Охота на Лешего

Люди никогда не задумываются о том, что возможно в их жизнях уже мог присутствовать маньяк. Фильмы учат тому, что он появляется внезапно, весь в крови и готовый убивать, но это не так. Маньяк появляется постепенно и, чаще всего, поначалу его присутствие замечают только особо чувствительные люди, в частности — дети. Они чувствуют подозрительного взрослого, его странные взгляды и разговоры, непохожие ни на какие другие. Психика детей не настолько окрепла и выдает то, что тревожит, чаще всего через рисунки. Так можно заметить, что ранее творчество ребенка было жизнерадостное и в какой-то степени типичное: мама, папа, сам ребенок, братик или сестрёнка, возможно домашнее животное. Однако с приходом того, кто одним своим присутствием приносит тревогу и притесняет личные границы маленького человека, рисунки постепенно меняют свой характер. Сначала на очередном рисунке семьи появляется тень. Незначительная, по которой даже сложно понять, что это вообще такое — определённый художественный замысел или роспись акварели на краю листа. Затем тень обретает постепенные очертания, при том не всегда человеческие. Она может становиться более черной и бесформенной, а может обретать черты кого-то, кто приносит в жизнь маленького человека беспокойство. Есть ряд признаков, чтобы отличить вымысел богатого на воображение детского мозга от пугающей его реальности, отражающейся на полотне. Один из них — детали. Выдуманное существо как правило не имеет определённых черт, ребёнок не склонен их переносить из одного творения в другое. И если красные глаза у «лишнего» человека на семейном портрете могут быть частью задумки, как отражения внутренней тревоги, то крайне сложно выдумать оригинальный чёрный браслет с пряжкой, точно ремень, который малыш старается передать каждый раз из рисунка в рисунок. Есеня рассматривала альбомные листочки одной весьма юной художницы, которая увлечённо перебирала свои игрушки, стараясь что-то найти, чтобы показать незнакомой тёте, которая сразу же расположила к себе. Маленькая девчушка лет четырёх с двумя высокими хвостиками отчаянно перебирала свой короб с игрушками и периодически поворачивалась к Есене, чтобы посмотреть, не перестала ли она ждать. — Вы знаете, мы её и к другому психологу водили, — сказала мама девочки, оставляя перед Стекловой чашку чая. — Ну, после того, как в вашем центре психологической помощи побывали. И результата никакого. Говорит, что это её друг и всё. Ничего вытащить больше не могут. «Друг, которого она почему-то боится», — подумала Есения и посмотрела на Родиона, который опустился на колени и стал помогать искать девочке то самое, что было скрыто после уборки остальными игрушками. А ведь их дочка сейчас дома, очень скучает по ним… По Родиону видно, как он тоскует, хоть и говорил, что для семьи не создан. Отогнав от себя тоскливые мысли и зароки о том, что больше свою малышку они так надолго не оставят, Есеня натянула улыбку, поправила очки, в которых она выглядела как учительница начальных классов и сделала глоток чая. — А почему именно сегодня? — спросила брюнетка лет тридцати пяти, переводя взгляд с дочери на детского психолога, коим Есения представилась. — Мы кажется были у вас едва ли не полгода назад. — Понимаете, — Стеклова вкрадчиво начала говорить ранее придуманную легенду, — мы наносим визит всем детям, консультации с которыми не принесли результата. Нам важно знать, что было не так и учесть свои ошибки. Также сегодняшняя консультация совершенно бесплатна. У нас новая методика и мы хотели бы постараться вам помочь в комфортной атмосфере для ребёнка. Мама поверила. Женщины всегда верят кому-либо, кто готов принести помощь их ребёнку. Есеня попросила описать проблему заново, будто это — часть методики, но на самом деле было важно услышать рассказ лично. С их обращением в центр детской психологии они ознакомились ещё вчера. Белозёров раздобыл информацию, как только стал пробивать окружение указанного Оксаной человека. Мария, так звали маму девочки, решила обратиться к психологу после того, как стала замечать на рисунках дочери кого-то чужого, помимо изображённых родителей, старшей сестры семнадцати лет и маленькой собачки Тимы породы йоркширский терьер. Поначалу родители думали, что у ребёнка разыгралась фантазия, но странный силуэт стал перекочевавыть из альбома в альбом, даже если девочка рисовала природу или дворик в детском саду. — В общем, оба психолога пришли к выводу, что она всё выдумывает, — мама махнула рукой, — потому что хочет привлечь внимания. Мы были на грани развода с мужем, но сейчас поняли, что были неправы. — Хотелось бы знать, в чём причина, — Есеня испытующе посмотрела на Марию, будто считывая, попытается она что-то скрыть или нет, но женщина поначалу была чиста и искренна перед гостями. — Он стал мало уделять время семье, закрылся. Будто сам не свой. Я его не узнавала. Брал дополнительные смены на работе, за которые ему не так что бы и хорошо доплачивали, отдалялся от нас. Я уж подумала, что у него кто-то есть… Только примерно месяц назад мы всё обсудили и пришли к выводу, что брак нужно спасать. Вот, начинаем понемногу… — Мария вновь перевела взгляд на дочь. — Возможно, ваши специалисты были правы, ведь тревожные рисунки появились именно тогда, когда мы забыли какого это — быть семьёй. Есеня подумала, что стала чересчур сентиментальной после появления собственной семьи. В глубине души она боялась, что что-то подобное случится и с ними. Только здесь всё гораздо сложнее, чем думала мама девочки. Их брак трещал не из-за того, что муж стал отдаляться. Его отдалили от семьи. Насильно. Возможно, чем-то угрожая. «Или кем-то», — мелькнула мысль в её голове, когда старшая дочь прошла из ванной в свою комнату, появляясь в поле зрения лишь на несколько секунд. К тому моменту маленькой Дашеньке удалось найти то, что она так долго искала в своём коробе. Она радостно подхватила игрушку и понесла к Есене. Девочка с радостью разложила на столе то, чем мог похвастаться далеко не каждый ребёнок. — Набор доктора? — спросила Стеклова, обаятельно улыбаясь девчушке, отчего та ещё сильнее засмущалась и кивнула. — Это мама тебе купила? — Нет, мой друг, — уверенно заявила Даша, раскалывая пластмассовые внутренние органы пациента по журнальному столику. Мама решила пояснить, снисходительно глядя на дочь: — Это папа ей купил. Они гуляли как-то в торговом центре, а вы сами знаете, если ребёнок чего увидит в детском магазине… В общем, вернулись с покупкой. У нас старшая дочь собирается в медицинский поступать. Младшей, как видите, тоже стала такая тематика интересна. «Слишком много совпадений», — подумала Есеня и вновь обратилась к девочке: — Скажи, а ты этого друга боишься? Он тебя пугает? Даша застенчиво улыбнулась. Загадочный взрослый, скорее всего не родственник, потому что иначе она бы его знала и наверняка рассказала матери. — Что он тебе говорит, когда приходит? — спросил Родион, по-доброму улыбнувшись. Он всё ещё сидел у короба с игрушками и с интересом наблюдал за движениями маленькой девочки. Она так старалась показать, что ей подарил человек, которого она боится… Наверняка, он сначала расположил её к себе, а после чем-то нарушил доверие. Ребёнок сначала будто бы стеснялся говорить при маме, но поделиться со столь участливыми гостями всё же хотелось. — Что он присматривает за мной, — как-то размыто ответила Даша. Для мамы это не значило ничего, ведь она не думала, что за всеми рисунками может стоять что-то настолько серьёзное. Мария пожала плечами и сказала, что на прошлых сеансах с психологами было всё равно то же самое. Неточные ответы, девочка закрывалась и уходила в себя. — А ты его игрушки видела? — спросил Меглин и попал в самый центр проблемы. Девочка кивнула. И вот только сейчас мама насторожились по-настоящему. — Расскажи нам, какие они, — попросила Есеня, проявляя интерес к игрушечному пациенту, рассматривая его так, будто никогда в жизни ничего подобного не видела. — Он сказал, что их у него много, а мне показал только одну, — девочка нахмурилась, показывая на своего «пациента». — Она большая, а у меня маленькая… Он тоже с ними играет и обещал научить меня. — Такая большая, что ты испугалась? — Стеклова внимательно следила за реакцией всех присутствующих в комнате, плавно переводя взгляд с одного на другого. Ей важно было считать атмосферу и уловить ход мыслей Родиона, а ещё лучше — предугадать его. — Да, я не хотела с ней играть, — Даша всхлипнула. — Я хотела домой. — Папа забрал? — Родион поднялся с пола, но сел на диван, рядом с Есеней. Ещё один положительный кивок. Больше ничего от ребёнка и не нужно. Она всё рассказала сполна. Малышка убежала в комнату, уже отвлекаясь на что-то другое, а мать наконец-то начала догадываться, что перед ней никакие не психологи, и что её дочь была в смертельной опасности. — Стоит ли говорить, что это извращение отец четырёхлетнему ребёнку не купил бы, — Стеклова указала взглядом на разбросанные пластиковые внутренние органы по столику. В глазах матери читалось нечто между мольбой о помощи и непониманием. — Ваш муж оказался на крючке, Маша. Он хотел спасти Вашу семью, помогая убивать других людей. — Нет, всё не так! — возразила женщина вспыльчиво, поднимаясь с места. — Это просто не может быть! И, вообще, кто вы такие? — Хочешь сказать, что ты не замечала? — Родион медленно подошёл к ней практически вплотную, нескрывая презрения. — Всё ты замечала, всё ты видела. Что, уходить от него не хотела? К маме в деревню возвращаться с двумя детьми? А в итоге маньяк к твоей дочери присмотрелся. Ты в курсе, что она живой труп видела? Девушка на её глазах умирала. Женщина пыталась дотянуться до телефона, оставленного на столике, но Родион довольно грубо перехватил её руку, не церемонясь. Эта женщина замечала, что после некоторых прогулок с отцом дочь сама не своя. Девочка была прикрытием. Отцу с милым ребёнком можно доверять. Тем временем Есеня вышла в коридор проследить, чтобы дочери не услышали разговор с их матерью, которая закрыла глаза абсолютно на все странности и пугающие моменты, лишь бы сохранить брак. — Рисунок мы с собой заберём, — Родион испытывал к женщине явное отвращение. — Твой муж сядет — это сто процентов, если до суда доживёт. Мария стояла не шевелясь и вся сжалась от страха, от осознания, что она наделала. Понимала, что что-то неладное творится в семье, она даже не пыталась выяснить и из-за её невнимательности и беспечности могли погибнуть её девочки. — Пожалуйста, — прошептала она, плохо сдерживая подступающие слёзы, — остановите это. Я не могу так больше. — А что ж нам ещё остаётся-то? — Родион разжал руку и направился к выходу. — Если думала, что баба у твоего мужика завелась, что ж ты не проследила за ним? Столько бы жизней спасла… Когда дверь за псевдопсихологами закрылась, в квартире послышались громкие рыдания. На душе было противно, по крайней мере у Стекловой. Не привыкла она к такому и наверное никогда не привыкнет, что люди могут добровольно закрыть глаза на беды других, лишь бы собственное благополучие было всегда на первом месте. В соседнем дворе ждал неприметный тонированный автомобиль без каких-либо особых отметок. На передних сидениях никого не было, а на заднем расположились Амелина и Власова с термосом кофе и планшетом, на который передавался звук с микрофона, прикреплённого к пальто Есени. — Всё сделали, как сказала, товарищ начальник, — обратился Меглин к Оксане, как только опустился на переднее пассажирское. — Пока якобы мыл руки, прошёлся по комнатам. Смотри, какой урожай. — Он раскрыл ладонь, в которой были несколько жучков той же фирмы, что и дома у Амелиной. — Ну, а насчёт всего остального — ты сама слышала. Оксана раскрыла зип-пакет и всё жучки из ладони перекочевали туда для дальнейшего исследования, но и без этого было видно, что они хорошего качества и сигнал передавали за несколько десятков, а может и сотен километров. А чтобы выявить логово маньяка, нужно сначала взять помощника. Однако сам убийца уже давно понял, что на его след вышли, иначе не вступил бы с ними в игру, в которой уже заранее считал себя победителем. — Я надеюсь, вы треснули этой бабе хорошенько, — сказала Рита, раз за разом прокручивая в голове слова женщины. — Она хоть заметила, что её дочь была похищена? Оксана поначалу хотела отвесить едкое ругательство в сторону мамаши, но повременила, применив ситуацию к себе, ибо считала, что тоже была далеко не внимательна. Амелина взяла в руки рисунок девочки с изображением дворика детского сада, который был передан Родионом. На этом листе, как и на многих других, был изображён размытый силует человека. После ответила, стараясь не слишком агрессировать и сохранять ум холодным: — Не думаю. Конечно, она дура, но у всякой матери включился бы мозг, если бы её дочь пропала на несколько дней. Скорее всего, всё произошло в течение суток максимум. Думаю, было вот как: он следил за Дашей и каким-то образом смог выкрасть её из-под присмотра воспитателей, а затем связаться с отцом и заставить его работать на него. — Растёшь, — одобрительно сказал Меглин. — И без всяких своих компьютеров поняла. Сил отстаивать важность и нужность экспертиз просто не было, потому что прошедшей ночью им с Белозёровым переработать тонны информации в поисках хоть какого-то следа серийного убийцы, чтобы разыскать его логово, но его не было, будто всё существовало только в их воображении. От осознания, что так много работы было проделано зря и они никуда не продвинулись, Оксану вновь накрыла тревога, вплоть до едва заметной дрожи. — Ну, чё? — Меглин довольно усмехнулся. — Едем искать горе-папашу или нет? — Его не надо искать. — Амелина смотрела за каплями, сбегающими по стеклу. — Он нас уже ждёт. Машина выехала в сторону старого промышленного причала, туда, куда вели все ниточки маньяка. Туда, куда по мнению Оксаны должен прийти его помощник, чтобы ждать. Это было настолько очевидно теперь, что у остальных пассажиров автомобиля не было повода сомневаться в правильности логической цепочки, которую старлей выстроила ещё давно, но отказывалась принять по ряду причин. Казалось, что нужно попробовать разыскать маньяка самой, через сообщника, и эту идею одобрял Меглин. Не нужно было громкого задержания, ибо из-за лишнего шума возникала большая вероятность спугнуть. Убийца хочет, чтобы с ним играли, значит, будут играть. Так правильнее. Осторожнее. Со вчерашнего дня Рита была приставлена к Оксане как надзирательница, ведь по мнению Рогозиной Амелина сама не осознавала серьёзность ситуации. Осознавала лишь Рита. Кандидатура Стёпы даже не рассматривалась на этот счёт, ведь Данилов тоже поддерживал стратегию Амелиной как только мог. Власова же её опровергала каждый раз, потому что думала, что Оксана не справится, так как она сама когда-то не справилась. Поэтому у Рогозиной просто не оставалось выбора. Отчасти в этом деле участвовал Майский, поэтому глава ФЭС могла задействовать и его, но тот до сих пор крайне негативно относился к Родиону, а это могло резко застопорить расследование, если не загубить то, что они наработали. А Власова была собрана. Когда был вычислен предполагаемый помощник серийного убийцы, когда было тщательно исследовано его окружение и нашлась лазейка через обращение к психологу с рисунками маленькой Даши, то Рита сразу определила, что Амелина будет действовать как можно мягче. Она не будет действовать рационально и взвешенно, по её мнению, и будет сочувствовать. В первую очередь, себе и всем, кто пострадал из-за неё, не сумевшей сложить два и два. Правда потом, после прослушки разговора из квартиры, куда наведывались Меглин со Стекловой, Рита поняла, что недооценивала собранность своей коллеги. Недооценила её потенциал и строить логические цепочки даже тогда, когда всё подтвердилось и дальше была только одна дорога — прямиком к психопату, который свято верил в то, что делает мир вокруг себя лучше.