Атомная сюита

Цветные строчки кода мерцали на полупрозрачном экране. Виктор старался сосредоточиться на своей работе, но шорох кабелей действовал на нервы. Инженер отвлекся и задумчиво посмотрел на робота, в искусственный разум которого предстояло вложить алгоритмы для нового спектакля. Кто придумал превратить произведение с бессмертными монологами в балет? Да, хореография сама по себе — язык символов, и Петров привык, что нужно перевести их готовый набор в систему механических движений. Но Гамлет для него был чем-то большим. Зрители знакомы с сюжетом. Они хотят увидеть известные эпизоды. И все. Роботов для этого достаточно. Такой ответ Виктор получил от руководства в ходе очередного спора. И не смог возразить. Не хотел быть отстраненным от работы над спектаклем. Каким ничтожным, плоским и тупым мне кажется весь свет в своих стремленьях. С какой нелепой гордостью остальные ученые представляли свои ничтожные достижения. А он задыхался от вечного страха не справиться. В итоге решал невыполнимые для многих задачи. Назло всем. Когда Виктор только пришел в театр, он думал, что по-настоящему сможет проявить себя. Оказалось, что в его работе нет места творчеству. Выполнения рутинных заданий становилось недостаточно. Теперь его больше интересовала работа Сеченова и Захарова. Слушая их доклады, Петров чувствовал восхищение и азарт. Не хотелось упускать такой случай. Штокхаузен поможет. Он хорошо разбирается в искусстве, и ему тоже не по душе происходящее в театре. Это сближает. Надо поговорить с ним. Но сначала закончить работу. Если не удастся справиться со сценами из пьесы, которая так близка, словно корни пустила в его сознании, как можно просить о новых возможностях? Пальцы забегали по клавишам. Объявление функции. «Гамлет стоит в attitude, балансируя на одной ноге, выдвигает вперед обе руки ладонями вверх». Бред. Как можно скрип шарниров и оболочку из пластика сравнивать с плавным вращением суставов, напряжением мышц под разгоряченной кожей? А этот тошнотворный запах машинного масла, который ничем не перебить? Чья-то рука легла ему на плечо. — Виктор. — Голос Ларисы. Он прижался щекой к тыльной стороне ее кисти, приходя в себя. Офелия, о нимфа. — Пришла увидеться с Михаэлем и заглянула к тебе. Как новый проект? Работа продвигается? — Публика будет довольна, — ответил Петров. Лариса нравится Штокхаузену, это очевидно. Надо быть сдержаннее. Хотя она и работает с Захаровым, у немца больше шансов ввести Виктора в команду Сеченова. Значит, нельзя давать ему повод ревновать и вставлять палки в колеса. Может быть, потом. Когда получится закрепиться на новом месте, показать себя незаменимым. Все еще впереди.