Мой маленький мальчик с серёжкой в левом ухе

Её маленький мальчик любил слушать группу «Кино» и не любил стереотипы, а она обожала его и песни Жени Белоусова. Он часто ссорился с отцом, а она с тревогой на душе в сотый раз открывает ему дверь по вечерам, укладывает на свою кровать и слушает очередную историю про то какой отец мудак, зарываясь в тёмную шевелюру пальцами. Он тайно сбегает к ней, а она в тайне от мамки курит сигареты в открытую форточку, каждый раз увеличивая дозу когда нервничает. Его родители знать про неё не знают, а её мама уже привыкла, относится к нему как к сыну родному. "Тётя Юля у тебя вообще чёткая" говорил каждый раз Стёпка, она смеялась, а потом говорила что его мама ничуть не хуже. И парень понимал что говорит она это только что бы утешить, она ведь её только пару раз видела и то когда на улице случайно пересекались. Он часто сгребает её в охапку и долго прижимает к себе. Он ей благодарен. Она не бросит. Он уверен в этом так же, как она уверена в том, что его отец еблан. Глубокой ночью в квартире под номером двадцать три раздаётся, казалось оглушительный с просони, звонок в дверь. Мать тут же выскочила в коридор, попутно одевая тёплый розовых халатик на завязочка и включая свет. Саша с большим усилием отдирает верхние веки от нижних. "Маме завтра с утра на работу" единственная мысль которая витала в ещё не разбуженном мозге. В уши стали прилетать тихие фразы вырванные из контекста, которые Саша никак не могла соединить в одно целое. Головушка совсем не соображала. Ей даже в голову не могло прийти что это Стёпа. А когда пришло, то и обрывки фраз стали понятны. "Тёть Юль, простите пожалуйста","отец с ума сошёл", "конечно, конечно, не волнуйся". Вставать совсем не хотелось, но она всё таки высовывается из за двери в комнату. Тёплый свет коридора нехило ослеплял, после абсолютной темноты. Взгляд сфокусировался на спине в розовом халате, которая заковала собой открытую дверь. Козырев наконец то попал в поле зрения девушки. Он улыбнулся и потянул в объятья. - Стёп, что случилось? - Голос звучит обеспокоенно, а руки трут глаза. - Потом, Сашуль, потом. - Лыбится, как котяра мартовский и подталкивает ко входу в комнату. Мама что-то причитает возвращаясь в зал на диван. Квартира снова погрузилась в темноту. Дверь в комнату закрылась на защёлку. Тоненькая рука с силой дёргает форточку и она открывается с коротким визгом. На кровати уже разлёгся Стёпа, укладывая руки под голову. Юдина нависает над ним, скользнув пальцами в щель между стеной и матрасом, где аккуратно прикрытая простынёй, лежала пачка сигарет. Сигареты она покупала на деньги, которые ей без повода дарил Дядя Саша, её крёстный(эти подгоны Саша считала какими никакими, а карманными деньгами), конечно же тратить все деньги на курево было даже обидно, поэтому она откладывала сдачу или скромные суммы, подаренные на день рождения, или любой другой праздник, на новые вещи, или чёрный день. Что касается марки сигарет, Сашка не была привередой, брала что продавали в ларьке(в этот раз это была красная с белым коробка Marlboro), где работал Мишка Тузов, учащийся десятого "д" класса, работающий на своего батьку и без вопросов продающий любую запрещёнку. Стёпа не очень любит когда его Александрочка дымит как паровоз, но он молчал. Понимал. Она начала курить после ухода отца. Мать выгнала его, наркоманом был, а через пол года он умер. Сашка закурила свою первую сигарету в 14. Во рту тогда смешался горький вкус табака и соли от слёз. - Рассказывай давай, что случилось. - В коробке лежали ровно шесть никотиновых трубочек и ярко красного цвета почти новая зажигалка, которую Козырев выкрал у отца, презентовав Юдиной, так как чиркать спичками ей было до жути неудобно и она частенько обжигала свои пальчики. - Мы своими разговорами маму твою разбудим. - Его почти не было видно в темноте, но Саша знала что он улыбается и не сводит взгляд, с неё, с того как сверкает маленький огонёк зажигалки, а потом уже и сигареты. - Ты же понимаешь, что я не усну и буду надумывать себе всякую хуйню. Потому что просто так, посередине ночи ты бы не пришёл, мы с тобой договорились что пока Фишера не поймают, ты так поздно на улицу выходить не будешь. - Она была через чур серьёзной, для его заданного настроения, несмотря на очередную ссору с отцом. В такие моменты, когда её лицо не излучало солнечного света, перед ним стояла не Саша, не Александрочка, а Юдина Александра Денисовна с хмурым лицом и серьёзными намерениями. Она выдыхает дым на улицу, рассматривая происходящее за окном. В чёрном небе ярко светит большая луна и мерцали редкие звёзды. За окном ни души. На горизонте сгущались ветки высоких елей. Чаща пугала своей непроглядностью, неизвестностью, присутствием, будто за тобой всё время наблюдает пара глаз из за стволов деревьев. И кто знает чьи это глаза. Глаза зверей, птиц, прогуливающихся людей, неугомонных детей, или убийцы. Кровожадного, маньяка насильника, который похищает детей для своих извращённых желаний и целей. Сашка волнуется не столько за себя, сколько за её маленького мальчика, одноклассников и друзей. Под прицелом все. За всеми наблюдает сумасшедшая пара глаз из леса. - Ну говори уже. - Она перекидывает окурок через оконную раму, плотно закрывая источник свежего воздуха. - Не вредничай. - Она забирается на кровать, а её пальчики под ткань чёрной футболки. Он шумно тянет воздух, ощущая её прохладные прикосновения на своей, нагретой под футболкой, коже. Козырев тянется ближе к её лицу, норовя поймать её губы, но она закрывает его лицо всей пятернёй, укладывая чужую голову в исходное положение. Стёпе стало даже как то по детски обидно. - Сначала говори. - Она убирает руку от лица, обхватывает его торс руками и поудобнее укладывает свою голову, показывая всем видом что готова слушать. Стёпка сдаётся, набирает в лёгкие побольше воздуха и начинает своё повествование. Говорит безэмоционально, без интереса. Ему сильно надоели эти нападки со стороны отца, а ещё больше надоедало пересказывать всё что он делал, что говорил, проживая это снова. Но он не сможет перестать делится всем с его Александрочкой, которая лежит и слушает его, всегда слушает, сама заставляет говорить и говорит в ответ, поддерживает. Интересно даже порой, зачем ей это надо. У неё у самой проблем в жизни хватает, а она все это выслушивает. Любит наверное. По-настоящему, а не как Стёпкин папка мамку. Ну почему, может когда то старшие Козаревы и любили друг друга, но Стёпа уверен, это было слишком давно, возможно даже до его рождения. А еще Стёпка уверен, что папина коллега тётя Наташа очень красивая и нравится папе больше мамы. Патлатый озвучивает всё что думает, и о красоте, и доброте Добровольской, и об уверенности в скорейшем разводе родаков, и даже заикается о маньяке и каком то, неизвестном для Саши, дяде Жене, который вроде нормальный мужик, жену свою любит. - Мудак. - отрезает Юдина, зарываясь носом в футболку на чужом теле. Он хмыкает. Она всегда так говорит. Всегда называет старшего Козырева мудаком, а потом обдумывает что сказать. Она тщательно переосмысливает всё сказанное, а потом говорит какие то поддерживающие заумные слова на уровне какого то мозгоправа. "Такая"она его забавляет. Такая серьёзная, умная, чудная. И он целует её нежно, показывая как любит. Показывает что не такой как отец. Что не бросит и не предаст. Не говорит при этом ничего, но Саша всё понимает и верит. * Сегодня Сашу и её маму вызвали к директору. Тетя Юля причитала, опять причитала, но не ругала. Она слишком устаёт от работы, что бы клепать мозги себе и дочери. Ёбаная работа. Женщина часто задумывалась, что было бы если, бы сложилось всё совершенно по-другому и Саша думает, фантазирует, но единственное остаётся неизменным - её маленький мальчик с серёжкой в левом ухе. Ему тоже предстоит побывать у директора, только он не отделается так легко как Юдина. И Ромке и Генке, тоже нужно будет появится в этом кабинете, но они не так волновали Сашку, им не вломят, а если и вломят, то ничего не поменяется. А им бы следовало хорошенечко всыпать за то шампанское на вокзале Ленинграда после концерта, из за которого они попали в ментовку, и из за которого пол города знает про их рандеву и про то что Юдина куряга. Она лишь хмурила брови и недовольно вздыхала на все вопросы матери. Ну ей же не объяснишь. Зато теперь прятаться ей больше не надо и первым делом, выйдя из стен школы, она закурила. Мама ушла на работу, за дочкину выходку ей придётся отрабатывать отгул, который ей пришлось взять ради визита в школу, ночной сменой. Обе считают что так лучше. Что им нужно отдохнуть друг от друга и поразмышлять. Александра так и делала, курила и думала, нервничала и поглядывала на настенные часы. Стёпа и его родители должны были уже прийти домой. Что ему будет за это? Будет ли что то? На второй вопрос она отвечает тут же неутешительным "конечно будет". Отец на собрании, как бы её мальчик не пришей к ней в следующий раз побитым. Как по заказу раздалась трель звонка. Сердце стало биться сильнее. В голове стали всплывать кадры как она открывает дверь, а там ходячий труп вместо её Стёпы. Отогнав лишние мысли, она затушила очередную никотиновую трубочку об пепельницу и оставила покоится в ней. Кровь на шее и школьной форме, в которой он стоял перед ней, заставило сердце пропустить удар. Глаза скользили по парню и зацепились за левое ухо. Её маленький мальчик лишился своей серёжки в левом ухе. Закрыв за собой дверь, его Александрочка падает в тёплые объятья, пытаясь отдать всю возможную поддержку ему. Ей хотелось задушить его своей любовью, отдать всю себя, зарыдать от безысходности. И она рыдает, а он следуя её примеру даёт волю слезам и чувствам, но молчит, даже не всхлипывает. Её невероятно сильный мальчик не может удержаться на ногах и медленно спускается по стене, затягивая Сашу за собой. Его Александрочка оставляет мокрые пятна на его тёмно-синем пиджаке, и так уже сильно запачканном, что бы волноваться о его сохранности, а он гладит её по волосам, целует в макушку. Душа болит видеть её такой. Она плачет долго, но все же поднимает себя и его, и тянет на кухню, где в верхнем левом ящике лежали все возможные медикаменты. Она стягивает с него верхнюю одежду, оставляя только незапачканные брюки, льёт на красные отметины на белой рубашке перекись водорода и думает, что навряд-ли эти пятна отстираются, но пробует смыть это кровавое месиво под струёй холодной воды. Смачивает вату неприятно пахнущей прозрачной жидкостью и с великой осторожностью пытается протереть разорванную мочку уха, не причиняя никакой боли. Они сидят друг напротив друга. Она продолжает волноваться и не контролирует слезинки, вспоминая как прокалывала ему это ухо цыганской иглой на этой кухне, как он радовался и как им обоим это нравилось, а он завороженно смотрит, сцеловывает мокрые дорожки с щёк и всё норовит поцеловать в губы. Она хмурит брови на его попытки, просит подождать пока закончит, а он улыбается даже, будто его не лишили его маленькой частички, будто родители не собираются разводится через неделю, будто мать не выгнала отца за его выходку, будто ему сейчас совсем не больно..