Дикий

      Микаэль лежал в тёплой постели и боялся закрыть глаза, ожидая, что если он сделает это, то вновь перед его взором встанет та сцена. Ему было страшно и мерзко. Какой же он дурак! Зачем пошёл туда… Если бы он остался тогда дома, если бы…       Зажмурив глаза, омега затаился, стоило дверям спальни тихо скрипнуть. Тихая поступь, совсем незаметная.       — Микки? Ты спишь? — тихо спросил Зотэру, ставя рядом с кроватью стакан с водой. Лёгкое прикосновение к исхудавшей щеке заставило омегу всхлипнуть. — Тише, это всего лишь сон, я здесь, малыш.       — Я знаю, — тихо ответил Микаэль, приоткрывая глаза. Альфа сидел на краю кровати и устало смотрел. Омега поджал губы и отвёл глаза. Ему было стыдно даже смотреть на своего супруга. Он изменил, а Зотэру даже ничего не сказал, словно ничего не произошло, словно он не виноват… — Я…       — Тебе нужно поспать, Мики.       — Мне страшно спать одному.       — Тогда ты не будешь против, если я посплю с тобой? — спросил альфа.       Микаэль прикрыл глаза и мотнул головой.       — Тогда подожди, я схожу за вторым одеялом и подушкой.       Альфа ушёл, а Мики гулко сглотнул и начал очищать вторую часть кровати от маленьких подушек и складочек. Когда Зотэру вернулся, омега уже лежал с зажмуренными глазами и обнимал одеяло до поблёкших пальцев.       Осторожно устроившись на левой стороне кровати, альфа прерывисто выдохнул и положил руку себе под голову, сжимая в пальцах небольшой нож. Слушая быстрый стук сердца напротив, Зотэру начал издавать успокаивающие звуки. Конечно, если бы он был из кошачьих, то звук был бы помелодичнее, но выбирать ему не приходится.       Микаэль, услышав урчание вперемешку с вибрацией, раскрыл глаза и наткнулся лишь на альфу, что вроде как спал. Опустив взгляд на чужие губы, омега увидел небольшую ранку и пристыженно отвёл глаза. На лбу тоже был шрам, совсем свежий… Протянув руку, он осторожно коснулся раны на губе и вскрикнул, когда чужая ладонь схватила его руку.       Поцеловав пальцы омеги, Зотэру не подумал разжимать свою руку.       — Спи, непоседа, завтра важный день, — сонно принёс Зотэру, притягивая застывшую омегу к себе. — Ночью холодно, иди сюда.       Микаэль, пересилив свой страх, лёг рядом и положил свободную руку на талию альфы, а после и вовсе уткнулся лицом в чужую шею.       — Почему ты не поставил свою метку? — задал волнующий вопрос омега. — Тебе противно теперь?       — Твоя шея ещё не зажила. Когда рана затянется, я заявлю на тебя права, а теперь спи.       — Почему не сейчас?       — Не хочу делать тебе больно, хвостик. Никогда не делал и не собираюсь.       Почувствовав, как омега вырвала свою ладонь из хватки, Зотэру открыл глаза и посмотрел на обиженные глаза.       — Да лучше бы сделал! Почему ты такой? — непонимающе вскрикнул Микаэль. — Я… я... изменил тебе, а ты даже не накричал на меня! Словно тебе всё равно.       — Малыш, — устало сказал альфа. — Ты хотел этого? Чтобы тебя взяли тогда?       — Нет!       — Тогда и разговор о том, что ты мне изменил, бессмысленный. Тебя взяли силой и точка. И злиться на тебя? Ты совсем меня за монстра держишь? Единственное, что я, ощущаю по отношению к тебе — это то, что я люблю тебя. А если кого и винить во всём произошедшем, то только меня.       — Что?.. Тебя? Но ты ничего не сделал, это ведь я убежал!       — Я опоздал, — тускло ответил альфа и отвернулся на другой бок. — А теперь давай спать. И выкинь всю эту чушь из головы.       Уставившись на чужую спину, омега сжал пальцы в кулак и осторожно придвинулся, обнимая. И ещё закинул ногу в придачу.       — Ты успел.       Альфа не услышал тихих слов омеги и того, как Мики с болью прикоснулся к своей шее, где увяла, подобно гнилому цветку, чужая метка.

*✧･ﾟ: *✧･ﾟ:*✧･ﾟ: *✧･ﾟ:*✧･ﾟ: *✧･ﾟ

      Новый день был ещё хуже той чудовищной ночи. Мики смазал разорванную шею и опустился на мягкий стул напротив зеркала. Волосы были спутаны, а алые губы бледны. На них до сих пор ощущался чужой вкус. Омерзительно. Закрыв лицо руками, омега судорожно вздохнул и взял себя в руки. Насколько это было возможно. Ничего этого не было. Никто не знает, что с ним произошло. Никто кроме… Вожака и… Зотэру.       Ничего. Всё будет хорошо. Шея заживёт и… Эта омерзительно поставленная в момент изнасилования метка заменится другой. Всё будет как раньше. Никто не станет показывать на него пальцем и косо смотреть. Нужно подождать и тогда…       Руки затряслись, по щеке потекла слеза. Сглотнув тугой ком, Микаэль взял в руки расчёску.       Он не был невинным, нет. Знал о супружеской жизни сполна. Только вот… Никогда ещё не было так больно в душе. Он словно предал себя. Он не мог даже посмотреть на своего супруга, настолько было… Мерзко. Мерзко от себя за свои действия. Если бы он сидел на жопе ровно и прекратил свои никому не нужные потуги вернуть прошлые отношения, ничего бы этого не произошло и… Он бы не сделал больно Зотэру.       Теперь уж он точно больше не прикоснётся к нему, Мики бы на его месте не смог. Знать, что твоего супруга трахал кто-то, а не ты… Как себя не уважать нужно, чтобы простить такое?! Мики вот не знал.       «Ты же сам этого хотел. Разве нет?»       Да. Хотел. Хотел, чтобы Зотэру оставил его в покое и дал нормальной жизни. А теперь… Нормальной жизни у него точно не будет. А если узнают в стае, что его телом пользовался не только супруг, то с позором выгонят. А как он будет. В лесу. Один.       В дверь громко постучались. Сжав в руках резную расчёску и обернувшись, Мики увидел Маля, что зашёл в спальню и тут же прикрыл за собой дверь.       — Ты как? — Микаэль недоумённо посмотрел на омегу и отвернулся. Чего ему здесь нужно?       — Отстань.       — Слушай, я же не просто так интересуюсь. Зотэру изгоняют из стаи.       Мики выронил расчёску из рук и в ужасе посмотрел на пантеру, что отводил глаза.       — Что?       — Он убил, а за это изгоняют, Мики. Ты… Твой супруг ничего не говорит, даже не оправдывается. Что случилось вчера?       — Тебя это не касается!       — Это так, но. Если ты можешь как-то повлиять, то…       — Уйди! Прочь!       Маль поджал губы и, растерянно смерив парня взглядом, тихо вышел, оставляя после себя успокаивающий запах ландышей.       Стоило пантере покинуть помещение, Микаэль вцепился когтями в длинные волосы и вперился пустым взглядом себе в ноги, что дрожали.       Зотэру изгонят? Насовсем?.. А как же он? Он же… Зарычав, омега рывком сбросил с зеркала все свои украшения, флакончики и красивые шкатулки. Комната наполнилась сладкими запахами, а по полу покатились разорванные бусы и кольца.       Взгляд невольно устремился на потёртую шкатулку. Её подарил Зотэру, но Мики так и не открыл её с момента прошедшей свадьбы. Шкатулка раскрылась. Замок от удара о пол сломался. Сглотнув, омега поднял разбитую шкатулку и заглянул внутрь. Там лежала записка. Он развернул пожелтевший кусочек бумаги, на котором резким почерком было написано:       «Моей самой яркой луне, что светит ярче солнца».       Рука дрогнула подобно душе. А на дне лежал тот самый браслет, который когда-то ему понравился, но Рэм сказал, что эта безделушка и тратить деньги на это он не собирается.       «Я подумал, что это прекрасно подойдёт к твоим глазам».       Шкатулка вновь упала на пол. Дверь распахнулась наружу, выпуская чистый, холодный воздух. Омега выбежал на улицу как был, в одной белой ночнушке и с кристально чистым браслетом в зажатой руке.