. Презент, кстати говоря, Лайтвуд таки преподнёс, но годом позже, засадив отца Бейна, Асмодея, наркобарона и главу крупнейшего картеля Индианаполиса, за решётку с изобличающими доказательствами в причастности к убийству федерального маршала.  Магнус отыгрался на Мариз. И хоть Джейс не подтвердил его догадки, Алек знал, кто приложил к этому руку.  Место с автокатастрофы Роберта Лайтвуда - искусная постановка с места их последнего страстного свидания. Не то, чтобы Алек сильно скорбел о потере родителя, но нисколько бы не удивился, узнай, что сукин сын вручную раскладывал обломки вокруг мёртвого тела его отца, чтобы добиться максимальной схожести. Это вызывало вполне объяснимое желание подвесить ублюдка за яйца на ближайшем фонарном столбе. Автоматический привод с тихим шелестом размыкает створки дверей, впуская его в просторное помещение конференц-зала. Первое, на что натыкается взгляд - шикарные Бриони из крокодиловой кожи. За ними следуют стройные ноги, покоящиеся на полированной поверхности стола. По скромным прикидкам Лайтвуда, конечности подиумной "вешалки" даже на четырёх дюймовой шпильке существенно короче тех, которые соблазнительно устроились поверх стола. Над столешницей возвышается рельефный торс в дорогушей шелковой сорочке.  Алек, сглотнув, поднимает глаза выше и несдержанно выдыхает. Образ, отпечатавшийся в мозгу с последней встречи в Джакарте, истаивает, как мыльная пена под насмешливым прищуром умело подкрашенных глаз.  Вместо солдафона в пропотевшей борцовке перед ним сидит привлекательный мужчина. Привлекательный настолько, что при других обстоятельствах Алек, не задумываясь, разложил бы его прямо на столе переговоров, придя к консенсусу самым наиприятнейшим образом, в наиболее недвусмысленной позе. Стопроцентное попадание! Магнус Бейн - воплощение всех самых порочных желаний, дважды чуть не отправивший его на тот свет. "Трижды", - поправляет себя Лайтвуд, цепляясь взглядом за унизанные кольцами тонкие пальцы с чёрным маникюром. Вау! - Соскучился? Мурлыкающий баритон пробирается под рубашку и мягко проходится вдоль позвоночника, посылая вниз волну дрожи.  Он никогда не слышал голос Бейна. Попытки укокошить друг друга не располагали к вербальному общению. Теперь понятно, почему объекты Магнуса позволяли подобраться к себе так близко. С таким то тембром только оператором в службе секса по телефону работать. Приказы, отданные этим голосом, хотелось выполнять. Наверняка жертвы Бейна добровольно вставали на колени и послушно раскрывали глотку навстречу дулу. Разбушевавшееся воображение дорисовывает вместо ствола пистолета кое-что поинтересней, и Алек хмурится. - Какого хера?! Голос звучит хрипло и сдавленно, как собственный член, упирающийся в шов белья. Алек, не желая быть скомпрометированным, занимает место на противоположном конце стола. Бейн с хрустом потягивается, демонстрируя хорошо развитые мышцы грудной клетки. - Ты всегда такой пунктуальный? Я торчу здесь больше получаса, - беззлобно пеняет он. - Я задал вопрос. С насмешливой улыбкой Бейн смотрится ещё шикарней. Херова магия! - Ох, верно! Знаменитая британская вежливость. До меня не сразу дошло, что брань, вылетевшая из твоего рта, подразумевала вопрос. Алек выразительно закатывает глаза, а Бейн охотно поясняет: - Я твой плюс один на этой вечеринке. - Я работаю один. - Хоть в чем-то я с тобой солидарен. Но выбора в нас нет. - Выбор есть всегда. - Поздно метаться, сладкий. Я уже здесь. У нас есть приказ. - В жопу приказ! - с чувством выдает Алек, медленно закипая. - У меня нет времени нянчиться с тобой. Ты будешь мешаться под ногами. Тёмные глаза опасно сверкают, отражая холодный отсвет газоразрядных ламп. - Не зарывайся, Лайтвуд. Нянчиться - твоя прерогатива. Насколько я знаю, ты здесь для того, чтобы прикрыть очаровательный зад своей младшей сестрички. Чудесная девочка: ладная фигурка, большие буфера, сексуальные губки, - Бейн выразительно облизывается. Алек провожает розовый кончик языка, скользящий меж тонких губ, взглядом и сжимает кулаки. - Прослеживается фамильное сходство. Кстати, как поживает Мариз? - Ублюдок! - Боже, ты все ещё злишься? - наигранно удивляется Магнус. - В конце концов, это вина Роберта. У твоей матери дрянной вкус на мужиков. Твой отец планировал повесить на неё вину за производственные хищения, номинально оформив её как исполнительного директора. Едва ли федералы обошлись бы с ней столь деликатно, попади им в руки весь пакет документов с её подписью, красующейся на каждом листе. Я сделал ей одолжение. - Ей дали шесть лет! - Всего шесть лет, - Бейн выделяет голосом первое слово, скучающе разглядывая аккуратный маникюр, поясняет: - Роберт перешёл дорогу весьма влиятельным людям. Конкуренты не стали бы церемониться и вырезали бы гнилой плод с корнем. Я вывел Мариз из-под удара. - Так ты, типа, сделал ей одолжение убив отца и засадив за решетку? - Не благодари, - отмахивается Бейн, словно не замечая пышущего ненавистью наемника. - Услуга за услугу. - А это ещё, нахер, к чему? - яростно рычит Алек и осекается. На этот раз изумление, отчётливо проступившее на лице Бейна, не наигранное. Тёмные брови взлетают вверх, и Магнус забавно морщит лоб. - Ты не знаешь? Магнус убирает ноги со стола, выпрямляясь в неудобном кресле. Даже подается вперёд, вглядываясь в лицо собеседника, словно подозревает, что стал объектом розыгрыша. Дурацкая пантомима окончательно выводит Лайтвуда из себя. Он презрительно кривит губы и дёргает плечом. - Мне, блядь, дела нет, что ты там себе наприду... Бейн издает неприличный звук. От неожиданности Алек замирает, глупо отрыв рот, и наблюдает, как этот конченый придурок конвульсивно дергается на стуле. У Бейна приятный голос, оттого вдвойне обидно, что смех превосходит даже самые смелые ожидания: раскатистый, с сексуальным придыханием.  Чёртов Магнус Бейн весело хохочет, запрокидывая голову назад и выставляя напоказ по-лебяжьи гибкую шею, в которую хочется вцепиться зубами и ... перегрызть нахрен, потому что этот ублюдок явно ржёт над ним, как будто Алек хренов стендап комик, травящий анекдоты на телешоу для дегенератов. - Какого хрена?! - Так ты реально не в курсе? - стонет Магнус, и Алек мечтает выбить из него веселье кулаками. - Просвети меня, умник! - Вы, федералы, ей Богу, как слепые котята! - Лайтвуд мгновенно вспыхивает. Сам того не зная, Бейн метко бьёт не в бровь, а в глаз, повторяя его недавние обвинения слово в слово. - Ты, наверное, действительно посчитал, что добрый Санта слил тебе доказательную базу на Асмодея за хорошее поведение? - Бейн презрительно ухмыляется и издевательски воркует: - Ты же был хорошим мальчиком, Александр? Алек заливается предательским румянцем, как девица, зажатая старшекурсником на заднем сидении родительского пикапа. Его собственное имя обдает тело сухим жаром вулканических песков далекой Индонезии. В пугающих кальдерах черных глаз, искусно отороченных густой подводкой, жарко пылает обжигающая лава незатухающего Раунга* - в её незамутненной ярости рискуешь сгореть дотла за считанные секунды. - Ты Верховный Маг? Мой информатор? Языческое божество перед ним дразняще ухмыляется. - Собственной персоной. - Ты сдал собственного отца? Зачем? - Он мне мешал, - просто пожимает плечами Бейн, словно рассуждает о чем-то само собой разумеющимся. - А я не люблю, когда мне мешаются под ногами. Шах и мат! В три сраных фразы. Бейн обыгрывает его, как искусный гроссмейстер самоуверенного юнца. Хладнокровие бывшего агента Александра Лайтвуда разлетается брызжущим стеклянным крошевом, когда он подрывается на ноги. Самое время перейти к основной части его плана и сбить самодовольный оскал паршивца крепким, как стояк в штанах, хуком левой! - Вздумал шутить со мной, ублюдок? - Вижу, что мы переходим от прелюдии к делу? - Бейн заинтересованно разглядывает побелевшие костяшки пальцев Лайтвуда, судорожно вцепившиеся в спинку стула. - Планируешь оприходовать меня офисной мебелью по голове? Да ты варвар! - Планирую затолкать ее тебе в глотку и заставить давиться своими же мольбами, - парирует Алек. Железные ножки стула с мерзким скрипом проезжаются по дешёвому ламинату. - Ты даже не представляешь, насколько глубоко я способен принять в рот и не подавиться, - Бейн стремительно подрывается с места и встает напротив. - У меня совершенно отсутствует рвотный рефлекс. Алек спотыкается о провокационную улыбку и застывает на месте. Магнус Бейн флиртует? Этот отбитый на голову псих использует сексуальные эвфемизмы, пока Алек, вооруженный стулом, планирует раскроить ему череп? - Разберусь с тобой и отправлюсь спасать мир, - равнодушно информирует агент Лайтвуд, поудобнее перехватывая скользкую пластиковую спинку. - Зад порвешь. - Ты даже не представляешь насколько крепкая у меня задница, - доверительно сообщает Алек, с удовольствием замечая, как вспыхивают и разгораются тлеющие угли в чёрных глазах. Всё равно, что дразнить тигра палочкой. - К тому же моей выносливости может позавидовать твоя глотка. - Вот черт! А ты умеешь заинтриговать, - хрипло выдыхает Бейн и делает шаг навстречу. - Проверим? - Кххх, ... ребята, а может, не надо? - нервно откашливается допотопный селектор под потолком. Алек бросает уничижительный взгляд в зеркальную поверхность пуленепробиваемого стекла, за которым трусливо спрятался их координатор. Он готов побиться о заклад, что их маленькое представление собрало все Управление. Канцелярские крысы наверняка продавали билеты по двадцатке за шанс втиснуться в небольшой аквариум, чтобы понаблюдать за боем титанов. Мерзкие сыкуны! - Может, обсудим все как взрослые люди? - робко предлагает координатор. Решительный протест Алека оставляет пару внушительных царапин на идеальном зеркальном напылении. Позабавленный Бейн громко присвистывает, разглядывая обломки погибшей смертью храбрых офисной мебели. - Я работаю один, - с нажимом повторяет Лайтвуд невидимому начальству. - Если есть возражения, тащи свою тощую жопу сюда и скажи мне это лично. Селектор хранит гробовое молчание. Алек даёт ему минуту на размышление и удовлетворенно вздыхает, демонстративно одергивая манжеты рубашки. - Вот видишь, выбор есть всегда. Магнус равнодушно пожимает плечами. - Варвар! - Зато мои методы действенные, - он одаривает Бейна широкой улыбкой. - Посмотрим, на что способен ты, принцесса. Алек почти готов засчитать себе победу в этом раунде. Это гребанное "почти" догоняет его на выходе и пробирается под воротник рубашки мурчащим: "До скорой встречи, Александр". Лайтвуд брезгливо передергивает плечами, немногословно демонстрирует средний палец через плечо и, печатая шаг, покидает конференц-зал под аккомпанемент нежного смеха Магнуса.

***

Удивительно, что его милая младшая сестричка добровольно окопалась в трущобах Ист-Энда. Резкие порывы ветра, прорывающиеся через узкие зазоры между кирпичных четырехэтажек, доносят гнилостный запах цветущих водорослей Темзы и густое амбре нечистот. Местный контингент без стеснения использует тесные проулки в качестве общественного туалета. Вонь, забивающаяся в ноздри, насколько концентрированная, что способна поднять из могилы мертвеца и заставить выблевать завтрак любого, кто осмелится вдохнуть полной грудью.  Алек дышит ртом: часто и неглубоко. Ему приходится смириться с мыслью о бесславной гибели дорогих туфель за три сотни фунтов. Под подошвами липко хлюпает и чавкает, пока он пробирается вдоль стены к пожарной лестнице. Один взгляд на хлипкую ржавую конструкцию - и Лайтвуд мысленно составляет некролог и своему костюму. По прибытии домой он обольет все тряпки керосином и сожжет в мусорном ведре. Желательно вместе со злополучной дырой, в которой притаилась конспиративная квартира Изабель Лайтвуд. За обшарпанной дверью из спрессованных опилок Алека встречает первый привет от сестры: тонкая струна растяжки игриво посверкивает серебряной спинкой, уцепившись хвостом за чеку Миллс*. Алек знает, что на том конце конструкции ждёт близняшка с радиусом поражения более пятнадцати метров. Две подобные гранаты способны нафаршировать неосторожного гостя осколками, как шотландский Хаггис*, и заодно стереть пару этажей с лица земли. Смертельный уроборос - змея, кусающая свой хвост. На деактивацию Алек тратит полторы минуты, гораздо дольше приходится повозиться с охранной системой. Его сестра - компьютерный гений, способный взломать Пентагон забавы ради в перерыве на рекламу между её любимыми телешоу. Зато у Алека есть строительные кусачки и пару секунд на поиск блока питания.  Красный индикатор обиженно мигает красным светодиодом перед тем, как потухнуть. Лайтвуд позволяет себе самодовольную улыбку. "Варвар", - нежно мурлыкает Магнус на периферии сознания. Алек нервно облизывает сухие губы и сосредотачивается на окружающей обстановке. В интерьере преобладает хай-тек: белый матовый пластик, галогеновая подсветка, округлые формы мебели, превращающие жилище агента МИ-6 в футуристический космический корабль из популярной научной фантастики. В холодном ледовском освещении девственно белые стены смотрятся мрачно и стерильно, как в кабинете патологоанатома. Жить в такой обстановке способен только клинический психопат. Впрочем, его сестра любит расшатывать общественные стандарты и, вполне вероятно, не совсем в себе, раз решилась обчистить федералов. Если и искать возможные причины её поступка, то здесь, в месте, где Иззи разрабатывала свой план и куда вернулась, чтобы пополнить арсенал.  На оружейном стеллаже пустеют две ячейки. Иззи забрала Глок и модифицированный укороченый карабин модели М-16 - легко спрятать под плащом, обойма на тридцать патронов - хорошее подспорье при погоне. Верный Тазер сиротливо валяется на кухонной столешнице рядом с трубкой радиотелефона. А значит, Иззи кому-то звонила перед тем, как покинуть свою нору. Ловушка, разряженная Алеком, расставлена для зверя покрупнее. Скоро к нему присоединятся незванные гости. Его сестра определенно вышла на тропу войны! На матовой молочно-белой панели кухонного стола притаилась едва заметная сенсорная кнопка: не знаешь где искать - никогда не догадаешься! Но Алек знает.У Иззи водится неискоренимая дурная привычка есть за работой, ставшая причиной жарких домашних распрей с Мариз. Искать рабочее место Иззи нужно в непосредственной близости от источника еды - холодильника. Из-под основного монолита стола бесшумно отделяется невысокий встроенный отсек с широкоугольным монитором. Многомиллиардная армия пикселей складывается в знакомое лицо с сурово насупленными бровками на аватаре и требует пароль. Алеку никогда не обыграть Изабель на её поле, и в любом другом случае он никогда бы не поступил так со "святая из святых" агента Лайтвуд. - Прости, малышка, - шепчет он, подключая новое устройство через USB-порт. Наверняка, узнав чем он вознамерился атаковать её фаервол, Иззи бы презрительно усмехнулась. Но Алеку не нужен полный доступ, только брешь, через которую он сцедит максимум информации, на который способен, пока вирус жадно поглощает бесконечные гигабайты памяти, превращая стационарник его сестры в бесполезную груду металла и микросхем. - Мне оставаться на месте и не двигаться? - иронично любопытствует Алек, жадно наблюдая за медленно заполняющимся блоком закачки. Он не слышит их приближения, скорее чувствует неуловимо изменившуюся атмосферу в помещении, сигнализирующую, что он больше не один. - Руки на стол! Без глупостей! - Как скажете, - легко соглашается наёмник и медленно опускает ладони вниз, мимо края к округлому прикладу закрепленного под крышкой стола Ремингтон*. - Но вас это не спасёт. Первый выстрел помпового ружья сносит штурмовика вместе с гипсокартонным перекрытием ближайшей стены.  Стрелять из двустволки удобно накоротке: разгон пули не требует длинного ствола, а невысокая кучность дроби позволяет значительно увеличить коэффициент поражения. Второй запал Алек посылает в узкий коридор, получая в награду стоны боли и звук бьющегося стекла. Двух рослых спецназовцев, желающих познакомится поближе, Алек профессионально охаживает руками и ногами, экономя последний патрон к магазину. Иззи предпочла "супермагнум"* дополнительному заряду, поэтому Алеку приходится изворачиваться, добросовестно подставляясь под тумаки в ожидании окончания загрузки файла. Радеющие за местонахождение Иззи сослуживцы вполне достойно душат её старшего братца металлическим шлангом от душа. В пылу боя Алек даже не замечает, как они оказываются в микроскопической ванной комнате, увлечённо катая друг друга по мелкому крошеву безжалостно расколотой косметики.  К тошнотворному амбре канализации примешивается острый запах пота и приторно сладкий аромат роз - острые осколки от пузатого флакона с парфюмом рассекают Алеку щеку. В отместку наёмник разбивает голову спецназовца о край унитаза, как спелый орех. В полумраке тёмные брызги крови расцветают на белом кафеле, как причудливый экзотический цветок, и истаивают под напором воды из сорванного крана. Алек, пошатываясь, бредет в кухню, уныло хлюпая мокрыми туфлями. Четвертый силовик ползает по кухне, оставляя на ламинате уродливые багровые полосы. Латвуд искренне восхищён преданностью делу агентов МИ-6: проделать такой путь из коридора с пробитой брюшной ради эфемерного шанса завладеть флешкой. Именно поэтому последний патрон он разряжает в упор, отдавая последнюю честь отваге и обрывая чужие муки. Некоторое время он стоит над телом, бездумно рассматривая измаранные копотью и брызгами крови некогда девственно чистые стены. Похоже на работу одного из популярных авангардистов, которую ему случилось увидеть пару лет назад в Женеве. Помнится, Алек безмерно удивился, что холстомаратель затребовал за свою мазню аж пол ляма зелёных. Разница в том, что Алеку за подобные художества грозит пожизненное где-нибудь в далекой жопе мира. Интересно, тот художник чувствовал себя таким же опустошенным, когда закончил пачкать красками холст? В кармане пиджака тихо крякает сотовый.  Лайтвут выковыривает трубку непослушными пальцами и щурится на яркий экран. Четыре слова звучат в голове ехидным бархатистым баритоном: "У меня есть подарок".