из нищего в мужа императора

— Что? Зачем? «Это же ужасно! Вот только почему он так спокойно об этом говорит?» — Это вполне нормально, когда омег завоёванного государства отправляют в гаремы по стране. Вот в королевский чаще всего попадает знать. Дальше их стараются пристроить мужьями и жёнами в богатые семьи или выдать за императорских детей. — Ладно знать, а я-то как сюда попал? У меня ни гроша нету. «Если тут должна быть знать, то может если они узнают, что я нищий, то отпустят меня? И я смогу вернуться домой, хотя у меня и дома-то нет.» — Ну, тогда радуйся, — развёл руки в стороны блондин. — Почему? — Попасть в императорский гарем — значит, что ты сможешь хорошо устроиться. Выйти замуж за богатого, а может и за императора. В гаремах не так уж и плохо живётся, как думает обычный народ: тут кормят, одевают, купают. В некоторых даже учат! — Но я не хочу здесь находиться. Мне нужно хотя бы похоронить маму! — Зачем тебе её хоронить? Она уже мертва, ей всё равно, где лежать! А ты хочешь бросить жизнь, в которой ни у тебя, ни у твоих будущих детей не будет нужды в деньгах, а тем более в еде! — Но… я даже с ней не попрощался, — тихо сказал Изуку. — Ей уже всё равно! — Говоришь так, словно сам хочешь выйти замуж и рожать кучу детей! — Ну, это действительно самый лёгкий вариант. Без любви, конечно, но хотя бы не будешь голодать. Мидория не знал, что ответить. Ведь Кейго действительно прав: это для него сейчас самый лучший вариант. «Нужно перевести тему.» — А ты из знати? — Ну, можно и так сказать. Я приёмный, так что сомневаюсь, что и меня можно к знати причислить. — Ладно, давай ложиться спать, а то поздно уже. — Чур мой футон* слева. Блондин быстро расстелил свою постель и лёг на неё, укутываясь в одеяло. Мидория сделал то же самое, потушил свечу, и комната погрузилась в мрак. — Эй, Мидория! — окликнул его Кейго. — Что? — Можно я буду звать тебя Помидория? — Можешь, конечно. А я тогда буду звать тебя Кей? — Хорошо. — Кей, а сколько тебе лет? Мне семнадцать. — А мне восемнадцать. — Мы почти одного возраста. Мидория мало когда общался с другими детьми. У него не было отца, и жили они довольно бедно. Его часто задирали местные хулиганы. — Здорово! Но я хочу спать! — Но ты же сам начал. — Всё, я спать! Спокойной ночи! — Спокойной. Кейго тоже был рад. Он редко когда общался с детьми, в основном с учителями, слугами и отцом. Он был вполне доволен своей жизнью, но не признать, что ему было одиноко во дворце, было ошибкой.