Операция «Мяу»

Гермиона в ужасе смотрела на сотрясающуюся дверь. — Я думала… — Знаю я, что ты думала! — Они выглядели такими беззащитными… — Ну, а теперь нам нужна защита! — съязвил Рон, привалившись плечом к двери. Они заперлись заклинанием, но котята продолжали свое пушистое наступление. Рон спиной чувствовал, как они шатают и царапают дверь с той стороны. Угрожающий писк застрял в ушах и накручивал нервы еще сильнее. — Как нам выбраться, как нам выбраться?.. — суетилась Гермиона, осматривая гардеробную старой жабины. Рон сомневался, что мантии всех оттенков розового как-то им помогут. Кружевные салфеточки и бархатные шкатулочки тоже полезными не выглядели. — Инсендио? — спросил он вслух. — Рон! — возмутилась Гермиона. — Они же живые! Скорее, оживленные, но Рон не стал ее поправлять — не до того. — Тогда пинками? — Рон! Паника Гермионы сменилась на гнев. В любом другом месте и при иных обстоятельствах Рон бы громко фыркнул и закатил глаза. Но сейчас, когда Гермиона переключилась и ее гениальный мозг по идее должен был выплыть из бездумного ступора и начать придумывать план спасения, Рон… все равно громко фыркнул и закатил глаза. — Может, как-то их отвлечь? — размышляла вслух Гермиона. Тон ее голоса еще звучал нервозно, но уже куда спокойнее, чем минуту назад. — Или договориться? Но как? Почесать за ушком? Или?.. — Или Инсендио. Гермиона уже открыла рот, чтобы снова его отчитать, но в этот момент дверь дернулась особенно сильно. Ручка двери больно ударила Рона в бок. — Это что за котята-акселераты такие! — возмутился он, хватаясь за ушибленное место. Писк становился все громче и громче. Скрежет маленьких коготков тоже нарастал. Рон не сомневался: даже если им повезет и жабина задержится, решая свои жабские вопросы, котятки процарапают дверь насквозь и обрушат на них свою пушисто-мяукающую месть. Последний толчок оказался таким мощным, что дверь съехала с верхней петли и покосилась. Гермиона схватила Рона за руку и потянула за собой в ряды розовых мантий. — Нам конец, — обреченно проскулила Гермиона практически в одной тональности с котячьим писком. Через мантии и вешалки Рон не мог видеть ее лица, но чувствовал, как сильно вспотела ее ладонь. Или это его ладонь вспотела?.. Дверь рухнула, подняв облако пыли, и в этот самый миг Рон понял, что уже неважно, чья рука потеет в условиях сильного стресса. Все смешалось: плоские нарисованные котята, забежавшие в гардеробную, душный приторный запах розовых мантий, вскрик Гермионы, ругательства, соскочившие с его собственных губ… Не думая, Рон сорвал какую-то розовую тряпку и швырнул в котят. Кого-то из них накрыло — и плоские котята опрокинулись на пол, как карточный домик. Остальные затормозили, смешно скользя лапками по полу, окружили мантию на полу и стали ее нюхать. Рон и Гермиона больше их не интересовали. И… все? Так просто? — Божечки-кошечки, — выдохнула Гермиона. — Кошкина мать, — выдал Рон, высоко подняв брови. — Запах, — догадались они одновременно, наблюдая, как котята хаотично укладываются на розовую тряпку. Ну, как укладываются… они не падали на пол плашмя, как картонка — укладывалось именно их изображение: котята подбирали под себя лапки, выставляли животы и сворачивались в клубочек. Гермиона рядом зашевелилась. Вешалки по-прежнему заслоняли ее, но Рон понял, что она сняла еще одну мантию и набросила уже на себя. Он последовал ее примеру. Оставшиеся в кабинете котята уже не пытались их атаковать — просто лезли под ноги, громко мурчали и пытались потереться. Скользнув взглядом по пустым тарелочкам на стене, Рон решительно направился к выходу, схватив Гермиону под локоть. Они спустились по лестнице в класс Защиты от Темных Искусств. Рон только-только собирался выдохнуть, но услышал стук каблуков в коридоре. Жабина возвращалась! Сердце колотилось, как ненормальное, а голова кружилась. Не сговариваясь, они с Гермионой метнулись к доске, вместе подняли ее и понесли к стене. Скрип двери раздался ровно в тот момент, когда они заскочили в пространство между стеной и доской. Жабина что-то бормотала, но Рон не расслышал — голос заглушило эхо его ускорившегося сердцебиения. Гермиона вытащила палочку, весь ее вид говорил о том, что у нее есть какой-то план. Рону оставалось только довериться и не напортачить… Жабина стала медленно подниматься по ступенькам. Звук поворачиваемой ручки стал для них сигналом. Гермиона осторожно высунулась, и, когда жабинский вопль поглотил восторженный котячий визг, взмахнула палочкой и захлопнула дверь, запечатав ее каким-то заклинанием. Рон отпихнул доску ногой, освободив им пространство для бегства. Гермиона остановилась и запечатала еще дверь в класс. Рон уже был готов наорать на нее за пустую трату времени, но осекся, поняв ее замысел: им предстоял спуск с винтовой лестницы, которая полностью проглядывалась сверху. Не создай они дополнительное препятствие... Гермиона — умница! А вот с бегом у нее не очень… — Давай, давай, ты сможешь! — сбивчиво подбадривал ее Рон каждый раз, когда она останавливалась, уже готовая сдаться одышке, судьбе и жабине. — Хотя бы быстрым шагом, Гермиона! Покрасневшая, совершенно взмокшая Гермиона стонала, хваталась за бок, но мужественно собиралась и шла, если не могла бежать. Только оказавшись в нескольких этажах от кабинета Защиты, Рон перестал ее гнать, да и сама Гермиона уже не выглядела такой встревоженной. А вот уставшей — да. Они прислонились к холодному стеклу и сползли на пол. Рон вытянул ноги. — Какие мы модные, — тяжело дыша, прокомментировал он, дернув Гермиону за рукав розовой мантии, наброшенной поверх школьной. — Ужасно, — выдохнула она, осматривая себя. — Безвкусица. — Цвет фуксии очень популярен в этом сезоне, советуем всем молодым ведьмам разбавить им своей гардероб, — манерно выдал Рон, пытаясь скопировать голос Селестины Уорлок. Кухонное радио ни на секунду не затыкалось, пока там была мама, и Рон уже выучил наизусть все повторяющиеся фразы и подводки. Гермиона приложила ладонь к груди и засмеялась. — Я думала, нам конец, — призналась она. — Это было очень близко… Рон так и не понял, в каком виде до Гермионы дошла информация, что котята на тарелочках — заколдованные бедняжки, которых злая жабина заперла в холодном бездушном фарфоре. Идея спасти эти милые комочки шерсти не отпускала Гермиону весь день. Если бы у Рона был выбор, он бы переключился на Гарри и лучше бы поболтал с ним, но случилось страшное: его опять зациклило на этой фанатке «Торнадос». Заколдованные котятки победили влажные фантазии о ловце другой команды. И в итоге… вышло неплохое приключение. — Некоторых просто не нужно спасать, — подвел итог Рон. — Я знаю. — Не стоит лезть, если тебя не просили. — Я поняла, Рон, — процедила Гермиона. — И все-таки в некоторых ситуациях... — Я не дам тебе списать Трансфигурацию! — Ну пожалуйста! — заныл Рон. Услышав сигнал отбоя, они поднялись с пола и принялись отряхивать себя от пыли. Розовые мантии сняли и, не придумав, что с ними делать, повесили на сгиб локтя. Шуточно переругиваясь, Рон и Гермиона продолжили свой путь. До башни Гриффиндора оставался один лестничный пролет, нужно было только… — Так-так, нарушители! Легкие на секунду сжались. Рон округлил глаза. — Мистер Филч, мы — старосты и имеем право! — затараторила Гермиона, словно готовилась отвечать это у доски, но старый завхоз ее перебил. — Что это? — рявкнул он, указав на розовые мантии в их руках. — Это принадлежит мадам Амбридж? Отвечайте, несносные вы!.. После всего, через что они прошли, после сымпровизированной операции «Мяу», после сымпровизированной отмены сымпровизированной операции «Мяу», после их чудесного спасения и после их великолепного побега… Гермиона не выдержала давления. — Да, да, это ее мантии! — призналась она. Рон с округленными глазами посмотрел на нее. — Профессор Амбридж сама дала нам их! — выдал он, надеясь, что в процессе разговора кто-то из них придумает выход. Филч медленно перевел взгляд на него, уставился, почти не моргая. Рон видел, как шевелились крылья рыхлого носа. Филч буквально вынюхивал, что тут происходит. — Эльфы плохо постирали ее мантии, — продолжила его мысль Гермиона. Рон тихо выдохнул: она быстро сориентировалась и пришла в себя. — И вместо них это должны сделать мы, — сказал он. — В качестве наказания, — подтвердила Гермиона, серьезно кивнув. — Можете сами у нее спросить, — небрежно закончил он. В этот раз округленными глазами смотрела уже Гермиона. — Мда? Мда-а, — протянул Филч. — Благодарите Мерлина, что мадам Амбридж настолько добра и милосердна, вот я бы на ее месте!.. Ворча себе под нос, что бы он там с ними сделал, будь у него такая власть, Филч направился дальше. Когда завхоз скрылся за углом, Гермиона развернулась к Рону и со всей ударила его в плечо. — Эй! — возмутился он. — Можете сами у нее спросить! — передразнила она Рона. — А если возьмет и спросит?! — Ну, спросит, и что: мы ему все на одно лицо, — махнул рукой Рон. — Спорим, он даже не запомнил, с какого мы факультета? Всю дорогу до гостиной Гермиона на него дулась. Конечно, как рисковать собой ради несуществующих котяток, так нормально! Но стоит Рону что-то не так сказать, сделать, не то надеть и не туда встать, сразу обиды! Рон уже собирался высказать Гермионе все, когда они наконец-то миновали портрет Полной дамы, но замер с открытым ртом. Пока их с Гермионой не было, со своих мозгоебательных занятий со Снейпом вернулся Гарри. Он забрался в самое дальнее кресло самого дальнего угла у самого дальнего книжного шкафа. Выглядел Гарри неважно — даже издалека это было видно. Рон переглянулся с Гермионой. Оба одновременно вздохнули. — Не всех надо спасать, — повторила его слова Гермиона. — Но… — …Дать списать Трансфигурацию можно, — продолжил за нее Рон. Гермиона фыркнула и покачала головой. — Пойдем. Узнаем, что там.