Экзамен и истерики

Пересдача контрольного теста давалась Антону в разы тяжелее обычных самостоятельных. Вопросов много, материала много, а знаний у Антона мало, что совсем не помогало в поиске ответов. Он даже не знал, в какой теме искать. Иногда, конечно, было легче, задания с датой в вопросе хоть немного указывали хронологию, и Антон мог знать примерно между чем и чем искать в учебнике. Вскоре Антон приспособился. Он уже знал наизусть некоторые вопросы и изредка находил на них ответы по мере поиска других, но дело, несмотря на это, двигалось медленно. Арсений работал на ноутбуке, заполнял журналы и какие-то документы, Антон не сильно интересовался какие. Ему просто было менее обидно видеть, что старший тоже работает сейчас, как и он, а не играет в телефон. — Тебе долго еще? — спустя тридцать минут поинтересовался Арсений, захлопнув белый журнал. Мужчина ловко закинул в карандашницу несколько ручек со стола и аккуратненько поправил стопочки листков и тетрадей на краю. Антон неопределенно кивнул и, не отвлекаясь, задумчиво протянул: «Ну, да-а…» — На сколько вопросов ответил? — Антон перевел взгляд на свой несчастный полупустой листочек. Все цифры, обозначающие вопросы, расставлены в два столбика, а вот ответы стоят только у некоторых, причем очень сильно вразнобой. — На… десять где-то… — неуверенно протянул Шастун и снова вернулся к унылому пролистыванию учебника, когда услышал тяжелый вздох. Арсений с легким грохотом положил на стол свою сумку и неожиданно тихо оказался рядом с Антоном. — Дай посмотреть… — попросил мужчина, присев на соседний стул рядом, и потянулся за листочком. — А-а? Что ты делаешь? — Антон испуганно и удивленно отклонился назад, прижав обе руки к себе. Он выкрикнул это на автомате и не думая, бегая глазами от преподавательского стола до своего. Как же он не заметил: Арсений рядом? — Я не собираюсь тут сидеть еще полпары, ожидая, пока ты все сделаешь, — усмехнулся Попов, без препятствий забрав листочек и осматривая его. — И с чем же у тебя проблемы? Почему на третий вопрос не ответил? — последнее Арсений спросил чуть строже. Антон ошарашенно смотрел на него, ничего не понимая. Он медленно перевел взгляд на тест, чтобы вспомнить. — Я не смог его найти… Он сложный, — пожал плечами подросток. — Читай вслух, — спокойно приказал мужчина и пододвинул ближе тест к Антону. — Какие три из названных терминов обозначали категории зависимых людей Древней Руси? Тиун, рядович, инок, закуп, холоп, волхв, — медленно, с запинками на незнакомых словах прочитал мальчишка. — И ты не знаешь? — Антон робко мотнул головой, не смотря на Арсения. Преподаватель сидел расслабленно, полубоком повернувшись к студенту, а одну руку закинул на парту позади Антона для удобства. — Открывай конец учебника, — вздохнул мужчина. — Ищи в словаре первое слово и читай вслух… Антон медленно и спокойно стал листать книгу с конца, а потом ему пришлось вернуться к тесту, ведь он совсем забыл, какое было первое слово… В голове в этот момент царил целый ураган из страха, волнения и полного непонимания, и спокойным свое состояние сейчас мальчишка бы не назвал. Он боялся опозориться, хотя… Куда еще больше? Но ведь Арсений не знал, насколько у Антона все плохо с историей. Для него Антон просто не знал его курс истории, а не все сразу, начиная с третьего класса. Найдя нужное слово, подросток тихо вздохнул и только через пару секунд, когда собрался с мыслями и пробежался глазами по словам, чтобы подготовиться, начал читать. — Тиу́н в Древнерусском государстве — название княжеского или боярского управляющего, упра-вителя из обе-обелёных… обельных холопов, по доброй воле поступающих… — как бы Антон ни старался показаться спокойным, волнение вытекало из всех щелей. Он запинался на простых незнакомых словах, и даже обычных словах. — Обельные холопы — это освобожденные полностью или частично от податей и повинностей… — легко перебил мужчина, крутя в руках зеленый колпачок от ручки Антона. — Ну принцип, я надеюсь, ты понял. Тиун подходит нам, как категория зависимых людей? — Антон прочитал еще раз определение про себя и мотнул головой. — Угу, читай следующее. Так Арсений просидел рядом с мальчишкой, пока ответы на все вопросы не были найдены. По ходу дела мужчина сдержанно рассказывал термины и как бы напоминал о некоторых событиях, пересказывая самое основное и интересное. Но Антон слышал это всё как будто в первые. На этот раз он мог внимательно слушать и, что удивительно, даже стал понимать некоторые вещи. В голове как будто стали загораться лампочки, одна за другой. Они были еще пока тусклыми и редкими, но все-таки это хоть что-то среди полной темноты. Домой вернулись они вместе, как это и происходит всегда, если пары Антона примерно совпадают с расписанием Арсения. Антон зашел в квартиру в приподнятом настроении и пребывал в нем, пока не вспомнил о предстоящем экзамене. Недолго он был счастливым. Антон устало простонал, кривя лицо, и опустил свой рюкзак на стул. Впереди его ожидало трудное и экстренное время подготовки. Неделя казалась очень маленьким сроком, чтобы выучить и понять всю историю. Так и случилось. Антон немного успокоился, полежал, собрался с мыслями и сел за учебу в тот же день. Следующие несколько дней мальчишка очень нервничал, ведь расписание в колледже никак не позволяло отдохнуть, а после пар он очень сильно уставал. Но и отдохнуть нормально не мог: мысли об учебе не давали покоя. Антон каждый день искал ответы на экзаменационные билеты и вставлял их в документ на компьютере, чтобы не тратить время на писанину. Он старался понять каждый ответ и чуточку понимал. В голове откладывалась какая-то общая мысль, но вот сформировать ее теми же словами не мог. Это добавляло нервотрёпки. Он делал в день сколько мог, и в среднем получалось по три-пять билетов после пар. Вечером понедельника Антон понял, что совсем не успевает. В среду уже экзамен. Всего было тридцать билетов, а на вторник у него осталось девять нетронутых вопросов. А ведь на предыдущие он только нашел ответы, прочитал, а не выучил. Времени на повторение не было, его даже не хватало на обычный поиск! Тогда мальчишка устало ударился головой о парту, не представляя, что будет делать. Время для сна было решительно отброшено, и Антон, весь на нервах, продолжил работать до самой ночи. Мозги не хотели переваривать информацию, и это очень добавляло переживаний. С каждым непонятым предложением Шастун все терял и терял мотивацию читать дальше. Но это все равно нужно. Он уже не верил в свои силы, но останавливаться было нельзя, и только к трем часам ночи мальчишка, полный отчаянья, раздраженный, пошел спать. На следующий день ситуация повторилась. К вечеру Антон смог найти ответы ко всем билетам, но, когда стал перечитывать все с самого начала, его снова ждало разочарование. Он совершенно не помнил этого. Некоторые слова были запоминающимися, но вся суть в голову подростка откладывалась слишком плохо и слабо. Уставший мозг не собирал длинные слова в смысл, а Антон все повторял и повторял одно и то же предложение, стараясь уловить смысл. — Антон, время уже спать. Ты почему еще не ложишься? — спросил Арсений, заглянув в комнату к подростку. Время приближалось уже к двенадцати часам. Обычно Арсений старался ложиться не позже одиннадцати, и Антон укладывался примерно в это же время. Еще с самого начала, когда Шастун только приехал к Арсению на первом курсе, Попов установил такое правило, чтобы спать ложились все вовремя. Исключения составляли только некоторые уникальные дни с приключениями, поездками или праздниками. И, если завтра выходной, они иногда смотрели вечером фильм для отдыха и разгрузки. — Мм… — раздраженно промычал Антон, не отрываясь от монитора. Он даже несильно осознавал происходящее. Ему просто не хотелось отвлекаться. Его голова устало лежала на подпершей её ладони, а у Шастуна словно не было сил шевелиться. Только палец, лежащий на мышке, иногда лениво мотал колесико, чтобы читать дальше. — Я не могу спать, я готовлюсь, — раздраженно произнес мальчишка. У него было просто ужасное настроение. Хотелось и плакать, и сбежать, и даже просто исчезнуть, чтобы не переживать этот экзамен. — Готовиться, Антош, надо было днем, а лучше за месяц, а сейчас давай-ка спать. Сонный ты мне вряд ли что расскажешь. — по-доброму сказал Арсений и, подойдя к стулу, где сидел мальчишка, аккуратно стал похлопывать по спине, чтобы согнать со стула. — Давай-давай, в кроватку. — Ну сейчас… — отозвался мальчишка, надеясь, что его оставят в покое. Голос его даже смахивал на рык. — Давай. Прямо сейчас! — строже приказал Попов, помогая Антону подняться. А, точней, в основном он полностью заставил подростка встать со стула. Мальчишка безэмоционально поднялся и медленно лег в кровать, а именно просто упал на нее плашмя и только потом перекатился поудобнее. — Спокойной ночи, Антош, — сказал мужчина и, заботливо укрыв его одеялом, вышел из комнаты. Спустя десять минут Арсений уже спокойно спал в своей кровати в соседней комнате. Ему казалось, что сон был очень крепким, но это оказалось далеко не так. В квартире стояла полная тишина, и он спокойно продолжал видеть сны. Но в какой-то момент Арсений резко открыл глаза и начал оглядываться, ничего не понимая. Картинка в глазах была размыта, а что именно он пытался найти — сам не помнил. Он будто вздрогнул и испугался чего-то, но, будучи заспанным, совсем не получалось думать. Чуть позже он вспомнил, как услышал неожиданный глухой стук где-то недалеко, пробившийся к нему прямо сквозь сон, и на рефлексах резко подорвался на кровати, подняв голову. Все мысли и понимание происходящего скоро вернулись в голову взрослого. Он прислушался: из соседней комнаты доносилось тихое клацанье, но внимания он этому не уделил. Во рту пересохло, голова все еще хотела спать, а телефон показывал час ночи. Это было очень хорошо. Значит, еще было много времени, чтобы умиротворенно вздремнуть. Арсений пошел на кухню за стаканом воды, когда вдруг зацепился взглядом за дверь соседней комнаты в коридоре. Она была закрыта, но внизу виднелась неяркая полоска холодного света. Мужчина нахмурился и тихонько приоткрыл дверь. Основной свет в комнате был выключен, но горели настольная лампа и ноутбук. А Антон, как ожидал Арсений, совсем не лежал в кровати, а до сих пор устало пялился в монитор. Взгляд и состояние его были такими изнурёнными, что голова еле держалась на плечах. Мальчишка весь изогнулся, сидя на стуле, спина сгорбилась змейкой. А Шастун даже не заметил вошедшего, продолжая что-то читать. Когда Арсений уже собирался начать ругаться, Антон с тихим усталым стоном уронил голову на стол и, казалось, начал плакать. Удар смягчили чуть вовремя подставленные собственные руки, но стук был все равно слышимый. Такой жалкий и беспомощный вид подростка только еще больше разозлил Попова. — Антон, ты почему все еще не спишь? — строго спросил Арсений, сделав суровый взгляд. Антон дернулся, сжал плечи и тяжело, обреченно выдохнул. Он даже не испугался и не поднял голову, продолжая прятать лицо в домике из собственных локтей. На настоящий испуг как будто… не было сил и эмоций. Хотя Антон совершенно не ожидал увидеть Арсения рядом, когда тот уже должен был спать. — Я не могу-у! — раздраженно простонал Антон. — Мне нужно учить, как ты не понимаешь? — Антон медленно поднял голову, не поворачиваясь на Арсения, уложил ее на ладонь и снова уставился в монитор. — Я разве что-то не понятно сказал? Быстро в постель! Никаких учить, у тебя было на это полгода, но ты решал ничего не делать. А теперь быстро спать! — ругался Арсений. — Да нельзя мне, блин! И я не ничего не делал! — стонет подросток, продолжая не слушаться. — Антон! Что за выкрутасы такие? — мужчина подошел ближе, и это для Антона представляло небольшую угрозу. — Может, мне взять ремень, как в старые и добрые? Антон утомленно разочарованно и очень устало выдохнул, чуть слышно цокнув. В глазах не было ни одной искринки, будто все выкачали. Он, откинувшись на спинку стула, сокрушенно скривил лицо, опуская взгляд. Он посидел так несколько секунд и, поняв, что от него ждут ответ, мрачно покачал головой, еле двигаясь. Взгляд Арсения, казалось, прожигал его насквозь. Шастун боялся наткнуться на него. Так он нависал над ним, что Антон чувствовал себя загнанным котенком. Беспомощным, слепым… и безнадежным. А еще со сломанными лапками, что даже убежать никак не мог. — Вставай давай и спать. — мягче сказал мужчина и аккуратно помог подняться. — Если еще раз увижу, что ты встал не в туалет и не на кухню попить, будешь спать у меня! — строго добавил мужчина. — Или, может, мне сразу с тобой лечь? – строго спросил мужчина, но ответа не последовало... — Тц-ц… Лучше бы я не родился… — обреченно хныкнул Антон и уронил себя на кровать. Он хотел сказать это тихо, но Арсений уловил смысл. Слезы из глаз мальчишки сами полились наружу, словно эта фраза была самым первым платочком в рукаве фокусника. А за ней полезли все остальные… Плакал он тихо, без всхлипов на этот раз, поэтому в темноте их было не разглядеть. — Ох… Ясно… — Арсений громко выдохнул и вышел из комнаты. Антон позволил себе расслабиться, снова отдаваясь плохим эмоциям. Спустя минуту Арсений неожиданно вернулся со своим одеялом и подушкой в руках и, выключив настольную лампу, молча лег рядом с мальчишкой. — Спокойной ночи, Антон, — пожелал Попов и, не спрашивая, притянул Антона ближе, обнимая одной рукой. Антон еще всхлипывал, стараясь делать это тихо, и шмыгал носом, но Арсений это игнорировал. Он видел, как Антон изо всех сил старался скрыть слезы. Поэтому сейчас Арсений просто продолжал его обнимать и несоответственно своему суровому поведению недавно нежно поглаживать по спинке сквозь одеяло, пока оба не успокоились. — Все хорошо будет… Не переживай, — прошептал Арсений. На следующее утро мальчишка проснулся в ужасном настроении. Голова начала ныть с самого начала, во рту сушняк. Последние истерики, как и всегда, оставили в подарок хозяину легкое обезвоживание и спазмы. Антон дико не выспался. Арсения рядом уже не было. Он всегда рано вставал и уже, наверное, на кухне готовил завтрак. Первая мысль, как только Антон открыл глаза, напомнила о сегодняшнем экзамене и начала подкидывать мальчишке самые ужасные события. Он отлично понимал, что совершенно не готов. Прочитай он сейчас самый легкий билет, который учил больше всего, — он бы не ответил на твердую четверку. Он не сможет сформулировать красивый ответ, как в учебнике, с нужными терминами и сложными словами… Максимум, что он смог выдавить в своей голове, пытаясь ответить на вопрос о причинах какой-то там войны, было: «Вот у тех было рядом море, а у других не было… Вот они и решили его отобрать… Придурки, потому что…» Вот только, у кого конкретно был выход к морю, Антон тоже не запомнил. С географией у него тоже были легкие проблемки. Хорошо, что в его школе этот предмет никем не считался таким важным. Работы по нему было немного, а выполнять ее было не сложно. Он всегда путал высоты и широты в картах, потому что «Они какие-то не логичные и странные… Будто все наоборот». А виртуальная карта, хранящаяся у него в голове со всеми большими странами, все время перемешивалась. Уж он сам не знал как, но только пару месяцев назад он вдруг узнал, что Украина находится внизу и левее от России… А не рядом с Японией, как он думал полжизни. Антон чувствовал себя плохо. Но выбора у него не было. Ему не настолько было плохо, чтобы пропускать важный экзамен, как бы ни хотелось на него не идти. Он был слишком ответственный в этом плане. Шастун выпил два стакана воды, надеясь себе хоть как-то помочь. Выпил таблетку, особо не обращая внимания на Арсения. Мужчина сам не пытался тормошить мальчишку и разговаривать. С сонным Антоном рано утром это дело почти никогда не имело успеха, Попов это хорошо знал. Кушать Антон не стал, несмотря на то, что дядя настаивал. Просто помотав головой, он быстро собрал себя и портфель и вылетел из дома. Им с Арсением было к одному времени в колледж, но Антон решил проехаться на автобусе. Хотелось проветриться, отвлечься, да и смотреть Арсению в глаза было как-то очень не удобно. Особенно после последних событий. Уж как-то часто они стали ссориться. Мальчишка всю дорогу безэмоциональным взглядом смотрел в окно. Ему было плохо и даже не по физическому состоянию. Он устал и чувствовал себя опустошенным. Будто все эмоции и позитивные чувства в нем переехали к кому-то другому. Не было сил улыбаться, зато тело находило в себе энергию нервно напрягать мышцы на ногах, когда он вспоминал об истории. Он невольно вспомнил мультфильм «Головоломка», понимая, что выглядит, наверное, так же, как и Райли, когда Радость и Печаль — самые основные эмоции — просто исчезли. Райли тогда потеряла друзей, любимое занятие и почти потеряла семью. Антон чувствовал что-то похожее, вспоминая, как девочка смело решила сбежать… Антон бы тоже хотел так просто сесть на автобус и уехать в далекий город, наблюдая лишь, как пейзажи сменяются за большим высоким окном. Но вот, что делать дальше, он не знал. Идти некуда, так что идея эта была не очень разумна.