А что помните вы?

Топот ножек. ОЧЕНЬ настойчивый топоток, отдающийся тихим эхо от стен белоснежного дворца, несущийся куда-то вперед. А следом бег погромче, а так де слышно сбитое дыхание, пыхтение и попытки вымямлить чье-то имя. — Л-Леди Хорнет, помедленее, — наконец выговаривает один из слуг, но его цель, остановившись — лишь глазенки щурит да к кабинету одному бежит-бежит, пока в её спинку не прилетает «Его Бледнейшество просил не беспокоить!», но слуга спотыкается об свою же ногу и валится, устало дыша, слыша удаляющийся бег и тихое хихиканье. — Па-па! — Бледный Король аж роняет ручку из рук, а та, упав на пол, трескается и чернила проливаются на пол. Черв тихо вздыхает, но удерживает себя в руках, глядя на вбежавшую к нему крошку в ярко-красной накидке, с бантиком, чуточку темнее на пару тонов. Вздох. Ну он же просил себе немного тишины, его что, так сложно услышать? Ещё и… Мелкая проблема теперь. И нет, не растекшиеся чернила, а маленький паучок, который полез к какой-то книжной полке, но банально не доставал до неё. — Хорнет, — негромко начал Король, отчего повисшая на полке кроха оборачивается к тому, — Я, кажется, просил тебя не вбегать так резко. К тому же, я занят. — Я хочу поиграть с тобой! Твои слуги скууучные, — та вновь глазки щурит недовольно, а где-то в коридоре послышались тихие и недовольные звуки. Монарх чуть дернулся. Взгляд как у Херры, ну серьёзно. Еще трёх пар глаз не хватает. — Вот ты где, Бледный Королёк, — слышится бархатистый голос, но немного пропитанный… Насмешкой. Херра в принципе была вынуждена немного наклоняться к Бледному, а грозным он ей не казался. Отсюда и «Королёк», которое Монарх лишь стоически терпел (хоть и иногда дергался глаз). Слышится писклявое «Мама!», бедная полка остается в покое, а прибывшая Херра, с теплотой поднимает малютку верхней парой лап, пока маленькие лапочки дочери пытались обнять столь большую мать. Мило даже. Слышится тяжкий вздох и, приложив пальцы к переносице (примерно меж глаз, носа то нет), Король чувствует, что начинает злиться. Его отвлекают от работы, так ещё и Херра зачем-то пришла. Будто ему Хорнет так мало. — Хорнет, дорогая, — «дорогая» ему тяжко далось, но всё же, играть на публику тот умел. К несчастью, но такой трепетной любви к дочери он не испытывал, в большей части та казалась лишь обузой. К тому же, почему он должен с ней возиться? Херра хотела ребенка, она получила. Маленькие глазки с интересом смотрят на правителя, пока тот, спокойный, как озеро Унн, смотрит на нее и Херру. — Нам с твоей мамой надо поговорить. О взрослых вещах, — с недовольным пыхтежом, малютку спускают на землю, отчего она недовольно топает ножкой. Слышен тихий смех Херры. — Поиграй с братцем пока, моя милая, — мягко рокочет Зверь, слыша «лаадно», да удаляющиеся шаги. Монарх наконец облегченно выдыхает и, увидя сощурившиеся восемь глаз, что впились в него, аж чуть сгорбился и так же чуть глаза сощурил. — Что? — интересуется правитель, видя, как собеседница скрестила лапы на груди. — Она и твоя дочь тоже, Черв, — негромко, но сухо напоминает ему та, пройдя чуть вперед. Ну началось. — Так и твоя тоже, Херра, — парирует её слова, выпрямившись, — Только я что-то не припомню когда ты её последний раз забирала отсюда. — Ей нравится дворец. Здесь куда интереснее и есть за кем побегать. — Лично мне не нравится, когда меня отрывают от дел, — пытается спокойно говорить, но монарх чует — глаз дергается чуток. Хорнет, тем временем, видимо наскучило пытаться разболтать Чистого, что был ростом ну, чуть больше нее и то, за счет рожек, пытается уйти назад, как её руку перехватывает Чистый, качая головой, что не стоит — монарх занят. — Я уже взрослая! Сама разберусь, — гордо и бойко отвечает, вырвавшись из чужой руки говорит крошка, убегая из комнаты к кабинету отца. Сосуд смотрит с секунду и бежит следом за ней, пытаясь нагнать. Однако обоих детей вынудило вести себя тише то, что пришедшая Херра и Король уже говорили на повышенных тонах. Вскарабкавшись на плечи Чистого, та заглядывает в комнату, а сам сосуд, держа сестру, старается вообще не шуметь и не уронить ту. — Ты хоть немного должен уделять ей внимания, не понимаешь этого?! — низко то ли шипит, то ли рычит Херра, взяв Короля за плечо, с силой его сдавив, а под её ногой что-то хрустнуло — ручка, упавшая на пол. — Это ТЫ хотела ребенка, а не я, — низко и холодно говорит Бледный Король, схватив Зверя за запястье, требуя отпустить его — мало приятного в паучьей хватке. Особенно когда тебе еще буквально в лицо дышит разъяренная паучиха. — Это теперь дает тебе право не проводить время с дочерью? — злобно-недовольно шипит, сжав чужое плечо сильнее — Херра в гневе страшна, это знал каждый житель Глубинного Гнезда. — Она НЕ МОЯ дочь, — не выдержав, рявкнул монарх, да внезапно замирает, увидев, как в проходе за ним и Херрой наблюдают дети. Хорнет вжимает голову в воротник, кажется, пытаясь слиться с бантом. Она не могла ослышаться? Скажите, что ей это послышалось, прошу. — Прости меня, папа, — тихонько роняет Хорнет, пытаясь проглотить противный ком, вставший в горле, при том чувствуя, как её за руку берет Чистый и аккуратно уводит отсюда в другую комнату, вроде бы, ей нравились игрушки. Он вообще ничего не понимал в плане эмоций, но сейчас что-то подсказывало, что лучше бы им уйти в другую комнату. Впрочем, маленький паучок не сильно противится, позволяя себя увести. Повисла гробовая тишина. Паучья лапа убирается с плеча, однако буквально сразу же на его плечи ложится тонкая накидка из паутины — достаточно прочной, чтобы выдержать почти повседневную носку. — Прощай, Бледный Король, — тихо говорит Херра, но эти слова разят сильнее, чем месть Лучезарности. Массивная фигура уползает прочь, оставив Монарха одного. | Сев на какой-то выступающий камень где-то в Перепутье, что больше не заражено, Хорнет нервно сжимает иглу, то ли пытаясь её обнять, то ли успокоить себя. И рядом слышны тяжкие шаги, а после, уже взрослый Полый, сев рядом с выросшей сестрой, чуть оборачивается к ней, держа единственной лапой гвоздь, что потрескался и облупился местами от веков заточения. Реакции нет. Тихо выдыхая, выпустив из трещины парочку пустотных частиц, сосуд втыкает оружие в землю, аккуратно приобнимая Хорнет, пытаясь успокоить. Как когда-то, в детстве, пытаясь успокоить плачущую крошку, с которой они после уже расстались насовсем. И спустя века встретились Бледные дети вновь. И каждый с тяжким грузом на своей душе.