Маленький секрет

Блядские губы. Блядский Итадори. Мегуми стоически пытался не смотреть, но взгляд то и дело скользил по лицу прислонившегося к его плечу сокомандника, который спал настолько крепко, что даже расслабленно приоткрыл рот. Кугисаки сопела с другой стороны, уткнувшись лбом в окно, благо, машина ехала плавно. Да, они все сегодня устали. Миссия была долгая и выматывающая, они были на ногах почти что сутки. Но все закончилось, и Иджичи вез их в техникум, домой. Наконец-то. Итадори на его плече устроился поудобнее и сладко причмокнул. Губы. Эти губы – личный кошмар Мегуми. Полные, гладкие, нежного розового, но все же яркого цвета. Всегда соблазнительно влажные. И сейчас, когда Юджи спал с открытым ртом, и его губы пересохли – Мегуми поймал себя на мысли, что хотел бы обновить их привлекательный блеск. Поцеловать, облизать, засосать – все что угодно… Фетиш? Похоже. Фушигуро чувствовал себя безвольной тряпкой, думая обо всем этом. Но уже начал принимать это как данность. Когда машина остановилась, Мегуми быстро разбудил ребят и первым рванул к входу в общежитие, оттягивая подол форменной куртки вниз. Он знал, что делать. Ему срочно нужен холодный душ и поспать. В конце концов, ему не привыкать. Дикое влечение к однокласснику стало уже частью его жизни с того момента, как Итадори в ней появился. С тех пор Мегуми тайком грезил о запретном, а все остальные этого либо не замечали, либо делали вид, что не замечают. Фушигуро это более чем устраивало. *** А потом с ними случился день рождения Кугисаки. Глобальная вечеринка планировалась на выходных, а сейчас, уже вечером после окончания учебного дня, Нобара решила отметить его в их скромном кругу, что Юджи поддержал очень активно, а Мегуми, представляя, чего можно ждать от одноклассницы – с оправданной настороженностью. Итадори взбивал сливки по просьбе Кугисаки, а Мегуми виновница торжества запрягла мыть клубнику, когда на кухню с поздравлениями и внушительным пакетом явился Годжо. – Родные, вырвался буквально на пять минут! – бегло осмотрел кухню и присутствующих. – О, вижу, что-то намечается. Об этом позже! Так, Нобара, иди-ка сюда! – почти что потирая руки. – Я уже говорила Вам, что перевозбужденные взрослые – это стремно? – Нобара с опаской подходит к учителю. – Стремно то, что у тебя день рождения, а за уши тебя еще никто не тягал. Надо исправлять! – аккуратно ныряя руками под волосы девушки, хватает за мочки. – Думаю, все 16 вытягивать не будем, хватит трех для начала, но в следующем году пощады не жди! Раз – чтобы была счастливая! Два – чтобы была любимая! Три – еще больше – красивая! – Куда уж красивее. – потирая покрасневшие уши. – Но спасибо, это было милее, чем я ожидала. – То-то же! Держи подарочек. – протягивает большой пакет. Кугисаки достает из него симпатичного плюшевого медведя с привязанным к лапе щедрым сертификатом нашумевшего в Токио спа-салона, в который она мечтала попасть еще до приезда. Девушка открыто и искренне просияла, широко улыбнувшись: – Вы таки Сильнейший, Годжо-сан! Так угадать с подарком! Спасибо большое! – обнимая игрушку. – Останетесь посидеть с нами? Мы собирались сделать сладкие сендвичи. Годжо расстроено поджал губы: – Не, не смогу. К моему огромному сожалению. Еще есть дела. Вы, главное, повеселитесь. Подходит к Итадори, одной рукой обхватывает его щеки сильно настолько, что его губы сложились рыбкой-трубочкой. Фушигуро основательно залип на эту картину, уже чисто машинально возясь в миске с ягодами и хлюпая водой. Сатору приближает лицо к Юджи почти в упор, спрашивает: – Вы же тут никаких глупостей не задумали, а? Только чаек и сендвич с клубничкой? – смотрит сквозь повязку, но все понимают – пристально. – Ммпф, семсй, – выпутывается из захвата руки. – все будет в лучшем виде, не волнуйтесь. Посидим немного, поболтаем, и спать. Кажется, Годжо не верил ему ни на грамм. Но делать было нечего. – Ладно. В общем, буду считать, что так и будет. Имейте совесть, не сидите долго. Завтра с утра на задание. – Конечно! – Кугисаки и Итадори, почти хором. Мегуми незаметно нахмурился. Дверь за Годжо закрылась. Кугисаки со страшно коварным лицом достала из сумки, которая до этого спокойно покоилась в уголке, две бутылки игристого. Конечно. Меньшего Мегуми от нее и не ждал. А вот чего ждать от предстоящего вечера – ему было не понятно от слова совсем. Предчувствие было не самым хорошим. Сердце подозрительно колотилось. Они втроем – совсем одни. Будет алкоголь. Уже ночь. Кугисаки скомандовала нести все на террасу рядом с комнатами Итадори и Фушигуро, чтобы можно было смотреть на звезды. *** Уже достаточно выпивший Мегуми смотрит на то, как Юджи обхватывает горлышко бутылки и внушительными глотками пьет из нее шампанское, так что размашисто прыгает кадык. Вытирает костяшками пальцев уголки рта, по которым стекает убежавшая жидкость, шумно и довольно выдыхает. Отдает бутылку Нобаре, которая продолжает их алко-эстафету, а сам подхватывает из тарелки ягоду клубники (сендвичи делать они в итоге поленились) – и Мегуми сходит с ума. Итадори макает ее во взбитые сливки («Господи, что за дольче виту они тут с Кугисаки устроили» – оторопело думает Фушигуро), и подносит ко рту. Ягода очевидно большая, Юджи пропускает под ней язык, плотно обхватывает губами, проталкивая глубоко в рот, откусывает у самого стебелька. Ему очевидно вкусно – сладость крема, пикантная кислота клубники – Итадори с удовольствием ее жует, почти постанывая. Это, блять, вообще незаконно. Скорее бы этот спектакль закончился, а то шаткие нервы бедного Мегуми не выдержат. Кугисаки, отхлебнув, смотрит на Итадори и заливисто смеется: – Ну ты и замарашка, Итадори! У тебя во рту дырка что ли? – протягивает руку к его лицу, и размашисто, с нажимом, проводит большим пальцем по нижней губе, стирая стекающий ягодный сок и следы сливок. Фушигуро выпал. Это было уже слишком. Слишком откровенно, слишком красиво, все слишком… Мегуми хотелось шлепком откинуть руку Нобары, и дотронуться до губ Юджи самому. От этих мыслей в штанах резко потяжелело, и он не придумал ничего лучше кроме как подорваться с места, и ничего никому не объясняя – свалить в свою комнату. – Чего это он? – пьяненько и удивленно спрашивает Итадори. Кугисаки, лениво скидывая его руку со своей выглядывающей из-под юбки голой коленки, с пониманием ухмыляется. – Бедный Мегуми. – плаксиво. – Итадори, сходи утешь его. – выталкивает с насиженного места. – Ты можешь объяснить, что случилось? – все же подчиняясь, но с сомнением. – Иди, иди. Сам все поймешь. У Фушигуро есть от тебя маленький секрет. – нарочно распаляла любопытство. – Если постараешься, он тебе расскажет. Юджи, поравнявшись с комнатой Мегуми, обернулся к Нобаре и серьезно кивнул, начиная открывать раздвижную дверь. «Будто идет спасать человечество и обещает вернуться» – Кугисаки прыснула со смеху сама себе под нос. Итадори скрылся, и она продолжила неспешно прихлебывать из бутылки и смотреть на ночное небо, думая о дорогом ей человеке. Нобара скучала по Маки. Но они увидятся уже совсем скоро. Кугисаки мягко улыбалась своим мыслям, радуясь предстоящей встрече. *** Господи, да за что ж это все ему. Мегуми вошел в комнату и сразу упал на кровать, сжимая отчетливо выступающий член сквозь ткань штанов, и приглушенно простонал в закушенную руку. Несколько раз с нажимом прошелся по возбуждению вверх-вниз, не в силах больше сдерживаться – выпитое давало свое, и самоконтроль летел куда-то в тартарары. Предчувствие скорого пиздеца усиливалось. Услышав приближающиеся шаги, успел развернуться на кровати со спины на живот, спрятав стояк, а пылающее лицо – уронил в подушку. Со стороны это, должно быть, выглядело очень драматично, но времени совладать с собой было критически мало, и это лучшее, что он мог сделать. Спустя мгновение дверь распахнулась, и Итадори, споткнувшись обо что-то, шумно ввалился в комнату. – Фушигуро, что с тобой? Тебе плохо? – не спрашивая разрешения, садится на край его кровати, близко настолько, что ладонь Мегуми соприкасается с голым бедром Юджи – тот сегодня напялил на себя просто неприлично короткие шорты. Какой же он был горячий. Несмотря на адскую жару даже ночью, Фушигуро не смел и не хотел отстраниться, наслаждаясь теплом чужого тела. Надо было что-то ответить. – Ммпх, нет. Все нормально. Я просто устал. – выпутываясь из подушки, чтобы Итадори мог его расслышать. – Когда устают, так на педали не жмут, как ты сделал. Что тебя так взбудоражило? Кугисаки сказала, что ты от меня что-то скрываешь. Блять. Чертова Кугисаки с ее женскими штучками. Проницательная и беспардонная, как всегда. Ну вот сложно ей было язык прикусить? – Ничего я от тебя не скрываю, успокойся. – старался звучать убедительно, но голос был слишком напряженным, и не походил на спокойный и уверенный от слова совсем. – Так, а ну-ка, посмотри на меня. – понимая, что Мегуми смотреть на него не собирается, склоняется над ним, и насильно переворачивает на спину, лицом к лицу. На обычно бледном лице Мегуми лихорадочный румянец. Длинные ресницы дрожат, отбрасывая на кожу тени в ярком лунном свете из окна. Наконец он открывает глаза, утыкаясь взглядом сразу в соблазнительный рот Юджи, приоткрывая свой и не успев сдержаться, шумно выдыхает. Итадори не до конца понимая головой, что происходит, но на каком-то уровне чувств и ощущений улавливая интимность обстановки, тоже плывет. Его пьяный язык скучать не дает, выпаливая: – Ты красивый. – бегая взглядом по тонким прямым бровям, прикрытым темным глазам, очерченным скулам, и к призывно открытым губам, показавшимся сейчас очень манящими. Фушигуро, замечая его приближающееся лицо, закрывает глаза, будто давая Итадори шанс на попятную, но спустя несколько секунд чувствует пока мягкий и едва ощутимый поцелуй. Юджи не напирает, не торопит, просто застыв, и ожидая реакции Мегуми. Спустя несколько мгновений нерешительности Итадори чувствует ответ. Как Мегуми мог не поддаться такому соблазну? Вопрос риторический. В нынешнем состоянии – ответ был предопределен. Поцелуй был осторожным, медленным, тихим, будто любое неосторожное действие или слишком громкий звук могли спровоцировать партнера на удар по лицу. Юджи гладил его губы своими, прощупывая грань дозволенного постепенно, пробуя новые приемы: лизнул уголок рта Мегуми, чем вызвал удивленный выдох и, воспользовавшись ситуацией, зажал открытую теперь верхнюю губу между своих, а за ней – прикусив едва ощутимо нижнюю. Последнее заставило Фушигуро наконец осознать происходящее, то, каким доступным сейчас был объект его желания и сводящие с ума губы, и он пустился во все тяжкие. Протягивает руку, трогая губы Итадори подушечками пальцев – сперва легко, а затем нажимая сильнее, чтобы прочувствовать их мягкость и полноту. Пока гладит указательным и средним верхнюю, чувствует аккуратное прикосновение языка Юджи, и ошеломленно смотрит на то, как тот проскользнул им между пальцев. Как в бреду он начинает играть с ним, проникая глубже в рот и не чувствуя никакого сопротивления, только ответные прикосновения. Мокро, горячо, так шелково-мягко. Мегуми был готов сойти с ума. Убирает руку, и накрывает рот Юджи своим, вовлекая во влажный поцелуй, вылизывая, засасывая, оттягивая язык и губы так, будто кроме них в этом мире ничего не существовало. Услышав гортанный стон, опомнился, понимая что тут присутствует еще и их обладатель, и почему-то это заставляет его испуганно оторваться, отползая дальше к изголовью кровати, пряча лицо в изгибе локтя. Итадори стонет теперь уже как-то разочарованно, хватает его за лодыжки и притягивает обратно к себе, ложась сверху, сжигая своим горячим телом, кажется, дотла. Собирает одной широкой ладонью оба его запястья, и фиксирует их над головой Фушигуро, будто показывая, кто из них сейчас ведет. Мегуми мог бы без проблем вырваться из захвата, но не хотел, подчиняясь, отдаваясь такому властному сейчас Итадори. И снова крышесносящий глубокий поцелуй, отшибающий все проблески сознания Мегуми – он наконец отпускает себя, в наслаждении подкидывая бедра, и вжимаясь твердым членом в пах не менее возбужденного Юджи, нажимая на общую для них сейчас спусковую кнопку. Итадори не отпуская его запястья, вплетает другую руку в его волосы, не больно натягивая. Фушигуро будто в другой реальности, слышит: – Смотри на меня. И Мегуми смотрит. Пьяно, еще пьянее, чем до прихода Юджи, смотрит в абсолютно трезвые глаза напротив. «Точно, Сукуна. Король ядов все выветрил» – сам себе и ответил на еще не заданный вопрос. Итадори, удерживая его взгляд, начинает ритмично тереться об его пах, закусив свою губу. Фушигуро терялся, и не знал куда смотреть – на то, что происходило в районе их бедер, на проклятый вкусный рот, или в требовательные глаза. Остановился на последнем, тихо простонав, и замечая, как сильно взгляд Юджи помутнел от этого. Вряд ли Мегуми сейчас выглядел вменяемым, так что решив, что они потом все могут списать на алкоголь, он прикрыл глаза и от новой фрикции внизу простонал особенно протяжно и вызывающе, чувствуя усилившуюся хватку в волосах, и то, как освободились его руки. Итадори вертел его на его же кровати как куклу. Его снова перевернули на живот. Одна рука Юджи опиралась на матрас рядом с его плечом, другая мертвой хваткой вцепилась в его поясницу. В ягодицы вжались твердым членом, и где-то прямо над ухом прозвучал негромкий хриплый стон. В основание шеи вцепились чужие зубы, сменившись губами и крепким поцелуем. «Синяки точно останутся. Наплевать» – отрешенно подумал Мегуми, подставляя шею под грубую ласку. Итадори толкался в него сквозь одежду, имитируя половой акт, задыхался, и вообще сходил с ума. Фушигуро уже во всю прогибался в пояснице, периодически подмахивал, и ритмично постанывал, реагируя на каждый мощный толчок. Парень уже всерьез подумывал о том, что хотел бы, чтобы Юджи ему вставил по-настоящему, эта демо-версия горячего секса только дразнила его. Ныряя под бедра Мегуми рукой, сжимая каменный член и надрачивая сквозь ткань, Итадори опять наклонился к нему, жарко прошептав прямо в ухо: – Блять, какой же ты горячий, выебать бы тебя прямо сейчас… – пауза. – Но не сегодня. А пока что… – снова переворачивает, и впивается сразу глубоким поцелуем, сплетая языки, тем временем ныряя руками под футболку Мегуми, потянув его на себя с намерением снять с него одежду. Обнажив верх, Итадори присасывается к его шее, оставляя багровые отметины, спускаясь поцелуями ниже, к красивым точеным ключицам, и дальше по груди, захватывая ртом твердые соски и оглаживая ладонями ребра. Доходит до впалого живота, широкими мазками мокрого языка проходится над линией штанов, вызывая дрожь удовольствия у Мегуми, подцепляет пальцами и приспускает мешающую одежду ниже, все еще не выпуская член, но открывая для себя новые пикантные участки. Юджи оглаживает выступающую тазовую косточку, лижет место, где начинается бедро Мегуми, дует на влажную кожу, вызывая новые мурашки и стоны, и чувствуя вплетающиеся в его волосы длинные пальцы, озорно ухмыляется. Стягивает с Фушигуро штаны вместе с бельем, нарочно жарко дыша на жаждущий ласки подрагивающий ствол перед своим лицом, чувствуя, как бедра под руками нетерпеливо дернулись – и сразу без предупреждения вбирает в рот наполовину. Мегуми забыл как дышать, просто запрокинув голову и широко открыв рот в немом стоне. Поняв, что сжал руку в розовых волосах слишком сильно, поспешил отпустить, опираясь позади себя на локти, и начиная смотреть во все глаза на разворачивающуюся перед ним сцену. Прекрасные, полные, зацеловано-яркие губы обхватывают его член так идеально, так до безумия приятно, что Мегуми думал, что он в раю. Как же сладко, как жарко, он протянул одну руку, погладив верхнюю губу Юджи, плотно сжимающуюся сейчас вокруг него, завороженно. Итадори, будто восприняв это за намек, выпустил его изо рта и поводил головкой по своим губам, лишая Мегуми остатков разума: попал прямо в точку, прямо в сердце его извращенных желаний. Как же красиво, неописуемо. Хотелось запомнить все до последней детали, потому что Фушигуро чувствовал, что долго не продержится – слишком хорошо, слишком пьяно, все слишком. Итадори слишком горячий, и где только он всему этому научился – у Мегуми в этом опыта не было почти никакого. Ревностные и собственнические мысли полезли в голову, но он поспешил их прогнать. Потом, думать он будет потом. А пока что сумасшедшие ласки, сумасшедшая ночь, и, кажется, сумасшедший Юджи, доводящий его до экстаза, вбирающий его в свой рот почти до самого основания, обсасывающий его так жарко, сминающий сильными пальцами его бедра и ягодицы… Когда Юджи пропустил его член в горло, спазмы наступающего оргазма накатили на Мегуми внезапной и сильной волной. Задыхаясь, он смотрит на то, как Итадори закашлявшись абсолютно пошло и эротично в этой ситуации, выпускает его член изо рта – и Мегуми внезапно кончает на красивую скулу, щеку, на приоткрытые губы – покрывая их будто глазурью, стонет протяжно, открыто, не стесняясь. Придя в себя спустя несколько секунд, протягивает руку к лицу Юджи, с нажимом проходит пальцем по его покрытой спермой губе, шепчет: – Ну ты и замарашка, Итадори. У тебя во рту дырка что ли? – вспомнил слова Кугисаки ранее этим вечером. Итадори сперва хлопает глазами, потом понимает к чему отсылался Фушигуро, понимая как звучит в новом свете такая невинная фраза, заливисто смеется. Мегуми все еще слишком под кайфом, но улыбается Юджи и собственной шутке. Юджи вытирает лицо собственной футболкой, и падает на кровать рядом с Мегуми, притягивая его плечом к себе на грудь, чтобы лучше поместиться на небольшом пространстве. На улице была глухая ночь. Кугисаки по-любому уже ушла спать давным-давно. Юджи сонно уткнулся носом в шею Мегуми, пробормотав: – Ну так что, расскажешь свой секрет? – Какой еще секрет? – Кугисаки сказала, что у тебя есть от меня секреты. Мегуми на несколько секунд затих, обдумывая, раскрывать ему карты перед Итадори или нет. Решив, что лучше момента и быть не может, сдался: – Секрет был в том, что ты мне нравишься. Юджи молчал. Мегуми уже подумал было, что тот вырубился. Но вдруг Итадори ответил: – Вот как. Что ж, как видишь, ты мне тоже. – пауза, Мегуми не спешил ее нарушать. – Так что, мы теперь встречаемся? У Фушигуро на пару мгновений, кажется, остановилось сердце, затем пустившись в дикий пляс. Все слова отняло, в арсенале осталось только короткое: – Да. – Окей, тогда я на правах твоего парня остаюсь спать тут. – Мегуми почувствовал, как Юджи на нем с этими словами буквально разлегся. На секунду возмутившись такой наглости, быстро остыл – усталость и приятная нега от ощущения теплого Итадори рядом брала свое: – Ладно, в качестве стартового бонуса. – Ммм, какого еще стартового… Самого что ни на есть – постоянного… Мегуми, давай спать. Нам завтра рано вставать на задание. Мегуми на это только тихо засмеялся, не сдержавшись. Сонный Юджи был очень милым, и очень наглым, что, к слову, тоже почему-то умиляло. Кто бы мог подумать, что все так обернется. «Удачно» – добавил про себя. Мегуми провалился в сон следом за Юджи, чувствуя убаюкивающее его мерное теплое дыхание на своей шее.