противник

      Андрющенко, всем в мире известная как «Человек-паук», скрывается за своим домом и проходит внутрь него, попутно снимая с себя красный, кожаный костюм, что плотно облегал фигуру и лицо. По традиции тянется рукой к пульту и нажимает на телевизор, включая новости, где показывают кадры того, как Человек-паук в очередной раз спас город. — И снова загадочная фигура, всем привыкшая как Человек-паук, спасает народ от некого злодея, что появился так неожиданно для всех.       Усмехается с того, как выглядит со стороны, хоть и привыкла видеть подобную картину на телевизоре каждый раз.       Никто не знает, что Человек-паук, такой сильный, смелый, порой агрессивный — миловидная девушка. Так называемые гипотезы всегда были, есть и будут. Лиза никогда не забудет, как ржала со статьи, где распространился слух о том, что, возможно, герой города Нью-Йорк — трансгендер. Вот это было реальное зрелище. Есть же у людей фантазия. Сколько существует разборов с интервью паучка, где пытаются увидеть через костюм женские или мужские черты лица. И по голосу никому не понятно. А Андрющенко лишь ухмыляется, когда смотрит теории о себе, шепча себе слова удивления и сарказма. Но называет-то она себя в мужском роде, когда находится в другом образе. Ведь Человек-паук и Лиза — разные люди и личности. Паучок строг, всегда уверен в своих решениях, не стелится под кого-то, всегда думает головой, не обращая внимания на слова, что крутятся возле ее персоны ежедневно. А Лиза девушка скромная, более холодная, но жуть чувствительная и порой рассеянная.

***

      Андрющенко сидит на паре, тема которой была ей абсолютно неинтересна. Что-то иногда записывает для галочки, а сама рукой о голову опирается зевая. Солнце, как большой желток, светит на весь город и пробивается лучами сквозь стекла в аудиторию, а сочно-зеленые листья красуются на деревьях; лето все-таки. Но было жарко и скучно. Лиза, наверное, скоро лоб сотрет с постоянным вытиранием пота с лица. Но мысли, слова преподавателя, которые Лиза итак не слушала, отходят на второй план, ибо громкий и басистый звук с улицы заставляет всех ошарашенно повернуть головы в сторону окон.       И, как ожидалось, все подскочили, выбегая из здания. Андрющенко тоже не отстает, бежит, находит место куда спрятаться и перевоплощается в другого человека.       Она прыгает на крышу, выглядывая причину беспокойства всего города. — Пиздец, — тихо матерится, понимая, что дело мясо; человек в черном летает на своем скейборте, или что это, Лиза так и не поняла, бросая в горожан черными капсулами, жидкость в котором окрашивает все и на людей, что она попала, меняет абсолютно. У тех, кажется, мозг совсем отказывает и они не понимают, что творят. Буквально зомби. Андрющенко выпускает паутину на другое здание, летая по воздуху. Прилипает к кирпичной стене, параллельно наблюдая за злодеем.       И как только паучок впадает в свои мысли, ее хватают, вытягивая со стены и с силой бросают на крышу, где и стояла черная мразь. Ее окружают электроды с красными глазами, если это так можно было назвать. Они были похожи на колобков, но только черные и с крыльями того же цвета. — Что, Человек-паук потерял храбрость? Какая жалость, — издевается тот, театрально складывая руки в замок у груди.       Лиза молчит. Лишь резко поднимается, выпуская липкую жидкость из запястья, обхватывает сначала того, обвязывая в белую нить, и прижимает к себе, пока его "защита" подлетает со всех сторон, грозясь вот-вот выстрельнуть. — Я его, сука, брошу вниз, — кидает взгляд на дорогу, что казалось такой маленькой, ибо они стояли на тридцатиэтажном доме, — только попробуйте докоснуться до меня. — Ты нам угрожаешь? — говорит высокий, но электронный голос из этой компании защитников.       Паук не успевает опомниться, как злодей, которого он так крепко держал, вырывается и бьет с ноги в лицо, отчего отскакивает через сальто. — Неплохо, — выражается герой, погладив пальцами челюсть.       Лиза не отступает — вступает в драку, пару раз даже заворачивая тому руку. Пинает, наблюдая за тем, как легкие капли крови отлетают на асфальт. Быстро прыгает за стену, прилипаясь к ней и пытается отдышаться, как тут в нее попадает горячий луч. Твою мать. Она моментально отскакивает на землю, тихо шипя. Падает на асфальт между двумя домами.       Как только она поднимается, желая выпустить паутину и прыгнуть на другое здание, ее хватают за руку. Поворачивает голову, матерясь, а перед глазами черный Человек-паук. Какого черта? Но она сразу же смахивает на то, что это очередной злодей из той банды. — Вали нахуй отсюда, — угрожает Андрющенко, резко отдергивая руку. — Я свой, — говорит паучок напротив, поднимая руки в сдающемся жесте.       Лиза осматривает того с ног до головы. Костюм абсолютно такой же, но черного цвета с белыми элементами. Голос низкий и хриплый, напоминающий мужской тембр. Ну, здесь навряд ли будут гадать в статьях, трансгендер это или нет, сразу понятно.       Она по-прежнему не доверяет и не будет верить. Кто знает, что у того в голове. Вдруг хочет подружиться, а потом завести куда-то и покончить с ней. Тогда хана городу и миру. — Мало верится, — плюет ядом та, отводя взгляд от черного начинает выглядывать местность, не следит кто-либо за ней и не желает ли сейчас же схватиться за нее, как за мясо. — Мы напарники.       Андрющенко сдвигает брови под маской, поворачиваясь на другого паука. — Напарников мне еще не хватало. — Сейчас не до этого, прекращай выебываться.

***

      После того тяжелого дня, который дался, на удивление, тяжело Андрющенко отдыхала дома, лежа в раздумьях. Ее новый напарник завел ее в тупик, и теперь ее назойливые и недоверчивые мысли крутятся постоянно. До сих пор ведет себя холодно, когда борется с тем. Не понимает, откуда он явился и, главное, для чего. Какова его миссия? Зачем для Лизы отправили подмогу? Такое ощущение, что в голове кошки, которые царапают мозг ногтями и не дают слиться мыслям в одно целое, ибо их очень много.       Признаться честно, Лизу раздражает ее новый «дружбан», что добивает своими противными шуточками и подколами. И Лизе постоянно кажется, что он гей. И каждый раз ей хочется всадить не очередной причине проблемы, что напала на город, а ему. Раздражает так, что зубы скрипят от злости.       Андрющенко сама с себя в шоке, что испытывает такие эмоции к человеку. Агрессивные эмоции, которыми девушка умеет править, а тут будто разум по щелчку пальца поменялся.

***

Лиза помнит только то, как после очередного боя с напарником они стали ругаться. Стоят меж двух кирпичных домов, в старом районе Нью-Йорка, ибо «неожиданному» гостю захотелось повеселиться именно здесь, в старых улицах, про которые, наверное, толком и не вспоминают. — У меня нет желания с тобой спорить. Сам разберусь. — Андрющенко снова сама не своя. Если бы на ней сейчас не была надета маска, было бы видно, что она красная от злости, а вена, выступающая на шее, пульсирует. Ярость настолько сжирает ее, что контроль над собой постепенно уходит и уходит. — Ты долго будешь залупаться насчет меня? Работу свою выполняй.       Такое поведение не вызывало ничего, кроме злости и раздражение. Андрющенко уже, наверное, раз сто прокрутила в своей голове картину, где впечатывает черного в стену и бьет по лицу. Раздражает, что тот не понимает позицию Лизы и в очередной раз мучает и без того больные нервы.       Красный паук не помнит, в какой момент она поднимает с того маску, открывая взор лишь на губы, впивается в губы жестким и требовательным поцелуем. Она словно сорвалась в пропасть, когда это сделала. Продолжает придерживать маску, настойчиво играясь с чужими губами и ожидая ответа. Лиза ахает в поцелуй, когда ощущает болезненные ощущение в спине, ибо ее зажали у стены, а крепкие руки очутились на шее.       Андрющенко кожаную, по ощущениям как чешуя у змеи, маску сдергивают, пока с ней делают то же самое. Открывает глаза, облизывая свои припухшие от поцелуя пунцовые губы. Взгляд становится ошарашенным, удивленным, когда она видит девушку перед собой. Светловолосую, кареглазую девушку. Почему-то на большинство процентов она была уверена, что это, блять, парень. — Ты девушка? — выпаливает она с неожиданностью в голосе, пока томный взгляд продолжает пялить на нее, а уста растягиваются в ухмылке.       Но Кира, видимо, ощущала, кто с ней дерется под рукой, но особо вникаться и заводить разговоры не стала, дабы не смущать даму, которая так старательно скрывает от всего мира свой пол.       Ответа шатенка не получает. Вновь ощущает поцелуй на своих губах и пальцы на талии, что на данный момент была обтянута костюмом. Над ней будто издеваются, играют, мучают. Кира оттягивает ткань на шее, спускаясь губами туда. И ей сейчас все равно, что видит эту девушку она вживую первый раз, и уже хочет трахнуть. Как там говорят, любовь с первого взгляда? Но об этом обе подумают потом.       Зубчики оставляют маленькие укусы на шее, заставляя Лизу обворожительно вздохнуть. А Кира лишь ехидно скалится на такую реакцию, продолжая оставлять мокрые следы на коже. — Ты что делаешь... — пытается хоть как-то привлечь внимание Лиза, но дыхание сразу перехватывает, когда костюм стягивают в низ, открывая вид на фигуру в нижнем белье. — Ало, блять, не тут. — Кто же знал, что сам герой города носит такую красоту... — будто бы восхищается Медведева, осматривая черную кружевную ткань на теле темноволосой. Своей татуированной рукой, что скрыта под плотной тканью черного костюма, проводит по телу, наблюдая, как Лиза моментально втягивает живот от прикосновений. — Какая чувствительная.       Андрющенко только голову в сторону отворачивает, пока кровь подступает к щекам. Сглатывает незаметно, губы поджимая. Не может понять, что ее держит, почему она не сопротивляется и почему ей нравится. И какого черта, блять, на улице, где в любой момент может пройти какой-нибудь бомж. Странные у Киры фетиши.       Лиза губу чуть ли не до крови закусывает, когда понимает, что Кира касается прямо там, а темные глаза, подобны сладкому шоколаду, смотрят пристально в ее, проверяя реакцию. Создается ощущение, что Медведева будто исследует чужое тело на подобные реагирования, дабы запомнить для следующего раза. Если он, конечно, будет. Андрющенко возвращает взгляд на блондинку, наблюдая, как та достает свою руку из части костюма. Не трахать же в грязном Лизу, неприлично будет.       Следующие действия были как в тумане. Лиза помнит только то, как старательно пыталась скрыть свои мягкие, жаждущие Кирой стоны, так и норовящие выйти из грудной клетки. Еще помнит свои последние звуки, от которых она сама впадала в некое смущение, ибо не ожидала от самой себя такого. Разрядка была такой, будто душу вынули. Тело пробивает дрожь, а на сон тянет все больше. — Кира, — довольно демонстрирует свое имя Медведева, высовывая пальцы из лого брюнетки, обтирает их о себя. Все равно потом постирает. Укладывает рабочую ладонь на талию, поглаживая большим пальцем по коже и ощущая всю ее нежность, будто бы пытаясь успокоить и привести в порядок. — Лиза.

***

      Кто ж знал, что Лиза, выйдя из университета и пройдя за него, чтобы пойти по другому пути, так как девушка желала зайти в магазин, встретит покорительницу своего сердца, что назло въелась в корку головы и напрочь отказывается оттуда выбегать.       Она снова стоит у стены, прижатая к спортивному телу, удерживаясь ногами на траве, пока чужие губы исследуют ее, а она, не желая отстраняться, повторяет то же самое, впуская в ход язык. — Я соскучилась, — отстраняясь с характерным звуком выдает блондинка, придерживая двумя руками поясницу Андрющенко. — Я тоже, — отвечает Лиза, держась за плечи Киры. Она смотрит в ее глаза, пока на губах неосознанно расплывается улыбка. Такая искренняя и чистая, что Медведева готова застрелиться. Каждый раз, смотря в черно-карие глаза, она не понимает, откуда в них такое количество любви к ней. И да, именно любви, как бы Лиза не боялась этого слова. — Встретимся сегодня у тебя? — спрашивает Медведева, поднося свою руку к щеке шатенки и начинает трепетно поглаживать кожу, не отстраняя взгляд от зелено-карих глаз, в которые за это время она влюбилась по уши.       Так как у Киры были еще пары, сейчас она с Лизой уйти не могла. Просто дожидалась время и смотрела в окно, выглядывая черную макушку, чтобы просто выбежать и поболтать хотя бы несколько минут. — Конечно, — отвечает Андрющенко с той же улыбкой, поддаваясь касаниям на ее лице. — Тогда до встречи, — бросает хриплый голос, оставляя поцелуй на губах Лизы, и убегает в сторону своего университета. Здания стояли рядом, в одном они не учились.       А Андрющенко ее взглядом провожает, пока в груди что-то приятно разливается. Как неожиданно ее скучная, порой депрессивная жизнь стала такой яркой. Наконец она ощущает себя любимой и вправду нужной. Конечно, это не какое-то там везение, с Кирой они долго работали над развитием взаимоотношений. Сколько длинных сообщений было прописано в диалоге, где гласилось о том, что у них происходило на тот момент и что будет просиходить дальше. Сколько те высказывались другу другу о своих страхах, которые присутствовали в романтических отношениях с другими и просто в жизни. Сколько слез друг другу вытирали и сколько друг друга обнимали. Решали долго, никто не считал время и дни. Но пришли к выводу. Счастливому выводу, которых сейчас делает счастливыми обеих.        Прошло больше полутора лет с того момента, когда их вражда прекратилась кое-каким способом. И сейчас Лиза с легкостью и уверенностью может сказать, что любит по-настоящему и счастлива точно так же.