someone new

❊-❊-❊-❊

Джордж кратко вздыхает, поправляя лямки рюкзака, что неприятно натирали даже сквозь куртку. Что за идиот решил, что выстраивать всех учащихся перед автобусами в такой холод — это хорошая идея? Почему именно в такую ужасную погоду нельзя впустить и собрать всех в школе? Хотя бы в спортзале или, ну, элементарно, в автобусе? Даже солнце не помогает согреться в такой ситуации, заставляя кратко вздыхать. Не то что Джордж был легко одет, но видеть, как прям перед ним стоят тёплые автобусы, к которым нельзя даже близко подходить, как соль на рану… Однако, смотря на остальных, совсем не кажется, что их это как-то волнует. Все покорно стоят в ряду, болтают, оживлённо обсуждают будущую поездку и даже машут ученикам в окно, что, в отличие от команд, сейчас досиживают последние уроки. Лузеры. Дэвидсон кратко хихикает, смотря на интересующиеся взгляды подростков в кабинетах. Да уж, им позавидовать нельзя… Но, впрочем, это не проблема Джорджа. Единственное, о чём он сейчас должен думать, это как бы провести этот отдых. В конце концов, это его первые каникулы, да? Должно быть хотя бы захватывающе, однако у британца смешанные эмоции… Он вроде и волнуется, а вроде и расслаблен. Он, конечно, ожидает слишком много от этой поездки, так всегда бывает, но здравый смысл в голове напоминает, что Джордж слегка лишний в этой компании. Все будут заняты, даже Бэд наверняка найдёт себе развлечение, а британец-то нет. Он и представить не может, чем заняться, пока все будут трудиться и развлекаться. Может, ему сидеть и смотреть как друзья тренируются? Будет ли это странным ну или хотя бы увлекательным занятием? Может ему стоит почитать? Поучиться? Покодировать что-то? Подумать над своим каналом? Найти друзей из старой школы? Может, ему поспать? Или сделать то, что он бы не сделал просто так? Да, прогулка в одиночестве была бы чем-то большим для британца, к тому же, у него есть пару десятков долларов, поэтому он даже может пойти и покататься на лыжах. Хотя, конечно, всегда остаётся вариант: пройтись по комнате, посмотреть рождественский фильм и попить чай. В одиночестве, конечно. Ему хочется думать, что Бэд будет свободен, но, зная его, можно легко предположить, что он будет на всех занятиях и развлечениях, что тут есть.  — Так, сосунки, все проснулись, — вдруг зазвучал хриплый голос Шлатта, пока он кратко захлопал, что заставило всех замолчать и поднять на него глаза. — Баскетболисты, отходите строем к Мистеру Эйчу. Футболисты и безбилетники, подходите ко мне. Как по приказу, ранее длинная колонна наконец-то разомкнулась на две, большая часть ушла куда-то вправо, где стоял Эйч с каким-то листком и водителем автобуса под ручку. На удивление, наверное, это спортивная дисциплина, но даже суматохи и кучки не образовалось, поэтому все разошлись очень спокойно, не теряясь на пути. — Наконец-то! — вдруг произнеслось над ухом Джорджа и, повернувшись, он сразу увидел Ника, что радостно махал рукой, пока стоящий рядом Карл пританцовывал. Ну что за ребята? — Чему вы так рады? Разве вы не едете пахать? — вскинул бровь британец, кратко ухмыляясь. — Ой, да заткнись, — цокнул Карл, в шутку пихая старшего и хихикая. — Как ты не понимаешь, Джордж, это всё равно каникулы! — вмешался Кью, ранее что-то долго печатающий в телефоне. — Ты, наверное, взволнован, да? — улыбнулся Дрим. — Само собой, пора привести себя в форму! — Ты же её не терял? — хмынул британец, вспоминая старый разговор с другом. — Так, ротики на замочки, принцесски, у меня тут инструктаж, вообще-то! — вдруг прервал разговор Шлатт. Джордж удивлённо отвернулся от друзей, снова направляя взгляд на мужчину, что стоял где-то впереди. Он был, кстати, в кепке, и это очень странно с такой-то погодой. Конечно, уже не тянув, директор сразу начал быстро перечислять правила поведения, что были написаны на листочке у него в руках. Он читал быстро: пропускал некоторые слова и буквы, заменяя всё на «бла-бла-бла». Команда, не сдерживаясь, кратко хихикала на такие моменты, однако тут же замолкала, когда мужчина поднимал серьёзный и хмурый взгляд, сосредотачивая его на душе каждого присутствующего. Однако, как не удивительно, Шлатт решил не дочитывать текст, в один момент отвлекаясь от него и просто отводя от взгляда в сторону. Действительно, к чёрту всё это… — Короче, мальчишки, никакой наркоты, запоев, драк и беременных сотрудниц, — вдруг восклицает мужчина, что заставляет Джорджа раскрыть глаза и рот в удивлении и недоумении. От такой яркой эмоциональной окраски даже Дрим, стоящий рядом, замечает лицо друга, отряхивая его от шока, в то же время сдерживая смех. — По крайней мере, никаких беременностей, вы все здесь мужчины, так что поймёте меня, ну а остальное… Эм. Скажем так: делайте что угодно, но не подставляйте мой старый зад, окей? Я к разбирательствам в первый же год работы не готов. Все меня поняли? Несмотря на смех, полное негодование и даже возмущение со стороны Бэда, все почти синхронно согласились с озвученными правилами. — А, ну и не буяньте в автобусе. Знаю, поездка пиз-, — он вдруг откашлялся. Конечно, Шлатту хотелось сморозить неприличное словечко, все это понимают, но удивительно, что он остановил себя. — Поездка, эм, очень долгая, да, но, если вы не хотите попасть в аварию и помереть на месте — сидите тихо. Не знаю, спите, смотрите фильмы или чего ещё, но, чтобы мне не приходилось рявкать на вас. Надеюсь на ваше понимание! Ладно, заканчиваем, сейчас называю список имён. Начинаю называть с конца автобуса слева на право, там уже свои места сообразите. — Боже, наконец-то я могу присесть и вздремнуть, — вдруг вздыхает Дрим. Дэвидсон бросает на него обеспокоенный взгляд, пока Шлатт ищет имена. Джордж знает, что им выпала участь сидеть где-то в конце, но он не знал где конкретно. Первые же имена, что называет директор, оказываются: Ник, Каллахан, Бэд и Панз. Британец вдруг улыбается, забавляясь, что за компания образовалась и чего она наверняка натворит. Хотя, единственное, он не очень знает Каллахана — молчаливого парня, с которым Джордж никогда не говорил, но иногда переписывался. Вообще, кажется, он на постоянной основе ни с кем и никогда не говорит. Это его особенность. Как же жалко, в такую компанию попал… А ещё жалко тех, кто сядет впереди них. Джордж смотрит, как ранее названные друзья проходят мимо него, кратко приветствуясь с Шлаттом и тут же заходя в школьный автобус. — Дальше места на двоих идут, буду называть по парам, — мычит Шлатт, отмечая что-то в листке, а после поднимая голову. — Карл и… Ух ты, Квакити! Я и не знал, что ты вернулся. — Да-да, эм, в этом ничего такого нет, — протискивался вперёд Кью, бросая какой-то странный взгляд на преподавателя, что после этого не продолжает свою мысль, пропуская Кью и Карла в автобус. — Так, — встряхнулся мужчина. Возвращая взгляд на листок и даже как-то улыбаясь. — К-, кхм, Дрим и Джордж — следующие. — Спасибо, что учли мою просьбу, — вдруг восклицает Тэйкен, подходя к старшему и утягивая за собой британца. Будем честны, Джорджа удивило то, что Шлатт обратился к Дриму не по настоящему имени, хотя и сам его не использует. Вообще, никто не использует, к тому же сам Тэйкен не заводил разговор, почему он именно Дрим. Наверное, он не считает это чем-то нужным или важным, в конце концов, что он может сказать? Джордж знал этого парня с самого начала именно под этим именем, так что уже и непривычно слышать другие варианты. Хотя, конечно, учителя всё ещё зовут его по имени, его сестра зовёт его по имени, Вилбур, но больше никто. Интересно, что это за загадки такие? Джорджу надо будет про это спросить. — Просьба капитана моей любимой команды — закон, — отвечает блондину Шлатт, кратко похлопывая и подмигивая, отчего тот хихикает, заходя в автобус. — Смотрю, ты любимчик не только у Эйча, — хмыкает Джордж, поднимаясь следом за другом. В автобусе так жарко. — Эм, наверное, но Эйч же относительно новый тренер, так что я ещё наращиваю репутацию, — бурчит Тэйкен, шагая в конец автобуса, где уже устраиваются остальные. — Ой, да ладно, твоя репутация уже давно говорит за тебя, — качает головой Джордж, спуская свой рюкзак с одного плеча, чтобы повернуть к себе и вытащить наушники. Теперь он со свободной душой может убрать сумку на верхнюю полку. Дрим и Джордж идут ещё совсем чуть-чуть, как подходят к своим местам с правой стороны автобуса. Младший тут же снимает свой рюкзак с плеч и забрасывает на верхние полки, британец пытается повторить, но тот просто перехватывает его сумку, самостоятельно убирая её в глубь полки. Дэвидсон кратко вздыхает, стягивая шапку и поглядывая на друга, что пытается утрамбовать все сумки, заодно снимая куртку и тоже её туда убирая. Почему и Джордж не додумался до этого? Недолго думая, парень делает то же самое: стягивает верхнюю одежду и, оставаясь лишь в худи, протягивает свою куртку Дриму, что послушно её убирает. Теперь единственное, что хотел старший — это сесть, но и тут не получится, ведь его место с краю, поэтому ему надо ждать Тэйкена. Конечно, жаль, что Джорджу не выпало место у окна, ну что поделать. — Ты взял наушники? — вдруг вырывается у британца, пока он смотрит на Дрима. — Да, у меня проводные, они в кармане, — отвечает младший, наклоняя голову. — А что? — Эм, да так. Просто беспокоился, — отмахнулся Джордж, вдруг отвлекаясь на других участников команды, что начали занимать свои места. — Хей, ребята, а что вы собираетесь делать в это время? — вдруг звучит Хэйло, привлекая к себе внимание Джорджа. Британец не может сдержать смеха смотря на одноклассника. Бэд, что казалось, только сел, успел стянуть всю верхнюю одежду, у него была надувная подушка на шее, какая-то шапка и мягкая игрушка в руках, что слегка подсвечивала своими плюшевыми глазами. — Бэд, я надеюсь эта штука в твоих руках не играет музыку и не говорит, — не обращает внимание на вопрос Панз, смотря на вещицу под боком. — Я не буду отвечать на этот вопрос, — выпучивает глаза его сосед. — Ладно, тогда реально давайте будем тихо. Отдохнём и лучше поспим. Говорю не как друг, а как отвечающий за команду, — прерывает их всех Дрим, останавливая хихики и шёпот. — Так точно, сэр, — громко отвечает Кью, поднимая руку и срываясь на смех, что поддерживают и остальные. Кажется, даже Каллахан хихикнул. Дрим качает головой и, замечая, что Дэвидсон тоже хихикает, цокает, с хмыком наконец усаживаясь на своё место, ну а британец только рад последовать ему, сразу поднимая подлокотник у прохода и начиная поиски ремня безопасности. — Не ищи ремень, — вдруг отвлекает его Дрим. Джордж в удивлении поднимает на него взгляд и обнаруживает два ужасно ржавых и явно неудобных ремня, торчащих откуда-то между их сиденьями. — Достанем если скажут, а так давай пока без них. — Ну а как же безопасность? — хмыкает британец, позволяя младшему убрать ремни в ту же щель, откуда они торчали. На самом деле, места между креслами было… Проще сказать его не было, очевидно, как и в любом автобусе, всё стоит довольно близко, но Джорджа удивляет то, как Дрим вообще запихнул эти штуки в такое маленькое пространство. Ну, по крайней мере, им это не мешает. — Джордж, как часто ты пристёгиваешься в автобусах? Будем честны, никто не пристёгивается тут, — поджимает губу Дрим, смотря на друга. — Ой, да откуда тебе знать? — хихикает старший. — А, может, я такой вот правильный? — Да какой ты правильный, Джордж? Ты уже давно даже в моей машине не пристёгиваешься… — улыбается Тэйкен, радуясь, потому что оказывается прав. Джордж не считает нужным пристёгиваться у Дрима в машине. Наверное, это очень странный и чрезвычайно высокий уровень доверия, но так и есть — он просто не считает это нужным. Джордж доверяет Дриму. Ему, как человеку не умеющему водить, кажется, что Дрим довольно хорошо справляется с машиной: его никогда не останавливали, он никогда не попадал в аварии и не игрался с превышением скорости — одним словом, порядочный водитель. — Эм… Это совсем другое, — тут же хмыкает британец. — Тут водитель не ты. Да и чего ты заладил? — Ты такой злюка, — бурчит Дрим, натягивая наушники и подключая их к телефону. Джордж внимательно следит за тем, что делает друг, и тоже надевает наушники. — Поскорее бы нам уже поехать, а то сейчас будем ещё полчаса торчать. ❊-❊-❊-❊ Джордж морщится, потирая шею и свободной рукой дотягиваясь до маленьких кнопочек, что включают свет и вентиляцию. Да уж, за пределами транспорта совсем не тепло, однако внутри — ужасная жара. Слишком душно, слишком тепло. Шатен кратко тыкает на кнопочку и поток воздуха кратко дует на его руку. Он немного поправляет в свою сторону маленькие перегородки, что направляют воздух, и возвращается к старой позе. Британец поворачивает голову к окну: деревья, сплошные деревья и кустарники. От всей этой растительности даже солнца и неба не видно, да и погода будто похмурела, отчего за окном стало темнее, чем в самом автобусе. У Джорджа какое-то неприятное чувство от всего этого, будто ком в горле и голова кружится. Это нехорошо. Британец быстро моргает, пытаясь привести себя в чувство и переводя взгляд чуть влево, где в окне замечает отражения лица Дрима. Младший, оперевшись о стекло, кажется, полностью погрузился в мысли и музыку у себя в наушниках. Его взгляд пуст и будто размыт, он кратко придерживается рукой об окно и просто молчит. Они развернулись так примерно через десять минут после начала поездки. Сначала, конечно, они долго слушали Шлатта, после болтая, но как пейзаж за окном сменился с городского на поля и леса, они как-то просто замолчали. Это не плохая тишина. У них никогда нет плохой тишины. Ничего ужасного нет, в том, чтобы просто помолчать, но в этот раз тишина затянулась. И, как назло, Джордж не хотел этой тишины. Ему всё думалось, как бы начать разговор снова, как, может, им поиграть во что-то вместе, просто поделать или попридумывать что-то, как они обычно это делают, но в мысли не приходила ни единая идея, да и Дрим, как назло, так, кажется, наслаждался этим моментом. Джордж бы не мог позволить себе прервать друга, если он устал и просто хотел отдохнуть. Это было бы просто неправильно, да и к тому же, Тэйкен так мило и красиво сейчас сидел. Да, Джордж не мог сдержать себя от того, чтобы поглазеть на Тэйкена, пока он не замечает. Ну, а что поделать? Дрим так умиротворённо вздыхал всё это время, прикрывал глаза, кратко засыпая… Или, когда он чуть прикрывал веки, иногда опуская взгляд? Это же объективно приятный глазам вид! А вот интересно, о чём он думает? Почему он так долго размышляет, будто даже переживая? Дэвидсон вздыхает, голова всё ещё кружится и сил осуждать себя за такой интерес к младшему — нет. Ну, вот так получается, что поделать? Может, ему стоит перестать корить себя за такие вещи? В любом случае, сейчас у него точно нет на это сил и возможностей. Парень снова моргает, морщась от ощущения в горле, отчего вдруг даже откашливается, откидываясь обратно на спинку кресла и чуть приподнимая голову. На макушке всё ещё наушники, но в них ничего не играет. Ну, а и ему не надо, так даже лучше, ведь они не пропускают лишние разговоры и шум самого транспорта. Дэвидсон вздыхает, облизывая губы. Наверное, его укачивает, но странно, что это началось только сейчас — через сорок минут поездки. Наверное, это всё кочки от лесной дороги. — Джордж? Британец открывает глаза и стягивает наушники, когда приглушённый, низкий и слегка хриплый после дремоты голос Дрима вдруг зовёт его. Джордж не сразу может сосредоточиться на чужом лице, даже несмотря на то, что тот находится рядом. Когда, наконец-то, старший вглядывается в друга, то тут же ощущает его тёплую руку, что вдруг прикасается к его лбу и щеке. У Дрима приятные и успокаивающие ладони. — Что-то случилось? — почему-то шепчет британец. Ему совсем не хочется сейчас громко разговаривать.  — Это я тебя хотел спросить, — обеспокоено звучит младший, кратко смахивая с лица Джорджа торчащие волосы и возвращая руку обратно на щёку. — Тебя укачивает? У тебя губы и лицо всё бледное, как ты себя чувствуешь? — Ох, эм, да ладно, укачивает и укачивает, оно пройдет, — наконец приходит в себя британец, пытаясь отпустить ладонь Дрима, но тот не позволяет, ещё раз взглядывает и опускает только тогда, когда приподнимается с места, заглядывая за сиденье, где сидели друзья. — Ребята, у вас есть вода? — тихо спрашивает Тэйкен, взглядывая на одноклассников. — Конечно, — тут же отвечает Ник, ранее играющий в телефон, теперь наклоняясь вперёд и доставая литровую бутылку воды с пола, что тут же оказывается у Дрима. — Благодарю, скоро верну. — Дрим, всё и правда в норме, не стоит так беспокоиться, — бурчит Джордж, когда младший усаживается обратно, протягивая ему бутылку. — Нет, Джордж, не надо с этим шутить, просто попей хотя бы воды. Так будет чуть легче, — вскидывает брови Тэйкен, и Джордж не может ничего сделать, кроме как открыть бутылку и сделать несколько глотков под пристальным взглядом друга. — Ты доволен? — говорит Джордж сразу же, как убирает бутылку от губ. На подбородке и вороте кофты остаётся несколько капель, которые он тут же смахивает. Дрим задумчиво хмыкает и не отвечает, забирая бутылку и вновь поднимаясь, чтобы её отдать. — Ну а теперь тебе лучше поспать, — бурчит Тэйкен, возвращаясь на место, Джордж чуть хмурится. — И тут без вариантов. — Я не смогу уснуть, — тут же возражает британец. — Может тебе и легко уснуть, а мне нет. Ты же сам знаешь. — Но надо попытаться. Если так и дальше пойдёт, то тебе будет ещё хуже. Лучше поспать оставшееся время, — стоит на своём Дрим. — Я знаю, что у тебя с этим не так легко, но тебе лучше не станет, а если поспишь — да. — Я-… Дэвидсон замолкает, поджимая губу и после кратко вздыхая. — Джордж, пожалуйста, не будь ребёнком, пока я пытаюсь о тебе позаботиться, — более серьёзно заговорил Тэйкен, на что британец вскинул руки, вздыхая. — Ты не брал… Эм, те таблетки? — Нет… Я как-то и не думал, что они понадобятся, мне казалось, что у меня больше нет этой проблемы, — Джордж специально глубоко вздыхает, надеясь на хоть какое-то чувство сонливости. Но ничего. — Эм, расскажи мне тогда что-то, может ты утомишь меня своими рассказами, и я усну? — он хмыкает. — Ты идиот, — цокает Дрим, откидываясь на спинку и выпрямляя положение головы. — Но я же не шучу, правда, расскажи мне что-нибудь. Я… Я ведь часто засыпал, когда ты по телефону что-то рассказывал, может и тут сработает? — Оу, ну тогда ты, наверное, прав. Стоит попробовать, но о чём мне рассказывать? — Не знаю, что-то скучное, — кратко ухмыляется британец, закрывая глаза и как бы готовясь к тому, о чём будет говорить друг. — Может какую-то историю из детства? Или, например, какие у тебя планы на будущее? Дрим повторно задумался, хмыкая. Джордж, всё ещё с закрытыми глазами, слышал, как он ворочался и крутил головой, пока вдруг не ощутил, как что-то опустилось на его макушку, будто кратко опираясь. Джордж тут же открывает глаза, боясь пошевелиться, взглядывает вбок, где замечает, как Тэйкен, ни о чём не волнуясь, наклонился и опёрся о него, заодно прикрыв глаза. Британец вздыхает, отводя от друга взгляд и снова прикрывая веки. — Мне очень тяжело выбрать, куда идти дальше, — шепчет Дрим, буквально над ухом старшего, отчего у того даже идут мурашки. — Мне довольно сложно учиться, это, наверное, ненормально, но заучивать информацию очень тяжело. Хотя, несмотря на это, мне нравится учиться, получать новую информацию, совершенствоваться… Вот бы можно было учиться не заучиванием, а практикой, как в играх, но так, конечно, невозможно. Не знаю, что делать дальше и куда поступать… Наверное, я и не буду, а пойду работать к отцу, буду дальше играть в игры и, может, наконец смогу сделать это своей работой? Ты же тоже раньше снимал? Мне так это нравится, нам стоит заняться этим серьёзно. Вместе. — Ты прав, — так же тихо отвечает британец. Голова уже не так сильно кружится. — Но я делал такие глупости… И ещё пытался вести трансляции, но там сидела лишь парочка моих друзей. — А мы научимся и сделаем так, чтобы куча людей нас смотрело. Ты очень очаровательный парень, тебя будут смотреть тысячи людей! — мечтал Тэйкен. — Тебе даже… Тебе и придумывать ничего не надо, у тебя есть прикольный никнейм, есть, эм, отличная особенность и очки будут твоим имиджем! Кстати, насчёт никнейма: он казался мне всегда таким необычным, но знакомым. Как ты его придумал? — Я не придумывал… Это было лет семь назад, какой-то друг по переписке просто пытался зайти на мою страницу в Фейсбуке, но она не работала и у него вылезла ошибка четыреста четыре, то есть — страница была не найдена. Так и получилось. — Это классно, а он был интересный малый, вы не общаетесь больше? — Нет, я потерял с ним связь. — Жаль, — хмыкает младший, замолкая. — А почему у тебя такой ник? — бурчит Джордж, стараясь растянуть разговор. — У меня? Ох, это потому, что просто «Дрим» было занято, — он хихикнул, вздыхая, да так, что Дэвидсон закрытыми глазами знал и чувствовал, что он это сделал настолько глубоко, что мог бы так высосать все его волосы. Думая об этом, как прочитав мысли, Дрим поднимает руку и вдруг поправляет непослушные локоны британца, словно пытаясь их сплюснуть. — У тебя очень много волос, — хмыкает Дрим, тут же дуя на чужую макушку. — Прям растут на глазах. — Я не стригся месяца четыре… Стоит посетить парикмахера? — Нет, у тебя очень приятные и красивые волосы, тебе даже идёт, — он чуть качает головой, снова прикасаясь ладонью к чужим волосам и немного поглаживает их, не надавливая, отчего Джордж этого почти не чувствует. — У меня тоже довольно длинные волосы, только вот у меня они не очень пушистые, поэтому просто как мочалка сидят. Хотя, мне нравится убирать их в маленькие хвостики. — Ты мне не показывал… — почти с обидой бурчит британец. Действительно, почему он не показывал ему это? Это наверняка выглядело мило, почему он не скинул фото? — Ты обижаешься? — Слегка. — Прости, Джорджи, у меня есть несколько резинок с собой, можешь заплести чего-нибудь, когда будет свободное время, — тихо смеётся Дрим, отчего даже начинает хрипеть, но перестаёт, откашливаясь. — Почему ты ещё не спишь? — У тебя хотел спросить, это ты должен был заставить меня спать. — Ладно, эм, я и не знаю, что ещё рассказать, — младший мычит, опуская ладонь, которой игрался с чужими волосами, просто рядом с собственной головой, отчего получалось, будто он держится за британца. На удивление, Джорджа это сильно не смущало. Хотя, смущало, конечно, но ему не было некомфортно. Это, честно говоря, ему даже нравится… Когда Дрим покручивает его волосы на пальце или поглаживает его голову — конечно, приятное чувство. — Играйся дальше с моими волосами, — шепчет Джордж чрезвычайно тихо, но всё равно удивляясь собственной смелости. — Эм, это как массаж и успокаивает… — Хорошо, — не возражая, отвечает младший, тут же зарываясь пальцами в тёмных волосах Джорджа. Он аккуратно, пытаясь не запутаться, зарывается в глубину кудряшек, проводя пальцами почти по самой коже головы. Парень будто сжимает и разжимает ладонь, двигая чужие локоны. Британец кратко дёргается от мурашек и расслабляющего чувства, но тут же слышит чужой хмык над ухом. Подобная реакция заставляет жар прильнуть к щекам в одно быстрое и краткое мгновение, но также быстро и исчезнуть уже через несколько секунд. Джордж кратко вздыхает. Младший продолжает делать «массаж» ещё несколько минут, но со временем замедляется, начиная громче, но медленней дышать полной грудью. Ещё несколько мгновений и его рука медленно скатывается с чужой макушки, падая на плечо того же владельца. Британец кратко хмыкает, но не хочет отвлекаться или открывать глаза. В конце концов, ему стало легче. Голова больше не кружится, но открывать глаза совсем не хочется. Ему кажется, что, открыв глаза, в него ударит такой свет, что он как минимум ослепнет, поэтому, не рискуя, он продолжает сидеть с закрытыми глазами, кратко вслушиваясь в чужое дыхание и биение сердца. Это мило, Джордж кратко хмыкает, ловя себя на мысли о том, как, в какой-то степени, его успокаивает чужое дыхание. Дрим дышит полной грудью, отчего она вздымается, а ещё его рот явно чуть приоткрыт, поэтому он не только дышит, но и сопит британцу прямо над ухом. Старший помнит, что Дрим говорит во сне, интересно, будет ли так сейчас? Не очень задумываясь, Дэвидсон пытается поймать единый ритм с чужим дыханием. Подобное медитирование очень расслабляет и усыпляет его, как ребёнка. Британец вслушивается в чужое сопение ещё совсем немного, пока, даже без наушников, все посторонние звуки начинают уходить на второй план и голова вдруг обретает какую-то излишнюю тяжесть. ❊-❊-❊-❊ Джордж кратко, но очень медленно моргает. В ещё сонное лицо ударяет холодный ветер в перемешку со снегом, что заставляет парня с незатянутой курткой и шапкой в кармане, поёжиться. Он шагает чуть вперёд, когда человек перед ним наконец отходит, и тянется в большое пространство, с трудом доставая оттуда свою сумку. Она всегда была такой тяжёлой или кто-то подложил ему кирпичей? — Не спим, сосунки! Заходим, заходим быстрее в помещения, не хватало, чтобы вы заболели! Эйч уже наверняка раздаёт ключи для комнат, — разносится довольно близко к Джорджу, что заставляет его более свежо взглянуть на всё вокруг и быстрее шагать к крутящимся прозрачным дверям, где видно несколько знакомых фигур. — Джордж, шевели булками! Нам нужно взять комнатку с хорошим видом! — махал руками Кью, не подходя к механизму двери и ожидая британца вместе с Карлом, что лишь хихикал над сонливостью друга. — Спать было идиотской затеей, шея болит, да и я отсидел себе всё, — тут же ворчит Дэвидсон, подходя к друзьям и заходя внутрь. Он на секунду поднимает взгляд, смотря назад и позже вперёд, желая высмотреть остальных друзей и Дрима. — Ну, не знаю, вы выглядели мило, — тут же хмыкает Карл. Они проходят вперёд в большой и очень светлый холл, украшенный в рождественском стиле: куча ленточек, лампочек, ёлки и искусственные коробочки, с подарочками и носками в каждом углу. С левой стороны помещения находилась большая стойка, предположительно, для регистрации, а справа была большая зона для гостей с камином и креслами. В середине всего этого была широкая лестница, с большим красным ковром. Не сказать, что всё это было очень богато, оно так могло показаться, но на самом деле являлось лишь хорошим дизайнерским решением. В конце концов это не шикарная гостиница, а спортивный курорт. Несмотря на всё, Джордж охнул, оглядывая всю комнату ещё раз, но вдруг перестает наблюдения, обдумывая случайно брошенные слова друга ещё раз. — Мы выглядели мило? Кто мы? — хмыкает Джордж, смотря на Джейкобса, что вёл их к камину, где буквально в очереди выстроились все ученики перед одним единственным Мистером Эйчем. — Ну, вы с Дримом, — ответил за друга Кью. В конце концов, он сидел рядом с Карлом. — Вы долго молчали, а потом как зашептались, при том, что никто не шептал и все говорили в полный голос, а вы одни там не понятно чем занимались, — он хихикнул, но тут же получил краткий и, конечно, дружеский толчок от британца. — Нет, ну правда! А потом вы ещё улеглись друг на друга, он гладил твои волосы! Ты даже мне такое не даёшь! Ну, что за срам. — Перестань смущать парня, — закатил глаза Джейкобс, вставая с парнями в самый конец очереди и закидывая руку на плечо старшего. — А где, собственно, сами Сап и Дрим? — Мне кажется, они уже ушли. Они были в начале очереди, да и у них одна комната, так что они наверняка убежали, — дёргает плечами мексиканец. — Он так быстро сбежал, когда мы приехали, мне даже обидно, — хмычет британец, скидывая друга с собственного плеча. Ему и так тяжело. — Киданул меня… — Да ладно тебе, — улыбается Карл, совсем не обращая внимание на произошедшее. Он кратко хмыкнул, о чём-то задумываясь, а потом с интересом зыркнул на друга. — А у вас как? — В каком плане? Мы не ссорились, если ты об этом, я же просто шучу. Они проходят чуть вперёд, очередь медленно рассасывается, но впереди ещё стоят пять пар учеников. — Нет, я не про это, — Карл хихикает, пока Джордж вскидывает бровь. — Что между вами? Какие у вас отношения? — Ох, эм, что… Что за идиотские вопросы? Обычные у нас, эм, отношения, дружеские, — выпучивает глаза британец, что заставляет Кью с трудом сдерживать смех. — Что за реакция? А ну-ка! — Так у вас дружеская дружба? — ухмылялся Карл, что заставляло Джорджа лишь впадать в краски, отворачиваясь с чувством жара на щеках. — Вы точно два придурка! — Закрыли тему, — отмахнулся британец, кратко дёргая себя за ворот кофты. На самом деле, ему и так жарко, даже с расстёгнутой курткой, но так ещё хуже. У него опять эта реакция, да? Нормальный бы человек сказал, что у них братские отношения, или типа того, но надо было же ему сморозить такую… Такую неопределённость! Точно, он сам и не знает, что на самом деле ответить. Что-то между ними и вправду происходит, отчего даже сам Джордж не может определиться. И это ужасно. Ему это не нравится, он ненавидит такую неопределённость. Подобные чувства убивают, да и вдруг так чувствует только Джордж? Что если только у Дэвидсона такие опасения, а Дрим, как хороший и уравновешенный друг, такого не чувствует? В конце концов, Тэйкен и сам говорил, что это просто его манера поведения, он кучу раз это говорил и… Получается: любые вещи, что как-либо заставляют Джорджа так трепетать, просто что-то, что он навыдумывал? — Ты всегда закрываешь тему, — ворчит Кью. — Нет, чтобы поговорить, поделиться? Нафига всё это. Джордж тяжело вздыхает, собственные мысли вдруг оседают на нём кучей ужасных эмоций. — А тебе ли об этом говорить, Квакити? — хмурится Джордж, поворачиваясь и взглядывая на друга, чьё лицо моментально меняет выражение, а рот приоткрывается в удивлении. — Так, вы чего? Собрались ссориться в первый же день? — Мы никогда не ссоримся, и сейчас не будем, — отворачивается Кью, вздыхая. — Согласен. — Эм, ну ладно, я пойду найду Бэда, а то мы же в одной комнате, — бурчит Карл, кратко взглядывая на друзей и отходя. — Хорошо, увидимся? — хмыкает Кью. — Конечно! Карл ещё несколько раз поглядел на одноклассников, улыбаясь, и после отошёл в сторону. В помещении довольно много народу, но Джордж видел, как он несколько раз прошёлся мимо очереди перед учителем, после вдруг указывая на кого-то пальцем и сразу убегая в ту сторону. Кью и британец шагнули вперед ещё несколько раз, всё ещё в тишине. Перед ними оставалась одна пара ребят, которые, будто торопясь, почти не слушали тренера, быстро забирая ключи и почти сразу убегая. Старший шагает вперёд, перебрасывая сумку в другую руку, Кью же, подойдя, наоборот, ставит сумку на пол. — Так, Джордж и Квакити… — мычит тренер, с планшетом и прикреплённым к нему листком. У него в руках ручка, которой он проходится по большому списку, пытаясь найти нужные имена. У него занимает это не больше пяти секунд, после чего он ставит рядом с найденными именами галочку. — Так, ваша комната двести семь. Идите отдыхайте, после чего в три часа мы все собираемся в коридоре и идём на полдник, после обойдём предоставленные спортплощадки и вечерняя тренировка после ужина. — он хмыкнул, перехватывая планшет и ручку в одну руку, после дотягиваясь до поясной сумки, откуда, через некоторое время перебираний, вытягивает ребятам ключ. — Ох, эм, я раздам чуть позже расписание на листке, Джордж, ты там сориентируешься, если что. — Хорошо, спасибо, — кивает британец, смотря как Кью принимает ключ, поднимая сумку и, с кряхтением, направляясь к лестнице. Джордж спешит за ним, кратко хихикая. — Надеюсь, нам выпал и хороший номер без вида на мусорку. — Зная мою удачу — так всё и будет, — смеётся Кью, ступая на лестницу. Дэвидсон догоняет его и встаёт под боком. — Хорошо хоть, что у нас на втором этаже номера. — Ой, да их тут всего три. Сильно не повезти нам не могло. — И то верно, так ты, кстати, будешь ходить на тренировки? — Конечно, я не смогу слишком долго находиться с Бэдом наедине, к тому же, тебя надо поддержать, — улыбается Джордж, Квакити на секунду поворачивается на друга, но сразу с кратким хмыком отворачивается. — А сколько сейчас времени? — На самом деле, я не смотрел, — задумывается Джордж, с трудом вытаскивая телефон из заднего кармана. — Когда мы приехали было без десяти час, а сейчас должно быть… Ага, сейчас семнадцать минут второго. — У нас, грубо говоря, полтора часа? — Типа того, — дёргает плечами Джордж. Ребята шагают по лестнице ещё совсем немного, после сворачивая и наконец поднимаясь на этаж. Они оглядывают два длинных коридора, пытаясь понять, в какую сторону идти, поэтому снова смотрят на ключ в руках Кью, где наклеен номер их комнаты. — Было бы логично начать с левого коридора, да? — Да, да ты прав, — смеётся Квакити, тут же шагая в сторону нужного коридора и поднимая глаза на номера на дверях. Чем дальше они идут, тем меньше становятся, так что их комната точно где-то тут. — Ты собираешься снять свою шапку? — Нет, куда ты смотришь? Помогай, давай искать комнату. Джордж вздыхает, закатывая глаза и отворачиваясь от друга, тут же всматриваясь на двери со своей стороны. В глаза сразу бросается номер с цифрой «двести четырнадцать», а повернувшись в сторону Кью, прямо напротив той же двери, стоит номер «двести тридцать». Джордж хмыкает, понимая, как устроено расположение номеров и тут же указывает Кью на дверь, что была чуть дальше и с его стороны. — Вон та наша, через две двери, — указывает Джордж, выхватывая у друга ключи и быстро подбегая к указанному месту. — Ты что… Просчитал это? — хмурится мексиканец, смотря как друг наклоняется, чтобы открыть дверь, что и правда ведёт в их номер. — Эм, ну, типа того, тут элементарно же было, — хмыкает Джордж, отворяя дверь и, вытащив ключ, впустил друга первым. — Ух, как же я хочу прилечь! — Ну всё, не хвастайся своими математическими способностями… Джордж заходит следом за Квакити, тут же стягивая обувь и сбрасывая с себя сумку. Его взору тут же предоставляется средняя комнатка, с небольшим коридорчиком, в котором с правой стороны идёт вход в ванную. Британец проходит вперёд, пока Кью ковыряется с обувью, и осматривает основное помещение, с двумя одноместными кроватями, что расположены на довольно приличном расстоянии друг от друга; рядом с каждой кроватью находится лампа и тумбочка, а напротив стоит большой шкаф и столик, на котором стоял электрический чайник и парочка мелочей, типа: посуды, журнала о спортивных заведениях и меню местного ресторанчика. — Чур я у окна, — вдруг вскрикивает Кью, не снимая куртки, подбегает к кровати у стены с окном и тут же падая на неё. Джордж смеётся, смотря на друга и сам подходит к окну, чуть отодвигая белые шторы и взглядывая на улицу. — У нас вид на главный вход.  — Ну, это было ожидаемо, — дёргает плечами Квакити, укладываясь на бок и подпирая щёку локтем. — Эм, Джордж? — Да? — британец чуть засматривается, но после поворачивается на друга. — Давай… Эм, разбирать вещи, и может поболтаем? — Без проблем, — старший чуть хмурится, бросая быстрый взгляд на друга, но тут же отвлекается, пожимая плечами и, забрав свои сумки, притащил их ближе к шкафу, тут же открывая его и задумываясь, как сложить его немногочисленные, но тёплые, поэтому массивные вещи. Сперва, конечно, стягивая с себя куртку и вешая её, он наконец открывает сумку. Кью не начинает разговор, который хотел. Британец слышит, как он стягивает куртку и пару раз поглядывая на него понимает, что он о чём-то задумался, но это что-то настолько серьёзно, что он начинает нервно перебирать пальцы. Так, что за диалог сейчас грядёт? — А ты, кхм, ты правда считаешь, что я ничем не делюсь с тобой? — наконец говорит Кью на выдохе. Джордж решает не поворачиваться на него, дабы не создавать дополнительного давления, поэтому продолжает спокойно доставать вещи из сумки. — Мне показалось, что ты в принципе не очень делишься всем, что тебя на самом деле волнует, — спокойно отвечает британец. — Но, эм, прости за мои слова, я не в праве упрекать тебя в этом, всё же нас оно объединяет. — Я понимаю, но… Эм, наверное, я уже не могу игнорировать слона в комнате, да? Ты знаешь откуда у меня шрам, да? Кто тебе рассказал? — Я бы, эм, не сказал, что мне кто-то рассказывал. Я узнал всё сам, да и, в основном, случайно. — Но зачем? Для чего тебе это, ты не должен был беспокоиться о таком. — Почему ты так считаешь? Это же неправда, я волнуюсь за тебя, ты мой друг, я просто хотел знать, что мне делать, как не ранить тебя и хотя бы решить, что делать со своим окружением, — Джордж вздыхает, останавливаясь и смотря в пол. — Тебе не надо это делать, ты не имеешь никакого отношения к этому и то, что было, уже прошло, — судя по звуку, он поднимается с кровати, шатен поворачивается на него, но не подходит. На лице Кью столько смешанных эмоций, а брови его сведены к переносице. — Прошло? Поэтому ты бросил спорт, поэтому всё ещё сторонишься Вилбура и Техно? Поэтому у тебя всегда такое лицо, когда Томми упоминает их? Кью замолкает, явно не зная, как ответить. — Квакити, мне жаль, если то, как я пытался разъяснить ситуацию — ранит тебя. — Нет, всё не так, — парень глубоко вздыхает. — Я ни с кем не делился этим, и я просто не могу это сделать. Джордж, я просто не могу им сказать. Британец замирает, быстро обводя комнату взглядом и решаясь лишь шагнуть вперёд, бросая руки на чужие плечи и прижимая Кью в объятиях, на которые тот быстро отвечает, обхватывая друга со спины. Он не знает почему так делает, тело будто движется быстрее мыслей. — Всё нормально. Ты никому не обязан рассказывать это, но, если ты хочешь — я выслушаю. — Спасибо, — приглушённо говорит Кью, в плечо друга. — Я правда готов рассказать и, наверное, даже сейчас, но только тебе, никому больше. — Хорошо, я понимаю, — Джордж кратко отстраняется от объятий, и он присаживается на кровать Квакити, бок под боком. На секунду он отвлекается, вдруг слыша звук уведомления от телефона в кармане. — Погоди, если это кто-то из ребят, то мне надо предупредить, чтобы они пока не заходили к нам — Скажи, что я уснул или что-то такое. — Я просто не скажу им номер комнаты, — хмыкает Джордж, наконец доставая телефон. Dreamwastaken Вы в каком номере? Ник хочет прогуляться по этажам, вы с нами? GeorgeNotFound Мы пока разбираем вещи. Погуляйте без нас. Dreamwastaken Ох, окей. Эм, у вас всё хорошо? GeorgeNotFound … Да, не парься. Dreamwastaken Ладно. Увидимся :-D GeorgeNotFound ;] — Всё, не беспокойся, — Джордж выключает телефон, откидывая его на другую сторону кровати и снова поворачиваясь на друга. — Они гуляют по этажам. Комнату нашу не знают. — Хорошо, спасибо. — Не за что меня благодарить, правда, не стоит. — Эм, ладно, кхм, я… Я хотел сначала спросить: что ты уже знаешь? — Примерно то же, что и остальные. Я не знаю, как ты получил сам шрам, но знаю, что перед этим ты болтал с Шлаттом, а потом Техно не вышел на поле. — Да, да в этом и есть главный смысл. — Что ты имеешь в виду? — Ух, ладно, раз уже рассказываю, то буду говорить всё… Эм, я подходил к Шлатту, потому что он попросил… Были большие шансы, что мы проиграем, а ему очень нужна была наша победа. Он типа же директор совсем недавно, знаешь? Он говорил, что если мы выиграем, то это унизит Сута, поэтому он сможет занять его место и продвинется по карьере, — он вдруг кашлянул, прочищая горло. — Взамен он предложил полное спонсирование и поддержку нашей команды. — Что он сказал тебе сделать? — Мы с Тоббо должны были пойти к Техно и… Эм, задержать его любой ценой. Изначальная идея была запереть его в раздевалке или типа того. Я не думал тогда совсем, а Тоббо же ребёнок был, просто, чтобы Техно ничего не учинил, но я прогнал его, — он горько хихикнул. — Я думал, что смогу сделать всё сам, поэтому я дождался, когда все уйдут и пришёл к Техно. Все знали, что он много сидит и думает перед каждой игрой, поэтому команда оставляет его в одиночестве, вот я и пришёл к нему. Эм, я не знал, как отговорить его словами, поэтому решил сначала выключить свет и запереть его там. Джордж открывает рот от удивления. — Знаю, знаю… Эм, я сглупил — Техно меня заметил, когда я выключал свет. Он пытался меня остановить, но я оттолкнул его, мы покричали друг на друга. Я не понимаю, как так произошло, но мы чуть не подрались, после чего я упал на его форму. Конечно, я был без шлема, а в старой защите Техно были эти… Кхм, такие острые шипы, старые, металлические, конечно, для украшения, но всё же… Я сначала не понял, что произошло, да и темно. Думал, что, ну, ударился немного, адреналин и все дела. Техно меня быстро поднял, и мы чуть поговорили, я рассказал немного про то… Про то, что делал Вилбур и что ему нельзя занимать место в школе. Кью сглатывает ком в горле:  — Потом, когда всё уже успокоилось, я начал ощущать боль и понял, что плохо вижу этим глазом, — он поднял палец и указал им на место шрама. — Он достал телефон и посветил, а там вот это. Он мне сразу помог, извинялся. Мы включили свет, и он позвал Вилбура. Тот, на удивление, даже не вёл себя как козёл! Мы быстро ушли в медпункт, а Вилл за моими родителями. Я сказал, что мы ссорились, я поскользнулся и упал. — Ох, — единственное, что выдаёт Джордж, молча опуская взгляд на пол. Его тут же погружает куча мыслей. Всё сходится. Теперь всё правда сходится. — Я рассказываю это не для того, чтобы ты пожалел меня, или злился на Шлатта, ведь, в конце концов, он выполняет то, что обещал мне. Я просто хочу, чтобы оно забылось, я хочу идти дальше и, чтобы люди не вспоминали меня как: «того школьника, что подрался с каким-то мужиком», — он усмехнулся, кажется сам над собой. — Я знаю, что Дрим тоже пытается рыть в эту ситуацию, он многое взял на себя в тот момент и я просто хочу, чтобы он был спокоен. Не говори ему про это, но утихомирь его, пожалуйста. Этот идиот не успокоится. — Да, я понимаю, — тут же быстро кивает Джордж, снова бросая взгляд на друга. — Спасибо, что рассказал. Мне это правда важно. — Я думал это мне стоит тебя благодарить. Ты придурок, но ты замечательный придурок, Джордж. Все надеются на тебя, но знай, что и ты можешь на нас положиться. В любой момент, — он вдруг зевает и встаёт с кровати, подбирая куртку и подходя с ней к шкафу. Он довольно быстро вешает её рядом с курткой британца, но после задумывается, вновь поворачиваясь на друга. — И Техно не такой плохой парень. Тебе, наверное, стоит знать это, но он правда нормальный. Он, хоть и никто не знает, часто посещал меня, и мы иногда общаемся. Мы оба были двумя идиотами, но я не сторожусь его, честно. Просто, я доставил им слишком много проблем, особенно для Вилла. Мне неловко от этого. — Понимаю, — хмыкает британец и тут же, в удивлении для себя, очень громко выдыхает. Квакити, прекрасно слышащий это, начинает смеяться и Джордж, стыдливо подхватывает этот смех над самим собой. — Боже, я ужасен. Не смейся, прошу, я сейчас умру! — Ты? Хм, ну, довольно легко понять… — О нет, всё, ты, очевидно, ужаснее меня! ❊-❊-❊-❊ Интересно, а какой круг уже наматывают футболисты? Джордж потягивается, опираясь на задние трибуны и закидывая ногу на ногу. Да уж, такое зрелище, что он сейчас наблюдает, вызывает только смех и желание лечь в кроватку. Хотя, не то, что у него нет такой возможности. Он вполне спокойно может спуститься и уйти в комнату. Ужин уже прошёл, а вот когда тренировка пройдёт ещё непонятно. Единственное, что, наверное, его останавливает, так это чувство морали в перемешку со злорадством. Да уж, будет плохо бросать ребят и особенно Квакити, что впервые за долгое время присоединился к профессиональной подготовке, поэтому это ему даётся очень тяжело. Было бы плохо просто взять и уйти. К тому же, в конце концов, это смешно: смотреть на то, как мучают друзей. Конечно, Джорджу предлагали тоже заниматься, и он может присоединиться к хоть какой-то физической нагрузке прямо сейчас, но, в отличии от других, у него есть волшебная отмазка, которая работает всегда. А звучит она как: «Я не обязан». На самом деле, очень универсальная фраза… Джордж снова скучающе зевает, наклоняясь в сторону и подбирая спортивную бутылку с водой, быстро поднося её к губам и делая несколько глотков. Если честно, он и не знает чья конкретно эта бутылка. На ней нет ни единого опознавательного знака, что указал бы на владельца. Просто кто-то, точно из его друзей, оставил ему её вместе с остальными вещами на доверие. Рядом с ним также лежали все их телефоны, спортивная повязка Ника, что мешала ему, и другая покупная бутылка воды, которая точно принадлежала Квакити. Парень с интересом снова бросает взгляд на чужие смартфоны, быстро поглядывая на друзей, загруженных тренировкой, а после обратно на устройства. — Ну, он же сам поставил такой пароль, — сам себе шептал Джордж, тут же дотягиваясь рукой до телефона, что принадлежал Дриму. Будто боясь, он ещё раз огляделся вокруг и, только в очередной раз убедившись, что никто не смотрит, включил его. Он на секунду задумался, куда ему стоит зайти. В голову сразу полезли противные мысли залезть в переписки, но он тут же отмахивается от них, и просто начинает высматривать какие у Дрима есть приложения. На удивление, на экране совсем не было игр, хотя, конечно, это если не считать любимейшую игру Тэйкена, где в беспорядочном наборе букв надо находить слова… Не то чтобы Джордж не понимал или не любил эту игру, просто, наверное, он бы предпочёл другие приложения. В конце концов, послушать музыку, если тебе скучно — намного лучше. Он, конечно, понимает, что бывают и моменты, когда ты даже музыку не можешь послушать. Когда нет интернета и тогда, само собой, такие игры неплохо помогают, но и тут можно поспорить. Всё-таки их любимый Майнкрафт тоже можно использовать на телефоне. Подумаешь, пять баксов надо заплатить, но это же мелочи… Британец ещё раз пролистал главную страницу, так и не находя интересного приложения. Это как-то ужасно скучно со стороны Дрима, не иметь ничего интересного в телефоне, даже нет каких-то подозрительных моментов, что заинтересовали бы Джорджа… Да что уж, даже небольшой секретик был бы интересней, а у Дрима даже обои скучные! Космос какой-то, красивый, конечно, но не более! Джордж вздыхает, откладывая телефон обратно. — Надо было к Бэду в комнату идти, — бурчит Джордж, вздыхая и поджимая губу. От скуки он снова смотрит на друзей. Бедные парни, пашут по максимуму. Британец медленно проходит по знакомым макушкам, что бегали уже не первый круг, как вдруг замечает, что они остановились. Удивившись, он смотрит как вся футбольная команда наконец прекращает многоминутное движение, отходя от дорожки для бега и подходя к тренеру. Мистер Эйч, как обычно, что-то громко им говорит, помечая что-то в листе бумаги и после поднимая с шеи таймер. Все ученики смотрят на указанный предмет и вздыхают, скручиваясь и усаживаясь на деревянный пол зала. Они точно устали, чертовски устали. Джордж не помнит, как давно началась тренировка, он никогда не засекал времени, но, кажется, точно полтора часа назад или больше. Он отталкивается от примерного времени, когда они ушли после ужина и того, как сильно ему наскучило даже сидеть в собственном телефоне, поэтому так примерно и выходит. Страшно думать, что у ребят всегда будут такие тренировки… И по несколько раз ведь… Дэвидсон содрогается от неприятных мыслей и быстро машет головой, поднимая взгляд на спортсменов. Он слегка улыбается, замечая, как ребята вдруг начали садиться в один круг, и даже тренер присел в его начало, что-то им рассказывая. А рядом с ним — Дрим, кажется, он тоже что-то говорит. Они и вправду команда. Очень дружная команда. Джордж не знает всех лично, но, кажется, Дрим крепко дружит с каждым и отвечает тоже за каждого. Британец вдруг хмурится, вспоминая сегодняшний разговор с Квакити. Что же ему делать? Узнав всё ему стало намного легче. Огромный груз упал с плеч и позволил спокойно вздохнуть, но что делать с Дримом? Квакити сказал как-то успокоить Дрима, но как? Как сделать это без подробностей? Он же не сможет с такой правдой, у него такие жёсткие принципы, он так уверен в себе и в своей команде. Что он сделает, узнав, что Квакити и Шлатт сжульничали ради выигрыша? Ему же будет больно, или, как минимум, неприятно, да? Он так долго ненавидел Сутов, что будет, если он сейчас всё узнает? Конечно, ему, главное, будет спокойней за Квакити, это точно самое важное, но, а остальное? Всё это — тоже его жизнь. Как же всё это рассказать, как сформулировать? Последнее, что хотел бы сделать Джордж — это ранить Тэйкена. Он никогда не видел, когда Дриму больно, и сейчас не хочет. Однако он не может откладывать этот разговор. Много чего уже откладывалось в его жизни и больше он этого не хочет. Надо будет найти время, сказать… Сказать, что всё разрешилось, наверное. Он придумает что сказать, ладно уж! В конце концов, он его друг и он точно поймёт его и не будет допрашивать британца до смерти… Так ведь? Главное ему не забыть поговорить ещё с Сутами. Было бы неплохо извиниться перед Техно за себя и друзей, которые так и думают, что старший Сут — какой-то злодей. Как порядочный парень и друг — Джордж вполне в силах взять эту ношу на себя. Джордж прикусывает щеку изнутри, смотря на команду вдалеке, и, наклоняется вперёд, чтобы опереться локтями о колени. Что же они там обсуждают? Ему очень хочется надеяться, что это конец тренировки, а то он сейчас тут явно откинется. Он смотрит на то, как команда слушает тренера и Дрима ещё минут десять. Это был довольно слаженный диалог с каждым из команды, ведь все они как-либо высказывались, на что Дрим мудро качал головой, а Эйч записывал что-то на листок. Пару раз они даже хлопали и свистели, поворачиваясь в сторону Квакити и Панза. Это довольно-таки сильно удивило Джорджа, но буквально через секунду можно было понять тему такой радости. И вот, время идёт и ребята вдруг наконец поднимаются, сходятся и вдруг обнимаются. Все тринадцать человек вдруг подходят и облепляют друг друга, образуя кучку, и тут же расходятся уже через несколько секунд. Британец радостно поднимается с места, когда замечает, как друзья начинают идти в его сторону. Он тут же хватает их телефоны, распихивая по карманам, и забирает две бутылки и повязку, что в итоге с трудом умещается у него в руках. С трудом удерживая всё, он идёт в начало ряда, где сидел, и начинает спускаться с трибун, где в конце его уже ждали друзья и радостно махающий, но очень потный и уставший, Квакити. — Ну что, лузеры, — начинает Джордж, спускаясь. — Хорошо отдохнули? — Фу! Заткнись, насмехаться это для детей, — тут же кричит Ник, складывая ладони у рта и будто образуя трубку, чтобы звучать громче. — Как не стыдно? — А мне понравилось, — тут же высказывается Дрим, пожимая плечами и тоже поднимая взгляд на спускающегося друга. — Ты тоже молчи, — затыкает его Карл, держащийся за ворот и, то и дело, отдёргивающий его, чтобы проветриться. — У меня не осталось сил уже на возмущения, хочу в душ, — бурчит Квакити, улыбаясь шире и, когда Джордж наконец спускается, сразу же протягивая ему его бутылку воды. — Так чья вторая? — поднимает руку с предметом Джордж, передавая другой повязку Нику. — Моя! — тут же машет рукой Дрим, Дэвидсон на секунду хмыкает, неловко удивляясь и протягивает бутылку владельцу, что тут же открывает её, но на секунду задумывается. — Погоди, ты пил из неё? — Эм, нет? — В каком плане «нет»? Я же чувствую, что она стала легче, — вздёргивает бровь Тэйкен, всё равно начиная пить остатки воды. — Ну, просто я очень хотел пить и очень не хотел пить у Квакити. Не то что я боялся, что он заметит, просто он напускал туда свои слюни и кто знает, чем он заразен, — выпучивает глаза британец, поглядывая на Кью, что, не прекращая питьё, вскидывает свободную руку в удивлении. — Без обид. — Так я тоже из неё до этого пил, вообще-то, — качает головой Дрим, как только отрывается от бутылки, пока Ник и Карл почти валяются то ли от смеха, то ли от обезвоживания. — Всё, отдавай телефоны и пойдём в комнаты. — Я только рад, а вы собираетесь сегодня что-то делать или сразу спать? — Мы бы лучше отдохнули, — отвечает за двоих Карл, закидывая руку на плечо Сапнапа, что улыбается, кивая и обнимая одноклассника за талию. Интересно… — Я лучше сразу спать, сегодня тяжёлый денёк, а завтра только хуже, — вздыхает Кью, ворочаясь по сторонам с бутылкой, а после отходя, чтобы выкинуть её. — Да, я так же, — бурчит Дрим, почёсывая макушку. — Я так употел, жаль тут нет ванны, только душевая. — Ой, а ты бы только и был бы рад занырнуть в полную тёплую ванну, — хихикает Джордж, вспоминая, как часто они говорили, пока Дрим часами проводил в ванной, но тут же останавливается, поднимая глаза на друзей, что в недоумении смотрят на него. Дрим смотрел как-то иначе, будто смущаясь. Он сказал что-то не так? — Эм, так, Вы хотели свои телефоны? Так, ладно забирайте. Джордж тут же опускает взгляд от чужого наблюдения, быстро вытаскивая смартфоны и раздавая их к владельцам. — Где вы ещё по телефону разговариваете? На туалете? — разрывает тишину Квакити. Карл снова смеётся, а Ник подхватывает. Даже Дрим, не сдерживается, начиная хихикать. — Ну так что, где? — В кровати твоей мамы, всё, давайте отсюда, — закатывает глаза Джордж, ухмыляясь собственной шутке. Дрим начинает смеяться всё громче, его голос медленно превращается в писк, пока Кью в удивлении раскрывает рот, тихо посмеиваясь, скорее не от шутки, а от того, что произнёс её именно британец. ❊-❊-❊-❊ Джордж кратко ёрзает на кровати, переключая свободной рукой музыку на телефоне. Выбирая наконец подходящую песню и делая её не слишком громкой, он выходит из приложения с музыкой, быстро ставя будильник на время завтрашнего завтрака. Он откидывает телефон к подушке, слыша шум воды прямо за стеной у его кровати, где, очевидно, мылся Квакити. — Странно, что он песни ещё не поёт, — закатывает глаза британец, оглядывая комнату, пока на глаза не попадается вещица, которую вручил ему Бэд совсем недавно. Плоская пластиковая упаковка с маской для лица мирно лежит на тумбочке. Джордж, не двигаясь с места, тут же дотягивается до неё, переворачивая на заднюю сторону и обращая взгляд на состав. Он медленно проходит взглядом по списку витаминов и полезных свойств данной маски, и опускает взгляд на метод применения. Британец внимательно читает сколько и как лучше уложить маску на лицо, после переворачивает её обратно внешней стороной, где был изображён большой персик. Наверное, ему стоит ей воспользоваться. Британец кладёт одну руку себе на лицо, кратко почёсывая щеку. Конечно, он совсем не разбирается в уходе за кожей, у него нет ничего для ухода, и он с трудом иногда успевает полностью умываться, поэтому ему стоит начать заниматься этим серьёзней. В конце концов, сейчас зима, надо заботиться о коже. И ведь даже у Тэйкена есть ежедневная рутина с уходом за кожей, а чем он хуже, да? Он тоже хочет хорошую, чистую и красивую кожу, как у Дрима… Британец отрывается от мыслей, когда вдруг слышит какой-то посторонний шум. Он тут же поднимает голову, в недоумении пытаясь понять откуда идёт звук. Чуть подумав, он поднимается с кровати, откладывая маску и выключая музыку, и встаёт в середину комнаты, замедляя дыхание и вслушиваясь в посторонние шумы. Конечно, тот факт, что за не очень толстой стеной также мылся Кью — немного мешал, но можно было сделать выводы и без этого. Звук шёл из коридора, где-то не так далеко от их комнаты. Подойдя к двери ближе, Джордж понимает, что в коридоре идут какие-то разбирательства, что вызывает лишь больший интерес, мотивируя парня натянуть тапки и выглянуть из номера. Открыв дверь и посмотрев вправо, Дэвидсон сразу замечает Мистера Эйча и Шлатта. Они стоят у одной настежь открытой двери, рядом с ними сумки и ещё три человека. Двоих из них он узнаёт сразу — это были Сап и Дрим, почему-то стоящие в пижамах и со всеми вещами. Другого человека он не знал, но, судя по деловой одежде, он являлся каким-то работником центра. Наверное, менеджер. Этот самый человек о чём-то довольно активно общался со Шлаттом, кажется, ругаясь, пока Эйч о чём-то говорил с парнями, после отвлекаясь и проходясь взглядом по дверям комнат. Конечно, тренер сразу замечает Джорджа, вдруг указывая на него. Британец чуть пугается, будто его застали за чем-то плохим, но, когда старший вдруг начинает его подзывать, идёт без вопросов, довольно быстро подбегая. Как только британец подходит, готовясь слушать тренера, ему приходится немного подождать. Да, он был прав: Шлатт ругается. Очень громко, так, что ему приходится ждать, чтобы Эйч переждал ор коллеги и смог всё сказать. Джорджу неприятно слушать Шлатта, особенно таким. Он понимает, что явно что-то случилось и он имеет право так кричать, может даже он так проявляет заботу о команде, но зная, что в какой-то степени именно из-за него произошёл инцидент с Кью — всё закипает изнутри. Британец тут же становится подростком, оспаривающим любое слово старшего и возмущаясь по любому поводу. Он довольно громко вздыхает и закатывает глаза, когда Шлатт заканчивает, поднимая взгляд на двух таких же недовольных друзей и тренера. — Кхм, так, Джордж, у нас тут произошло небольшое ЧП, как ты наверняка понял, — наконец-то начал Эйч. — Эм, в комнате парней прорвало трубы, пока неизвестно, когда освободится ещё комната, так как всё загружено перед праздниками, не против помочь парням устроиться? — Конечно, — кивает Джордж, обращая внимание на Дрима, что тут же ему кратко улыбается. — У меня есть идея! Давайте я пока переночую у кого-то в комнате? Я уже даже выбрал, эм, точнее договорился с Карлом и Бэдом, — вдруг бурчит Сап, почёсывая щетинистый подбородок. — Я надеюсь у них найдутся матрасы для нас? — он бросает осуждающий взгляд на менеджера, что подходит ближе, внимательно слушая. — Без проблем, — кивает Эйч, пока Шлатт подходит ближе, бросая руку на плечо тренера и наклоняясь к парням. — Простите уж, что так получается, — начинает мужчина, зевая. — Мы всё разрулим и, надеюсь, завтра будете уже спать в нормальных кроватках. Вам, спортсменам, нужны хорошие условия. — Джордж, вы не против, если я у вас переночую? — вдруг обращается к британцу Тэйкен, на что тот тут же согласно кивает. — Ну и замечательно, — улыбается Шлатт, поворачиваясь на сотрудника и тут же пряча радость. — Принеси в номера… Эм, в номера двести семь и тринадцать матрасы, и новое постельное, да поживее. — Да, конечно, — кивает менеджер, отходя и что-то говоря в рацию, что он снимает с пояса. — Ладно, пацаны, — хмыкает Шлатт, подходя и хлопая парней по плечам. — Я спать. Пошли, Эйч, они взрослые парни, разберутся. — Да, ладно, парни, если что зовите нас. Без посиделок и в десять часов отбой. Не заставляйте нас ходить и проверять, — кивает тренер. — Спокойной ночи, тренер, — хмыкает Дрим, качнув головой. — До завтра, ребята, — машет Шлатт, уводя коллегу. Джордж кратко вздыхает, смотря в сторону учителей, и снова поворачивается к одноклассникам, что поднимают свои сумки с пола. — Ладно, давайте, я тоже пойду, — замычал Сап, со вздохом поднимая сумку и глядя в сторону, где пара работников несли из каморки нужные вещи. — Давай, спокойной ночи! — хмычет Джордж, поворачиваясь на Дрима с сумками и тут же утягивая у него один из пакетов, видимо, с формой для футбола. — Пошли скорее. — Спасибо, что не против, — устало вздыхает Дрим, и они начинают неспеша двигаться в сторону комнаты, пока мимо них проходит Ник, подзывая работников к нужной двери. — Не беспокойся, — улыбается Джордж. — Хм, как ты? Ты успел сходить в душ? — Да, мы уже легли спать, как бум, — вздыхает Тэйкен. — Конечно, мне неприятно, я хотел отдохнуть нормально и без проблем, а тут это… Завтра ещё вставать рано на зарядку перед завтраком, но тебе повезло — ты можешь спать. — Если ты хочешь — я пойду с вами, — вдруг вырывается у Дэвидсона. Не то, что он сильно хочет этого, но видеть расстроенного Дрима не хочется вдвойне. — Не надо, лучше спи, ты же любишь это, — хихикает младший и они наконец подходят к двери. К этому времени и человек с матрасом тоже почти освободился. Джордж быстро, но аккуратно открывает дверь, заглядывая и, не видя Кью, настежь раскрывает дверь, позволяя сначала работнику занести матрас и прачке оставить подушку, и одеяло. Он кратко вслушивается, слыша, как в ванной выключается вода, и провожает сотрудников, наконец запуская Дрима и закрывая за собой дверь на замок. Они быстро скидывают тапочки и, поставив сумки у столика напротив кроватей, младший сразу поправляет его новое место сна, что было расположено в проходе между кроватями Кью и Джорджа. Он чуть оглядывается, пока британец за ним наблюдает, и начинает расстилать себе место. — Надеюсь, он не сдуется, — хмыкает Джордж, перелезая на свою кровать. — А я-то как надеюсь… — хихикает Дрим, взбивая подушку, но отвлекаясь на шум в коридоре. Тэйкен и Джордж почти одновременно поворачивают голову в сторону прохода в коридор, выпучивая глаза, когда взгляду пристаёт Квакити, в пижаме, пушистых носках и замотанной в розовое полотенце головой. — Что здесь происходит? — прокашливается Кью, когда Джордж срывается, начиная смеяться с неловкости ситуации. Дрим опускает голову, взвизгивая. — Эм, у меня там с трубами проблема… Я тут перекантуюсь, — неловко улыбается Тэйкен, пока Кью вдруг быстро срывает полотенце с головы и просто начинает сушить голову, пока идёт к кровати. — Ух ты, ты наконец-то покажешь нам свою макушку? — вдруг удивляется Джордж, снова берясь за маску и начиная её открывать. — Ой, да отстань. Я не против, Дрим, главное, чтобы Джордж не заигрался, — он хмыкнул, на что британец тут же нахмурился. — Эм, Джордж, кстати, выключи большой свет, оставим только светильники. — Хм, ну ладно, — он отбрасывает упаковку, подползая в конец кровати и дотягиваясь до выключения света. Кью тут же включает свой светильник, и комната заполняется неярким тёплым светом.  — О, Джордж, ты делаешь маску для лица? — хмычет Дрим, поглядывая на вещицу и друга на одеяле. Джордж подползает обратно и берётся за неё, открывая. — Да, мне Бэд дал, — ухмыляется Дэвидсон, отбрасывая кусочек упаковки на тумбу и, чуть брезгуя, достаёт тканевую маску, с которой почти капает весь специальный экстракт. Комната заполняется сладким запахом персика. — Только я нифига не знаю, как использовать её! — Ой, давай мне, — закатывает глаза Дрим, забирая у Джорджа маску и расправляя её. — Отряхни лицо и убери волосы с лица. — А, ага, — кивает Джордж, двумя руками обтягивая все свои волосы назад, заодно щурясь, как вдруг ощущая прохладную и липкую ткань, что оказывается на лице. Он не открывает глаз, ощущая, как, видимо, Дрим, начинает заглаживать маску. Он аккуратно проводит пальцами по лбу, переходит к вискам и возвращается обратно, вдруг проводя пальцем от переносицы до кончика носа. Кажется, после он поднимает и вторую руку, разглаживая ткань от мест под глазами к щекам, отводя к скулам и челюсти, заканчивая подбородком. Джордж трепетно вздыхает, не сдерживая тёплого ощущения в груди и, наконец, приоткрывает глаза. Дрим улыбается, пару секунд находясь близко, но через мгновение отодвигается, чтобы прокашляться. — Я могу опустить волосы? — Да, но лучше положи голову прямо и полежи так минут десять, чтобы волосы не мешались и экстракт точно подействовал. — А мне Бэд почему ничего не давал… — вдруг хмычет Кью, залазя под одеяло и, устроившись, достаёт с тумбочки телефон. Последовав совету и чуть хихикнув, британец укладывается на кровать, обращая взгляд на потолок и не желая доставать смартфон. — Ты ругаешься, ему это не нравится, — вздёргивает плечами Дрим, тоже доставая из кармана пижамных штанов смартфон и укладываясь на кровать. — Это глупо. — Ты глупый, — хихикает Джордж, оставляя после себя тишину. Дэвидсон не знает сколько точно они пролежали так. Каждый занимался своими делами и Джордж, на удивление, отлежал всё это время без желания спать, даже с закрытыми глазами. Он вслушивался в шум и ветер на улице, слушал клацанье друзей по экрану телефонов, но сон не шёл. Это напрягает, он вроде так устал, но где же сон? — Ладно, давайте спать? — вдруг начинает Дрим, откладывая телефон и чуть приподнимаясь. Джордж тут же поднимается, стягивая с лица маску и, забрав упаковку, начинает слезать с кровати. — Конечно, — зевает британец, вставая и закидывая маску в мусорку, после заходя в ванную и умывая лицо напоследок. Кожа теперь правда мягче… Джордж возвращается к кровати чуть посвистывая, но его вдруг прерывают, когда Дрим шикает в его сторону. Дэвидсон удивляется, хмурясь, но младший тут же указывает ему в сторону Кью, что, приглядевшись, оказывается спящим. Квакити явно устал сегодня, раз уснул так быстро, не успев и телефона из рук убрать. — Я выключу свет, — шепчет Дрим, поднимаясь и, убрав у друга телефон, выключает лампочку. Комната в один миг заполняется темнотой и только свет луны слабо просвечивает через шторы. Тэйкен укладывается обратно на место, и Джордж тоже наконец-то залезает под одеяло, напряжно вздыхая. Только не опять, только не снова… — Сладких снов, Джордж, — всё также шепчет младший, вздыхая и чуть ёрзая под одеялом. — Да… Да, спокойной ночи, — выглядывает с края британец, кратко улыбаясь и падая обратно на спину. Ему надо уснуть. Надо поспать, отдохнуть без причуд и сопротивлений организма. Просто закрыть глаза и уснуть, посмотреть сны и быть завтра бодреньким. В чём могут быть проблемы, да? Просто взять, ни о чём не думать и вырубиться! Всё легко. Проще простого!.. … Ему точно стоило взять аптечку. Почему он вообще подумал, что у него не будет больше таких проблем? Ещё с автобуса было понятно, что бессонница в новых местах ещё есть. Хотя, конечно, там он, по итогу, уснул с подачки Дрима, но тут оно не помогает. Тэйкен снова тут, вполне рядом, но сна нет. На самом деле, на удивление, у него даже голова не так сильно болит, но напряжение и какой-то страх заседает в груди, не давая нормально вздохнуть. Как же от этого избавиться? Как заставить это всё исчезнуть? Что у него за тело такое, если оно знает, что надо спать, но не может? Это всё отстойно. Ужасно, глупо, тупо. Дерьмо, и никак иначе! Непонятно как долго Джордж ворочался под одеялом, сколько раз возвращался к телефону, считал овец или медитировал, но, когда он в последний раз брал в руки телефон, то тот довольно чётко указал, что полночь была почти час назад. — Ну что за блядство, — шепчет Дэвидсон, ударяя кулаком по матрасу и отчаянно вздыхая. Он в очередной раз поправляет одеяло и переворачивает подушку, поглядывая в сторону окна. — Джордж? — вдруг тихо и хрипло доносится внизу проёма между кроватями. Дрим? Почему он не спит? Неужели британец его разбудил? У него такой низкий сонный голос… — Дрим? Прости, я тебя разбудил? Мне очень жаль, я буду потише, — шепчет старший, прижимаясь к одеялу. — Нет, не волнуйся, эм, а почему ты не спишь? Опять голова болит? — Вроде того, но не сильно, бессонница тоже осталась, напряжение какое-то в груди ещё, — вздыхает Джордж. Он не может видеть Дрима, но видит спящего Кью, поэтому внимательно следит, чтобы хотя бы его не разбудить. — Могу ли я тебе как-то помочь? — Не знаю, вряд ли, да и не надо, ты спи давай, как ты завтра будешь? — Нормально я буду, — он хихикает, после прочищая горло. — Давай, как мне тебя занять? Может также поговорить, как в автобусе? — Наверное, оно бы сработало. Это идеально. Хоть что-то сейчас идёт ему на руку. Дрим сонный и не будет что-то сейчас устраивать, всё прямо подходит под момент, чтобы рассказать. — Мне надо тебе, как раз, что-то сказать. — Я слушаю. — Эм, мы с Кью недавно разговаривали и… В общем, я теперь знаю всю ситуацию. Дрим не отвечает, Джордж слышит, как он прерывисто вздыхает. — Но Квакити просил пока не говорить вам то, что я узнал. Он не готов пока рассказывать, но просил успокоить, — британец шмыгает. — Он знает, как ты волнуешься, но он бы хотел, чтобы ты оставил эту ситуацию и полностью ему доверился. Доверился любым его словам. — Ты про то, что это случайность? — Именно про это. Я знаю, как было с его стороны и это правда случайность. Дрим снова молчит. Обдумывает что-то. — Я понял тебя, спасибо, что сказал, — наконец шепчет Тэйкен, ещё тише обычного. — Не за что, буквально, — тут же качает головой британец, что, конечно, является бессмысленным жестом в данной ситуации. — Эм, наверное, не стоило мне это всё начинать. Ты и так устал и всё это так не вовремя, я надеюсь, что не очень утомляю тебя. — Всё хорошо, правильно, что сказал. Не знаю, смогу ли принять эту информацию так быстро, но я постараюсь. Они замолкают. Джордж снова вслушивается в тишину и даже поворачивается на правый бок, складывая левую ладонь на краю кровати. — Мне казалось, мы должны были говорить, — снова бурчит Дрим, что вызывает у старшего громкий смешок. — Да, так и планировалось, — хихикает парень. — А… А как у тебя прошёл день? Как ощущения? — Неплохо, — тут же отвечает Тэйкен, вдруг задумываясь и мыча. — Довольно насыщенный денёк, но всё, в общем-то, как в прошлом году. Только теперь тут ещё ты. Этот факт добавляет дню парочку очков. — Хах, я рад, — смущается старший, растягиваясь в улыбке. Как же хорошо, что Дрим его не видит. — Как ты? Как мне ещё помочь, чтобы ты уснул? — Я честно не знаю… Когда так было в первый день — меня морозило, поэтому я долго, как маленький ребёнок, находился с мамой и пил кучу таблеток. — Тут наверняка есть медпункт, давай сходим? — Не надо, я не хочу вылазить из-под одеяла и ещё больше тревожить тебя. Дрим вздыхает, вдруг поднимаясь и усаживаясь так, что он полностью видит британца и его удивление. — Ты ведёшь себя как ребёнок, — вдруг шепчет он, смотря на Дэвидсона, что чуть приподнимается.  — Ты не лучше: слишком много на себя берёшь, всем пытаешься помочь, ну а о себе совсем не думаешь? Почему так? Джордж открыто смотрит на друга, рассматривая его тёмный силуэт и поднимая взгляд с самого подбородка до глаз, с трудом сдерживаясь, чтобы не задержаться на скулах и губах. Это было бы слишком неловко… — Потому что ты важен для меня, — чуть громче говорит Тэйкен, вдруг собираясь что-то дополнить, но останавливаясь, и подбирая другие слова: — Я не забочусь обо всех подряд. — Как скажешь, — хмыкает британец, закатывая глаза, а после морщась и хватаясь за лоб, когда к голове подкатывает очередная боль. Он точно ведёт себя как ребёнок: вредный, глупый, безответственный. Очередной вздох. Усталый, хриплый и с характером. Такой, что отражает все чувства и сомнения. — Говоришь, тебя морозит? — Наверное, эм, да, типа того, — дёргает плечами Дэвидсон. — Хорошо, тогда двинься к стене. — Что? — Двигайся, Джордж, — поднимаясь с места, шепчет Тэйкен. Британец не совсем понимает, что хочет друг, ну или хотел бы думать, что не понимает, однако, тем не менее, делает что просят, отодвигаясь вплотную к стене. Младший, дождавшийся этого момента, опёрся на чужой матрас и подался вперёд, поднимая одной рукой одеяло и укладываясь прямо рядом с Джорджем. У старшего, кажется, голова начинает лишь сильнее кружиться, а жар подниматься к ушам, когда Дрим поправляет подушку на середину и кладёт на неё голову, вдруг раскрывая руки и подзывая британца вперёд. Теперь парень уже не может играть в дурачка, не может, ведь выглядел бы ещё более неловко и нелепо, поэтому покорно опускается на свою часть подушки, заодно поправляя одеяло, прямо под самые плечи, словно пытаясь спрятаться. Так, сердце, ты совсем не вовремя. — Ну ладно, иди уже сюда. Сильные руки Тэйкена вдруг оказываются под головой Дэвидсона, придвигая его ближе, и обнимая другой рукой так, что Джордж чуть опускается, прильнув макушкой почти к подбородку Дрима. Британец чуть не задерживает дыхание, когда друг наконец находит удобную позу для объятий, утыкаясь носом в его волосы. Не очень-то понятно: специально он или нет? Джордж пытается выровнять прерывное дыхание, пока парень перед ним спокойно дышит, но полностью молчит, что создаёт ощущение, что его сердце лишь громче и громче стучит, а жар щёк всё сильнее накаляется, будто костёр, в который подбрасывают лишь больше веток. Однако, даже желание вздохнуть полной грудью не является хорошим решением, ведь стоит ему это сделать, как он лишь острее ощущает близость друга, даже чувствуя его запах. Приятный запах. Он невольно ёрзает, вытаскивая руки перед грудью и кратко хватаясь за чужую майку. Дрим тёплый, очень тёплый. Можно смело заявить, что в данный момент он будто огонь, что согревает британца, заставляя не только греться телу, но и таять всему здравому смыслу и сознанию. Да уж, Джордж и до этого не мог похвастаться остроумностью и ловкостью, но и теперь… Ему правда нечего сказать, да и может ли? Он готов раствориться в этих односторонних объятиях, готов позволить этому парню заобнимать его до смерти. Британец кратко вздыхает прямо в открытую ключицу Дрима, когда вдруг ощущает, как парень вздрагивает и покрывается мурашками. Ещё пару мгновений и к собственному сердцебиению добавляется другое, что нарастает с каждой секундой лишь сильнее. — Тебе теплее? — быстро спрашивает младший, пока его сонный голос кратко подрагивает и обрывается, будто парень нервничает. Джордж улыбается, чувствуя, как тепло теперь заполняет всё тело, даже до самых кончиков пальцев и макушки, поэтому уверенней пододвигается вперёд, поднимая руки и протискивая их под чужими, обнимает парня, хватаясь за ткань его пижамы со спины. Теперь эти объятия не были односторонними. Теперь им, кажется, обоим, очень жарко. — Да, теперь намного лучше, — хихикает старший, вздыхая и, не отпуская, чуть отстраняется от чужой ключицы, взглядывая на друга. Как же он сейчас сожалеет, что является дальтоником. Как же ему хочется взглянуть на Дрима как нормальный человек, да и не в темноте. — Это хорошо, — тоже улыбается Дрим, кажется, оглядывая британца, а потом вдруг охая. — Это так не вовремя, но я вспомнил кое-что, что хотел рассказать. — Рассказывай, я слушаю. — Ладно, эм, я просто хотел рассказать, что на новогодние каникулы улечу к сестре в Канаду. Это типа семейная поездка, через день после дня рождения Квакити. Мне просто показалось, что надо об этом предупредить, — шепчет младший, поднимая руку с чужих плеч и, прямо как с утра, начиная кратко поглаживать волосы британца, около уха. — Ладно, хорошо, — хмычет старший. В груди появляется неприятное чувство, что-то неприятнее головной боли. — Ты обиделся? Неужели скучать будешь? — хихикает Дрим, смахивая некоторые локоны с лица Джорджа. Старший, не сдерживая улыбки, начинает качать головой, как бы отрицая, но после снова поднимает глаза на Тэйкена, показательно вздыхая и выдерживая небольшое молчание. — Ну, а что, если да? — хмыкает шатен, вздёргивая бровь. — Ну, а если «да», то тогда это, — ухмыляется Дрим, на секунду замирая, будто обдумывая что-то, а после подвигаясь вперёд и прислоняясь сухими губами к левой щеке британца. Несмотря на сухость губ, по итогу, он оставляет долгий и влажный поцелуй, с характерным звуком отстраняясь и снова смотря на старшего. Ну, а тот и звука вымолвить не может, он просто уже не способен, однако, на удивление, способен ещё сильнее покраснеть и лишь шире раскрыть рот. Тэйкен кратко хихикает, аккуратно хватая друга за подбородок и заставляя губы Джорджа опять сомкнуться. — Не смотри на меня так! Я же говорил: я могу кое-что вытворить, — он смеётся, кратко взвизгивая. — Мне приятно, что ты будешь скучать, Джорджи, очень. — Ты… — прерывисто шепчет Дэвидсон, глотая воздух и пытаясь успокоить сердце. Вот как, голова его уже не волнует, да? — Ты идиот! — Я знаю, знаю… — улыбается Дрим. — Давай спать, хорошо? Давай попробуем снова? Джордж шипит, сильнее сжимая чужую майку. — Давай, — он не совсем понимает, чему конкретно это адресует: попытке поспать или поцелую в щеку, но, тем не менее, покорно закрывает глаза, тут же пытаясь следовать идее друга. — Сладких снов, Джордж. — И тебе. Но у Джорджа уже не получится легко поспать. Его сны больше не будут такими же сладкими и приятными, если в них не будет тех объятий, в которых он сейчас, если он больше не почувствует эти губы снова на своей щеке… Что же ему теперь делать? Как перестать думать? Как принять факт, что ему так нравится всё это? Что ему нравится, когда всё это делает Дрим? Всё больше не будет как прежде. Он никогда не сможет всё воспринимать так, как прежде.

❊-❊-❊-❊