Охота на Лешего

Как только Стёпа с Серёжей вернулись в ФЭС, Рогозина дала им короткую передышку и отпустила домой. Стеклова и Меглин ещё не вернулись, но результаты ДНК родственников Смирновой обещали доставить утром лично, без привлечения сторонних лиц. В лаборатории предстояло проверить предполагаемый номер телефона Лешего, изучить привезённые образцы ДНК его дальних родственников, так что оперативники пока были не нужны. Стёпа валился с ног, но чувствовал, что если не проведает Риту, то день прошёл зря. Время близилось к ночи. За весь день он не смог остаться наедине, чтобы позвонить ей и вот когда наконец был объявлен перерыв в поисках, спустившись на крыльцо службы, он набрал её номер. После долгих гудков последовал ответ: — Да, Стёп. — Надеюсь, не разбудил? — услышав её голос, он улыбнулся, и тут же поймал себя на мысли, что раньше этого за собой никогда не замечал при обычном телефонном разговоре с ней. — Нет, что ты, — голос Риты был таким непривычным, словно она была подавлена. — Хотел заехать к тебе, если не поздно, — сказал он и понял, что это звучало как-то слишком не по дружески, после чего поспешно добавил: — Есть новости. — Я не в больнице, — на выдохе сказала Рита, будто решившись, потому что предполагала, что сейчас начнётся. Последовала пауза. — А где? — Данилов старался не удивляться тому, что меньше суток назад она попала в аварию, получила сотрясение и уже сбежала с больницы. Наверное, к её поведению стоило бы уже привыкнуть, но пока не получалось. — Дома, — едва слышный ответ. Снова пауза. Власова будто чего-то ждала. Нравоучений от него, возмущений, хоть чего-нибудь. — А если я приеду к тебе? — спросил он и вот тут в женщине же вспыхнуло возмущение. — Нет, — отрезала она. — Я в таком состоянии, что… — Тяжело давался разговор. Рита даже не понимала, почему не может ему сказать, чтобы он не приходил. Не хотела, чтобы он видел её такой разбитой, но в то же время хотелось его увидеть. — Ну, в общем, не надо. — Тогда почему внутреннее чутьё подсказывает мне, что нужно приехать? Этот вопрос заставил её засомневаться. Так захотелось, чтобы он поддержал её. Хотелось быть не одной. Чтобы он был рядом. Стёпа стал занимать слишком много мыслей, но его приезд только всё усугубит. — Не стоит, — сказала Рита и сбросила вызов. И зачем она только сказала, что дома? Он же сейчас приедет! Слишком хорошо его знала. Он не оставит, когда так плохо, и наверное поэтому она невольно ощущала несоизмеримую тягу к нему. Стёпе хватило получаса, чтобы примчаться к нужной квартире. Нерешительно сжимая в руке ключи от квартиры напарницы, Данилов стоял перед дверью и ещё раз нажал кнопку звонка. Не отвечала, в том числе и на мобильный. Тотальный игнор его настораживал, ведь всё больше начало казаться, что что-то случилось, и это никак не Ритино упрямство, выражаемое в нежелании кого-либо видеть. Повторный набор её номера вновь остался без ответа и, переступив стремительно растущее чувство неудобства, Стёпа принял решение зайти в квартиру. И только он вставил один из ключей в замок, как дверь открылась, заставляя отступить назад. — От тебя не отделаться, — сказала Рита, при том не ворчала вовсе, а скорее констатировала, глядя на то, как её напарник застыл на лестничной площадке с ключами в руках. Ещё бы не застыл — Власова стояла перед ним в одной белой футболке, едва скрывающей особые части тела. Он же никогда её такой не видел: с косичкой, в мятой одежде для сна и глазами распухшими от слёз. Лишь пластырь над бровью напоминал о том, что случилось прошлой ночью. Отдать должное, Степан не испугался, — отметила Рита про себя. Не сказал что-то вроде: «Ну, раз ты в порядке, то я пойду», а вовсе наоборот. — Я не могу оставить тебя в таком состоянии одну. Пустишь? Смело. Причём, с обоих сторон. С её — пускать мужчину к себе домой, будучи практически полуголой, с его — заходить в квартиру вслед за женщиной, к которой и без того тянуло как магнитом. Рита отступила, разрешая пройти и заметила, что Стёпа не разглядывал её, хотя такая возможность имелась. Его сильно волновал её побег из больницы, а то, что напарница вышла к нему, в чём обычно ходит дома — так, мелочь. При том, приятная мелочь. Доверяет. Либо же настолько отчаялась, что абсолютно всё равно на свой внешний вид и кто к ней вообще пришёл. Рита молча прошла в глубь квартиры. Свет нигде не горел и Данилову пришлось ориентироваться в темноте, чтобы не наткнуться на предметы мебели. Источниками света были лишь незашторенные окна, что пропускали холодное свечение полной луны, и тусклая лампа светильника в виде букета цветов в спальне на прикроватной тумбочке. Помимо него на тумбочке стояла ещё и начатая бутылка вина. На полу у кровати стояла уже опустошённая. — Я не хочу набухаться, если что, — сказала Рита, забравшись на кровать, что стояла не по центру спальни, как было привычно, а у самой стены, к которой женщина и прислонилась спиной, прихватывая с собой вино. — Если бы хотела — пила бы виски. А так я просто пью. Хочешь? — она протянула бутылку напарнику, который столбом встал в дверном проёме спальни и до сих пор не понимал — перед всё ещё капитан Власова или нет. Не дождавшись ответа, Рита сделала большой глоток из горла. У Стёпы был только один вариант, оправдывающий её непривычное поведение — так она старается его оттолкнуть. Будто напарник увидит её в столь непривычном состоянии и не захочет даже на йоту сблизиться. Убежит к тем, кто попроще, вроде Амелиной, хотя сложно на данный момент сказать, кто из них попроще. У Оксаны достаточно своих скелетов в шкафу, некоторые и пострашнее будут. Степан заметил возле туалетного столика удобнейший пуф в тон интерьеру — во всяком случае в полутьме так казалось — и сел на него, изучая взглядом свою напарницу, которая смотрела куда-то в другую сторону, будто в пустоту. — Даже не спросишь, как докатилась до жизни такой? — привычный тон Риты давал понять, что не всё потеряно. Капитан Власова где-то внутри, но на данный момент временно отсутствует. Сейчас есть обычная женщина, которая, судя по всему, хотела бы выговориться. И тут как нельзя удачно нарисовался настойчивый коллега. Однако в глубине души Рита ощущала некое притяжение к нему и поделиться хотелось отчего-то именно с ним и ни с кем другим больше. А там будет ясно — уйдёт или всё же останется. — Почему ушла из больницы? — всё же спросил Стёпа. Рита фыркнула. Более содержательного ответа и не стоило ожидать. — Потому что я не могу там быть, — весьма размыто ответила женщина. Понимая, что напарник ждёт конкретики, пояснила: — Дома я восстановлюсь быстрее. Нужно найти Оксану. — Меглин ищет. Пока этого достаточно. — Ты сказал, есть новости, — напомнила Власова. — И вообще, — в один миг на её лице появилась озорная улыбка, будто её посетила очень смелая идея, — я не кусаюсь и ты можешь сесть ближе. С последними словами она указала на постель и отодвинулась ближе к подушкам, оставляя напарнику больше места. О, Боги. Это было выше его сил. Подумать только — небезразличная ему женщина с бутылкой вина в руке приглашает его сесть рядом с ней на кровать, застеленную донельзя эротичным тёмно-бордовым шёлковым комплектом. Раньше бы он ни за что от такого подарка судьбы не отказался, но здесь всё иначе. Именно с Ритой — иначе. — С одним условием, — деликатно предложил Стёпа, всё ещё находясь на месте, и выразительно посмотрел на бутылку вина. — Ну нееет, — Рита быстро разгадала его намёк. Она намеревалась выпить всё. — Вообще, там не так много осталось. — Тогда допиваешь и больше ни капли, — согласился Данилов и неспешно опустился на постель, подобно ей, так же прислонившись к стене, стараясь держать приличное расстояние, насколько это возможно. — Ты можешь мне помочь, — Рита вновь предложила ему вино. Степан решил, что кто-то из них двоих обязательно должен остаться трезвым, иначе дальнейшие события контролировать будет куда тяжелее. — Предупреждаю, я не спал нормально и в таком положении могу легко вырубиться, — Стёпа старался разрядить необычную атмосферу между ними и, надо признать, у него получалось. — Не осуждаю, — Власова согнула ногу в колене и обхватила её рукой, прижимая к груди. — Так что за новости? Единственное, что на тот момент было в голове Стёпы, так это то, что разговоры в подобном формате вести крайне непросто, но нужно было хотя бы попытаться. Он пришёл сюда, чтобы хоть чем-то помочь ей, поддержать и, в конце концов, побыть рядом, а не добавить ещё больше проблем, пусть и вела она себя, мягко говоря, необычно. Звонок в дверь заставил Данилова напрячься, ибо время для гостей было позднее. — Ты кого-то ждёшь? — спросил он. — Это пицца, — ответила Рита, загадочно улыбнувшись, и стремительно отправилась открывать дверь. — Жди здесь, я сейчас. По состоянию Власовой сложно было сказать, что у неё — сотрясение. Быть может, она действительно чувствовала себя не так плохо и дома ей стало куда уж лучше, чем в четырёх стенах больничной палаты, которые морально давят и угнетают только от одного лишь нахождения там. Возможно, Стёпа бы испытывал тоже самое и при первой возможности сбежал, не думая о последствиях. Оперативники ФЭС в больницах обычно долго не лежат — это уже правило. Совсем скоро Рита появилась с двумя коробками пиццы и поставила их прямо на постель. — Я не знала, что ты приедешь, поэтому заказывала две рандомные, — она закусила губу, раскрывая коробки. — Но здесь есть одна с грибами. Твоя любимая, насколько я помню? — Выходит, я ещё и на ужин попал? — Стёпа был так рад, что имел возможность видеть совсем другую Риту. Более настоящую и даже непривычную. — Ага, — Рита снова прислонилась к стене, двигая ближе к себе одну коробку и прихватила вино, чуть качнув бутылкой в воздухе, — около романтический. — Свечей не хватает, — как-то сама по себе произнеслась фраза именно в тот момент, когда он поймал её взгляд, в миг ставший привычным колким, несмотря на весь выпитый алкоголь. — Предпочитаешь вести беседу о маньяках при свечах? — Власова снова стала собой и, приподнимая бровь, будто изучала напарника. — Я не готова знать подобные секреты. Стёпа улыбнулся и в глубине души надеялся, что вечер и останется таким приятным, несмотря на их темы разговора. Он рассказал ей про сообщницу, что даже когда-то пересекался с ней на службе очень-очень давно и никогда бы не подумал, что такая простая, милая девушка, может быть помощницей серийного убийцы. Рассказал про найденный внедорожник и о том, что было внутри. Антонова проделала огромную работу, чтобы установить, сколько там свежей крови, так как нужно было оценить реальную кровопотерю — смертельна она для девушки или нет. Вердикт принёс облегчение: во время похищения Оксана потеряла не более чем пол литра, что составляло примерно восемь процентов от общей массы крови, а значит, у Лешего в планах сохранить ей жизнь. Рита слушала, изредка задавая вопросы, но казалось, что к концу рассказа она поникла ещё больше. Прошли почти сутки, а результатов нет. Всё, чего им удалось добиться за день, к Лешему не приблизило. Оставалось надеяться, что у Меглина и Стекловой получится узнать больше, потому что они до сих пор не вышли на связь. — Знаешь, что странно? — спросила Рита, сделав глоток вина. — Наверняка Леший знал, что есть такие технологии, которые позволят различить кровь с примесями консервантов и без. На что он надеялся? Что ФЭС поведётся и станет меньше искать своего сотрудника? Ну, — она задумалась на секунду, — если только он действительно хотел сделать что-то, что от него никак не ожидали. Будто: «я столько готовился и посмотрю на ваши лица, когда…» Оба напарника тут же посерьёзнели от озарившего их обоих понимания мотива преступника. — Ты думаешь, он мог наблюдать из леса за машиной? — Стёпа отложил кусочек пиццы, понимая, что больше еды ему не полезет после разговоров о крови. — Утром надо будет туда съездить, — решительно заявила Рита, — и посмотреть. Выбрать места, откуда лучше всего просматривается парковка. Во сколько вы прибыли туда? — Точно не помню, но под утро, — Данилов сам не заметил, как отхлебнул предложенного ему вина. — После аварии пять-шесть часов точно прошло. Этого хватит, чтобы поменять машину, отвезти Амелину в логово, вернуться и наблюдать? — Вполне, он же подготовлен. — Женщина пожала плечами. — Знаешь, — Стёпа мысленно прокрутил утренние события возле внедорожника от и до, чтобы вспомнить некоторые детали, — когда мы уже поняли, что в машине, то Меглин повёл себя странно… — А когда он вёл себя НЕ странно? — поинтересовалась Рита. Неужели напарник застал такое время и не запечатлел для неё сей момент? — Он стоял оперевшись на капот и смотрел в лес так… С интересом, понимаешь? Хотя там был туман и смотреть особо не на что. — Маньяки чувствуют друг друга, — Власова сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться и не впустить в разум очередную волну тревоги. — Не слышал о таком? Как рыбак рыбака… — Ещё как слышал, — произнёс Стёпа и впал в глубокую задумчивость. Тот маньяк в следственном комитете, что работал в одном кабинете с Ритой. Любопытно — Меглин тоже его почувствовал или же всё-таки вычислил? — То есть, он учит Оксану именно чувствовать? Их, других, ну… — Даром не надо такое чутьё, — хмыкнула Маргарита. — И обучение это. Я вот всё думаю, как скоро бы Леший её похитил, если не её этот «дар». Если не стала бы она догадываться, искать его? К тому времени, неловкость от столь непривычного общения у них совершенно ушла, но Рита, почувствовав подбирающиеся неприятные воспоминания, словно закрылась и решила переключиться на дело — сложила оставшиеся кусочки пиццы в одну коробку и убрала их на тумбочку. Пустую бутылку поставила к первой, у кровати, и вдруг ощутила пустоту. Они уже многое обсудили и было очень поздно, но она так не хотела, чтобы он уходил. И продолжать этот разговор было страшно, и выговориться хотелось, так как ощущала всей душой, что Стёпа поймёт, как никто другой. — Рит, — он остановил весь ураган разрушения в ней одним лишь касанием ладоней её плеч и внимательно посмотрел в глаза, — мы обязательно её найдём. Не вини себя. Ты здесь не при чём. Просто так сложились обстоятельства. — Я как раз-таки при чём, — едкая усмешка и она отстранилась от него, прижимаясь плечом к стене и изучая взглядом комнату, будто впервые. — Если бы не мои страхи, с Оксаной было бы всё нормально. Я не сомневаюсь, что втроём они бы уже нашли Лешего. Теперь я это понимаю. Данилов понял, что нужно убрать между ними барьер недосказанности, будучи полностью уверенным, что это поможет ей открыться. — Я всё знаю, — тихо сказал он, стараясь вложить в эту фразу как можно меньше ненужного ей сочувствия и больше понимания. — Знаю про маньяка из следственного комитета, твоего коллегу. В комнате повисло молчание — Рита должна осознать сказанное. Он знает. Сложно сказать, что она чувствовала — облегчение или настороженность, но точно понимала, что полную историю он никак не мог знать. Её знал только Меглин, а ему она порой доверяла больше, чем себе. — Я не смогла, — ещё тише произнесла Власова. — Не смогла определить маньяка. Я сидела с ним в одном кабинете и не смогла. Очень болезненные воспоминания хотели прорваться со слезами, но Рита старалась их сдержать во что бы то ни стало. Развести озеро при напарнике точно не хотелось, он и так сегодня видел слишком многое. У него и без этого шок, по лицу видно. — Дело не в тебе, Рит. — Стёпа сел к ней немного ближе. — Не вини себя за это. Ты тащишь очень большой груз и он тянет тебя на дно. — Я знаю, — Власова старалась не встречаться с ним взглядом, — но когда я вижу Оксану и её попытки найти Лешего, то всё вспоминаю. Это было очень тяжело, потому что… — …он тоже был тебе дорог, — завершил за неё Степан и Рита, не в силах продолжить, кивнула. В глазах отражалась такая сильная боль, которая, увы, никуда не ушла даже по прошествии лет. Невольно Власова считала себя виновной в каждой смерти от рук того маньяка, потому что она не смогла заметить что-то странное, что могло отличать его от всех других. В какой-то степени на была очарована им, но служебные романы она не воспринимала за отношения, простой интрижки не хотелось, а дружба у них сложилась неплохая, как она думала. На деле всё — фальш, прикрытие, притворство. Человек был не способен на любые светлые чувства, он нёс лишь разрушения. — Ты не обязан поддерживать меня, — прошептала Рита, старательно избегая его участливого взгляда, — и вообще быть со мной сейчас. Тебе необязательно это делать. Я знаю, что на тебя можно положиться, потому что ты всегда рядом, но я не хочу обременять тебя. — Перестань, — мимолётным порывом Стёпа коснулся руки женщины так нежно, что она наконец смогла перевести на него взор. Отчего-то не могла поверить, что после всего произошедшего в её жизни она заслуживает такого доверия и поддержки. Откуда он взялся вообще, такой понимающий? Рита смотрела на него и решила нанести коронный удар — рассказать, какая она может быть и на что она решилась. — Я так сильно возненавидела его, что даже не захотела убивать, — голос Риты едва не дрогнул, благо хватило выдержки. — Когда уволилась, решила его найти во что бы то ни стало и наказать. Сама. Чтобы он понял. Чтобы он смог ощутить на собственной шкуре, какие страдания он принёс и какой ужас переживали все жертвы и их близкие. Я придумала, как смогу ему отомстить. Смерть — это слишком мало для того, что он делал. Даже мучительная смерть. Мысль об уготовленных пытках меня грела, подстёгивала, будила ночами и заставляла искать, как бы ужасно это не звучало. И я нашла… Только Меглин, чёрт бы его побрал, опередил меня! Убил его прямо на моих глазах! Я не успела, Стёп… И самое страшное, что первое время я так жалела об этом. А теперь я понимаю, что убив маньяка таким изощрённым способом, я бы стала ему подобной. Стёпа молчал и обдумывал её слова, а Рита надеялась, что с каждой фразой шокирующей правды он поймёт, что с ней не стоит сближаться больше, чем есть и уйдёт. Все уходили рано или поздно. Даже не узнав всего, что она пережила, даже не стараясь её понять. А он отчего-то пытался. — Ты боялась, что Оксана будет проходить то же, что и ты? — Данилов старался задавать вопросы как можно деликатнее, чтобы Маргарита вновь не закрылась. Он не хотел нарушать доверия, он хотел понять мотив всех её поступков. Ему это было нужно. И важно. — Всё зря, получается, — Рита горько усмехнулась и поправила спадающую на лицо прядь, выбившуюся из косы. — Теперь действительно, ему надо её бояться, потому что Амелиной уже терять нечего — она на грани стать жертвой одного из самых разыскиваемых маньяков в стране. Власова натянула на себя одеяло. То ли от того, что замёрзла, то ли от ощущения, что она совершенно обнажена перед ним, и дело не в наличии одежды на теле. Пожалуй, так она ещё никому не открывалась, и это завораживало и настораживало одновременно. Непривычное чувство, когда с человеком хочется обговорить абсолютно всё, ощущая его участливость и веру в то, что всё наладится, которой у неё, увы, уже не было. Необходим был кто-то, кто даст понять, что потеряно в её жизни далеко не всё и что больше ничего не придётся терять. — Я не осуждаю тебя, — вкрадчивый голос Стёпы всё больше разрушал её внутренний барьер, воздвигнутый собственноручно. — Ни за то, что ты уже сказала, ни за то, что только планируешь рассказать. Я всегда на твоей стороне, как твой друг и… — Напарник? — несмело предположила Власова, наблюдая за его реакцией. — Да, напарник, — подтвердил Стёпа, хотя подумал, что Рита пытается так увести его от непростой темы их нестандартных взаимоотношений в виде некой передружбы, пока она не произнесла: — Только не говори мне, что сидя со мной на постели в моей спальне, ты по-прежнему хотел бы остаться всего лишь другом и напарником. В полутьме, от выпитого вина и манящей близости она казалась ещё более притягательной. Женщина, которую далеко не многим удалось покорить, на данный момент перед ним практически без одежды и максимально расположена к нему. Только это не повод брать её, как трофей. С ней нужно по-другому. С ней только надолго — это не очередная мимолётная интрижка без обязательств. Возможно, её откровения обусловлены алкоголем, но тем не менее, было приятно, что она всё же решилась поговорить с ним о том, что происходит между ними уже довольно давно. Настолько давно, что сложно понять, когда всё началось и с чего. — Ты не понимаешь, на что идёшь, — заключила она. Внутри всё сжалось. — Но мне почему-то это нравится. Одно мгновение и Рита подвинулась к нему ближе, её голова оказалась на его плече. — Мне хочется, чтобы ты был рядом сегодня, — тихо сказала она, ощущая его руку на своей талии поверх тоненького одеяла. Так близко к нему она ещё не была. — Я так устала бегать от себя, что в этот вечер, пользуясь моментом и смутным состоянием здоровья, хочу остановиться и побыть с тобой. — Я бы хотел быть с тобой не только в этот вечер. Они оба смотрели перед собой, дабы не встречаться взглядами, и всерьёз задумались над словами друг друга, ощущая, что они пришли к тому моменту, что их «дружба» больше продолжаться не может, если только существует такой вид дружбы, где мужчина и женщина по сумасшедшему ревнуют друг друга и переживают, как никто другой. — Много думала о том, — Рита размышляла вслух, — почему Меглин вдруг обзавёлся семьёй, а теперь поняла. Они — его дом, и ему всегда есть куда вернуться. Туда, где его ждут. Кажется, я пришла к тому же. Хочу, чтобы и меня кто-то ждал. И, что не мало важно, мне самой хочется ждать. Она говорила отрывисто, будто каждое откровение давалось ей непросто. От чересчур близкого расположения к Стёпе особо сильно чувствовался аромат его парфюма, который в эту непростую минуту так успокаивал, что казалось, будто именно сейчас она с тем самым мужчиной. — Не думал, что этот разговор состоится сегодня, — признал своё волнение от их темы разговора Степан. — По правде говоря, вообще не думал, что он состоится. Однажды ты сказала, что тебя всё устраивает… — Ты ведь даже ничего обо мне не знал, — тон Власовой постепенно переходил на шёпот. Она закрыла глаза, желая раствориться в вечере, плавно перешедшем в ночь. — Твоя правда и прошлая жизнь никак не влияют на моё отношение к тебе. Всё, что ты говоришь, мог испытать и я. У меня был свой путь, где я получал травмы и глубокие раны, а у тебя — свой. Только это не даёт мне повода относиться к тебе по-другому. Ответа не было долго. Рита осознавала его слова и старалась их принять, что было очень тяжело. Ей хотелось сказать ему, что она так привыкла быть одна и уже разучилась не то, чтобы строить, но и верить в светлое будущее. Она устала от страха потери близких и не хотела терять снова. Ей страшно пробовать заново, но с ним была не прочь решиться на это ещё раз. Когда Рита подняла голову и посмотрела на напарника, тот уже уснул. Прямо так, в сидячем положении, прижимая её к себе. Слишком устал. С улыбкой на лице Рита воспользовалась положением и прижалась ещё сильнее, снова опустила голову на плечо и попыталась уснуть точно так же. Утром им предстояла длинная поездка, чтобы проверить пару теорий.