Guilty pleasure

Звонок в дверь отозвался противной трелью, из-за чего Хонджун поморщился и нервно поправил шляпу, которую натянул до самых глаз, пока шел сюда. Ему бы не хотелось, чтобы хоть одна живая душа увидела его поблизости с этим домом. Дом, к слову, был довольно симпатичный на вид, весьма  благопристойный. О владельце дома такого сказать бы ни у кого язык не повернулся. Чон Уён был весьма одиозной личностью в их маленьком городке. Тем, кого знали все. Тем, кого ненавидели многие, тем, кого немногие любили. Сын теперь уже почившего дворянина, он был выдворен из университета, в который его с огромным трудом пристроил дядя. Причем выгнан по самым позорным причинам: прелюбодеяние прямо в университетской аудитории с одним из однокурсников. Скандал гремел нешуточный, даже в газетах об этом писали. А сам Чон Уён, как ни в чем не бывало, вернулся в город, напрочь игнорируя осуждающие и презирающие взгляды. Еще один его дружок по университетской скамье - и не только по скамье, судя по всему - приехал вместе с ним и прожил гостем почти полгода, помогая тому сделать ремонт в доме, а если быть более точным, полностью его оплатив. Такая щедрость явно выходила за рамки дружеского участия, но Сану было плевать - он был достаточно богат и уже вступил в права наследования, чтобы позволить себе тратить деньги так, как ему заблагорассудится. Так, дом Чон Уёна обзавелся разными новомодными штучками вроде электрического звонка и телефона, а сам хозяин стал устраивать званые ужины, приглашая на них лишь избранных. Таковых в городе было не более пары десятков, но скабрезные слухи о происходящей в доме вакханалии распространялись словно лесной пожар. Говорили, что шампанское льется рекой, что приглашенные могут принять с ним ванну, а еще что среди гостей разыгрывается особый приз в виде уединения на пару часов с хозяином дома, и всё это за символическую плату. Когда Хонджуну об этом впервые рассказал знакомый, у него волосы на голове зашевелились. В голове не укладывалось, как такое бесстыдство может происходить совсем рядом, в паре сотен метров от его собственного дома? Мысли эти не давали покоя. Хонджун даже было подумал, что Уена оговаривают злые языки за то, что он жил так, как хотел - а, точнее, так, как никто себе не мог позволить в силу воспитания. И где-то в глубине души Хонджун, вступивший в права наследования несколько лет назад, после смерти отца, завидовал такой безоглядной свободе. Его жизнь была распланирована за него еще до его рождения. Они с Уеном были, по слухам, ровесниками, но никогда не пересекались. Непонятно, как это возможно в не самом обильно населённом городе, но факт. И Хонджун задался целью увидеть юного нарушителя устоев общества, а, в идеале, даже познакомиться с ним. Это оказалось сложнее, чем он думал - пришлось задействовать все свои связи и узнать у Сонхва - бывшего друга, ныне прожигаюшего свою жизнь в казино - как попасть в дом к Уёну. Сонхва, смерив Хонджуна взглядом, ответил: -Я вхож в его дом и смогу провести тебя. Но просто так я делать этого не стану. Видя хитрую ухмылку бывшего приятеля, Хонджун обречённо спросил: -И что ты хочешь? Тот скроил невинное лицо. -Ничего сверхъестественного. Всего лишь разрешение на одно свидание с твоей сестрой. Хонджун нахмурился - ему эта идея не понравилась. Его младшая сестра сейчас находилась под его опекой, и он старался создать ей настолько комфортные условия, насколько это вообще было возможно, а потому Есанни была тепличным цветочком: романтичным, невинным, наивным, застенчивым и ранимым. Познакомить ее с таким прохвостом, как Сонхва, означало дать ему карт-бланш: он за полчаса запудрит ей мозги и внушит, что он - любовь всей ее жизни. Не дай бог такого зятя. -Только в присутствии гувернера и всего на час, ясно? - поставил условие Хонджун. Сонхва широко улыбнулся, демонстрируя белозубую улыбку. -Ну, разумеется. Я бы не стал компрометировать прекрасную молодую леди подобным образом. "Ты мог бы и чего похуже сделать," - с досадой подумал Хонджун, но ничего говорить не стал. Пока Хонджун погружался в воспоминания, дверь с тихим скрипом отворилась, и его взору предстал хозяин дома. Одетый в один лишь чёрный атласный халат, который был нетуго завязан на поясе, из-за чего слегка распахнулся на груди. Босой, растрепанный. Закатное солнце било ему в глаза, заставляя щуриться в попытке разглядеть визитера. Едва ему это удалось, как он расплылся в хитрой улыбке: -Ну здравствуй, Ким Хонджун. Хонджун дождался приглашения, вошел в дом и огляделся. Он уже был здесь через две недели после разговора с Сонхва, на бале-маскараде, устроенном Чоном. Хонджун и сам тогда не знал, на что рассчитывает, идя туда, но Сонхва предупредил, чтобы костюм был подготовлен со всей тщательностью, как и маска, закрывающая лицо, которая должна была неизменно присутствовать на каждом госте. Отчасти это спасало от возможного осуждения. Убранство дома кричало о пристрастии к роскоши. Повсюду были цветы - очень красиво и расточительно. Хонджун долго ходил туда-сюда, не зная, чем заняться, и мусоля полупустой бокал с шампанским. В своем костюме он чувствовал себя по-дурацки, казалось, будто сейчас кто-то обязательно узнает его и начнет смеяться.  Но нет, даже если кто и узнал его, то ничего не сказал. Кажется, это было негласным правилом тут - не выдавать инкогнито. Лишь спустя полчаса пребывания тут до Хонджуна дошло, что здесь нет ни одной женщины, что несказанно удивило - а как же все те разнузданные истории? Впрочем, все его мысли разлетелись в следующее же мгновение. На лестнице появилась дива, для которой раздались дружные аплодисменты. Хонджун проморгался, не в силах поверить собственным глазам. Спускавшаяся леди была затянута в корсет довольно провокационного вида, а ее длинная пышная юбка имела разрез до бедра, демонстрируя ноги при каждом движении. Красивое выбеленное лицо, томный взгляд, умело подчеркнутый макияжем, и губы, накрашенные ярко и при этом слегка небрежно, словно кто-то уже успел украсть с них поцелуй. Легкий шелковый шарф кроваво-красного цвета огибал шею и плечи, но не скрывал их выраженности. И едва взгляд Хонджуна скользнул по ее шее, как он поперхнулся. Это был Чон Уён собственной персоной. Хонджун оглянулся по сторонам - мелькнула мысль, что окружающие не знают, что перед ними не женщина. Впрочем, он понял, что это не так, а вожделенное восхищение всех присутствующих заставляло тошноту подкатывать к горлу. Как всё, что здесь происходит, могло быть возможным, реальным? А тем временем хозяин дома поздоровался с каждым гостем лично, кокетливо протягивая совершенно не женственную руку в перчатке. Когда очередь дошла до Хонджуна, он вытянулся по струнке. -А вас я здесь раньше не видел, - протянул Уён, вглядываясь в его лицо, и сразу же разразился громким смехом. - Впрочем, сейчас это уже не важно. Добро пожаловать, господин пират. Хонджун едва удержал себя от того, чтобы начать поправляясь свой дурацкий карнавальный костюм. Вечер шел своим чередом, все методично напивались, Уен флиртовал со всем, что движется, однако ничего из того, о чем ходили слухи в городе, не происходило. Хонджун бродил как неприкаянный, не зная, чем себя занять, и в итоге ушел в одну из пустующих смежных с гостиной комнат, по внутреннему убранству напоминающую будуар. Пить не хотелось, в голове и так шумело, и он принялся разглядывать картины на стенах. Особенно его заинтересовала одна: на первый взгляд набор пятен, но, стоило приглядеться, как угадывался обнаженный силуэт, стоящий у окна. -Красиво, верно? - раздался голос за его спиной, из-за чего Хонджун вздрогнул и обернулся. В двух шагах от него стоял Чон Уён. -Да. И весьма необычно, - запоздало ответил он, отворачиваясь обратно - разговаривать с переодетым в даму легкого поведения мужчиной было смущающе. Хозяин дома поравнялся с ним, тоже устремляя взгляд к картине. -Её написал мой друг, - произнес тот. - Он долго уговаривал меня стать натурщиком. Хонджун не смог сдержать шокированный взгляд, которым он одарил собеседника. Уёна это лишь насмешило. -Вас это смущает? - он сделал шаг к Хонджуну  отчего тот смог почувствовать аромат его парфюма - довольно тяжелая композиция, которая никак не могла принадлежать даме. - Кто вы? Я совершенно точно вас не приглашал. Хонджун вздохнул. -Верно. Я незваный гость, - он оторвал замучившую его за вечер бороду и поклонился. - Ким Хонджун. Накрашенная бровь собеседника взлетела. -Ну надо же, - он лукаво улыбнулся. - И что же вас сюда привело? Хотя нет, дайте угадаю: любопытство и желание выяснить, правдивы ли слухи. Верно? Хонджун кивнул и отвел взгляд. Было неловко. А вот хозяин дома буквально источал раздраженное веселье. -Вы тут уже два часа, а в доме до сих пор никто не трахнулся. Какое разочарование, верно? Хонджун смутился грубой формулировке. -Мне было любопытно, скрывать не буду. Но если вас это интересует, то я не разочарован. -Вот как, - Уён плюхнулся на диванчик и сложил ноги на туалетный столик, демонстрируя ноги, затянутые в чулки и легкие туфли. - Прелестно. Хонджун с усилием отвел взгляд от открытого тела и обругал себя последними словами. -Знаете, Ким Хонджун, в чем проблема? - вскинул голову Уен. - Не только ваша, всех здесь, в этом городе, в стране. -И в чем? - осведомился Хонджун, скрещивая руки на груди и пытаясь смотреть в глаза собеседнику. -Вы все трусы. Боитесь своих желаний. Прячете их под тонной масок, и со временем под масками не остается вас самих. Ни души, ни огня. Пустота. Люди - пустышки, сгоревшие изнутри. Грустное зрелище. Слова были очень неприятыми, они заставляли нахмуриться. Уен поднялся с места и сократил расстояние между ними, сверкая глазами. -Сказать, что я вижу? Вы боитесь себя. Того, какую реакцию я у вас вызываю. Для вас это дикость - то, как я выгляжу. Но вы все равно смотрите, не можете отвести взгляд. А всё почему? - он оставил между их лицами не более пары сантиметров. - Потому что я тоже горю. Но горю не изнутри. Хонджун не успел и слова сказать, как Уён качнулся вперед и впечатался губами в его. Это было так странно - словно он попал в сон, где все неестественное, нереальное. Губы Уёна были мягкими, с легким привкусом шампанского, а подаренные объятия - властные, даже жесткие. Хонджун не мог найти в себе силы пошевелиться. Осознание, что происходящее приятно и возбуждающе, прострелило с головы до ног, отчего затряслись колени. Уён же тем временем оторвался от него, заглядывая в глаза. -Думай, что хочешь. Но ты придешь сюда. Ко мне. Не сможешь не прийти. А сейчас уходи. Хонджун на негнущихся ногах тогда покинул этот дом, давая зарок никогда сюда не возвращаться, чтобы уже меньше, чем через неделю вновь оказаться в гостиной. Уён прошел вглубь дома, махнув за собой рукой, и Хонджун пошагал за ним. Вскоре они оказались ещё в одном будуаре - на этот раз явно личном, ведь в нем был беспорядок. Кроме того, в самом помещении стоял удушливый запах благовоний. Хонджун осторожно сел на диван, куда ему рукой указал хозяин дома. Сам же Уён сел на пуфик у туалетного столика лицом к гостю. -Не хочешь выпить? Ты явно напряжен. -Нет, - Хонджун откашлялся, потому что голос захрипел. - Не уверен, что это хорошая идея. Тот выгнул бровь. -Ты о шампанском или... -Я обо всем, - ответил он, на что Уен фыркнул. -Тогда что ты здесь забыл? Хонджун опустил взгляд. -Я и сам не знаю... -Ложь, - резко сказал Уён и ядовито улыбнулся. - Ты прекрасно знаешь, зачем пришел. Просто не можешь это признать. Ведь это так стыдно, верно? - протянул он. Хонджун нервно сглотнул и скользнул взглядом по распахнувшемуся халату: чудный обзор на ноги и грудь заставлял горло пересохнуть. Уён хмыкнул и поднялся, подходя к граммофону и настраивая его. Звуки скрипки ознаменовали тягучую композицию, очень сексуальную, подстать хозяину дома. -Потанцуем? - протянул руку Уён. Брови Хонджуна взлетели. -Двое мужчин? Хозяин дома закатил глаза. -Мне надеть платье? -Нет! - тут же ответил Хонджун и поднялся с дивана. Его тут же взяли в оборот. Они оказались на совсем уж маленьком расстоянии друг от друга. Одна рука Уёна лежала теперь у него на поясе, а вторая - держала за руку, задавая направление движения. Получалось довольно неуклюже, сам Хонджун чувствовал себя поленом, потому что ни ноги, ни руки у него не гнулись. Однако это нимало не смущало Уёна, который смотрел прямо на него. -Знаешь, этот танец мне показал один знакомый аргентинец. И я влюбился в эту музыку, в движения, которые передают страсть, - резкий поворот в другую сторону. - Любое искусство дает сильную связь с нашим внутренним миром, но танец - кратчайший из них. Хонджун как загипнотизированный рассматривал Уёна. Просто поразительно, как может человек - мало того, мужчина - быть настолько привлекательным. Родинка под глазом добавляла кокетства, а на губе - Хонджун увидел ее только сейчас и теперь не мог оторвать взгляд - была провокацией. Глаза блестели - наверняка именно так смотрели на моряков русалки, заставляя выброситься за борт. Хонджун уже утонул. В голове было мутно. Этот человек - демон, он хочет забрать его душу, иначе и быть не может. Иголка соскочила с пластинки, и музыка прервалась, но никто из них даже не вздрогнул. Прерывать зрительный контакт не хотелось. Уён медленно толкнул Хонджуна, вынуждая пятиться, до тех пор пока его спина не встретилась с обитой тканью стеной, и прильнул всем телом. Хонджун не моргая смотрел на то, как рот Уёна медленно открывается и губы облизывает влажный язык - зрелище столь провокационное, что хотелось простонать уже сейчас. Его бросило в пот, а член напрягся, неприятно упираясь в одежду. -Скажи, - бархатным полушепотом начал Уён. - У тебя уже был кто-то? Не имея возможности выдавить из себя хоть слово, Хонджун кивнул. -Наверняка это были девушки. А точнее, одна девушка. Верно? -Откуда ты знаешь? - севшим голосом спросил он, на что Уён улыбнулся уголками губ, продолжая изучать взглядом его лицо: неспешно, внимательно. -Я знаю такой тип людей, как у тебя: достаточно правильный, чтобы не трахать все, что движется, но слишком пылкий, чтобы придерживаться пуританских взглядов. Дальше последовал поцелуй, который избавил Хонджуна от необходимости отвечать. Сегодня Уён был на вкус как шоколад: горьковатый и упоительный. Хонджун больше не мог сопротивляться соблазну, отринул все сомнения и прижал его поближе к себе, впечатывая, углубляя поцелуй, изучая языком его рот. Тот нисколько не сопротивлялся его инициативе, наоборот, довольно простонал прямо в рот. Когда они оторвались друг от друга, чтобы отдышаться, Уён попросил: -Расскажи мне о ней, - и присосался к шее, стаскивая тщательно завязанный галстук, ослабляя ворот рубашки. -О ком? -О той, с кем ты спал, - пояснил Уён. Хонджун нахмурил брови, пытаясь сосредоточиться. -Зачем тебе это? - он дернул хозяина дома за руку, вынуждая посмотреть на себя. Тот пожал плечами и ухмыльнулся. -Любопытство, - пояснил Уён и неожиданно накрыл вздыбленный пах рукой, вынуждая резко выдохнуть сквозь зубы и задушенно простонать, запрокидывая голову. - А что это тут у нас, мистер “застегнутый на все пуговицы“? У Хонджуна от внезапной сильной стимуляции разве что искры из глаз не полетели. Ответить что-то не представлялось возможным, и он уперся затылком о стену, пытаясь найти еще одну точку опоры. -Это было давно, - прерывисто ответил он. - Нет смысла рассказывать. Уён рассмеялся - его смех тоже был совершенно необычный. -Ты забавный, - руки проворно расстегнули брюки и пролезли под белье. Прикосновение к возбужденному члену, который уже не просто стоял, а истекал смазкой, Хонджун встретил продолжительным стоном. -Готов поспорить, что это была горничная старше тебя лет на шесть-семь. И твое грехопадение, - он особенно выделил это слово, начиная скользить рукой по члену. - Состоялось лет в шестнадцать. Хонджун хотел спросить, откуда тот мог об этом узнать, но подавился стоном из-за усилившейся хватки. А Уён тем временем решил его, видимо, добить своими выходками, потому что плавно, без всякого стеснения опустился перед ним на колени. У Хонджуна потемнело в глазах. Кажется, он еще никогда в жизни не чувствовал себя таким возбужденным, даже когда нашел у отца в библиотеке запрещенную литературу в свои четырнадцать. Тогда возбуждение было острым, почти болезненным и очень поверхностным. Сейчас же оно было тянуще-томное, но в сотню раз сильнее. Уён спустил с него штаны и уставился на член, котрый маячил прямо перед его лицом. Хонджуна крупно трясло, потому что зрелище было сумасбродным - когда он сюда шел, он даже и думать не смел, что все будет происходить так. Он, строго говоря, вообще не знал, чего ждать. А вот Уён облизнулся, словно увидел любимый леденец - и это заставило член Хонджуна дернуться еще раз - и спросил глядя снизу вверх: -Тебя кто-нибудь удовлетворял ртом? Вопрос был явно риторичечким и с долей насмешки, потому что после он сразу же добавил: -Ты провел полжизни впустую, поверь мне. А затем он облизнул головку круговым движением, и Хонджун едва устоял на ногах от прострелившего возбудения. -Хочешь, я открою тебе секрет? - доверительно прошептал Уён, обдавая горячим дыханием нежную кожу головки, отчего Хонджун простонал снова. Он взял одну руку Хонджуна и положил ее себе на затылок, придвигаясь поближе. - Я очень люблю глотать. Перед глазами плыло от возбуждения. Это было просто невыносимо - видеть и ощущать, как его член исчезает во рту Уёна, как тот берет все глубже с каждым движением, до тех пор пока не упирается носом в лобок и задерживает дыхание. Так грязно, пошло, бесстыдно, извращенно-прекрасно. Влажность и жар его рта, то, как он обволакивает его член, как он практически давится им, но продолжает, хотя его глаза слезятся, а вокруг рта размазалась слюна вперемешку со смазкой... Ни одной мысли не осталось в голове Хонджуна, когда он принялся ритмично толкаться, направляя движения головы Уёна своей рукой. Кажется, тот хрипел, а он сам - стонал. Чавкающие и хлюпающие звуки стегали восприятие, подтачивая реальность. Живот сводило, яйца скручивало, пот лился градом, но остановиться он не мог. Уён положил руки ему на ягодицы, сжимая их и впиваясь ногтями, и это было последней каплей: Хонджун с протяжным стоном кончил, толкаясь максимально глубоко и изливаясь прямо в горло. Уён простонал следом, давая вибрацию по сверхчувствительному сейчас члену и проглотил все, после отодвигаясь. Его вид прямо сейчас был не просто непотребным, он не поддавался описанию: волосы торчали в разные стороны, губы сильно опухли, уголки губ покраснели, вокруг рта была размазана смазка, а глаза были заплаканными. И несмотря на это, во взгляде было чистое, незамутненное торжество. Хонджун пытался отдышаться, кулем заваливаясь на кресло неподалёку. Хозяин дома поднялся с колен и подошёл к нему, стаскивая халат и оставаясь обнаженным. Его член прижимался к животу, размазывая по нему смазку, а сам он глубоко, тяжело дышал. -Протяни руку, - в хриплом голосе был слышен четкий приказ. Хонджун сделал, что было сказано, и Уён положил его руку на свой член, начиная двигать ей. Это было очень странно, но Хонджун не сопротивлялся - не после того, что здесь произошло. Уёну хватило минуты интенсивных движений, чтобы кончить в его кулак с визгливым стоном, после чего он развалился на диванчике, как был, голым. Хонджун, уже слегка отошедший от пережитого удовольствия, осознавал произошедшее и ломал голову, что теперь делать. Повисшая тишина угнетала и давила. -Так... - начал он, но был прерван. -Платок лежит на столике. Вытрись. Хонджун кивнул, несмотря на то что Уён сейчас даже не смотрел, и нашёл указанный предмет, тщательно вытирая руку. Хозяин дома потянулся как кот, изящно выгибаясь в спине, отчего Хонджун залюбовался им, и поднялся с дивана, поднимая с пола халат. -Уён? -Ммм? - лениво откликнулся тот и подошёл к столику, наливая воды из графина. -Что мы теперь будем делать? Уён сделал вид, что поперхнулся, и удивленно посмотрел на него. -В каком смысле "мы"? -Ну... -Я собираюсь в Лондон к Сану, а вот что будешь делать ты, я понятия не имею. Хонджун, который до этого пытался привести свою одежду в порядок, завис на середине движения. -В Лондон? Когда? -Послезавтра, - едва дернув плечом, ответил Уён. -Погоди, но... Как же... Уён посмотрел на Хонджуна через отражение в зеркале. -А ты действительно думал, что если я тебе отсосал, то это что-то значит? Мы всего лишь доставили друг другу удовольствие. Ты же в меня не влюблен, верно? -Нет, - тихо ответил Хонджун. -Ну вот видишь, а я о чем! Пора уже научиться наслаждаться жизнью, Хонджун. -Но... Я не... -Не обманывай хотя бы сам себя, - теперь в голосе Уёна появилось отчетливое раздражение. - И меня не приплетай. -Мне пора идти, - глухо произнес Хонджун. В горле стоял противный ком. -Погоди, - Уён поднялся и подошел к нему, заглядывая в хмурое лицо. Он осторожно разгладил морщинку между его бровей и улыбнулся. - Мне было хорошо с тобой. Внезапная откровенность выбила Хонджуна из колеи окончательно. -Что ты со мной сделал? - едва слышно спросил он. -Ничего особенного, - мягко ответил Уён. - Просто показал тебе, кто ты. А это очень страшно. Поначалу. Он провел Хонджуна к выходу и снова вынудил посмотреть того на себя. -Будь умницей, ладно? Он чмокнул застывшего Хонджуна и ловко выпроводил за дверь, захлопывая ее. На город опускались сумерки, тень неспеша поглощала все вокруг. Хонджун запрокинул голову и истерически рассмеялся.