Под вишнёвым деревом

      Мари довольно улыбается и, прикусив губу, вертится перед зеркалом в шёлковом тёмно-зелёном платье. Оно идеально облегает фигуру и идеально подходит для вечера, устраиваемого в Портовой мафии. Не то, чтобы она хотела туда идти, но если уж собиралась, то выглядеть нужно было превосходно. Такой тактики придерживались её мама и тётя; этому учили и её саму.       — Ты красивая.       Мари улыбается и оборачивается. Возле раскрытого окна (через которое Тэтте и появляется в квартире; Мари устала говорить ему заходить через дверь, как все нормальные люди) стоит Суэхиро. Сегодня на нём не привычная ей форма Ищеек, бордовая, а тёмные джинсы и чёрная рубашка.       — Правда? — приподнимает она бровь.       — Ты об этом прекрасно осведомлена. Не делай вид, что впервые слышишь.       Суэхиро подходит к ней и берёт за руку. Мари тянет его руку вверх и вертится, чтобы он рассмотрел платье со всех сторон: обтягивающее, со спущенными плечами, обнажающее изящные ключицы и тонкую шею, которую сожми чуть сильнее — переломишь. Волосы Мари распущены, откинуты на спину, и Тэтте, пусть у него и не такой острый нюх, как у Дзёно, ощущает исходящий от неё запах геля для душа и её собственный.       — Спасибо за комплимент.       — Куда собираешься в таком виде?       — На задание, — усмехается она.       — Портовая мафия совсем разленилась и пользуется лишь красотой своих сотрудниц? — подыгрывает он ей.       — Очередной вечер, организованный Мори-саном, — говорит Мари. — Некоторые из нас терпеть подобные мероприятия не могут, но идти нужно. Приказ босса, пусть и негласный.       — Тебе нравится?       — Ну… так, — оценивает она свои ощущения. — Знаешь, всё зависит от обстоятельств и от присутствующей компании на вечере. А вы… Вы устраиваете что-нибудь подобное?       — Собираемся иногда в обед вместе выпить по чашке кофе. Помпезные вечера в стиле мафии — не наш профиль.       Мари хмыкает и отворачивается, подходя к туалетному столику, на котором у неё лежат разложенные украшения. Она выбирает тонкую серебряную цепочку и браслет под стать ей.       — Поможешь застегнуть?       Суэхиро берёт цепочку и накидывает её на шею Мари. Слишком долго для ловкого и быстрого мечника с ней возится, думает Мари, и в тот же момент ощущает, как его губы прижимаются к её шее.       — Тебе сильно нужно там быть? — шёпот мурашками отдаётся по коже.       — Я купила это платье только затем, чтобы ты мог снять его.       Мари запрокидывает руку назад, обнимая шею Суэхиро, откидывает голову и получает поцелуй в губы. Разворачивается и вновь целует, комкая пальцами чёрную рубашку. Видит бог, она была хорошей девочкой и собиралась на мероприятие. Всё равно на вечере не будет Чуи или Кимифусы, с которыми она проводила время, отсиживаясь на балконе с бокалами вина или шампанского. Это Юки нравится выгуливать новые наряды под руку с Мори, ловить его долгие и восторженные взгляды, направленные только на неё.       Молния находится сбоку, и Тэтте, расстегнув платье, касается тёплого и мягкого бока Мари. Его пальцы чуть ледяные, и кожа покрывается мурашками, но Като жмётся теснее, углубляя поцелуй. Тэтте опускает руки ниже и тянет платье вниз, к ногам Мари. Она, не разрывая поцелуй, отступает в сторону, чуть путаясь в изумрудном шёлке, но утягивает за собой к кровати Суэхиро, не стесняясь своей полуобнажённости.       Оказываясь сверху, он замечает, что, оказывается, Мари уже даже макияж сделала: густо подвела глаза и нанесла серебристые блестящие тени.       — Что? — спрашивает она, заглядывая ему в глаза и улыбаясь. — Только не говори, что у тебя внезапно появились дела.       — Нет, заметил, что ты накрашена. Ты красивая.       — Ты мне уже сегодня это говорил.       — Знаю. Что мешает мне повторять это вновь и вновь? — задаёт вопрос Тэтте, принимаясь расстёгивать рубашку. С манжетами ему берётся помочь расправиться Мари. — Если ты действительно красива?       — Красота — понятие субъективное. И это я сейчас не набиваюсь на комплименты.       — Не в твоём стиле.       — Верно, — она кивает, швыряя на пол его рубашку. — Ты неплохо поднимаешь мою самооценку.       — И ты мою, — признаётся Тэтте.       — Кажется, я поднимаю тебе не только самооценку, — фривольно шутит Мари и мысленно закатывает глаза, потому что подобное было в стиле Дазая — застать врасплох, смутить, сбить с толку. Он упивался знанием, что умнее, сообразительнее, хитрее человека.       — Не только, — Суэхиро скользит ладонью по бедру Мари, — но про самооценку это действительно так. Я не особо с кем встречался. Не с моим образом жизни вести какие-то длительные отношения. Физиология всё равно берёт своё, поэтому я обходился недолгими встречами, не обременяя себя ими в дальнейшем, — Мари сгибает ноги в коленях, тянется руками, чтобы прижать к себе Тэтте.       — А теперь?       — Теперь появилась ты.       — И? Это что-то меняет?       Пальцы Тэтте замирают на кромке нижнего белья Мари — он был начать стягивать его с неё, когда прозвучал вопрос. Суэхиро поднимает голову, глядя ей в глаза.       — Я сейчас здесь, с тобой. Думаю о тебе. Представляю тебя. Никто другой меня не привлекает. Такой ответ тебя устроит?       — Вполне, — отзывается Мари. — Теперь у меня есть тот, кто будет снимать с меня платья.       Тэтте криво усмехается и целует её.