Грешники

      Хаширама стоял в саду возле цветочных клумб, внимательно рассматривая их. Он любил проводить время среди природы, наслаждаясь красотой и умиротворением, которое приносила ему эта тихая обстановка. Цветы излучали свои яркие краски и ароматы и это напоминало ему о том, что любовь и красота могут пребывать в мире, несмотря на трагедии, происходящие вокруг. Он медленно прогуливался, останавливаясь у клумб и внимательно изучая каждый цветок. Он знал о каждом из них, о том, как они выглядят, какой аромат они испускают и как ухаживать за ними.       Хаширама был известен своим взглядом на жизнь, основанным на любви и доброте. Он стремился к созданию идеального общества, в котором все народы могли бы жить в мире и гармонии, в котором каждый человек имел бы равные права и возможности для самореализации. Его философия была основана на уважении к жизни и природным циклам, а также на вере в силу человеческой доброты и способности к примирению и сотрудничеству. Он также придерживался идеи, что мир должен быть защищен от угроз и агрессии, а все разногласия могут быть разрешены путем диалога и взаимопонимания. Хаширама был идеалистом, который верил в лучшее будущее для всех людей. Его уважение к жизни и природе вдохновляло людей вокруг него, и он был любим и уважаем не только своими соотечественниками, но и другими народами.       Он вспомнил тот день, когда впервые оказался в саду Учиха вместе с Мадарой. После ужина они решили прогуляться на свежем воздухе. Оставшись наедине со своим другом, Сенджу почему-то начал нервничать. Он не знал, как начать разговор и не был уверен, что Мадаре понравится то, что он собирается сказать.       — У тебя прекрасная сестра, Мадара, – выдал Хаширама, смотря куда-то вдаль. Весь вечер Сенджу только на нее и смотрел, но заговорить с ней не решался. Он решил прямо сказал Мадаре, что хочет жениться на Мизуки ради укрепления мира.       — Я знаю, – ответил Учиха, и Хашираме показалось, что он был слегка раздражен, но отступать он уже не собирался.       — Я хочу предложить тебе укрепить союз между нашими кланами, – начал он, переведя взгляд на друга. — То есть... я женюсь на Мизуки, чтобы...       — Нет.       — Что? Но я же не договорил... Я верю, что это было бы выгодно для нас всех, Мадара.       — Мы уже заключили мир, с войной окончено, Хаширама. В этом браке нет абсолютно никакого смысла. К тому же, ты даже не спросил мнения Мизуки на счет этого, а просто предложил ее как предмет торговли.       — Но... Я же... – Хаширама не думал, что это настолько заденет Учиху. Он просто смотрел на него не в силах подобрать нужных слов.       — А, и еще... – начал Мадара. — Я не допущу, чтобы моя сестра раздвигала ноги перед Сенджу. Даже если этот Сенджу — мой... друг. – после этих слов, он резко развернулся и направился в дом. А Хаширама последовал за ним, все еще находясь в небольшом шоке от услышанного.       Конечно, Сенджу расстроился, но сдаваться не спешил. Через неделю он вновь предложил то же самое, чем сильно разозлил Мадару.       Он знал, что Мадара любит свою сестру. Все-таки она единственный член его семьи. Но его отказ в женитьбе на ней Хашираму сильно задел, хоть он и не показывал этого. Ему действительно понравилась Мизуки, но гордость не позволила еще раз попросить ее руки после двух отказов. Возможно, ему стоило настоять на своем или пойти прямо к ней и рассказать о своих чувствах. Однако в место этого он отправился в Узушиогакуре и вернулся оттуда с невестой. Его свадьбу с Мито праздновали целых три дня. И Хашираме было очень весело, но приходя в свою спальню, он видел не ту, которую желал.       Внезапно его размышления прервал звук шагов. Он оглянулся и увидел Аяко, которая медленно подходила к нему.       — Госпожа Мизуки не хочет с вами видеться, Хокаге-сама, – взволнованно проговорила девушка, с опаской поглядывая на мужчину.       — Почему? – спросил Хокаге, не удивляясь отказу.       — Она говорит, что у нее много дел, и просит прощения за это, – ответила девушка.       — Вот как, – его голос прозвучал довольно грустно. Хаширама кивнул, понимая, что Мизуки просто не желает общаться с ним. Возможно, он слишком давит на нее.       Не говоря больше ничего, он просто покинул дом Учихи. Сама же Мизуки наблюдала за уходящим Хокаге из окна. Она не знала, почему отказалась от встречи с ним. Несмотря на свое решение, Мизуки не могла не думать о нем. Только сейчас она поняла, что он н был всегда рядом, когда ей было плохо, и поддерживал ее в самые трудные моменты. Так почему же она отказалась видеться с ним?       — Потому что мне страшно, – прошептала Мизуки, смотря уходящему Хашираме в след. — страшно влюбляться.       Мизуки уже успела отойти от окна, как Аяко ворвалась в ее комнату. По ее лицу было видно, что она находилась в недоумении. Она явно хотела знать, почему госпожа отказалась от встречи с самим Хокаге. Да еще и когда он сам явился к ней домой.       Аяко была для химе не только помощницей, но и человеком, с которым можно было просто поговорить по душам. Мизуки точно знала, что Аяко можно доверить любой секрет. И поэтому она смело решилась поговорить с ней на личные темы.       — Аяко, скажи, если женатый мужчина предлагал бы тебе... отношения, что бы ты сделала? – спросила Мизуки, чувствуя, как щеки начинают гореть.       Аяко застыла, удивленно подняв брови. Она не ожидала такого вопроса и на мгновение растерялась.       — Довольно сложный вопрос, госпожа, – наконец произнесла она. — Если честно, я бы сначала подумала о семье этого человека. Женатые мужчины должны быть преданы своей супруге. Нельзя разрушать чужое счастье ради кратковременного удовольствия. Представьте, что кто-то страдает из-за этого. Верность — это то, что я ценю больше всего. А отношения, основанные на обмане и измене, никогда не могут принести никакого счастья.       Мизуки слушала ее внимательно, понимая, что она говорит правильные вещи. Но по непонятной причине, ей хотелось услышать, что-нибудь еще. Глупые мысли о том, что измены иногда могут быть оправданы, отравляли ее разум. Конечно, она понимала, что в этом нет ничего хорошего, но Хаширама будто околдовал ее.       — Наверное, ты права, – скромно проговорила Мизуки, чувствуя, как внутри нее разгорается внутренний конфликт.       Несмотря на все усилия, забыть о словах Хаширамы, она не могла. Ее разум постоянно возвращался к думам о том, что могло бы быть, если бы она согласилась на то, что он ей предлагал.       — Но иногда чувства бывают сильнее, чем моральные принципы, — прошептала она. — Что делать, если это настоящая любовь?       — Любовь требует жертв, но она не должна начинаться с предательства. Если это действительно любовь, возможно, стоит подумать, как сохранить свои чувства без разрушения чужих жизней. Иначе счастья не будет ни у кого, – Аяко твердо настаивала на своем. Девушка действительно не понимала, почему химе задает такие вопросы. В голову приходило лишь то, что у Мизуки, возможно, роман с женатым мужчиной, однако думать о таком помощница не хотела, не зная всей правды.

***

      Солнце светило ярко на голубом небе, и свежий ветерок освежал воздух. Люди прогуливались по улицам, наслаждаясь отличной погодой. Птицы щебетали на деревьях, а дети играли в парках и на детских площадках. Кафе были заполнены гостями, наслаждавшимися вкусной едой и напитками. Музыка из окон заведений смешивалась в воздухе, создавая приятный фон для прогулки.       Две молодые девушки шли по улице Конохи, оживленно беседуя о деловых встречах Хокаге. Аяко была одета в черное кимоно, которое доходило ей до колен, а в руках она несла большую коробку со свитками. Мизуки, как обычно, надела кимоно темно-синего цвета с гербом Учиха на спине.       — Госпожа, а вы пойдете на сегодняшний Фестиваль звезд? – Аяко сменила тему на более интересную для себя, не желая говорить о всяких там встречах с главами другими деревень.       — Не знаю даже.       — Мне Хиро предложил вместе с ним пойти, – весело проговорила девушка, подняв взгляд на голубое небо. Мизуки заметила, как щеки Аяко слегка покраснели, и это показалось ей очень милым. Химе Учиха давно заметила, как за ее молодой помощницей ухаживает внук одного из советников клана.       — А я, пожалуй, останусь дома. У меня много работы, да и не сильно хочется там побывать, – сказала Мизуки, и взгляд ее тут же стал немного грустным. Она невольно вспомнила те времена, когда были живы ее родители. Тогда этот фестиваль проводили около их дома, и Мизуки, будучи ребенком, ужасно любила его. Но сейчас она с трудом представляла, что ей может там понравиться.       Аяко, заметив грусть на лице Мизуки, попыталась развеять ее настроение.       — Почему бы вам не пойти? Это же отличный способ отвлечься! Фестиваль всегда полон веселья, — убедительно произнесла она, подмигивая. — Я уверена, что там будут и другие ваши знакомые.       — Ну... – Учиха смотрела по сторонам, ее зная, какую отмазку придумать. — мне не нравится большое количество людей в одном месте... – соврала она.       — Просто скажи, что тебя никто не пригласил, – неожиданно сзади раздался знакомый голос, отчего девушки вздрогнули и обернулись. Позади шел Тобирама, сложив руки в карманы своих штанов. Его лицо было, как всегда, спокойным и невозмутимым.       — Ты что, следишь за нами? – спросила Мизуки, нахмурив брови и раздраженно глядя на него. Тобирама был последним человеком, которого она хотела видеть сегодня.       — Нет, просто мы идем в одно и то же место, – закатив глаза, ответил он.       Фыркнув, Мизуки отвернулась от мужчины и продолжила свой путь. Однако Тобирама не собирался отставать от девушки. Видя, как ее настроение только что упало, он захотел добить ее. Сенджу сам не понимал почему, но это приносило ему неописуемое удовольствие.       — Ну так я прав? Тебя ведь не пригласил никто на вечерний фестиваль? – продолжал злорадствовать Сенджу.       Мизуки, не оборачиваясь, стиснула зубы, пытаясь подавить нарастающее раздражение.       — Я могу составить тебе компанию на фестивале, – язвительно сказал альбинос, не сводя глаз с Учихи. — Все-таки стыдно для молодой девушки явиться туда одной, без партнера рядом. Твоя подружка со мной согласна, да? – он перевел взгляд на Аяко, идущую рядом. Но та лишь изогнула бровь, видимо, не понимая, чего он нее хотят.       — Иди к черту, Сенджу, – произнесла она наконец. — Я не стыжусь ничего, и мне не нужна твоя компания.       — Как знаешь, – лишь пожал плечами Тобирама, видимо, не желая заходить дальше и привлекать лишнее внимание. У него впереди еще уйма времени, чтобы досаждать молодой Учихе.       Весь путь до резиденции они проделали вместе. Аяко все время бросала взгляды то на Тобираму, то на Мизуки, пытаясь понять, что за отношения между ними. Вроде ненавидят друг друга, а вроде и... Для Аяко все это было слишком сложно.       Она хорошо знала свою госпожу. Если она кого-то недолюбливает, то на это обязательно есть причины. А вот насчет Тобирамы она не могла ничего сказать. Молодая Учиха совсем не знала этого мужчину, не знала, какой он на самом деле. Она, конечно, заметила, что он всегда пытается как-то задеть химе. При этом на его лице бывает эта ухмылка... Аяко хотела бы знать, почему Сенджу так себя ведет. Есть ли у него причины ненавидеть Мизуки она не знала. По ее мнению, ее госпожу невозможно было недолюбливать.       «Может быть, Тобирама-сан пытается привлечь к себе внимание госпожи Мизуки...» – думала помощница химе.       Но, несмотря на все эти мысли, Аяко не смогла придумать никакого разумного объяснения поведения Тобирамы. Это еще больше запутало ее и заставило задуматься о том, что она, скорее всего, просто чего-то не знает.       Такие мысли занимали ее ум до тех пор, пока они не добрались до резиденции. Увы, она не могла понять, что на самом деле происходит между Тобирамой и Мизуки. Возможно, это была непримиримая вражда или же что-то большее. Аяко решила, что ей нужно будет выяснить все это, иначе она не сможет спокойно спать. Она чувствовала, что ей не хватает информации, что она не полностью понимает, что происходит вокруг нее. Это было как кусок пазла, который не вписывается в общую картину и мешает видеть полный рисунок.       Оказавшись в кабинете Мизуки, Аяко осмелилась начать разговор о Тобираме.       — Тобирама-сан очень хорош, не так ли? – начала девушка, с опаской смотря на госпожу. — Я думаю, вы ему нравитесь, Мизуки-сама.       — Аяко, ты с ума сошла? – химе посмотрела на свою помощницу, как на сумасшедшую. Она явно не ожидала услышать от нее подобное.       — Я просто говорю то, что вижу. Он всегда на вас так смотрит будто...       — Будто убить меня хочет, – продолжила за нее Мизуки. — Он меня ненавидит, как и я его.       — А может, это прикрытие для того, чтобы скрыть свои чувства? – Аяко по-дурацки усмехнулась.       — Ты, кажется, на солнце перегрелась.       — Может быть, он просто не хочет признавать свои чувства, – рассуждала Аяко вслух.       — Хватит нести чушь, – Мизуки села за свой стол, кладя перед собой документы, и сразу же принялась их читать.

***

      Вечер.       Казалось, все жители Конохи вышли на улицу праздновать Танабата.Танабата — традиционный японский праздник, также часто называемый «фестиваль звёзд» или «звёздный фестиваль». Все, кроме Мизуки. Она сидела в своей комнате, в то время как остальные наслаждались праздником. Настроение у нее было довольно плохое, но это не помешало ей думать о Хокаге. Это было глупо, но она не могла отрицать, что Хаширама нравится ей не только как Хокаге, но и как мужчина. Она не знала, как ей относиться к этому и в чем именно заключается эта симпатия, но в душе она была рада. И это было странно, но ей нравилось то, что Хокаге, по его словам, влюблен в нее. Ей было даже приятно, когда он смотрел на нее с любовью. Но в то же время она чувствовала себя неловко, не зная, что ей делать. Она понимала, что это неправильно, но ничего не могла поделать с собой.       Ее сердце начало биться быстрее, когда она подумала о том, что Хаширама мог быть ее мужем. Она вздохнула и попыталась отогнать эти мысли, поняв, что она не может позволить себе фантазировать о женатом мужчине. Однако, несмотря на все ее усилия, забыть о нем она не могла. Ее разум постоянно возвращался к думам о том, что могло бы быть, если бы она ответила Хашираме взаимностью еще тогда.       «Интересно, что он сейчас делает,» – пронеслось в ее голове.       В эту секунду у Мизуки возникло желание увидеться с ним. Ей хотелось услышать его голос, который в последнее время начал казаться ей слишком приятным, что хотелось слушать его снова и снова.       Недолго думая, химе все же вышла на улицу. Теплый вечерний ветер приятно обдувал лицо и волосы. Девушка вдохнула полной грудью и медленно направилась в центр Конохи. Вокруг было много людей, веселых и смеющихся, продающих сладости и игрушки. Толпа двигалась медленно, музыка играла громко, и множество фонарей ярко освещали окружающую среду. Химе чувствовала, как ее сердце начинает биться быстрее от восторга, и она не могла отвести глаз от красоты происходящего вокруг. Мизуки улыбнулась, наблюдая за этим беззаботным шумом.       — Мизуки? – знакомый голос раздался совсем близко. Хаширама стоял около нее, держа в руках пакет со сладостями, которые он, видимо, только что купил. Увидев девушку, его глаза будто засветились от счастья. — Ты даже не представляешь, как я рад, что ты здесь! – он радостно улыбнулся. Мизуки неуверенно улыбнулась в ответ, не зная, что сказать. Ее сердце бешено колотилось, будто она увидела его после долгой разлуки.       — Я... Я тоже рада вас видеть, – довольно тихо произнесла Мизуки, чувствуя, как краснеют щеки. Она все еще не могла оторвать взгляд от него.       Мизуки не знала, что делать дальше. Ей хотелось просто стоять и смотреть на него, чтобы он не отходил от нее ни на шаг. Но Хаширама быстро убежал куда-то, попросив подождать его здесь, и исчез в толпе.       Хаширама покупал эти сладости для Мито, но говорить об этом Мизуки он не захотел. И поэтому попросил ждать его там. Он быстро отправился к жене, которая стояла рядом с несколькими женщинами, мило беседуя о чем-то. Заметив мужа, Узумаки заметно повеселела, но радость на ее лице пропала, как только Хаширама молча ушел, сунув ей в руки пакет. Он быстро вернулся к Мизуки, которая послушно ждала его там же, где они и встретились.       — Может, прогуляемся? – предложил Хаширама. Учиха кивнула, соглашаясь.       Они шли не спеша, постепенно уходя подальше, где совсем нет людей. Хаширама захотел отвести химе в то место, где они с Мадарой часто сидели в детстве и мечтали о создании деревни. И они направились в сторону того самого холма.       Добравшись до места, Мизуки восхищенно ахнула. Отсюда вся Коноха была как на ладони.       — Как же красиво, – сказала она, и Хаширама не мог не согласиться.       Они сели на край обрыва и некоторое время молчали, любуясь открывающимся видом. Внизу, у подножия горы, виднелись крыши домов. Зеленые деревья и кусты казались мягкими и пушистыми. Все вокруг было такое спокойное и тихое, словно жизнь остановилась на мгновение. Пока Мизуки любовалась прекрасным видом на деревню, Хаширама любовался ею.       — Ты так прекрасна, – тихо прошептал Хаширама, от чего по ее телу пробежали мурашки. Мизуки сглотнула и уставилась на него. Она посмотрела в его темные глаза и в них увидела то, что заставило сердце стучать быстрее, а тело гореть огнем. Взгляд Хаширамы был наполнен желанием, нежностью и чем-то еще. И это «что-то» было намного сильнее, чем просто желание.       — Я хочу тебя поцеловать, – сказал он, наклоняясь к ней.       — Так целуйте, – ответила она, глядя на его губы. Хаширама улыбнулся и, придвинувшись ближе, поцеловал ее.       Мизуки почувствовала, как все ее тело сотрясает дрожь. Он так нежно целовал ее, она не могла ни о чем думать. Только о том, что это ощущение было таким приятным.       Мизуки не знала, сколько это длится, не знала, видел ли их сейчас кто-нибудь. Она знала лишь то, что не хочет, чтобы этот поцелуй заканчивался. Ей было совершено все равно на его жену, на его положение в деревне и на то, что эта связь может принести много проблем ей самой. Потому что ей хотелось, чтобы он целовал ее постоянно. Ей хотелось, чтобы его губы касались ее кожи, скользили по ее телу, возбуждая в ней желание, а потом снова возвращались к ее губам.       Поцелуй был долгим и страстным. Хашираме даже показалось, что он слышит, как в груди девушки бьется сердце, и это было так приятно и волнительно, что хотелось продлить это как можно дольше. В какой-то момент он услышал, как химе тихо застонала, и тут же ощутил, как ее рука скользнула по его плечу, спустилась ниже и, обхватив его за шею. Учиха была не способна контролировать собственное тело. А он только крепче прижимал ее к себе, и девушка чувствовала, как его руки скользят по ее спине. И это было чертовски приятно.       Хаширама оторвался от ее губ и отстранился, не без удовольствия отметив, что глаза химе затуманились, а дыхание сбилось. Хаширама осознал, что этот поцелуй был нечто большим, чем просто физическим контактом. Это было тому доказательством, что Мизуки согласилась быть с ним и теперь он чувствовал себя желанным.       — Я так давно хотел этого, – тихо прошептал Хаширама, склонившись к ее уху. — обнимать тебя, целовать... я сейчас очень счастлив.       Мизуки лишь улыбнулась и, закрыв глаза, прижалась к нему. В душе было тепло и спокойно. Она действительно чувствовала себя хорошо рядом с Сенджу. Они остались там, обнимая друг друга, чувствуя сердца, бьющиеся в унисон.