Дикий

      Проснувшись от лучей восходящего солнца, Камиль сладко потянулся всем телом и, улыбаясь, зарылся носом в мягкий мех. Пахло травой и горечавкой, как дома…       Дом.       Вскочив с лежанки, омега огляделся и понял, что его вернули в пещеру. Только из угла убрали разорванное надвое животное, и запах крови уже исчез.       Натянув мех на слегка обнажённое тело, Камиль не заметил ни клочка своей одежды поблизости. На нем был только черный топ и облегающие шорты, которые яро выделили ВСЁ. Как же он теперь пойдёт домой?! Но самое главное, где ящерица?       Собравшись с духом, омега, закутанный в мех, протопал к выходу, наступая на холодные камни и грязь. Выглянув наружу, он уставился на пучеглазую сову, что сидела на ветке дерева, и та уставилась на него в ответ.       И где он? Его топографический кретинизм когда-нибудь его убьёт. К тому же шёл дождь! Теперь он точно заплутает в этом чёртовом лесу! Ему срочно нужен более зрелый человек.…       Но как только он сделал больше десяти шагов, из кустов выполз ящер, весь в крови, держа в руках тушу клыкастого зверя с жалом на хвосте. Камиль чуть не описался прямо здесь от страха. Хорошо, что солнце уже взошло!       Жёлтый, с вытянутым зрачком, глаз немигающе остановился на застывшем омеге и сузился. Медленно разжав пальцы на шее мёртвого животного, ящер опасной походкой двинулась вперёд. Ну, Камилл, не будь дураком, бросился бежать, но его догнали уже за первым деревом.       — Отпусти! — омега содрогнулся, извиваясь хуже змеи в руках хищника. Ящер скосил единственный глаз на свою жертву и молча понёс её обратно в пещеру. Захватив по дороге свой завтрак.       Оказавшись внутри, альфа бросил Камила на груду шкур, но они никоим образом не смягчили его падение. Тихо взвизгнув от удара о камни, омега гневно уставился на него и потёр ягодицу.       Угрожающе присев на холодные камни, ящер достал откуда-то нож и начал разделывать тушу. Прямо на глазах у Камила.       Увидев это действие, омега позеленел и резко отвернулся. Целиком! Он не заметил, сколько прошло времени, но очнулся от созерцания голых стен с плесенью из-за когтистой лапы на своём голом плече. Вздрогнув, он увидел перед собой кусок сырого мяса с белыми прожилками.       «Я дал тебе самое лучшее, цени!» — ублюдок, подумалось Камилу.Самое вкусное отдал, гад.       Заметив, что Камил смотрит на еду без особого энтузиазма, альфа разозлился и, рыча, начал запихивать её в сжатые губы.       — Я не ем мясо! Я не ем! Ах…! — подгадав момент, альфа запихнул сырое мясо в раскрытый рот омеге и медленно завилял чешуйчатым хвостом.       Позеленев от отвращения, Камил прикрыл рот рукой и скорчил гримасу. Передёрнув плечами, он попытался жевать, но противный звук зубов на жилках погрузил его в истинные глубины гастрономического ужаса, ставшего в толстый комок поперёк горла.       Когда он больше не мог этого выносить, Камил издал горловой звук, и его вырвало. Ящер зарычал и прищурила свой единственный глаз.       Как только мясо покинуло его тело, омеге даже стало легче дышать. Воздух был свежим и легким… но во рту всё ещё оставался неприятный привкус. Расслабившись, Камил тут подобрался от только что протянутого повторно куска мяса. Омега выбил его из рук альфы и угрожающе показал свои маленькие клыки. У травоядных омег они тоже были, но не такие впечатляющие, и ими невозможно было нагнать страх и ужас на врага.       Увидев это подобие оскала, ящер встопорщил чешуйки и весь подобрался, показывая, кто здесь альфа. Увидев это, Камил только сильнее завёлся и вломил ладонью по лбу хищника, отгоняя того от себя.       Встряхнув головой, ящер вспыхнул вертикальным зрачком и, схватив омегу за обнажённую ногу, притянул к себе. Расположив омегу под собой, пытаясь тем самым показать своё место, альфа рокочуще обнажил клыки.       — Пф, — фыркнув на этакое выступление, Камил не придумал ничего лучше, чем заигрывающе пройтись пальцами ног по бедру с чёрными чешуйками. Прохладные…       Глаз ящера потемнел и горел словно раскалённый уголь, и он, склонившись ещё ниже, коснулся его носа своим. Камил почувствовал запах крови и горечавки, понимая, что ещё хоть одно движение, и всё, его тут же поимеют.       — Прекрати! — приоткрытые в рычании губы были накрыты маленькой ладошкой. Камил сглотнул под пылающим, голодным взглядом и густо покраснел. — Еда… фрукты? — ящер, который не понимала ни слова, убрал со своего пути чужую руку и набросилась на Камила с языком. В этом действии было что-то примитивное и дикое. Альфа прижался к нему, сжал когтистой ладонью упругую кожу бёдер, и омега сразу почувствовал его горячую и твёрдую плоть.       На грани паники и крика Камил заплакал. Хорошо… выпустил пару слезинок.       Губы задрожали, глаза водянисто заблестели, а стоящие торчком ушки, поникнув, опустились. Камил излучал все беды и страдания мира. Увидев его таким, отец не признал бы никогда. Вообще, он ни на что не рассчитывал, да и брать хищника слезами такое себе занятие, но…       Ящер приблизил морду и шумно зашипел, как какой-нибудь жук или контуженая змея. Взмахнув ресницами для пущего эффекта, Камил всхлипнул. Он видел, как альфа разрывался от непонимания, что делать. Похоже, что омежки-ящерицы вели себя по-другому, и самцы не видели слёз. Ну, или они вообще не умеют плакать.       И в довершение его актёрского мастерства организм подал сигнал, что не мешало бы поесть. Урчащий живот заставил альфу подпрыгнуть от удивления и агрессивно оглядеться. Это было похоже на кошку, рядом с которой что-то гремело.       Не в силах сдержать смех, омега ахнул, почувствовав холодную ладонь на своём лице. Ящер, который готовился то ли к броску, то ли к драке, повернулся обратно на Камила. На самом деле, не без причины.       «Это от тебя исходят эти страшные звуки, омега?» — читалось во взгляде альфы. Впору было смущённо отводить взгляд.       — Я хочу кушать! — Камил если бы мог, то топнул ногой в довершение. — Что непонятно? Ням-ням! — видя, что ящер чуть ли не голову чешет когтем, наглядно показал — откусывая воображаемый фрукт и блаженно закатывая глаза.       И, похоже, эти нелепые дёрганья руками и бессвязные звуки что-то повернули в мозгах у хищника, и тот дёрнул омегу вверх, поднимая вместе с собой.       Камил еле успел ухватиться за мех, иначе волокли бы его голым из пещеры.       Идя следом за альфой, Камил пару раз чуть не упал, споткнулась о корягу и камни. Он прямо слышал эти удивлённые порыкивания. Видимо, в глазах хищника омега действительно был слабой особью. Только непонятно, почему его до сих пор не съели…       Завидев дерево с яблоками, Камил дёрнул альфу на себя, а тот от неожиданности даже остановился. Только дёрнулся вперёд и навис сверху, не сдерживая животное рычание из глотки. Ещё и феромоны выпустил!       Сморщив нос, омега твёрдо вперился чистым взглядом и, не глядя, тыкнул пальцем в дерево. Ящер медленно отвёл взгляд и посмотрел на увешанную красными плодами яблоню.       Подойдя к дереву, альфа ещё раз метнул нечитаемый взгляд на омегу, видимо, осмысливая, и сорвал плод, протыкая когтями нежную кожицу. Стекающий по длинным пальцам сок привлёк внимание и без того голодного Камила. Ящер не успел моргнуть, как у него из рук выхватили яблоко.       — Божечки, — простонал Камил, вгрызаясь тупыми, по мнению ящера, зубами, набирая полные щёки. Хищник наклонил морду вбок и замер, словно в трансе. Увидев это, омега молча протянул фрукт вперёд, предлагая.       Альфа мотнув хвостом, приблизив лицо к заляпанным в соке пальцам и, высунув длинный язык, собрал сладкую воду.       Потрясённо округлив губы, Камил отдёрнул руку и отступил назад. Выставив палец в предъявительном жесте, он хотел немедленно излить море нелестных высказываний на этого неотёсанного дикого альфу, когда заметил в кустах справа от себя большую змею с красными пятнами. И, видимо, весь спектр ужаса и страха отразился на его лице, потому что альфа не заставил себя долго ждать и тоже посмотрел себе под ноги.       Камиль с детства боялся змей, и сколько бы отец ни угрожал и не подстрекал его, страх так и не прошёл. Он всё так же кричал и начинал прыгать на что-то высокое. И этим высоким стал ящер, который сначала растерялся, нерешительно положил руки на талию и задницу омеги. Удушающая хватка на шее заставила хищника нелепо застонать и дёрнуть головой.       — Убей её! Альфа, что ты стоишь! А! Она ползёт сюда! — кричал прямо в слуховое отверстие Камил, изворачиваясь всем телом и вот, он уже на спине у ящера, утыкается лицом ему в затылок.       Попытавшись снять с себя омегу, ящер потерпел неудачу и, не делая ни шага, достал из-за пояса нож и метнул его в змею, пробивая насквозь раскрытую пасть.       Заметив, что страшный враг повержен, Камил выдохнул и расслабил хватку на чужой шее.       — Мой герой, — бледный от страха, но сытый омега в знак признательности невесомо клюнул защитника в щёку. — Только откуда ты достал нож?       Альфа что-то неразборчиво профырчал и всё же снял его с себя, немигающе уставился.       Романтическую атмосферу разрушил немолодой альфа с ружьём. Камил удивлённо и в то же время облегчённо воскликнул:       — Отец! — Шорс сжал крепче ружьё и медленно его навёл. Ящер, стоящий за спиной омеги, враз подобрался и, задвинув Камила за спину, ринулся в атаку. — Альфа, стой! — он не знал, почему, но хищник на долю секунды замедлился, оглядываясь на крик. И это дало преимущество Шорсу, что, не думая, выстрелил, выпуская дротик точно в шею.       Омега, увидев, что это не охотничье ружьё, выдохнул и начал ловить дезориентированного ящера.       Но словить стокилограммовую тушу даже взрослому альфе не под силу, что уж говорить об омеге.       Хищник, завалившись вначале на колени, а после на спину, учащённо дыша ртом, бегал взглядом от омеги к подходящему альфе и предупреждающе зарычал на последнего.       — Камил, когда я говорил найти альфу, я говорил про Дрейка! А не про монстров из леса! — омега фыркнул и слабо улыбнулся. Почему-то мысль о том, что ящер будет его парой отторжения не вызывала. Взглянув на внушительные зубы, он даже взбодрился. От укуса с подобными клыками метка будет очень прочная.       — Дрейк — похотливое животное, за такого даже в страшном сне не выйдешь замуж.       — А то, что ящер словно и есть герой страшного сна сотни детей, тебя не смущает?       — Я как-то уже привык… и отец, что ты делаешь? — Шорс резко притянул сына к себе и обнюхал, а после недобро сверкнул глазами на всё так же рычащего ящера. — Это не то, чем кажется!       — Почему я чувствую его запах на тебе? Вы что…!       — Да! То есть… нет! Отец! — краснея так, как никогда за всю жизнь, воскликнул Камил. Отец скрестил руки на груди и, развернувшись, ушёл куда-то в лес. — Отец? Только не говори, что ты пошёл за папой!       Шорс вернулся спустя несколько минут, держа в руках верёвку и ведя за собой коня.       — О, ты Бурю взял с собой?       — Конечно, я же тебя пошёл искать. Тебя два дня не было, я переживал!       — А что ты…       Видя, как отец начал плести узлы на огромном теле хищника, Камил вздохнул и уселся рядом. Но, поймав строгий взгляд родителя, передёрнул голыми плечами. Голыми?.. Увидев, что мех сполз, омега, ойкнув, закутался по самый нос.       — Иди возьми вещи в седле и оденься! Живо!