Расстрел

"На заре на расстрел" Тело ватное, слушается плохо. Холодный пол заставляет содрогаться, вжимаясь в угол камеры. Он не помнит сколько дней прошло, перестал считать ещё когда ему сказали про расстрел. Его расстрел. В тот момент и замер внутренний мир Вильгельма. Шестерёнки больше не крутятся. И было бы наплевать на казнь - он заслужил, но чёртов русский идиот решил влюбиться в немца. Ох, он был чем то большим чем идиот. Он был любимым идиотом. Настолько любимым, что душа трепетала при одном его упоминании. Но души уже не осталось в Твангсте. Лишь её ошмётки. А ещё разорванные в клочья надежды. А ещё он сам, его сущность. Всё это было уничтожено, выжжено до тла. Тяже‌лые, непомерно скрипучие двери отворились впуская полоску света. -на выход, фашист. -я не фашист.- голос предательски дрожал, но не от слабости. От злости. Нет, даже ярости, она переполняла немца разрывая на части, ломая рёбра. -мне без разницы.- припечатал солдат выжидая пока Вильгельм поднимется. Он нёсся с немыслимой скоростью. Бок кололо, лёгкие жгло морозным воздухом. Дождь мешал видеть, от луж брызги во все стороны. Только бы успеть, только бы спасти. Слёзы скатываются по щекам и смешиваются с алой кровью. Царапины от веток неприятно саднит, но ему наплевать. Сердце заходится в бешеном ритме, совершает виртуозные кульбиты. Его любовь сейчас расстреляют. Нет, только бы не допустить. Вот! Та самая поляна с оврагом. Из 30 макушек Гриша моментально подмечает медовые, спутанные и грязные пряди. Блеск янтарных глаз нужен как воздух, но те были закрыты чёрной тряпкой. "Я умру за тебя" Не успел. Автоматы неспешно поднимаются, они готовы вершить правосудие. Люди давно потеряли смысл слова "правосудие". Они грабят, убивают, бьют оправдываясь карой. Нет нет нет, люди глупы. Лишь сама жизнь может вершить правосудие, а люди должны опустить оружие. Но Гришу никто не послушает. Нужно действовать - времени думать нет. Палец на курке, а Волжский опрометью подлетает к Вильгельму и обнимает со спины. Гремит выстрел. Боли нет? Он так же дышит, так же ничего не чувствует. Но что произошло? Когда шок проходит немец чувствует чужое тело на его спине. Дождь бьёт по барабанным перепонкам, а Вильгельм понимает. Понимает всё. В один миг в сознании щёлкает переключатель, он словно из омута вынырнул. Туманные чувства нахлынули невообразимое волной. Почему так больно и страшно?! Он падает на колени, снимает повязку и опускает взгляд. 30 трупов. Реки крови - её запах чувствуется каждой клеточкой тела. Гриша лежит на коленях, будто спит. Прилёг ненадолго, верно? Но красное пятно под лопаткой постепенно смешивающиеся с дождевой водой туманит взгляд. Причудливые фигуры перед глазами кружатся. Он кричит. Срывает связки. Оглушает самого себя, но так даже лучше. Нервно гладит каштановые жёсткие волосы. Бьётся в истерике заливаясь слезами. Это непостижимо больно. Это чудовищное чувство - оно ломает тебя изнутри, безжалостно рвёт всю твою человечность. Хочется сломать себе шею, разодрать лицо. Не может оторвать взгляд от багрового пятна на шенели. -я вас ненавижу твари!!!- глаза не поднимает , не хочет видеть тех кто убил его смысл жизни. -чего же вы не стрелять, сука?- цепенеющая тишина. Она пугает больше чем крики. Поглощает, то что от тебя ещё осталось, но не в случае Твангсте. От него не осталось ничего. Пустота. Свистящая дыра вместо души. Сколько времени прошло? 2 часа? Может семь? Ядовитый мрак поглотил поляну. А вильгельм всё прижимает бездыханное тело к себе и говорит на самое ухо мертвецу, что всё будет хорошо. Голос осип и пропал. Как и Вильгельм. -зачем? Зачем, Гриш?- слёзы всё не кончаются, льются на чужие посиневшие щёки. "Если ты упадёшь,я буду на руках нести" Всё же находит силы подняться и взять Гришу на руки. Нет, это не тело, не труп это всё тот же Волжский, да? Он жив, просто притворяется, вот актёр! Ноги еле держат, рубаха изорвана, холодно, очень холодно, а на руках он. Глаза стеклянные, мутные с примясью пурпурного. Сплошные ели, он вжимается спиной в одну из них вдыхая ночной воздух. Пытается отдышаться и набраться сил. Осталось совсем чуть-чуть до Сталинграда. На небе светает, солнце забирается под ворот и щекочет позвонки. Он дошёл. Он смог. Городские патрульные быстро приближаются. -эй, вы, идите сюда быстрее, человек помощь нужна! 100 метров 50 метров 10 метров -это фашист, Рахим! Стреляй! Выстрел.