Cruella is not Estella

      Ей нравится внимание. Ловить на себе сотни восхищённых и удивлённых, местами даже завистливых взглядов, быть в центре, самой гуще событий. Нравится до скрипа в зубах, до дрожи в коленях видеть растерянные лица зевак и самое главное — Её, ощущать своё преимущество, сладкое с горьким послевкусием. Нравится и то, с какой собачьей преданностью на неё смотрят двое друзей, а один в особенности. Джаспер, милый Джаспер, свято верящий, что его прежняя Эстелла вернётся… Только вот незадача — она давно мертва. Захлебнулась в собственных поддельных доброте и дружелюбии, в то время как её нутро желало лишь одного — стать воплощением чистого хаоса, порожденного искусством.       Круэлла — не Эстелла. Не серая мышка, вечно, поджав хвост, убегающая, а самая настоящая дикая кошка. Это не её загоняют в угол, как беспомощную жертву, запугивая, а она, будучи хищником, нападает. Наносит сокрушительный удар. Ей бы бедокурить, оставляя после себя одни развалины, а не, плотно сомкнув губы, понимающие качать головой. И она бедокурит. Ещё как. Эстелла — что-то приторно-сладкое, воздушное. Эстелла рождена сиять, как звезда в небе, но путь к мечте для неё слишком далёк и безопасен для окружающих. Круэлла же нечто горько-острое, кислое, тяжестью оседающее на губах, словно сигаретный дым, поистине дьявольское во плоти. Она и по головам пойдёт, если сочтёт нужным, но пока что разум её чист от полного безумия. Хотя на это как посмотреть.       Круэлла — не Эстелла. И она не будет мириться с несправедливостью. Она будет идти до самого конца, пока не достигнет цели и не удовлетворит своё истинное Я. Безудержное, тёмное, совершенно не похожее на остальных, но такое родное. Больше она не прячет его от других. Больше не боится. Идёт с гордо поднятой головой, зная, что ни в чём не виновата. Дети почти никогда ни в чём не виноваты. Теперь она это понимает, но ядовитый смех всё равно вырывается из груди. Боль никуда не денется. Боль будет с ней до самого её дна.