Тридцать градусов по шкале Цельсия.

Подготовка к биохимии начата с вечера. Дистант изменил меня. Неспособная списывать традиционным способом, я научилась бесшумно открывать вкладки с ответами и не глядя забивать в поисковик ключевые слова, мгновенно вычленять в бесконечном объёме информации главное и переводить на сухой язык студенческих ответов. Теперь ожидаю, что нам скинут все варианты билетов, как это было с другими предметами. Однако полночное сидение в чате не принесло ничего, кроме ещё больших волнений. "нет ответов" "** группу завалили" "В прошлом году спрашивали эти билеты, но в этом всё поменяли" "Ссылка на конференцию. Заходить в 9.00 без опозданий". Сон не идёт. Не в силах спать, половину ночи лежу с закрытыми глазами и гоню тягостные мысли, вторую же сижу за компьютером, пытаясь отвлечься, хоть на миг забыть о дамокловом мече над головой. Восемь утра. Бумага и ручка на столе. Халат - зачем халат, почему халат, так ли нужно сидеть в тридцатиградусную жару в белой ткани? Ах да, мать принесла лёгкий, прозрачный, одноразовый. Надеть бы на голое тело, да нельзя, а в белой футболке жарко. Восемь пятнадцать. Проверка за проверкой, вдруг что-то упущено. Паспорт! Да, эта красная книжица, воспетая ещё Маяковским, ложится по левую руку. Ноутбук надо поправить, чтобы не мешал письму. Руки ещё не дрожат, однако живот сводит почти болезненным спазмом, как будто в нём чья-то рука сжалась в кулак. Приливы отчаяния, слепой покорности судьбе и жажды победы сменяются быстрее, чем погода в мае. Половина девятого. Однокурсники готовятся, выясняют детали. Мы будем писать полчаса, затем фотографировать и слать на почту преподавателю, и в девять сорок экзамен будет завершён. Я не хочу представлять, что будет с опоздавшими. Без пятнадцати. Без десяти. Без пяти. Заходим! Моё лицо, бледное и глупое, с красными пятнами давленых прыщей и глубокими тенями под глазами, слишком близко к экрану, и я трачу слишком много времени на подбор ракурса - едва не пропустила имя, едва не забыла показать паспорт. Преподаватель раздал варианты и сбросил билеты - и число четырнадцать ничем не отличалось от тринадцати или тридцати. Что же писать, что же писать...мой взгляд мечется меж почти девственно чистым листом и экраном, дрожащие пальцы вбивают в поисковик вопрос за вопросом. Так-так, не слишком плохо, это всего лишь желчекаменная болезнь...то есть как это "напишите реакцию?" То есть как это "прошло десять минут"? Не смотреть на время, не смотреть на время, писать только то, что спрашивают. Преподаватель сказал - понизят балл, преподаватель сказал - о времени сообщит сам, так работайте руки, работайте, коли не работают мозги! Половина десятого, надо отправлять. С трудом делаю фотографию листа и пытаюсь открыть почту. Стойте, почему... Я забыла пароль? Тридцать две минуты. Восстановление, восстановление, нет, я не робот, да отстаньте уже...почему не подходит ответ на вопрос, я знаю имя своего питомца! Тридцать четыре минуты. Тридцать градусов превратились в сорок, легчайший марлевый халат стал фольгой для запекания, по вискам потёк пот. Не могу зайти на почту - отправлю на номер. Диктуйте, диктуйте помедленнее...чёрт, палец соскользнул, что... Тридцать семь минут. "Номер препода биохимия срочно" - вбиваю в чате, и вскоре вижу цифры перед глазами. Дрожащие руки едва попадают по клавишам. Тридцать девять минут. Остановись же время, будь неспешно! Как, мне скажи, твой быстрый ход унять? Я не уверена, что ответила на вопрос о реакции, но раз мой мозг не поспевает за секундами, лучше не рисковать. Фотографии смазаны, надо переделать. Сорок минут. Нет, нет, нет! Упрямые руки прикрепляют фотографию и отправляют, хоть момент и упущен, но...но ведь всего минута, минута не считается, минуте нельзя считаться! Не трогая ничего на столе, разделась до костей и рухнула на диван, охлаждая перегревшийся реактор и не думая ни о чём. Ответы краткие, один точно неверный, и отправлены на, возможно, неправильный номер и слишком поздно. Я...опять всё запорола. Опять. Неужели ждать сентября, мучиться от стыда и фальшивого сочувствия сдавших однокурсников? Звонок от старосты. Преподаватель не получил лист и просит переслать уже через неё. Не думая, отправляю уже сделанное фото, и лишь нажав нужную клавишу, осознаю: до этого момента всё можно было исправить. Данный мне невероятный подарок - возможность переписать на чистом листе безукоризненно-верные ответы - я выбросила, не разворачивая. Сердце кольнуло сожалением об упущенном шансе, но на губах улыбка. Глупость, совершённая с чистой совестью, глупость лишь наполовину - и даже если меня уже ждёт осенняя пересдача, я пойду на неё с гордо поднятой головой. Глухое ожидание хоть каких-то известий превращает минуты в года, часы в тысячелетия. Давно уж часовая стрелка минула одиннадцать, вот она на двенадцати, ползёт к часу. Всё чаще вижу сообщения однокурсников, пропитанные тоской и страхом перед грядущим. Не знаю, что ждёт нас всех, но даже если осенью меня ждёт повторение этого кошмара, я не отступлю, только не сейчас. Десять минут до часа. Уже давно должны были выслать ответы. Прошу, время, промчись как миг, избавь от тягостной неизвестности. Но время мчалось, когда я молила дать ещё минуту, и ныне тянется патокой, когда я прошу ускориться. Не находя себе место, с задержкой заметила пришедший список. "Стоящий в тени - удовлетворительно" Сдала.