Again and again.

Поочерёдно Мизуки открывает сначала правый, потом левый глаз. Ничего не меняется – темно, словно он продолжает спать. Он моргает, встревоженно оглядываясь вокруг. Под ухом тихим писком слышны голоса – уснул, забыв выключить только что вышедшую новую песню их группы. Но стоит перевести взгляд налево, на стол, – он тут же встречается взглядом с меркнущим во тьме экраном телефона. Только сейчас понимает – голоса его подруг оказались гнетущими воплями чего-то далёкого, чего-то, что обвиняло его, мучало. Он резко приподнимается на локтях, видя перед собой не комод, а что-то тёмное, скрывающее обзор на комнату, умоляющее лечь обратно и не шевелиться, пока оно будет неистово вопить на бёдрах Мизуки, как будто это именно нечто испытывает все терзания души, а не сам парень. Он пытается сглотнуть ком в горле, но сразу давится им же, откашливаясь. Сидящему на нём не нравится поведение парня – оно тоже хочет отдохнуть, выплескнуть эмоции, но его хозяин не даёт этого и ночью, в тишине, в полном мраке темноты и отчаяния. Нечто будто скалится, не сдерживая криков боли и вины перед человеком, растворяясь и прячась в бездонной глубины разум Мизуки. – Что.. произошло? – тихо, еле проговаривая слова, шепчет парень, даже не надеясь услышать ответ. Это был сон? Было ли это на самом деле? Всё так запутано и непонятно. Он опускается на кровать, закрывая глаза. Мизуки не хочет, не может думать сейчас. Ему страшно. Несмотря на то, что страх исчез в глубине его разума, он всё ещё слышит тихий писк чего-то отдалённого, неестественно режущего слух парня. Он медленно закрывает руками уши, после чего сильнее надавливает на них, лишь бы не слышать ничего, не слышать душераздирающей боли, которая способна настигнуть его даже ночью. – Пожалуйста, я так хочу спать, – просит он у самого себя, пока его глаза начинают незаметно мокнуть, пока по щекам стекают две одинокие дорожки слёз. И ещё. И ещё. Ещё две. Ещё, ещё, ещё. Он чувствует неожиданное тепло, которое странным образом пропадает с его лица, а позже – знакомый запах. Мизуки резко садится, тут же чувствуя, как на его обнажённые ноги падают капли крови. Он трёт нос, и точно – давление, видимо, снова поднялось, принуждая его заливаться слезами ещё сильнее, чем раньше. Мизуки устал. Он так устал от всего, что происходит с ним. Все терзания его души, вся боль и все сомнения – это всё не даёт и мгновенной передышки парню. Мизуки хочет спать, он, вероятно, даже не хочет просыпаться, но все эти мысли парень старается отогнать быстрее, чем они настигнут его. Но не сейчас. Не сейчас, когда кровь и слёзы капают на его бёдра, попадая по одним и тем же местам. Сейчас он, сам того не замечая, погружается в мысли, пугающие его до дрожи: – Моя сестра не будет этому рада, но я всё ещё не могу поделиться с ней тем, что чувствую сейчас. Разве хоть кто-то из группы расстроится достаточно, чтобы горевать? Не зная обо мне, они, вероятно, будут огорчены, но.. – он отводит взгляд от своих ног, утыкаясь глазами в еле видный свет от телефона. – Я не хочу даже представлять их лица, я не смогу посмотреть им в глаза. Мрачный поток мыслей резко прекращается, когда он зевает, понимая, что ужасно хочет спать.

***

– Мизуки! Ты выглядишь уставшей, ты спала? – Эна оглядывает его, подмечая нездоровый цвет лица. – Ты уверена, что всё ещё хочешь отправиться со мной? – Хе-хе, Эна, неужели не ты сама вчера уговаривала меня пойти с тобой? Я говорила, что не особо разбираюсь в твоих штучках для рисования, но ты всё ещё просила меня об этом, – тихо смеётся Мизуки, отбрасывая переживания девушки. – Хей, ты всё же могла отказаться! Я не принуждала тебя таким образом.. – он недоверчиво глядит на подругу. – Но не так нагло уж точно! – Мизуки усмехается, заставляя Эну чувствовать себя неловко. – Всё, хватит, пойдём. Они пошли по тропинке от дома девушки, начиная уже спокойно вести диалог о прошлом дне, о комментариях к новой песне. Весь разговор заставляет Мизуки расслабиться, но также он понимает, что за каждым произнесённым словом он всё ближе к ночи. Всё будет продолжаться снова и снова.